1.
- Леворукий и все закатные твари! Что вы творите, юноша?!
- Спасаю Талигойю! – гордо вскинул голову Дик.
Бровь Первого маршала Талига изумленно поползла вверх.
- Вы избрали несколько странный способ, не находите?.. Да развяжите же меня, в конце концов! – Алва не выдержал и сорвался на крик. Дик не винил его за это. Да и кто бы на его месте сохранил хладнокровие: проснуться и обнаружить, что тебя раздел и привязал к кровати собственный оруженосец!
Дик упрямо мотнул головой.
- Эр Ро… Монсеньор, даже не умоляйте. Я – последняя надежда Великой Талигойи! Эр Август сказал, что только я могу повергнуть Зло и спасти страну. Одно крыло Зла повержено! – палец Ричарда зачем-то ткнулся в левый сосок Алвы, и юноша быстро одернул руку. – Нет, никакой пощады врагам Великой Талигойи! Талигойя в опасности. Я спасу тебя, Талигойя! Я…
Бабах! Ричард распахнул глаза и обнаружил, что свалился с кровати. Никакого Первого маршала Талига в его постели, конечно, не было, что, с одной стороны, несколько огорчало, а с другой… Дик пошел красными пятнами, в подробностях вспомнив ночной кошмар. Да, именно кошмар, чем же еще можно считать приснившегося Рокэ Алву? Голого. Привязанного к спинке кровати. Кусающего пунцовые губы. Обжигающего взглядом из-под полуприкрытых век.
Юноша взвыл. «Пусть Четыре Ветра развеют тучи…» - откуда-то всплыло в памяти. Отгоняя наваждение, Дик зашептал эсператистскую молитву и для верности пару раз приложился головой об пол.
Со стороны двери донесся ответный стук.
- Соберано вас к себе требует.
- Се… сейчас приду.
На скорую руку Дик привел себя в подобающее оруженосцу эра Рокэ состояние и предстал пред синие очи герцога.
- Налейте мне вина, юноша.
Равнодушный голос Алвы пробудил в Дике что-то похожее на обиду. Мерзавец! Сидит себе, вино пьет, на гитаре тренькает. Конечно, ему-то хорошо, ему голые эры не снятся. Ричард замотал головой, отгоняя непрошенное ночное видение.
- Что с вами, юноша? – в безразличные интонации вплелись нотки удивления. – Вам дурно?
- Ннет… Пустяки. П-плохо спал ночью.
- Кошмары мучили? - усмешка в голосе? Или показалось?
Эр сделал шаг вперед.
- Всё хорошо! – взвизгнул Дикон, отскочил назад и сам поразился своей реакции. Сердце бешено отбивало барабанную дробь.
- Да вы нездоровы, Окделл. У вас жар, - Алва подошел к Дику и положил руку ему на лоб.
Красивое дьявольской красотой лицо наклоняется ниже. Пронзительный синий взгляд не позволяет отвести глаз. Прохладная изящная рука раскаленным железом жжет кожу.
- Мо…монсеньор, я… Мне хорошо… То есть, нехорошо… То есть… Можно я пойду?!
- Вы уверены, что дойдете сами?
Дик лихорадочно кивает, пятясь в сторону двери. Скорее отсюда, от этого соблазна, наваждения, от кошмара семьи Окделл, от…
- Кажется, вы чересчур затянули ворот рубашки, ослабьте, - рука эра тянется к груди Дика.
Пискнув что-то невразумительное, юноша, нарушая все приличия, вылетел за дверь.
Рокэ подождал, пока стихнет топот, и расхохотался:
- Какой впечатлительный! А какая фантазия – отыметь маршала для спасения родины. Патриот, - он налил себе вина, сделал глоток, хмыкнул: - Интересно, а как спасает Талигойю Штанцлер?..
2.
- Ричард Окделл! Ты, и только ты сможешь спасти Ее Величество и Великую Талигойю.
- Я понял, - мужественно кивнул Дик. – Сталь, пуля, яд?
- Ни одно, ни второе, ни третье, - Штанцлер покачал головой. – Мы пойдём другим путем. Мы побьем врага его же оружием. Ричард Окделл, ты обесчестишь Рокэ Алву!
Дик изучал запертую дверь. Да! Он сделает это! Он спасет Катари и всех, сохранивших верность Талигойе. Спасет саму Талигойю. Эр Август зря беспокоится, Дик понимает, ЧТО должен сделать. Он обесчестит своего эра и запомнит малейшие детали, всё, до последней черточки, а потом расскажет эру Августу. В итоге на главной площади появится картина, еще один «Марк и Лаконий». Только теперь в центре внимания – и снизу – окажется Первый маршал Талига. Штанцлер был уверен – Алва не перенесет такого позора!
Только сделать что-либо с Рокэ, пока он в сознании, невозможно. Значит, Дик подкрадется сзади и ударит своего эра по голове. Тот на время лишится чувств, и Дикон… Главное, чтобы Рокэ попросил вина, тогда будет легко добраться до бутылки и ударить ею.
Дик постучал. Дверь распахнулась.
- Заходите, - Алва посторонился, пропуская оруженосца. – Раз уж пришли, налейте мне вина. Да и себе заодно.
Юноша глянул на уже раскупоренную бутылку и порадовался: если разлить на двоих, сосуд как раз опустеет и вино не забрызгает комнату при ударе.
Он наполнил бокал Рокэ, свой, увидел, что на дне осталось немного жидкости, залпом допил ее прямо из горла и почему-то с криком «Ня!» треснул освободившейся тарой своего эра по голове.
Бутылка от головы Рокэ отскочила и даже не разбилась, но Первый маршал Талига тихо полёг на ковер. «Победа! – возликовал Дикон. – Эр Август будет доволен! Осталось только обесчестить эра Рокэ, и Талигойя спасена!» Дик посмотрел на безмятежное лицо своего эра, перевел взгляд ниже… еще ниже… «Святой Алан!» - в отчаяньи прошептал юноша. Как бесчестят эров, он не знал, а Штанцлер забыл ему рассказать. Оставалось разве что дождаться, пока очнется Рокэ, спросить его, а потом снова дать по голове… Дик сел рядом с телом маршала и заплакал.
«Леворукий! - вздохнул про себя отчаянно изображающий потерю сознания Алва. – Ну за что мне это чудо?! В Гайифу его, что ли, отправить?..» |