Глава первая.
Найдите, найдите Её!
Междукнижье, Лондон, пятница, пять часов по полудни…
- Вас спрашивает какой-то молодой человек, мистер Холмс! – миссис Хадсон, зримое воплощение «старой доброй Англии» конца девятнадцатого века, стояла в дверях гостиной, и с нескрываемой заботой смотрела на своего квартиранта. С той поры, как доктор Ватсон окончательно перебрался в маленькую квартиру недалеко от Сити, приступы удушающей скуки все чаще и чаще овладевали лучшим частным детективом Лондона.
- Только он… какой-то странный – квартирная хозяйка неопределенно пожала плечами и замолчала.
Миссис Хадсон в затруднении – мысленно заметил сыщик - А раз миссис Хадсон, с ее опытом и наблюдательностью, в затруднении - дело может оказаться не слишком простым. Может быть, даже интересным.
Мистер Холмс почувствовал почти уже забытый прилив сил и энергии. Он положил книгу на укрытые пледом колени, выпустил аккуратное кольцо дыма из трубки, бросил быстрый взгляд на часы на каминной полке и попросил:
- Пригласите его, миссис Хадсон, прошу вас.
- Попробую, мистер Холмс, если он еще не сбежал! Я наблюдала за ним через окно кухни: он так долго не решался зайти, что я подумала, что мне придется заночевать в прихожей. Квартирная хозяйка, побрела к лестнице в холл, медленно, словно древняя мудрая черепаха и Холмсу пришлось подавить в себе недостойное желание поторопить старую леди. Он почуял дело.
Старушечье шарканье сменилось дробью шагов человека молодого и не знакомого с артритом. Впрочем, поднимался посетитель довольно медленно, словно собирался с духом. Еще мгновение, и в дверях показался юноша, высокий и сероглазый, весьма странно и не по времени одетый – его костюм, на первый взгляд, был не то эпохи Кромвеля, не то короля Джеймса Первого, и все же несколько отличался и сукном и покроем. Впрочем, в Междукнижье к подобному давно привыкли. Посетитель посмотрел на великого сыщика, почему-то засмущался и перевел взгляд на носки своих сапог. Он опустил голову так низко, что мистеру Холмсу пришлось даже несколько вытянуть шею, чтобы рассмотреть заинтересовавшую его весьма примечательную деталь.
- Здравствуйте, это вы эр…мистер Холмс, знаменитый сыщик? – спросил юноша на всеобщем с легким акцентом, похожим на шотландский.
- Да, это я – кивнул детектив и продолжил - А вы – Ричард Окделл, вам девятнадцать лет, вы герцог, вы мягкосердечны, но слабохарактерны, долго жили в бедности, но теперь распоряжаетесь чужими средствами, владеете лошадью по кличке Сона, не так давно вы сломали ребра, неудачно дрались на дуэли и упали с лестницы, и наконец, самым значительным поступком в вашей жизни было отравление человека, взявшего вас к себе в дом.
-Но как…откуда вы… -сказать что юноша был ошарашен, значит сильно приуменьшить. Он перестал разглядывать ковер и таращился на Холмса удивленными глазищами, распахнув их так широко, словно паренек был родственником заполонивших Лондон туристов из японской манги. А услышав про отравление, он еще и побледнел как мел и тут же покрылся красными пятнами. Просто «красное на белом», - подумал Холмс, про себя довольный произведенным эффектом. А ведь ему казалось, что подобные демонстрации больше не приносят удовольствия. Но юнец выглядел таким наивным, куда там Ватсону…
- Это же элементарно, юноша. Во-первых, я в совершенстве владею методом дедукции... – мистер Холмс незаметно переложил лежащий у него на коленях том, озаглавленный «Зимний Излом» в потайной ящик стола - а во-вторых у вас, простите, все на лбу написано.
Потрясенный юноша сразу поверил и даже потрогал потной ладонью лоб, от чего кривоватая надпись, сделанная красными чернилами: «Дикон - ты свинья! Берегись!» несколько расплылась.
- Сразу хочу сказать, у меня нет желания в ближайшее время работать на коронованных особ, поэтому если ваш король послал вас сюда с предложением о розыске предмета, известного как меч Раканов, с прискорбием должен отказать – заявил Холмс.
- А вы и это можете??! – ахнул юноша.
- А вы пришли сюда не за этим – сделал вывод детектив.
- Вообще-то, нет – юноша снова принялся изучать узоры напольного ковра – понимаете, мне…меня… - видимо, красноречие не числилось среди его достоинств. - В общем, помогите мне отыскать Её.
- Её? – переспросил Холмс.
- Я щедро заплачу! – торопливо прибавил паренек.
- Ее? – чуть приподнял брови сыщик – некую даму, или может быть пропала ваша лошадь?
- Если все было так просто…- вздохнул юноша – понимаете, я не могу сказать точно. Признаться, я вообще ни в чем не уверен. Но все, буквально все говорят, что я ее потерял.
- Простите, кто говорит?
- Все, тут в Междукнижье. Ну, которые, вообще со мной разговаривают и не пытаются меня бить. Правда, те которые дерутся, иногда тоже так говорят.
- И часто с вами подобные происшествия?
- Часто – пожаловался Ричард – прямо на улице кидаются, особенно девушки, даже незнакомые. И что я им такого сделал?
-Так что же вы ищите?
- Я не помню! – простонал гость - Понимаете, когда мне это говорят, помню, а потом сразу забываю. Вот все прекрасно помню, а Её никак запомнить не могу! Может быть, потому что Её у меня нет?
- Хмм – странные провалы в памяти… - мистер Холмс раскурил трубку.
- Вы не подумайте, Повелитель Скал - не дурак – стал оправдываться юноша - я даже записать хотел. Вот, смотрите…
Он протянул мистеру Холлмс половинку листа бумаги, на котором было аккуратно выведено: «Два часа пополудни, совсем даже не симпатичная юная незнакомка: «Поглядите все: вон тащится тот самый Окделл, который совсем … потерял» (на месте троеточия Холмс увидел странные каракули, кляксу и небольшую дырку).
- Я хотел, прямо на месте достал чернила, перо, бумагу и хотел записать…
- Вам помещали?
- Нет – юноша испуганно огляделся – у меня рука не поднялась, а потом я забыл!
- Вы бы наняли слугу, который для вас записывал – посоветовал Шерлок
- Я об этом не подумал… - юноша совсем по-детски захлопал ресницами – может быть, так и сделать?
- Пожалуй, уже не нужно. Действительно, печальная история, молодой человек – заметил Холмс - А может, у вас Её и вовсе не было?
- Скорее, у меня Её украли! – горячо возразил юный герцог.
- И у вас есть подозреваемые?
- О да!- оживился юноша - кэнналицы – раз! Они меня вообще обобрали, ложки серебренные до сих пор крадут!
- Неужели?
- Представьте себе! Возвращаюсь недавно домой – мой кабинет взломан, слуги в ссадинах и ранах, столового серебра, двух дорогих картин, и моего кошелька – как не бывало! Оказывается в дом проникли эти кэналийские негодяи, наверняка с целью меня убить.
Хорошо, что у меня в лакеях только бывшие солдаты, бравые ребята, честнейшие и благородные – похвастался юноша – я их сам отбирал. Они их встретили лицом к лицу, как герои, и прогнали. Но серебро и деньги отбить не удалось. Так я думаю, может, они и Её прихватили?
- Маловероятно – вздохнул сыщик – это все?
- Нет. Во-вторых, этот мерзкий спрут Валентин! Я давно знал, что это за негодяй, а мне никто не верил, даже Альд… Его Величество! – голос юноши дрожал от горечи – А теперь я думаю: кто Ворона отбил, тот и Её уволок! И наконец – Окделл перешел на громкий шепот – мой бывший эр… Он страшный человек! И все-таки он - велик. Настолько велик, что может все и никому кроме королевы не устоять перед ним и его чарами. Вдруг и Она сбежала к нему?!
- А зачем Она вам? Вы и без Нее прекрасно справляетесь – поинтересовался сыщик сухо.
- У всех Она есть… обидно как-то, чем я хуже других? – стал объяснять посетитель - Потом, иногда мне кажется, что Она все-таки была, и так становится тоскливо, даже тошно – юноша даже потряс головой, прогоняя неприятные воспоминания - и главное –вот захочет Его Величество Её одолжить - а у меня Её и нет! Пожалуйста, помогите мне Её найти!
- Я должен обдумать, возьмусь ли я за ваш случай - сказал детектив.
- Соглашайтесь, эр Холмс – попросил юный герцог – Прошу вас, вам у нас понравится… Ой, как я сразу то не подумал, с вами я точно поймаю убийц, покушавшихся на эра Робера! Это тоже очень, очень важно! – в голосе юноши прорезалось искреннее переживание за друга. Может, «Она» все-таки когда-то была?
Мистер Холмс крепко задумался. За почти полтора столетия к нему обращались с множеством дел, но такого в его практике еще не было. К тому же он сознавал, что в данном вопросе будет бессилен. Это дело по епархии отца Брауна, впрочем, этично ли подкладывать коллеге свинью, не попробовав самому…? Ведь и без юного остолопа, потерявшего «Её», в том мире достаточно загадок, способных бросить вызов его могучему интеллекту и если юноша сможет провести его туда…
Мистер Холмс уже полвека не брался за работу. Сначала потому что не желал быть погребенным под лавиной отравленных из-за наследства дядюшек, похищенных автомобильных колпаков и прочей рутинной ерунды, потом потому что слишком многое изменилось. Давным-давно и безвозвратно прошли времена сыщиков-эстетов и сыщиков-гурманов, ученых, логиков и богословов, которые разрешали самые запутанные дела, попутно врачуя человеческие пороки, не покидая собственной гостиной или оранжереи. Мистер Холмс не слишком уважал пришедших им на смену решительных парней в мятых шляпах, плащах и кожаных куртках. Это поколение сначала стреляло, а потом задавало вопросы, если после стрельбы было кому их задавать. Этим, с позволения сказать сыщикам, ничего не стоило прищемить дверью пальцы подозреваемому или выбить показания из свидетеля деревянной битой, подбрасывать улики и врать напропалую. В свою очередь крутых парней сменили машины, начиненные кремнием и электрическими проводами. В молодости Холмс отрицал эмоции, воспитывая в себе холодный аналитический разум. Жизнь посмеялась над ним при помощи белых бездушных ящиков, именуемых «искусственным интеллектом» А как же «маленькие серые клеточки»? Интуиция, позволяющая выбрать один из двух, на первый взгляд одинаковых путей, чувство противоречия, которое позволяет отвергать на первый взгляд очевидное и поверить в на первый взгляд невозможное?
Мистер Холмс решился. Прочитанного в книгах было недостаточно для окончательных выводов, значит, он разберется на месте. Он надел кепи и плащ, осмотрел давным-давно собранный саквояж, достал из ящика стола старый револьвер, который доктор Ватсон подарил ему на столетие их дружбы, и патроны к нему.
Тайны прошлого и загадки настоящего таинственного, странного мира манили его. Он разгадает их, для собственного удовольствия. А если при этом удастся помочь достойным помощи джентльменам, (и даже этому юному дураку), тем лучше.
- Я возьмусь за ваше дело, но не обещаю, что результаты моего расследования вам понравятся. Собственно, в случае неудачи вам будет худо, а в случае успеха – еще хуже. А теперь едем, юноша.
Глава Вторая.
«Сердце Зверя», том первый. Ноха, четверг, четыре часа пополуночи.
Ночной мрак, сгустившийся в небольшой келье, с переменным успехом гнали прочь многочисленные свечи. Отражая блеклые огоньки, на столике рядом с кроватью поблескивала бутылка настоящего кэналийского, а из угла манила изысканным вишневым изгибом новенькая гитара. И где только монахи ее откопали? В общем, новые тюремщики были гораздо гостеприимнее старых, но и сторожили своего пленника не в пример более тщательно.
Первый маршал Талига сидел на кровати, обхватив колени руками и в который раз прокручивал в голове последний разговор с главным голубком здешней голубятни. Эсператистский кардинал был вежлив и отвратительно заботлив, и каждый вечер вел с пленником светские беседы, вскользь намекая о том, что им лучше быть на одной стороне перед лицом неких грядущих потрясений. Левий ненавязчиво предлагал союз, но Алва подозревал, что такой «союзник» может оказаться куда опаснее врага, и тем более ничтожества, с чужой помощью вскарабкавшегося на трон. Еще бы точно узнать, с чьей помощью? Тяжело... как же тяжело просто сидеть сиднем и ничего не делать, как он от этого отвык! Пытка бездельем не приятнее, чем пытка жаждой, она истончает силы вернее самого каторжного труда. И которую ночь - один и тот же сон: сель, сметающий старый замок, гибнущие люди… Безжалостный поток грязи и камней направляет чья-то воля - из злобы или из глупости, если бывает глупость таких космических масштабов, Он чувствует присутствие этого «некто», но не видит его, не может остановить, не может помешать. Он бессилен. Этот сон преследует его снова и снова, а наяву сердце камнем давит предчувствие беды, сменившееся уверенностью в том, что непоправимое уже случилось. Что он сделал не так, или это тоже плата в счет долга Ему? Нужно было выпить отраву до дна и к радости своры Штанцлера записать на свой счет «невинно убиенного младенца», а он решил побыть добреньким…как оказалось, за чужой счет.
От мрачных мыслей маршала отвлек тихий металлический скрежет у двери, кто-то пытался отпереть дверной замок. Алва недобро прищурился и погасил ближайшие к нему свечи, так чтобы удобнее было наблюдать из полутьмы за освещенной дверью.
Неужели молодой человек в белых штанах догадался подослать к нему убийц, чтобы потом свалить все на Левия? Достаточно изобретательно, хотя и вульгарно.
Рокэ потер все еще саднящие после кандалов запястья, потянулся всем телом, до хруста суставов, и замер, неподвижный и напряженный, словно кот перед броском.
Пусть приходят.
Время шло, пробежало не менее пяти минут, а тихие шум и лязг, сопровождавшие копошение в замке все не прекращались.
«Для убийцы слишком долго возится – подумал Рокэ с досадой - Кто бы это мог быть?».
Из всего обширного списка возможных избавителей память услужливо подсунула ему девчонку Окделлов. Пусть бы так и было! Хотя совершенно непонятно, как бы он ее отсюда выпроваживал, чтобы не перебудить весь монастырь.
Из-за двери донеслись приглушенные голоса, потом началась какая-то возня. Алва с интересом ждал продолжения. Наконец, наступила тишина, в замочной скважине лязгнул ключ, и дверь медленно отворилась.
На пороге стоял высокий, худой как трость, незнакомый монах с орлиным профилем и резкими чертами слегка вытянутого лица. Шею незнакомца пересекал свежий багровый рубец. Ряса послушника Ордена была ему коротковата, в левой руке пришелец держал объемистую кожаную сумку. Длинные пальцы, сжимавшие ручку сумки, могли бы принадлежать музыканту, но костистые запястья говорили о недюжинной силе. Монах чуть сощурился, привыкая к полумраку, смотрел он как человек, полностью уверенный в себе и своих силах. Если дело дойдет до драки, худой окажется очень опасным противником. Что же, тем интереснее.
Ночной гость, в свою очередь разглядел в потемках маршала, коротко кивнул, аккуратно поставил сумку на пол, словно находясь у себя дома, после чего повернулся и вышел в коридор. Глядя в его спину, Рокэ по привычке приподнял бровь. Незнакомец отсутствовал недолго: нагнувшись, он за руку втащил в келью тело обмякшего брата Пьетро. Глаза у «голубка» закатились, из разбитого носа медленно сочилась кровь. Вторая рука все еще сжимала разорванные четки.
- Нет ну какая все-таки скотина – констатировал пришелец очень спокойно и без всякой злобы. Голос у незнакомца был необычный, низкий, с ярко выраженной хрипотцой – то ли от рождения, то ли после знакомства с четками - без предупреждения душить порядочных людей!
«Он начинает мне нравиться» – вдруг подумал маршал, а вслух произнес нарочито лениво:
- Здешние голуби имеют изрядные клыки…
…И слишком много яда? – закончил склонившийся над бесчувственным телом незнакомец, явно думая о чем-то своем.
«Однако…» - Рокэ ничем не выдал ни удивления, ни разочарования. В конвульсии пробудившейся совести приговорившей его «игрушки» он не верил. Если юные Окделлы берутся кого-нибудь спасать, они никогда не обращаются к спокойным как удав незнакомцам, таскающим за собой орденских убийц, словно гаифский павлин - хвост, они слишком романтичны. В результате, в лучшем случае их бросают в камеру к «спасаемому» весьма помятых и очень недовольных несправедливостью этой жизни. Вряд ли юноша созрел для того, чтобы попробовать убрать его самостоятельно, хотя… а потом, ему могли подсказать, ведь так удобно все свалить на дурака, который хотел угодить.. Так что этот человек пришел лгать и убивать. Даже жаль…
- Я не затем сюда пришел, чтобы пытаться вас спасти или убить, и уж тем более втираться в доверие, прикрываясь весьма неподходящим для этой цели знакомством – странный незнакомец, казалось, читал маршальские мысли.
«Мало того, что это весьма опасное занятие, читать его мысли, - подумал Рокэ - это просто хамство какое-то».
- И, - продолжал незнакомец, оставив тело лежать на полу и прикрыв дверь в келью – хотя я действительно решаю одну почти неразрешимую задачу по поручению известного вам Ричарда Окделла, сюда я пришел по собственному почину. Меня зовут Шерлок Холмс, и у меня к вам деловой разговор.
- Не припомню, чтобы у меня были с вами какие-либо дела – процедил Алва со всем недружелюбием на которое был способен.
- До сих пор их не было, но смею полагать, они будут – сам Ноймаринен мог бы просить у этого Холмса невозмутимости в долг. И еще бы осталось на пару Приддов.
- А если я хочу, чтобы вы прибрались за собой и вымелись вон? Если я не желаю тратить на вас время, а хочу спать? – вопросил узник.
- Тогда бы вы спали, когда я сюда пришел, но вы бодрствовали и даже не ложились – в голосе пришельца прибавилось резких, уверенных нот.
- А вы – ясновидящий? – поинтересовался маршал.
- Нет, но я могу наблюдать свечи и складки на вашей постели – заявил мнимый монах таким тоном, словно бы это все объясняло.
«И что бы это значило? Какой интересный тип»
- Так ради чего я должен вести с вами беседы?
- Вот вам три причины. Потому что… Пришелец оставался возмутительно серьезным - вы достаточно любопытны, это раз, вы считаете себя достаточно умным, что бы вас могли обмануть, это два, и наконец, могу предположить, это лучше чем сидеть тут наедине с самим собой. Разрешите, я начну – у нас не так много времени.
- Зачем вам мое разрешение – хмыкнул Рокэ – пришли без спросу, намусорили без спросу, читаете мысли, изучаете постель…Что же, говорите, когда мне станет скучно, я вас сообщу.
- Превосходно. Но прежде я должен убедиться, что наш разговор не попадет в чужие уши. – Холмс неторопливо раскрыл свою сумку и вынул оттуда небольшой пузырек и кусок материи.
- Яд? – спросил Рокэ, с интерсем наблюдая за манипуляциями Холмса.
- Я - не убийца – гость ловко откупорил флакон, и щедро окропил ткань. По комнате распространился приторно-сладковатый запах - Это хлороформ. Снотворное, очень сильное.
Холмс наклонился над поверженным врагом, и аккуратно опустил лоскут на его лицо.
- Довольно, пожалуй. Теперь нам не помешают и все сказанное останется между нами –Холмс с той же методичностью сложил платок и флакон в сумку, после чего уселся в кресло напротив. Алва молча ждал продолжения. Не признаваться же, что ночной гость сумел его заинтересовать.
- Итак к делу – начал гость - по роду занятий я частный детектив, или сыщик-любитель, если хотите. Моя профессия – распутывать самые запутанные преступления с помощью передовой науки и логики, впрочем, это не важно… Так получилось, что воспользовавшись приглашением вашего бывшего оруженосца я перенесся в ваш мир из одной весьма отдаленной реальности, именуемой Междукнижьем.
Маршалу отмел мысль о том, что ослышался – на слух он не жаловался. Над ним давно никто не издевался, и уж подавно, с таким серьезным видом.
«Браво!» - подумал Алва и разнообразия ради, приподнял обе брови.
- Насколько мне известно, ваша вера допускает существование иных миров.
- А явились вы сюда, вцепившись в подол Создателя, который, один властен шататься по Нити?
- Кажется, я сказал: «ваша вера», или прибывая здесь, вы успели принять эсператизм? Я бы не рекомендовал – в искусстве вежливых «обскорблений», так возмущавших когда-то юношу, гость тоже знал толк.
- Вы думаете, я в это поверю?
- Придется, - пожал плечами Холмс - потому что других объяснений у меня для вас нет. Я мог бы выдать себя за иностранца, путешественника, но жителя Кэртианы. Однако, как бы я не продумал эту ложь, я наверняка себя чем-нибудь выдал. Вы бы почувствовали, что я лгу, и разговора не получилось бы. Сказав правду, я удивил вас, зато могу позволить себе то, чего давно не можете вы – быть откровенным.
Было в этом очень спокойном человеке, что-то неуловимо чуждое, странное, что не позволяло записать его в сумасшедшие. С другой стороны, он сам давным-давно записан в безумцы, причем опасные, чего удивляться.
- Допустим, я вам верю? А этот достойный юноша, надо думать, послал вам приглашение письмом?
- Нет, он нанес личный визит. Можно сказать, во сне. Я понимаю, что как это звучит, но это именно так.
- Рассказывайте, рассказывайте, сказок на ночь про иные миры мне не рассказывали очень давно – «подбодрил» собеседника маршал.
- Подробности я опущу, -незнакомец никак не отреагировал на реплику - они не имеют отношения к делу. Важно, что мне предложили решить некую задачу, о которой я тоже умолчу, поскольку это тайна моего клиента, а я согласился и мы отправились в его мир. Когда мы оказались в Кэртиане, он немедленно забыл обо всем, потому что это один из законов нашей реальности – многие могут с легкостью попасть туда, но покидая ее, они ничего не помнят.
- А вы то как, на память не жалуетесь? – с горячим участием спросил Рокэ.
- Законы законами, но я, простите, никогда ничего не забываю, если речь идет о работе. – отрезал Холмс, устраиваясь поудобнее и закидывая ногу за ногу. – Кроме того, я не первый раз покидаю свой мир, поэтому перед отправлением заставил подписать молодого человека несколько бумаг, наделяющих меня весьма обширными полномочиями от его имени. Я познакомился с ним второй раз и устроился на службу, подделав рекомендательные письма. А после пришедших трагических известий о природной катастрофе, случившимся в его родовом имении, уже почти две недели мой наниматель прибывает в полной прострации и - в хриплом голосе зазвучало неодобрение - допился до белой горячки.
«Значит, правда, будь она проклята»
- Этот факт – продолжал сыщик – оказался мне на руку: я был полностью предоставлен сам себе. В рамках порученного мне дела мне пришлось изучить множество фактов и интересоваться как событиями последних двух лет, так и гораздо более отдаленных времен. Не буду скрывать, значительная часть этих фактов имело прямое отношение к вам. А поскольку я волей обстоятельств живу в вашем доме, я счел…
- Не надо благодарностей. Вы мне ничего не должны, сей достойный юноша тем более.
- Я привык, кажется как и вы, решать сам – кому и что я должен. Поэтому я решил основательно изучить вашу личность и узнал очень много весьма интересных подробностей, которыми и решил поделиться.
- Я вижу, вы любитель совать нос в чужие дела. – Алва даже не пытался быть вежливым.
- Как вы можете заметить, нос у меня довольно длинный – отвечал Холмс нисколько не обидевшись или искусно это скрывая – и я – как и вы – не чужд любопытству, а еще я привык потакать своим маленьким слабостям. Поэтому решительно не мог пройти мимо вашего случая. Сейчас я изложу вам ряд неоспоримых умозаключений которые свидетельствуют о том…
- Что я от вас устал. – Рокэ лег на постели и потянулся –знаете, сумасшедшие бывают исключительно логичны и последовательны в своем безумстве.
- Прекрасно – похоже, Вы, как и все, не желаете слушать подробности…
«Кажется все-таки обиделся. И он не железный!»
- …вам нужны готовые заключения. Что же, извольте, я знаю о ваших отношениях с нечистой силой.
- Тоже мне новость! О том, что я продал душу Леворукому, известно всем Золотым Землям.
- Но не все знают, - этого Холмса можно выбить из седла? - что чуть более десяти лет тому назад, тот, кого вы называют Леворуким, повстречался вам на Винной улице и оказал помощь. Как вы с тех пор считаете, не безвозмездную.
Соберано Кэналоа рывком сел на кровати. «А что ты хотел? Когда то это должно было случиться. И все-таки этот путешественник между мирами слишком много знает, слишком…»
- Теперь вы думаете, не убить ли меня – мягко заметил сыщик-любитель
Рокэ предпочел промолчать и не комментировать очередное откровение пришлого ясновидящего.
- Во-первых, у вас это может и не получиться. Во-вторых, на шум сбегутся нежелательные гости. Ну и наконец, самое важное: если бы я хотел разгласить эту информацию вашим врагам, или иным образом навредить вам, отправляясь сюда, я бы уже совершил все необходимое, чтобы и после смерти остаться для вас огромной неприятностью.
- Вам никто не говорил, что вы невыносимый зануда? – Алва поморщился как от зубной боли. Едва ли этот человек сможет удивить его сильнее…
Сыщик кивнул, словно благодаря за комплимент.
-Но самое главное, что я пришел сюда не затем, чтобы сообщить то, что вам и так прекрасно известно – сыщик смотрел на него с сочувствием и это просто бесило – я намерен доказать: вы сделали из того визита далеко идущие, но абсолютно неверные выводы, которые испортили вам жизнь… - Холмс вздохнул. - Errare humanum est... Позвольте я закурю.
«Если бы я мог себе это позволить, я бы упал с кровати…»
Не конец ... |