Название: Записки о Рокэ Алве
Автор: Командор Блэйд ака Джулиан Блэйд
Жанр: юмор, детектив
Персонажи: Робер Эпинэ, Рокэ Алва, Ричард Окделл, другие.
Рейтинг: G
Фэндом: "Отблески Этерны"
Дисклеймер: герои и вселенная принадлежат В. Камше. Автор не претендует, выгоды не получает.

Я вернулся в Олларию в конце месяца Летних Молний первого года Круга Ветра, в первый год правления его несовершеннолетнего величества Карла Четвертого. Несостоявшийся Конец Света я встретил с кинжалом в ребрах и двумя пулевыми раненьями.(Эти события я изложу в повести «Зверь или Клятва четверых») И хотя с той поры я поправился, раны мои все еще ныли в сырую погоду а на душе по-прежнему было пусто и холодно…
Не желая более бездельничать в родовом имении, я решил вернуться в столицу и бездельничать там, в надежде, что в большом городе моя персона будет привлекать меньше нездорового внимания. Поскольку дом мой в Олларии мне пришлось продать, чтобы хоть частично возместить причиненный мною в прошлом ущерб, я решил подыскать себе квартиру или комнату, для чего и просматривал свежий номер «Времен Олларии», где наткнулся на следующее объявление:
«Сдаются две комнаты в особняке – гостиная и спальня. Хороший район. Из окон вид на реку, полный пансион. Плата крайне умеренная. От постояльца требуется не вмешиваться в дела хозяина, разбираться в винах и лошадях, уметь поддержать беседу и вести дневник.
Предупреждение: у хозяина множество вредных привычек, тяжелый нрав, оригинальное чувство юмора, и главное - ему СКУЧНО»
Объявление меня заинтересовало, и через час я стучал в ворота по указанному адресу, который был мне хорошо известен. На мой стук из дома вышел невысокий крепкий черноглазый человек. Он прошел к ограде, впился в меня внимательным взглядом, и с невозмутимым видом распахнул калитку.
- Я по объявлению – сказал я - насчет квартиры. Прошу вас, проводите меня к хозяину.
Человек неторопливо подался в сторону, позволяя мне войти в калитку, и повел меня к особняку. В доме происходил ремонт. Слуги меняли обивку, меняя багряные и золотистые ткани на синие и серебренные, у лестницы в кучу были свалены многочисленные панели с резьбой, изображающие герб с вепрем на фоне скалы. (Историю о «Свинье в вороньих перьях» я расскажу как-нибудь в другой раз) Мой сопровождающий повел меня на третий этаж. Когда мы поднимались по лестнице, я отчетливо услышал пистолетные выстрелы, но поскольку мой спутник не повел даже бровью, я решил что ничего необычного не происходит. В конце концов, я был предупрежден об ожидающих меня странностях.
Мой спутник подвел меня к двери, и постучал. В ответ снова раздался выстрел. Слуга распахнул дверь и жестом предложил мне войти, что я и сделал. В кресле у камина развалился стройный красивый мужчина средних лет, черноволосый и синеглазый Он зарядил пистолет и выстрелил в стену, на которой красовалась нанесенная пулями монограмма Его Величества Карла, поставив последнюю точку. Лишь покончив с этим важным делом, он соизволил повернуться в мою сторону и сказать:
- Здравствуйте, Эпинэ. Располагайтесь у камина, вино в кувшине – вы ведь с дороги. Комнаты ваши.
- Но я не понимаю…- несколько опешил я.
- Вы меня устраиваете, я вас видимо тоже, иначе вы бы не пришли, разве нет? А мне нужен компаньон.
-Я хотел спросить, как вы узнали, что я с дороги и по объявлению…
-Это элементарно, Эпине –ответил Рокэ Алва с видимым удовольствием, - но сейчас это не важно… Кстати, познакомьтесь - это мой домоправитель – мистер Хуансон.
Я обернулся и удивленно посмотрел на Хуана. Кэнналиец незаметно скосил глаза на каминную полку и одними губами произнес:
- Чудит…
- Я все слышу! – заявил Алва, вновь заряжая пистолет.
- Пойду, принесу вам шадди –"мистер Хуансон" величественно поклонился и вышел из комнаты. Я посмотрел на каминную полку. На ней лежал пухлый томик в весьма необычном переплете. На обложке был вытеснен орлиный профиль худощавого человека в странном головном уборе и с не менее странным предметом во рту…
- Рокэ, что это за книга?
Алва отложил пистолет.
-Какой-то тип подбросил предыдущему хозяину особняка. С запиской «Для развития логического мышления» Воистину человек наивный и местами наверняка блаженный, но книжка занятная.
Я сел у камина и налил себе вина…

Дело первое. «Вепрь Окделлов»

- Возмутительно! Лучший в мире мозг прямо таки на глазах ржавеет без дела – и нигде ничего не происходит!
Рокэ Алва лежал в кресле с газетой на коленях и бокалом вина в руке и страдал от скуки, а я составлял ему компанию. За прошедшие три дня моего пребывания в его гостеприимном доме ничего интересного не происходило. Хозяин скучал и никуда не выезжал, правда иногда запирался у себя в кабинете и не выходил длительное время. Я туже никуда не стремился. В Эпинэ мне казалось что в Олларии мне станет спокойней, теперь я так не думал. Обсуждать минувшие события не хотелось ни ему, ни мне. Ночами я не раз просыпался от странных звуков – за стенкой Алва брал в руки гитару и долго дергал за одну из струн, вслушиваясь в однообразные протяжные звуки, бормотал: «и в чем смысл?», после чего исполнял то нечто удивительно мелодичное, то необычайно зажигательное. Первым же утром Ворон спросил, не мешает ли мне его музицирование. Я искренне ответил что нисколько. Это и в самом деле было так – как ни странно, но когда я засыпал под звуки его гитары меня оставляли в покое кошмары. Несколько раз я сталкивался в доме с разномастными подозрительными оборванцами, а один раз – с незнакомой дамой, которая прошла в кабинет Алвы в разорванном платье, потирая разбитые кулаки и бормоча кэнналийские проклятия и больше оттуда не выходила. И оборванцы и дама были на удивление синеглазы. На следующий день я прочитал в газете о том, что некая весьма похожая по приметам эреа отлупила до бессознательного состояния троих подвыпивших подмастерьев, которые слишком настойчиво делали ей непристойные предложения, и это показалось мне странным, но я так и не разобрался что к чему. У Алвы я ничего уточнять не стал, да и даму эту я больше не видел. В то утро я успел проиграть Алве четыре партии в карты, после чего мы приступили к изучению утренней газеты.
- Мне скучно, Эпинэ, вот уже три месяца как я лезу на стену от скуки. – в который раз пожаловался Ворон – пить мне надоело, петь тоже надоело, а на улицу теперь просто не выйти. Я привык ко всякому, но такое…После этого Конца Времен на меня смотрят словно я этот их Создатель. Некоторые просто падают ниц и начинают биться лбом о мостовую, некоторые начинают вопить «Ура!», женщины протягивают мне для благословления младенцев.. Ужас какой!!! – Рокэ передернуло – Те, которые поумнее, делают вид что ничего не происходит, но я то вижу как они на меня смотрят. А как вам это?! На той неделе сюда притащилась целая делегация чернорясников – и мне сообщили, что на народные деньги собираются строить собор Святого Рокэ! А также весьма любезно попросили, когда я преставлюсь, передать мои мощи именно им.
- Вы их не убили?
- Представьте, нет, хотя очень хотелось. Но сначала слопать на их глазах невинного младенца. А так я всего лишь спустил их с лестницы. Самое ужасное – они по моему даже не обиделись.
- «Каждый получает по делам его» – процитировал я кардинала Банифация с самым невинным видом, и поспешно добавил, – неужели в Олларии нет никого из ваших друзей?
- В том то и дело – всем кроме меня есть чем заняться! Валме укатил в Фельп к своей пассии, Лионель кансильерствует, Банифаций катается по всей стране и строит епископов, Эмиль гоняет своих кавалеристов… Что там пишут из-за границы?
Я с готовностью развернул свою половину сегодняшнего номера «Времен»:
- «Международные новости: Флот Его Величества под командованием адмирала Вальдеса и флот возлюбленного брата Его Величества кесаря Дриксен под командованием адмирала Кальдмеера провели совместные учения, направленные на совершенствование борьбы с возможным пиратством»
- Хватит, прошу вас! – Рокэ плеснул в бокал вина – Главное - никакой, даже самой завалящей войны нет, и не предвидится! После того как Агарис стерло с лица земли, все стали удивительно вежливы и благожелательны друг к другу… Пройдет лет пять, прежде чем наши «новые друзья» примутся за старые игры. Иногда мне кажется, что эту великую благостность мне на зло ниспослал Онорэ – за морские огурцы. Сидит себе в Рассвете, смотрит на мои муки и потешается…Что там еще?
- «В столицу прибыли шестнадцать гайифских юношей для изучения традиций и обычаев нашей родины во время их обучения в Лаик. Их толигойские сверстники прибывают в восторге от новых друзей, но пока категорически отказываются от ответного визита и обучения традициям и обычаям Империи…»
- А дуэльная хроника? - вздохнул Рокэ, рассматривая потолок.
- Увы, «За последнюю неделю ни об одной дуэли нам не известно.»
- Чего и следовало ожидать! В столице не осталось ни одного ызарга, которого можно было бы вызвать или хотя бы просто пристрелить! Одни приличные люди, плюнуть некуда…
- Вернее не в кого…
- А знаете, какая сегодня главная новость в Олларии? – поинтересовался Алва
- Не знаю и знать не хочу – я улыбнулся и отпил вина.
- Извольте – Алва меня проигнорировал и уткнулся в газету - «Чрезвычайное происшествие! Раймон Салиган был замечен в общественных банях!» В Банях!
- В некотором роде это действительно новость – заметил я.
Алва возмущенно фыркнул
- Скоро я начну по примеру моих предков-морисков, употреблять для увеселения души разнообразные снадобья…
Я открыл следующий разворот.
- Вот, кажется что-то интересное в разделе некрологов. «С прискорбием сообщаем вам о скоропостижной и таинственной смерти прекрасной Изабо…
- Так, так, продолжайте! – подался вперед Рокэ
- …прекрасной Изабо, любимой морискиллы барона Капуль-Гизайля. Гражданская понихида и домашний концерт подруг почившей состоится завтра в семь часов по полудни…»
- Да… гениально - Рокэ откинулся на спинку кресла – лучше, если вас не затруднит, откройте полосу объявлений и найдите мое –собственно оно там одно, я купил весь лист.
- Пожалуйста. Хмм… «Начинающий, но от этого не менее гениальный сыщик-любитель с радостью раскроет таинственное и зловещее преступление. Недорого. Убитых скалкой неверных мужей и отравленных крысиной отравой престарелых дядюшек не предлагать!»
Рокэ, но соберано Каналоа и частный сыск…
- А что?! - вскинулся Ворон - отродье Леворукого в Мироспасатели записывать можно, а герцога Алву в сыщики нельзя?
- Вам видней! – меланхолично согласился я.
- Вот именно. Беда в том, что совершенно никто не обращается! Может, я поспешил насчет дядюшек? Или дать новое объявление, в котором обещать приплачивать за каждое обращение?
И в этот миг в кабинет вошел наш домоправитель и произнес, сопроводив свою речь коротким поклоном:
- Бернардо докладывает, у ворот посетитель, по объявлению, но не насчет комнат, прикажете пригласить?
- Наконец то! – Рокэ обрадовался как ребенок – немедленно тащите его сюда, мистер Хуансон и если он передумает, не дайте ему удрать!
-Будет исполнено, эр! – Хуан выделил голосом слово «эр», невозмутимо поклонился и выплыл из кабинета.
- До чего ехидный «работорговец» - Алва отбросил газету, поднялся на ноги и подошел к окну – Робер, подойдите сюда, посмотрите!
Я присоединился к Ворону. Хуан вел в дом невысокого человека в слегка старомодном камзоле, с тростью и саквояжем в руках.
- Ну, Эпинэ, сейчас вы увидите мой дедуктивный метод в действии! Вот что вы можете сказать об этом человеке?
- Я… пожалуй, не много… – сказал я нарочито неуверенно - То что он врач, неплохой хирург, разбирается в колотых ранах, ну… еще что он недавно вернулся из Надора, а что?
Ворон замер, весьма выразительно подняв бровь. Я почувствовал себя отомщенным за то, что он мне так и не дал прочитать ту книжицу.
- Это же элементарно, Рокэ – протянул я, из всех сил сдерживая смех – если учесть, что его зовут мэтр Хелльбах, он личный лекарь герцога Ларака, и я с ним прекрасно знаком.
Хуан успел провести гостя на третий этаж и постучать в дверь, а мы все еще продолжали хохотать.

- Мэтр, вы точно уверены, что это были следы?
- Да – очень просто ответил Хелльбах, и я поверил ему больше, чем если бы он начал многословно клясться в своей правоте.
- И именно свинные? Не лошади, не оленя, не мула, не осла – а именно вепря?
- Да, именно так… - мэтр развел руками
- Рокэ начал засыпать несчастного лекаря тьмой уточняющих вопросов, а у меня перед глазами проплывали Надорские холмы, покрытые пологом ночи, старый рыцарь, идущий по темной аллее и жуткий призрачный вепрь, поджидающий свою жертву. К стыду своему я так погрузился в эти видения, что пропустил изрядную часть разговора.
- …Мне делать? – спросил Хельбах с искренней тревогой - завтра вечером из Фельпа должны вернуться господин Реждинальд с молодой госпожой. Я рекомендовал его супруге морской воздух... И как же мне быть?
Рокэ, встал, прошелся по комнате, налил вина
- Не переживайте мэтр, вы правильно поступили, что пришли ко мне. Я займусь этим делом. Робер, вас не затруднит встретить наших друзей прямо у городских ворот и доставить их ко мне в дом. И не слушайте отговорки про стеснение, неловкости, хорошие гостиницы и прочий вежливый бред. Да, и до того момента, как вы все переступите порог этого дома, ни слова обо всей этой истории.
- Хорошо, я сделаю это с удовольствием. А вы не составите мне компанию?
- Увольте, публичное единение мужа и двоих женихов вокруг одной юной эреа это чересчур. Кроме того, не хочу привлекать излишнего внимания к своей персоне. Так что я буду ждать вас тут. Мэтр Хелльбах составит мне компанию – не возражайте -не стоит вам разгуливать по Олларии в одиночку, даже не смотря на то, что силы добра в нашей столице победили и властвуют безраздельно в любое время суток…

Утром следующего дня я оставил Драко у коновязи ближайшей к Южным Воротам гостиницы с красноречивой свежевыструганной вывеской «Дохлый Таракан», бросил трактирному мальчишке монету, выслушал заверения о том, что с «моим зверь-мориском все будет в лучшем виде» и пошел к воротам пешком. За моей спиной мальчишка звал какую то Жаннет, спеша похвастаться тем, что только что разговаривал с самим маршалом Савиньяком, «потому такие красавцы есть тока у него да Ворона». У ворот все еще стояли усиленные караулы, и стражники в шлемах на вспотевших головах и кирасах поверх мятых мундиров, вооруженные алебардами и бдительностью, придирчиво осматривали каждого входящего или въезжающего в город крестьянина или мещанина, а у персон познатнее проверяли документы, после чего толстый усатый сержант, пыхтя и отдуваясь, записывал их имена в особую книгу. Я разместился напротив ворот и приготовился ждать. Стражники заметили меня, похоже узнали хоть я был в штатском, и начали изображать удвоенное рвение. Наверняка кроя про себя спасителя Олларии генерала Эпинэ нехорошими словами, поскольку получать вспомоществование с крестьян и торговцев за «неправильно» учтенные товары перед очами начальства было неудобно. Один из стражников, совсем зеленый новобранец, таращился на меня такими глазами, словно я был Создателем, или даже больше – самим Моро (на хозяина Моро я пожалуй не тянул), а вот другой, явно прибывающий с похмелья после вчерашнего, в пыльном неопрятном мундире, посматривал на меня вызывающе, я бы даже сказал с веселой наглостью. Я нахмурился, однако подозвал к себе сержанта, и предупредил его, что ожидаю своих друзей, и каким либо образом мешать бравым войнам нести службу не намерен. Сержант отдал честь и отправился восвояси, судя по всему довольный. Полчаса спустя в ворота въехала запряженная четверкой карета моего друга
Кучер осадил лошадей. Сержант почтительно откозырял и даже помог открыть дверцк. Из кареты на мостовую спустился теперь уже герцог Ларак. Реджинальд был счастлив и не скрывал этого. Я смотрел на него и думал, как счастье меняет людей - неуловимо и в то же время заметно, во взгляде, осанке, походке. Исчезла обычная Налева неуклюжесть, неловкость, а еще…да он здорово похудел! Это было заметно, даже не смотря на то, что Наль был наряжен в странный фельпский балахон с воротником, подбитым мехом. Тут я вспомнил, что принес дурные вести и честно говоря обрадовался запрету Рокэ говорить о них раньше времени.
Меж тем Реджинальд заметил меня, улыбнулся,не глядя сунул бумаги стражнику и шагнул на встречу - он все еще прихрамывал,
- Робер!
- Здравствуй Наль. Рад видеть тебя.
-Я тоже чрезвычайно рад. Что ты тут делаешь?
- Встречаю вас.
-Мы должны отметить нашу встречу немедленно. Я знаю тут совсем радом очень хороший трактирчик. Там готовят такие…
- Реджинальд, прости, но к тебе по делу.
Герцог Ларак горестно вздохнул и тут же спохватился.
- Да… ты не подумай, что я могу для тебя сделать?
- Ворон желает вас видеть, и приглашает остановиться у него - я решил что прямота и натиск - лучшее оружие.
Реджинальд завел песню о том, что не желает никого стеснять и с удобством разместится у своей квартирной хозяйки. Старый добрый Наль…
Я приготовился к решительной атаке на герцогскую скромность.
-Эр Робер!!!
Из кареты выпрыгнула и бросилась мне на шею прекрасная молодая женщина. Стыдно признаться, но на миг, я почувствовал укол сожаления о несостоявшейся свадьбе.
-Эр Робер, я так рада, так рада!!!
Наль смотрел на свою супругу все с тем же обожанием, что и в день свадьбы.
- Айри, правда, это так прекрасно что Робер приехал встретить нас. А еще сам Регент Алва приглашает нас остановиться у него…
- У эра Рокэ? – Айрис слегка смутилась и опустила глаза.
- Если ты не хочешь…
Вдруг ближайший к нам стражник, тот самый, помятый и несущий касерным перегаром, отбросил свою алебарду, рванулся вперед, и сбил Реждинальда с ног. Герцог Ларак тяжело плюхнулся в пыль, следом кувыркнулся его обидчик. Я сгреб Айрис себе за спину и схватился за шпагу. В этот миг раздался выстрел. Грохоча колесами по булыжникам мостовой, мимо нас пронеслась запряженная шестеркой лошадей черная карета, я успел заметить в боковом окошке человека с ярко-рыжей шевелюрой и огромной черной бородой. В руке он сжимал еще дымящийся пистолет, глаза под насупленными бровями презрительно щурились, лицо было перекошено от досады на испорченный выстрел. Колымага полетела прямо в ворота, стражники и прохожие бросились в рассыпную из-под копыт. Кто-то закричал, двое караульных разрядили вслед карете мушкеты, но без всякого толку. В довершении всего, в какую то светлую голову пришла мысль обрушить вниз превратную кованную решетку, надежно отрезав бородатого стрелка от возможных преследователей. Я посмотрел на своих друзей. Реджинальд сидел в пыли, слегка пришибленный, но целый и словно рыба на суше открывал и закрывал рот. Айрис кинулась к мужу, потом гневно сжала кулачки и повернулась к стражнику. «Стражник» легко вскочил на ноги, стянул с себя шлем. По плечам разметалась грива черных волос. Айрис ойкнула. Я облегченно вздохнул – похоже морской воздух и впрямь творит чудеса – но никаких намеков на приступ я не заметил.
Реджинальд наконец достаточно собрался с духом чтобы изумленно вымолвить:
- Эр Рокэ, вы? –что… что это значит?
- Вы хотите знать, что это значит? – Рокэ прищурился – Как я и предполагал, преследующие ваш род демонические свиньи совсем распоясались – средь бела дня разъезжают в каретах по Олларии и палят из дриксенских стволов!

...Как ни странно, но происшествие у городских ворот и известие о возможной угрозе ему и его близким помогла Реждинальду легче перенести печальную новость о кончине его батюшки. Уже после обеда он был в состоянии довольно внятно объяснить, что никогда не слышал о Вепре Окделлов и семейном проклятии, и решительно затруднился назвать хотя бы одного человека, способного умышлять против него недоброе. Айрис о Вепре Окделлов тоже ничего не знала, но настроена была весьма решительно. Если бы это исчадие Заката встретило дочь Эгмонта на узкой дороже, уверен - исчадию не поздоровилось бы. На вопрос о злоумышленниках Айрис ответила, что после того как почти год назад таинственным образом исчезла вдовствующая герцогиня Мирабелла, желать им зла некому, кроме разве что Сами-знаете-кого, впрочем ему, как мстительно заметила девушка, есть чем заняться и о чем подумать и без них, а в то что он имеет отношение к демонической свинье Айрис не верила. Как она выразилась: –«Потому что свинья свинье – рознь!»
Мы сидели за столом, накрытом с присущими Ворону роскошью и изяществом, и ужинали в узком кругу, отпустив слуг, кроме доверенного домоправителя, обсуждая наши дальнейшие действия. Вернее ужинали Айрис, Рокэ и я, Наль героически боролся с тарелкой, полной комковатой массы самого постного вида, живо напомнившей мне страдания в приюте Эсперадора, который находился в городе Агарисе.
- А что это герцог Ларак ничего не ест? – поинтересовался Алва, приподняв бровь.
Реджинальд шумно вздохнул и был вознагражден гневным взглядом юной супруги.
- Это - Надорская овсянка – ответила за мужа Айрис, почему-то обидевшись.
- Мистер Хуансон, у меня в доме подают на ужин надорскую овсянку? – вопросил Ворон тоном, не предвещающим нечего хорошего.
- Я привезла ее с собой и попросила приготовить. У Реджинальда плохое пищеварение и лишний вес. Мы худеем – Воинственно заявила Айрис и положила себе в тарелку вторую порцию энсаимадас
Наль с тоской посмотрел на паэлью и горы альмехас и навахос, согласно покивал головой и снова украдкой вздохнул.
Рокэ покачал головой и приказал разлить вина.
-Герцог Алва, и что вы нам посоветуете со всем этим делать? - робко промямлил герцог Ларак
- Хмм… сначала скажите мне, Реджинальд, сапоги у вас в дороге не пропадали? -спросил Ворон
- Нет…
- А писем, со словами, вырезанными скажем из эсператии, вы не получали?
- Нет, а что должен был? – Реджинальд оглянулся на меня, на его круглом лице читалось недоумение. Я признаться тоже ничего не понимал. Все-таки эти гении мыслят путями, недоступными простым смертным.
- Да, так, мало ли – неопределенно пробормотал Рокэ, думая явно о чем-то своем – вот что вам нужно предпринять. Реждинальд, поезжайте домой. Но одним вам возвращаться не следует, вам нужен человек способный в случае необходимости защитить вас от любой угрозы. Эпинэ, у вас нет желания немного погостить в Надоре?
Все присутствующие, за исключением невозмутимого как кот, Хуана обернулись на меня.
- Но согласится ли Робер уделить нам время и разделить опасность? – Наль смотрел на меня едва ли не умоляющее.
- Собственно, пока не начнется какая-нибудь война, и меня не призовут на службу – я совершенно свободен и с радостью погощу у вас -сказал я и таже был вознагражден выразительным женским взглядом, на этот раз благодарным
-Это же замечательно! – искренне улыбнулась Айрис – Робер, ты так добр к нам! С тобой нам никто не страшен! Но… было бы еще лучше, если бы и вы Рокэ, согласились погостить у нас…
- К сожалению, неотложные дела требуют моего присутствия в столице – ответил Рокэ быстро, словно не он еще несколько дней назад жаловался на смертную скуку - Но не печальтесь – герцог Эпинэ будет вам надежным защитником, а мне – глазами и ушами.
Пока Наль рассыпался в еще ничем не заслуженных благодарностях в мой адрес, Рокэ встал и подошел ко мне.
- Робер, я на вас надеюсь. С присущими вам проницательностью и знанием темный стороны человеческой натуры вы непременно разгадаете эту загадку. А я буду оказывать вам всяческую помощь, если вы будете присылать мне подробнейшие отчеты обо всем, что вы увидите, услышите и узнаете. Завтра с утра я дам вам несколько советов. Но главное - приглядывайте за Реджинальдом, и не позволяйте ему покидать замок в ночное время – это может быть опасно.
Я молча кивнул, пожал Рокэ руку и отправился собирать вещи…

...Надор встретил нас холодом, низкими серыми тучами и постоянным дождем. И в Олларии лето в этом году выдалось необычайно холодное; в Надоре уже во всю правила стылая и сырая осень. Забегаю вперед скажу, что за все время моего пребывания в Надоре,дождь прекращался на считанные часы. Усталые лошади медленно влекли нашу застревающую в грязи карету мимо заросших соснами холмов, сзади следовали несколько всадников соправождения, один из которых вел на поводу Дракко, а я расспрашивал Наля и мэтра Хелльбаха о соседях, обитающих неподалеку от Надорского замка. Мне удалось узнать, что Эйвон Ларак вел достаточно уединенный образ жизни, и общался только с двумя соседями. Со старым графом Карлионом, - по необходимости, поскольку последний был известен на всю округу склочным характером и пристрастием к тяжбам и поэтому постоянно скандалил то по поводу принадлежности пастбищ и лесов, лежащих между Окделлом и Карлионом, то по поводу общественных сервитутов. Со вторым соседом, владельцем Рикман-хаус, эром Рикманом покойный герцог напротив находился в теплых дружеских отношениях. По словам моих попутчиков это был человек очень приятный и многое повидавший, несмотря на некоторую внешнюю мрачность. Он поселился в Надоре не так давно, однако быстро заслужил уважение всей округи. К тому же он являлся обладателем практического склада ума, и не смотря на знатное происхождение замечательно разбирался во множестве вопросов, в том числе в управлении манорами и торговле. Благодаря его блестящим советам, за какие то полгода Надорские владения Окделлов а теперь Лараков прежде прозябавшие в упадке и нищете начали приносить неожиданно большую прибыль, которую удавалось весьма выгодно вкладывать. Скоро Надор должен был превратиться в весьма зажиточное и богатое герцогство. Герцог Ларак начал ремонт замка, поскольку считал своим долгом сохранить его в целости для потомков и одновременно приступил к расчистке места для нового дворца, удобного, просторного и светлого. Одновременно герцог и эр Рикман совместными усилиями начали возводить первый в Надоре детский приют.
Когда мы подъезжали к Окделлу, нашу карету остановили конные солдаты и молодой кавалерийский офицер потребовал наши подорожные. Я представился и в свою очередь спросил что происходит.
- На всех дорогах разъезды, господин генерал, - доложил теньент, отдав мне честь – третий день ищут опасного преступника, сбежавшего с королевской каторги. Сам губернатор обещал за него, живого или мертвого награду в сто таллов. Его зовут Ричард Окделл, вот его портрет…
Айрис, сидевшая рялдом со мной, протянула руку и выдрала у офицера бумагу, на которой было изображено прекрасно знакомое всем нам лицо.
- Если вы его поймаете, я добавлю еще двести! – тут же выпалила герцогиня.
Как и ранее, гнев только делал ее красивее, вот и теньент глянул на двушку с неприкрытым восхищением, браво подкрутил усы и клятвенно заверил, что сделает все возможное и невозможное, после чего разъезд направился в сторону Карлиона, а мы продолжили свой путь. Как только солдаты скрылись подал голос Реджинальд:
- Айрис…
- Что, Айрис? Чтоб он упал со скалы и стукнулся своей пустой головой, твой Дикон! Подожди, вот он еще притащится в наш замок! Если уже не притащился! Ну ничего, я сама его отволоку туда, где ему самое место, дряни неблагодарной!
- Он же твой брат…
- У меня нет брата! Мой брат умер!
Супруги сорились всю дорогу до Надора. Айрис бушевала, Наль отвечал ей с его обычной виноватой мягкостью, за которой я с удивлением обнаружил спокойную, уверенную твердость. Поразмыслив, я предпочел ссоре слякоть и продолжил путь верхом. Наконец мы миновали Окделл, пересекли бурный по причине постоянных дождей Над и поехали по знаменитой Надорской аллее. С момента моего прошлого визита тут произошли значительные перемены: Дорога была расчищена, и выглядела гораздо более наезженной. Да и старый замок на горе разительно изменился и похорошел: стены и башни несли следы свежей починки, полуразрушенный западный флигель укрылся лесами, на которых суетились многочисленные рабочие, появились новый подъемный мост и изящная кованная решетка над воротами. Воинственно дыбились новенькие стальные вепри на флюгерах башен. А напротив замка, еще большее число людей расчищала отвоеванную с помощью пороха у горы площадку, на которой должен был быть построен новый дом хозяев Надора. Наша маленькая кавалькада проехала через распахнутые ворота и остановилось во дворе. Старый привратник, щеголяя новой ливреей, подслеповато щурясь, выскочил из привратницкой и всплеснул руками. Со всех сторон сбегались слуги, чтобы поприветствовать вернувшихся господ. После теплых приветствий, из которых стало понятно, что в своих хозяевах прочие обитатели замка по прежнему души не чают, каждый из нас предпочел заняться наиболее важными для него делами.
Реджинальд узнал, что его матушка, вдовствующая герцогиня Аурелия уехала в паломничество по церквям и монастырям, дабы помолиться за упокой души ее супруга, и ее возвращения ожидали не ранее, чем через месяц, после чего направился на могилу отца.
Весь последующий день он прибывал в глубоком унынии и слегка ожил лишь во время обеда и то ненадолго: лишь до той поры, пока поставивший передним тарелку слуга не провозгласил:
- Овсянка, эр!
Вечером, несмотря на скорбь, Наль все же начал принимать доклады у многочисленных слуг, а также послал письмо в Ркиман-Хаус, с просьбой о встрече с ее хозяином. Реджинальд рассчитывал, что эр Рикман быстро введет его в курс всех дел.
Айрис, у которой слова никогда не расходились с делами, умчалась разыскивать беглого каторжанина, которого могли прятать слуги и заодно обещать всевозможные громы и молнии любому, кто посмеет оказать ему помощь.
Я же немедленно приступил к своим непростым обязанностям, благо Рокэ дал мне подробные распоряжения. Первым делом я выяснил, что в замке находиться очень большое количесвто людей. К старым слугам добавились новые, кроме того, здесь разместили многочисленных каменьщиков, плотников и кровельщиков, занятых на работах по ремонту замка и строительству нового господсткого дома, а также приюта для сирот. Когда же я начал расспросы о Вепре Окделлов, выяснилось что слуги знают о таинственном чудовище гораздо больше чем хозяева. Вот уже несколько месяцов вся округа только и судачила об этой твари. Многие слышали страшное и громкое не то рычание, не то хрюканье, доносящееся из холмов. Многие клялись, что видели чудовище своими глазами, правда мельком, издали: они говорили что тварь была огромной и передвигалась очень быстро, гигантскими прыжками. В доказательство ее существования на встречу со мной привели мальчишку-пастушка из соседней деревушки. Месяц назад он выгнал овец на ночной выпас, а на следующее утро стадо разбрелось по округе, самого же паренька, насмерть перепуганным, сняли с самого высокого дерева. К несчастью мальчишка был не слишком сообразительный, к тому же он сильно заикался – то ли от рождения, то ли после встречи со страшным вепрем. Из его путанного рассказа я понял, что ночью он видел свинью которая светилась в темноте, прыгала «в-в-в-ыше к-к-к-рыши» страшно хрюкала, хохотала человеческим голосом и наверняка собиралось его сожрать. Паренек делал большие глаза, трясся и клялся Создателем что не врет. Я отпустил мальчишку, наградив его парой суанов. Впрочем, ему повезло, а в одной из окрестных деревень бесследно пропала шестилетняя девочка, которую не нашли даже с собаками, после чего местные жители обвинили в ее исчезновении Окделлского Вепря. Женщины перестали отпускать детей на улицу по вечерам, и только самые отчаянные или очень пьяные люди рисковали ходить в одиночку в холмы по ночам.
Наконец еще большее количество очевидцев утверждало, что постоянно натыкаются на свежие следы этого чудовища. Капитан Рут любезно согласился отвести меня в холмы и показать эти следы. И в самом деле, то, что я увидел было весьма странно: четыре огромных следа сдвоенных копыт, два задних отпечатка, значительно глубже двух передних, следующие четыре следа на расстоянии двадцати шагов, еще и еще, а после этого таинственный зверь словно растворился в воздухе, потому что как мы не искали, больше следов мы не нашли.
- И так все время – проворчал старый служака – не понять, куда оно девается или откуда приходит. Наверняка прямиком из Заката, помяните мое слово.
Поздним вечером, сильно усталый, я согласно инструкциям, данным мне Алвой поднялся в покои герцога Эйвона и тщательно их осмотрел. Сначала я не обнаружил нечего необычного. Онако потом решил поворошить угли в камине. И тут мне повезло, на каминной решетки я обнаружил обугленный обрывок бумаг, на котором я успел разобрать несколько слов, написанных женской рукой:
…если я вам хоть сколько-нибудь дорога, прошу вас встретиться со мной сегодня в полночь на перекрестке, ведущем к месту нашего первого свидания.
Ваша Л.
Неслыханная удача! Теперь я понял, зачем старый герцог Эйвон отправился в Надорскую аллею, где его настигла смерть. К сожалению, бумага рассыпалась пеплом прямо у меня в ладонях. Я нашел мэтра Хелльбахи и потребовал объяснений: почему мне не сказали, что герцог переписывался с женщиной? Лекарь довольно долго мялся и делал вид что не понимает, о чем я говорю, но в конце концов, не выдержал моего натиска и сконфуженно признался в том, что у герцога действительно была романтическая связь с некоей вдовой, которая поселилась и проживает в одной из гостиниц Окделла.
На следующий день я отправился на ее поиски. Я быстро отыскал ее жилище и к моему удивлению оказалось... что я прекрасно знаком с этой порядочной и достойной женщиной,которая как раз собирала свои вещи, чтобы покинуть Надор навсегда.
Позвольте мне пощадить ее чувства и не пересказывать в подробностях нашего разговора.
Скажу лишь, что они с герцогом горячо любили друг друга, и эр Эйвон даже намеревался бежать с ней в дальние страны. Однако, когда на него свалилось бремя ответственности за владения Окделлов, старый рыцарь посчитал, что не в праве распоряжаться своей судьбой, по крайней мере до той поры, пока не приведет дела в порядок и не передаст имение сыну.
Она также поклялась, что не писала злосчастной записки.
- Кто написал письмо, тот и Эйвона убил – сказала она мне, со свойственной ей проницательностью - Найдите его, сударь Эпинэ, пообещайте что найдете, хотя бы ради меня…
Разве я мог ей отказать…

...Отправив Рокэ мое первое письмо, к концу которого я приписал обстоятельства встречи с Л., я возвращался обратно в замок. Мне необходимо было как следует поразмыслить, и я шел пешком, ведя Дракко за собой на поводу. Неожиданно меня вырвали из задумчивости, громко окликнув:
- Здравствуйте, эр Эпинэ!
Я резко обернулся. Меня догонял незнакомец лет сорока-пятидесяти на вид. Бледное слегка полноватое лицо, крючковатый нос, тонкие надменные губы, длинные черные волосы спутанными прядями падающие на холодные настороженные глаза.
Человек был одет в черный камзол и черный же плащ, и высокие сапоги. Через плечо весела сумка, из которой выглядывали стебли и листья различных растений.
- Простите, не имею чести знать ваше имя, и не имею понятия, откуда вы знаете мое?
- О, В наших краях новости разносятся быстро – человек изобразил любезную улыбку - Мне показал вас мэтр Хелльбах, мы сидели сегодня в харчевне и обсуждали новости, а вы прошли мимо нас. А теперь я увидел, что вы возвращаетесь, и решился окликнуть. А сам Великий и Ужасный Первый Маршал не почтил наши края своей персоной?
- Если вы имеете в виду Рокэ Алву, то нет - сухо ответил я – Но я все еще не знаю, с кем я говорю.
- Рикман, эр Рикман из Рикман-хаус – представился незнакомец – Жаль что я так и не увижу человека, спасшего Талиг от неисчислимых бедствий. Прошу простить мою назойливость. В этой глуши мы все люди простые, если не считать конечно эра Карлиона.
- В таком случае, рад знакомству – я пожал протянутую мне руку. А вы прогуливаетесь, тут в холмах?
-Я алхимик, сударь, алхимик-гербалист. Вот – эр Рикман похлопал ладонью по сумке - Сегодня собрал славный улов. В Надоре произрастает более трехсот видов разнообразных растений, пригодных для получения различных веществ, из которых сорок четыре попросту уникальны. Например, здесь совершенно потрясающая манионика. Я приготовляю из нее замечательную настойку от прыщей. Вам случайно не нужна?
- Спасибо, как-то без надобности…
- Жаль.
- Вы хорошо знаете Надор…
- Да, я надорец и горжусь этим – кивнул Рикман - Приезжайте сюда через пару лет, и вы увидите как без этих дураков Окделлов, Надор превратиться в цветущую преуспевающую провинцию, и талигойцы будут стремиться поселиться здесь а не удрать на юг при первой же возможности.
-Я слышал, что вы много трудитесь во имя этой благой цели – заметил я.
- По мере моих скромных сил я помогал герцогу Лараку, нашему предводителю и моему близкому другу. Его кончина - это такая утрата для всех нас! Помимо того, что герцог Эйвон был замечательным, добрым и великодушным человеком и настоящим рыцарем, каких в Талиге теперь и с мытарем не сыщешь, именно его деятельность на благо всего Надора и позволяла надеется на то, что наша провинция встанет рано или поздно вровень с остальными. Ах, если бы Ларак-старший меньше увлекался сверхъестественным и берег свое здоровье! Я ведь предупреждал…Надеюсь что его сын продолжит начинания отца.
- Реджинальд весьма достойный молодой человек. Я слышал, вы строите детский приют?
- Да, это моя идея, а герцог Эйвон с присущей ему щедростью поддержал ее. Собственно именно его должны будут благодарить несчастные сиротки. Он предоставил большую сумму денег, необходимых на строительство и участок земли, а я взял на себя руководство строительством, а когда наш приют будет окончен, буду нести бремя руководства этим создателеугодным заведением.
- Наверно вы любите детей?
- Да я просто обожаю этих маленьких вертлявых надоедливых созданий – обожания в голосе Рикмана было маловато. Видимо он скрывал свою любовь к детям за природной мрачностью и напускной вежливой холодностью – Больше них, и моих алхимических опытов, я люблю только делопроизводство - отчеты, приходные и расходные книги, закладные и векселя. Если бы вы знали молодой человек, как я когда-то вел дела! С какой аккуратностью, и я не побоюсь этого слова, мастерством! Управлять денежными потоками, дирижировать их ходом как дирижер руководит музыкантами, следить как они направляются в твой… в общем, на благие дела – с этим чувством ничто не сравниться!
- А вы не чужды поэзии, эр Рикман – я слегка удивился такому напору - А чем вы управляли?
- А? Одним крупным торговым домом, дела которого я воспринимал настолько близко к сердцу, что считал его практически своим детищем. К несчастью у меня нашлись завистники…-эр Рикман снова помрачнел – и мне пришлось перебраться сюда и посветить себя алхимической науке. Впрочем, не будем о грустном.
- Боюсь, мне придется спросить вас о еще одном не слишком приятном предмете. Что вы думаете о Вепре Окделлов?
- Это вымысел невежественных крестьян – тут же с уверенностью ответил Рикман - Артефакт, так сказать. Эр Эпинэ, я человек практический, с научным складом ума... я пытался объяснить моему другу Эйвону, что он слишком близко к сердцу принимает суеверия старины. Увы.
- Да, но вся округа только о нем и говорит.
- Многие люди слишком легко верят в подобные небылицы. Еще год назад об этой легенде никто и слухом не слыхивал. Теперь, особенно после смерти герцога, гуляет множество слухов. Я считаю, что пройдет время и об этом таинственном вепре все снова забудут.
- А многие люди утверждают что видели...
- Нечто светящееся и очень быстрое? Я полагаю вероятность встречи растет с ним после каждой следующей кружки с элем.
- А как вы объясните огромные следы, которые я видел вчера своими глазами?
- В Надоре еще можно встретить диких вепрей. Среди них встречаются довольно крупные экземпляры. Может быть, даже реликтовые.
- Может быть, только эти следы возникают неоткуда и никуда не ведут.
- Возможно их смывает дождем, возможно дело в том, что почва здесь перемежается со скальными породами – алхимик пожал плечами.
- А как же звуки, которые напоминают страшное хрюканье? Последнее время их слышали очень многие.
- Вы слышали, как кричит надод? – спросил эр Рикман.
- Кто? - не понял я.
- Такая надорская птица – надод. Не летает и гадит, где живет. Ее вопли в холмах разносятся довольно далеко…О простите, - Рикман оборвал себя на полуслове - кажется, я заметил замечательного представителя семейства Надориум Карахнеа. Даже в здешних краях это редкость, пойду срежу, пока до нее не добралась какая-нибудь свинья… Надеюсь увидеть вас вместе с нашим другом Реджинальдом в Рикман-Хаус. Да, будьте осторожны, в холмах скрывается беглый преступник, мало ли что может произойти…До свидания, эр Эпинэ!
- До свиданья, сударь.
Я проводил взглядом ученого, который вскарабкался на холм, срезал какой-то чахлый кустик, торжествующе помахал мне рукой и скрылся в низине…
В течение следующих нескольких дней более не произошло ничего необычного. С эром Рикманом я не встречался, зато Реджинальд стал в его доме частым гостем. Солдаты все так же искали беглого каторжника, который словно сквозь землю провалился, а я ждал, когда наш таинственный враг нанесет свой следующий удар, и надеялся, что окажусь к этому готов.

...В самую глухую полночь я стоял в темной и пыльной нише, скрытый от посторонних глаз старой шпалерой и прислушивался к звуку шагов. Сначала пустой коридор ведущий к лестнице на старую Герцогскую башню замка осветился тусклым, неровным светом свечи, затем мимо меня прокрался человек, безуспешно стараясь не стучать сапогами по старым каменным плитам. Я подождал когда он удалился на десять шагов, потом аккуратно выглянул из-за шпалеры. Незнакомец, которым оказался капитан Рут добрался до лестницы и начал подниматься вверх. Только я решил покинуть свое убежище и посмотреть, куда отправился бравый вояка, из противоположного конца коридора снова показался свет, а еще я услышал отчетливое пыхтение. Я поспешно нырнул в укрытие.
На этот раз прикрывая свечу пухлой ладонью мимо меня проследовал хозяин замка. Видимо Реджинальду тоже стало любопытно, кто из его домочадцев нарушает ночной покой. Я нахмурился – ведь именно начальник стражи «обнаружил» тело старого Ларака, и если он злоумышленник, Налю может не поздоровиться. Выждав пару мгновений, я направился следом. Втроем мы подымались по старой узкой винтовой лестнице – и я слышал стук сапог капитана и тяжелое дыхание Реджинальда. К счастью, старый воин был туговат на ухо, и наверняка нас не слышал. Наконец, я поднялся в верхнюю комнату, и мне открылась следующая картина: в глубине помещения, у окошка, спиной ко мне стоял капитан Рут и медленно водил свечой туда-сюда явно подавая некие знаки. В другой руке у капитана была туго набитая сумка. Реджинальд стоял в центре комнаты и растеряно наблюдал за манипуляциями капитана. Помимо свечи, Наль был вооружен старым мешком –замечательное оружие чтобы в случае чего отбиваться от старого воина.
Я неодобрительно покачал головой и пошел вдоль стены, стараясь оставаться в тени, так чтобы оказаться между герцогом и капитаном.
- Что вы все тут делаете? – раздался звонкий, громкий и очень решительный женский голос.
Реджинальд охнул. Капитан рут выронил сумку – она ударилась о каменный пол, в ней что-то разбилось. В дверях стояла Айрис, уперев руки в бока, как это делала ее бывшая дуэнья. Из-за ее спины испуганно выглядывала ее молочная сестра и горничная, Дейзи.
- Дорогая, я услышал кто-то ходит и решил посмотреть. Поднимаюсь и вижу - Капитан Рут всего лишь светит в окошко, так что ничего страшного… Как, Робер и вы здесь? – Реджинальд наконец меня заметил.
- Я прошел по вашим следам – признался я.
- Значит, светил в окошко – Айрис подошла к старому слуге – А зачем?
- Я… я проверял, заперты ли окна – буркнул капитан, смутившись.
- В этой башне? – протянула Айрис нарочито задумчиво - Капитан Рут, тут нет и никогда не было ни рам, ни стекол и нечего здесь закрывать!
Рут побагровел. Врать старый вояка не умел.
- Признавайся, ты умышлял против моего мужа?! – Айрис сверкнула глазами, словно Закатная Тварь – отвечай?
Капитан вытянулся по стойке смирно и молчал. Мне было его искренне жаль.
- Джон Рут! Ваши предки пять поколений служили верой и правдой моим предкам и вот так вы отблагодарили нас за все? Что вы скажите вашему герцогу, как вы посмотрите ему в глаза?
- Я не умышлял нечего дурного – выдавил капитан - Больше я ничего не скажу.
- Ах так, тогда – вы уволены! Собирайте ваши вещи и уходите!
- Эреа Айрис! Не делайте этого, дядюшка Джон ни в чем не виноват! – подала от дверей голос Дэйзи. Становилось все более жарко и все интереснее. – Не гоните его или гоните и меня тоже! Мы всего лишь хотели накормить нашего бедного мальчика…
Долгое мгновение Айрис стояла молча, потом закрыла глаза и глубоко вздохнула. Похоже, девочка была жутка испуганна за мужа. Впрочем, буря лишь слегка утихла, чтобы разразиться с новой силой.
-Вы же знаете, моя эреа, наш Ричард был такой чудный ребенок… Потом герцо… бывший герцог уехал в столицу и попал в дурную компанию, и словно бес вселился в нашего мальчика. Он разбил материнское сердце…
- В какую такую дурную компанию? – поинтересовалась Айрис мрачно. И про материнское сердце горничная тоже вспомнила зря.
- Я не то хотела сказать… - испуганно затараторила горничная - А чем дальше, тем хуже и хуже – вы говорите, от одного преступления к другому. Что его спасло от виселицы? Только милость божия…
- Не божья, а эра Рокэ! – рявкнула Айрис.
- Но для меня, эреа, он остается все тем же маленьким русоволосым мальчуганом, с которым я играла…мне его так жалко. Он там, в холмах –голодный, холодный, а вы запретили его пускать… Мы решили подать ему знак, и если он увидит и подойдет к замку, отнести ему одеяло и немного еды. Только и всего, уверяю вас. Мы не хотели ничего плохого!
- Он - сын Эгмонта… – добавил капитан Рут обреченно и развел руками.
- А то, что я - дочь Эгмонта вы забыли?! – Айрис топнула ножной и повернулась к мужу -
Герцог Реджинальд, а вы что молчите?!! Немедленно увольте этого старого изменника и эту юную предательницу! Дайте им денег, и пусть убираются отсюда! В Надоре не место заступникам за изменников и мерзавцев!
- Но Айри, разве это такое уж преступление? Он же твой брат…
- У меня нет брата! И капитана стражи тоже больше нет! И молочной сестры!
- Будь милосердной…
- И ты его защищаешь? – герцогиня наступала на мужа - После всего того, что он натворил?!! Может быть, и ты желаешь подобрать и обогреть эту дрянь?!
- Айрис – залепетал бедняга – ты понимаешь, Дикон, он… там же дождь и холод, а он голоден и даже не может разжечь костер– он может погибнуть, неужели мы…
-Наль, что у тебя в мешке? – металлу в голосе Айрис позавидовал бы сам Рокэ.
- А…что? Ничего… Реджинальд с испугом уставился на мешок, словно видел его в первый раз.
- Прошу вас, герцог, дайте сюда –Айрис выдрала мешок из рук супруга – если это то, что я думаю –у меня не будет брата, слуги, молочной сестры…и - зловещая пауза –…и любимого мужа…
Айрис рванула ткань, из мешка выглянул фельпский балахон с меховым воротником и посыпались сухари…
-И ты, Наль… - произнесла Айрис с горечью.
Реджинальд виновато развел руками, точь-в-точь, капитан Рут. В следующий миг в него прилетел мешок.
- Ну и целуйтесь со своим Диконом, - Айрис кажется, была готова заплакать - Может он всех вас в благодарность отравит или ножиком пырнет! Эр Робер, ну хоть вы им скажите!
Пока Айрис не обернулась, я поспешно спрятал за спину свою, так и не зажженную свечу, и сверток из старого камзола в который я завернул хлеб, сыр и копченую грудинку.

После краткого совещания заинтересованных сторон, было решено, что кормить и согревать беглого каторжника отправлюсь я, поскольку я твердо решил задать ему несколько вопросов. Я покинул замок через разобранный участок крепостной стены, с довольно большим мешком за плечами, и отправился в холмы, надеясь, что наши многочисленные сигналы не остались незамеченными. Облюбовав место у одной из скал, я поставил на землю мешок и фонарь, изобразил шумное отступление, а сам тихо обошел вокруг скалы и спрятался в тени, так чтобы мешок и фонарь были хорошо мне видны. Мои расчеты оказались верными, и спустя четверть часа в неровном свете чадящей лампы показался наш беглец, так что я смог хорошенько рассмотреть его. Выглядел юный Окделл измученным, больным и донельзя жалким. Из-под слипшегося грязного колтуна отросших волос лихорадочно блестели казавшиеся огромными на исхудавшем лице серые глаза. Темные круги под глазами, заострившиеся скулы, жалкое подобие бороды на впалых щеках и подбородке. Похожий на молнию шрам на лбу – след от пули Николя. К тому из носу у него текло, и он постоянно чихал, утираясь рукавом лохмотьев, называемых робой каторжанина. Юноша подошел к мешку, огляделся, но меня не заметил. Дрожащими пальцами рванул узлы, выхватил изнутри краюху хлеба и жадно впился в нее зубами. Сколько же он не ел, три дня, четыре, неделю? Я решил, что неприлично прятаться дальше и тихо кашлянул.
Дикон вздрогнул, выронил хлеб и уставился на меня. На мгновение мне показалось, что я увидел в его глазах радость, но он тут же скорчил надменную и обиженную мину и попытался изобразить «плененного, но не сломленного» героя из его любимых пьес.
- Давайте, зовите Олларских псов, хватайте, раз выследили – гордо, но не очень внятно произнес Ричард, проглотил все то, что запихнул в рот, поперхнулся и закашлялся.
- Ты подумал, что я мог привести с собой солдат? – тихо спросил я.
- Ничего я не подумал… - Ричард стрельнул глазами по сторонам и выдал себя с головой. Врать он так и не научился. Пару минут мы стояли в тишине, нарушаемой лишь шумом дождя и его бесконечными «апчхи», не глядя друг на друга.
- Когда мы виделись последний раз, ты кое-что у меня забыл, – сказал я и протянул владельцу старый, видавший виды кинжал с клеймом в виде поросенка рукоятью вперед, – Вот, возьми.
Ричард уставился на свои босые ноги, невольно прикоснулся к шраму на лбу – ему повезло что у Окделлов крепкие кости - так и не подняв глаз, протянул руку, забрал кинжал, пробормотал:
- Спасибо… - и добавил - эр Робер, ну зачем вы тогда так с нами… ведь все было так хорошо… Нет, я понимаю, вы наверно хотели как лучше, а получилось как всегда…
И опять «Я понимаю...» будь оно проклято.
- Ты так ничего не понял, Дикон – сказал я с грустью – даже после голода в столице, исповеди Эрнани, Гальтары, явления Ринальди и Лабиринта наконец.
- Все я понял… - Ричард по-прежнему старательно прятал от меня глаза, - «Гремит цепями истинная Честь, Порок пирует, торжествуя, чего вам боле…»
- Это Дидерих? – мне стало бы смешно, если бы не было так грустно.
- Дидерих – вздохнул Ричард, помялся, тихо спросил - Можно я поем?
- Конечно.
Ричард еще мгновение поколебался, потом запустил руку в мешок и начал есть, запихивая в рот кусок за куском и подбирая падающие крошки.
- Дикон, скажи мне, зачем ты убежал? – не говорить же ему, что в Олларии в моей комнате лежала бумага о его высочайшем помиловании, которая должна была вступить в силу через несколько месяцев. Добиться освобождения ранее я не смог – слишком многие считали, что юноше будет полезно годик обтесывать булыжники, а сам я думал, что юноше необходимо понести заслуженное наказание, чтобы с чистой совестью начать новую жизнь.
- Не место Человеку Чести рядом с каторжным мурлом. И не просите, я туда не вернусь.
- Если тебя поймают, будет хуже. А за тобой идет настоящая охота.
- Где им! Я тут каждый кустик, каждый камешек, каждую сосну знаю. В холмах можно спрятать сто человек и их и с собаками не найдешь. А еще тут полно пещер, где раньше жили древние люди, старые выработки…Вот отсижусь немного и уйду в Хексберг, сяду на корабль и уплыву в дальние страны из этого вашего... королевства зла.
- А может все-таки вернешься? Я обещаю - тебя не накажут.
- Дудки! Я, между прочим, политический. А меня и остальных патриотов бросили к грабителям, убийцам и прочим мерзавцам. Вы знаете, как они дерутся?! – Дика передернуло -Но лучше уж они чем эти подлые Лараки-собаки…
- Что ты сказал? – мне показалась, я ослышался.
- Лараки-собаки – Ричард посмотрел на меня с удивлением - А что? Я – настоящий Вепрь – а предатель Наль – жалкий Недосвин, только и знает что кудахтать и плясать под дудку этой бешенной кошки –моей бывшей сестры.
- Между прочим, сейчас ты ешь то, что послали тебе Наль и сестра. Из жалости.
- Между прочим, это все мое и принадлежит мне, а они просто воры! – присев на камень, Ричард продолжал энергично жевать.
- Смотри, не подавись… - бросил я холодно.
- С чего бы? – огрызнулся Ричард –они же не давяться.
Я смотрел на это нахальное и одновременно жалкое существо в которое превратился славный мальчишка и испытывал стыд, за то что в свое время не разглядел, не устерег, трижды не договорил, хотя и должен был… а теперь уже поздно.
Мне захотелось повенуться и уйти… но я остался. Я должен был вызнать, не имеет ли он отношения к таинственному Вепрю и угрожающей Ларакам опасности. Еще совсем недавно я и представить не мог, что несчастный юный оболтус может быть замешан в коварном преступлении. Но и раньше я многого не мог представить, за что и был сурово и справедливо наказан.
- Ричард, ты знаешь что-нибудь о Вепре Окделлов?
- Ты о нашем гербе?
- Нет, о чудовище из легенды.
- Раньше не слышал, зато на каторге последнее время о нем многие говорили. Один простолюдин даже видел и чуть с ума не сошел – его упекли в карцер. Только это не чудовище, это сама Высшая Справедливость! – горячо поправил меня бывший герцог Окделл -Уж она разберется как следует, и накажет кого попало!
- А ты не боишься попасть под копыта Справедливости, раз вы оба разгуливаете по холмам? –я старался держать себя в руках.
- А чего мне боятся? Я же Окделл, мне она ничего не сделает. Пусть всякие приддатели бояться. А-а-а – Дик хлопнул себя по лбу - понятно, что это они такие добренькие. Они же вепря испугались! А я то подумал, вруг у них совесть проснулось.
- Слушай, Окделл, а у тебя совесть есть? – не выдержал я - Или тебе будет приятно узнать, что чудовище из Заката сожрало твоих последних родственников?!
- Да?! А что же они… - Ричард возмущенно раскрыл рот, посмотрел мне в глаза и заткнулся. Мы снова молчали, весьма недовольные друг другом. В тот момент более всего я боялся, что Ричард улыбнется чужой улыбкой другого человека – моего бывшего друга и его последнего кумира - и начнет заверять меня в том, что его не так поняли, он ни на кого не держит зла и не потерпит таких ужасов. Но Ричард пялился в землю, молчал и только мрачно сопел. Просто упрямый дурак.
- Я же не вызывал этого Вепря – наконец пробурчал он почти виновато - Я тут ни причем. Вот пусть они откажутся от Надора и Вепрь наверное уйдет – а я их простю… тоо есть прощу. Мне даже Надора не надо – пусть только признают что я прав. –Дикон вздохнул -Я то их всех люблю, это они меня нет. Вот за это я их всех …апчхи!...и ненавижу. Надо было с мертвой девочкой уйти…
- С кем? – мне снова показалось, что я ослышался.
- С мертвой девочкой. Она не такая как все вы, она хотела со мной дружить. Она пришла забрать меня с собой к Ней, но я ей не подошел, потому что я слишком взрослый. Но она обещала вернуться!
Где-то в холмах неожиданно громко ухнула птица. Может быть филин, а может быть таинственный надорский надод. Дикон дернулся, ойкнул и вскочил на ноги
- Ты боишься …этой мертвой девочки? – Астрап, бедняга сходит с ума
- Да нет же! Ее я не боюсь! – Ричард начал нервно озираться по сторонам - И свиньи я не боюсь, хоть и рычит она – только между нами - очень страшно Я… - Ричард продолжил громким шепотом – я боюсь скал. Они больше не разговаривают со мной, каменные приддатели. Они замышляют недоброе. Но хуже всего - Черный Человек!
- Кто? – я ничего не понимал в этом бреду.
- Черный Человек, который живет в скалах и гуляет тут по ночам – терпеливо объяснил Дик - Он хочет свести меня с ума, но я не доставлю ему такой радости!
Дикон захихикал, и от его смешка мне стало совсем не по себе – Или и вовсе жаждет моей смерти.
- И что же он делает? – я спрашивал, а сам лихорадочно вспоминал, как следует разговаривать с сумасшедшими.
- Он поет мне о краях далеких…- пожаловался Дик с тоской, шмыгнул носом и вытер глаза ладонью - Или про Скалы и Ветер, ночами я слышу эту проклятую музыку, и тогда я схожу с ума! Мне кажется, что я все делал не так, что я потерял нечто очень важное, и мне хочется пойти и прыгнуть со скал, а они только этого и ждут. Но я то знаю, что я прав… Я всегда бываю прав!
- Ричард – я протянул руку – хватит этого безумия. Пойдем со мной.
Он сделал шаг вперед и почти коснулся моей руки, но всхлипнул, отвернулся и бросился прочь. Из-за холма долетел полный отчаяния и обиды крик:
- Это все дурацкие Четверо и дурацкий Лабиринт! А..а..апчхи!!! Не могут отличить, кто настоящий Ракан!!!
Я с трудом подавил в себе нахлынувшее желание поймать сына моего погибшего друга и пороть до просветления в пошатнувшемся рассудке. Это тоже надо было делать раньше. Юный Окделл продолжал разоряться в темноте:
- Я вам не жалкий никчемный дурак!!! Я - Человек Чести, Ума и Совести!!! А вы все – все! - грязные приддатели! Не надо мне вашей жалости! И прощения вашего не надо!!!
- Ты и есть скотина и дурак! – заорал я в гневе – И тебе больше всего на свете хочется, чтобы тебя простили, только ты боишься в этом признаться даже самому себе! Трус!
Ричард судорожно зарыдал (надо думать, это был гордый и надменный смех) и растворился в темной и слякотной Надорской ночи.
Я аккуратно завязал брошенный мешок, чтобы не промокла лежащая в нем одежда, и отправился обратно в замок, коря себя за то, что сорвался на больного полубезумного мальчишку. На душе было удивительно мерзко...

Весь следующий день я посвятил поездке в Окделл, а затем просто бродил по холмам, пытаясь привести мысли в порядок и разобраться во всей этой истории. Пока же я понимал, только то, что ничего не понимаю. Однако я надеялся, что у Алвы, которому я послал очередной отчет, намного больше ума, чем у вашего покорного слуги. Несколько раз я натыкался на все те же четыре отпечатка копыт, огромные размеры, задние отпечатки глубже передних. Неведомое создание словно передвигалось огромными прыжками, а потом попросту исчезало. Ни Мертвая Девочка, ни Черный Человек не пожелали попадаться мне на глаза. Я вернулся в замок уже затемно, в довольно мрачном расположении духа и попытался отыскать Реджинальда. Многочисленные слуги отвечали мне, что хозяин где-то тут, однако я никак не мог его найти. Сначала я не слишком волновался, однако чем больше продолжались мои поиски, тем сильнее мое сердце сжимал стальной обруч тревоги. Я поднялся к Айрис,которая объяснила мне, что Нал до обеда отправился в Рикман-Хаус, чтобы забрать эра Риикмана и осмотреть с ним строительнство. Она была уверена, что Реджинальд давно вернулся. Не на шутку встревоженные мы разделились, герцогиня еще раз обыскивать замок, я же собирался осмотреть хозяйственные помещения. Однако когда я спустился во двор, я почувствувал уверенность что мне нужно искать моего подопечного наружи, на дороге между змком и поместьем его соседа, при этом мне казалось что я уже опоздал. Я промчался через ворота и побежал среди темных холмов, освещая себе путь светом старого фонаря, и коря себя последними словами, за преступную беспечность.
Вдруг впереди мелькнул огонек. Я бросился туда и вскоре увидел герцога Ларака, целого и невредимого, который с фонарем на перевес семенил по тропинке от Рикман-Хаус к Надорскому Замку!
- Наль, почему ты бродишь тут один, в темноте?! Ты помнишь, что говорил об этом Алва!
И ты с ума сошел?! – закричал я.
- Робер, прости меня, я не должен был так поступать – зачастил Реждинальд виновато – Понимаешь, мы обсуждали с эром Рикманом дела, а потом разговорились про ведение делопроизводства, и я так заболтался, что совершенно потерял ход времени.
- Прости, но твоя болтливость могла стоить тебе жизни! – сурово отрезал я – И вообще, Наль, за последнюю неделю ты посетил Рикман-хаус четыре раза. Если ты так желаешь общества эра Рикмана, почему бы не приглашать его к себе?
- Эр Рикман большой домосед. А потом – Наль покраснел как ребенок – Видишь ли, у него такой замечательный повар…
- Прошу тебя, больше никаких поздних визитов, даже если тебе надоела овсянка! Иначе я немедленно возвращаюсь в Олларию – пригрозил я. Конечно, я никуда бы не поехал, но Реджинальду знать об этом было не обязательно – А теперь пойдем отсюда.
Я успел возблагодарить Астрапа, за то, что мои предчувствия меня обманули, и ничего не случилось. И тут из-за холмов донесся страшный жалобный вопль. Я выхватил пистолет, оглянулся на побледневшего Ларака, сунул ему в руки и мой фонарь. Кажется, мы подумали об одном и том же.
- Создатель… Там же Ричард! – выдохнул герцог. Я схватил его за камзол свободной рукой и как следует встряхнул.
- Немедленно возвращайся в замок, а я туда!
- Я с тобой! - Реждинальд отчаянно замотал головой.
- Ну же, я поклялся тебя защищать и с тобой туда не пойду – я подтолкнул его, одновременно пытаясь найти правильные слова - Не бойся за меня, это твое проклятие, не мое!
Более не мешкая, я бросился на голос – дикий, срывающийся, отчаянно зовущий на помощь. Пробежав двадцать шагов, я услышал за спиной топот и пыхтение. Лараки быват не менее упрямы чем Окделлы, только на свой лад!
Между тем крик повторился и стал удаляться, словно вопящий человек попытался бежать, потом мгновенно прервался. Несколько мгновений мы двигались в полной тишине и я уже решил – что бы не случилось, мы опоздали и наши усилия окажутся тщетными, но в этот миг из-за холмов донеслись выстрел и страшный, нечеловеческий рев, от которого как говориться кровь застыла у меня в жилах. Но поскольку на подобные пустяки я давно отвык обращать внимание, я продолжал бежать вперед, а за мной упрямо трусил Реджинальд. Через несколько минут, которые показались часами мы выбежали в ложбинку меж двух холмов. Неожиданно проглянувшая через черную вуаль облаков луна осветила в стороне мрачные скалы и сосновую рощу на противоположной стороне ложбины. Нашим глазам открылась страшная картина: На земле лежал недвижимый человек в темном нелепом балахоне, а вокруг него даже в тусклом свете фонаря были хорошо различимы следы огромных сдвоенных копыт...

Я склонился над телом. На земле покоился злосчастный Ричард Окделл. Он лежал на спине, запрокинув голову, лицо было застывшим словно восковая маска олицетворяющая отчаяние, широко распахнутые глаза слепо смотрели в ночное небо. Его кожа была неестественно белого цвета – белее снега или писчей бумаги. Кисть правой руки словно сжимала что-то, однако в ней ничего не было. Не было также видимых ран Я заметил, что надетый Ричардом для тепла под балахон камзол расстегнут, а воротник рубахи разрезан чем то острым. Я прикоснулся рукой к его шее, пытаясь нащупать биение тока крови. И я поразился насколько он холоден, однако все же он был жив, и даже сумел приподнять голову в ответ на мое прикосновение.
- Монсеньор… - чуть слышно прошептал Ричард синими губами и обессилев, упал на камни замертво.
Я поднял голову и вдруг разглядел на скалах темную высокую фигуру, молчаливо смотрящую на нас, через миг тучи снова закрыли ночное светило и таиственного незнакомца скрыло покрывало тьмы. Я моргнул.
- Наль, ты видел? Но Реджинальду было не до того.
- Он умер, умер! Робер, на его месте должен был быть я! – возопил кузен злосчастной жертвы, чуть ли ни рыдая.
- Успокойся Наль, он не умер, а всего лишь без сознания, а нам надо подумать, что с ним делать. Айрис наверняка уже перевернула весь замок и ждет нашего возвращения. Боюсь, проскользнуть в замок незамеченными нам не удастся.
- Айрис не откажет в приюте умирающему – проговорил Наль без особой надежды в голосе.
- Я тоже так думаю – сказал я вполне серьезно – Но лучше ее сначала подготовить. В замке полно чужих ушей, а от нашей Айрис иногда бывает слишком много шума. В общем, нам нужно время, но боюсь, у Ричарда его как раз и нет…
Пока мы стояли в нерешительности, послышались быстрые шаги, и мы увидели Айрис Ларак в полной боевой готовности, вооруженную фонарем и тоненьким хлыстиком. Несносная девчонка!
- Герцогиня Айрис, -взорвался я, не в силах терпеть этот заговор Лараков против моего душевного спокойствия – А вы что делаете ночью одна в холмах? Куда смотрит капитан Рут?
- Капитан Рут проверяет Скалу Окделлов – соизволила объяснить герцогиня, - А я увидела свет с башни и отправилась сюда. Между прочим, я - урожденная Окделл, и мне не пристало бояться всяких свиней!
Айрис тут же принялась осыпать нас вопросами, не давая вставить не слова:
- Что тут происходит? Куда вы пропали? Как вы могли пойти ночью в холмы? Реджинальд Ларак, с вами мы еще поговорим дома! – вдруг она осеклась - Кто это?
- Айри, Это Дик… - трагически прошептал Наль.
- Он…он жив? – Айрис нахмурившись, рассматривала мертвенно бледное лицо брата.
- Жив – ответил я – но едва-едва.
Айрис склонилось над распростертым на земле телом Ричарда, а Реджинальд и я стояли и пытались подобрать такие слова о необходимости предоставить бедному каторжнику приют, чтобы после них не оказаться рядом с ним
- Что стоим, чего ждем?! – спросила Айрис, и добавила со свойственной ей решимостью – Берите его, и несите в замок. Не бросать же его здесь, под дождем, раз он даже окочуриться толком не может…
Мы переложили едва живого юношу на плащ его кузена и потащили к замку. Айрис шла впереди и несла два фонаря, освещая нам путь, третий нам пришлось бросить в холмах. Пять минут спустя я оглянулся и заметил, что сзади нас быстро нагоняет владелец еще одного осветительного прибора. Мы опустили свою ношу в кусты и поспешно загородили собою, причем Реджинальд преуспел в этом несколько больше, чем я. Одновременно, прежде чем я успел ее остановить, Айрис храбро направилась вперед, навстречу приближающемуся человеку.
- Кто здесь? – громко спросила она.
Мы услышали холодный голос, принадлежащий владельцу Рикман-хаус
- Я услышал крики и немедленно бросился сюда – действительно, эр Рикман, с фонарем в одной руке и ради разнообразия, с тяжелой тростью в другой - Скорблю вместе с вами.
- О чем скорбим? – поинтересовалось Айрис не менее холодно.
- О вашем несчастном муже. Это ведь он кричал?
Мы вышли вперед, на свет. Мне показалось, или в его холодных глазах, глядящих из-под свисающих черных мокрых от дождя локонов в самом деле мелькнуло разочарование?
- Эр Ларак, эр Робер… похоже к счастью мои подозрения оказались беспочвенными. О, я вижу кого-то еще?
- Никого там нет – заявила Айрис –А вам какое дело?
- Это беглый каторжник – пояснил я устало - Мертвый. Похоже, он сошел с ума от одиночества, упал со скалы и сломал себе шею.
- Какая жалось… - протянул Рикман. Жалости в холодном голосе не было ни на суан – Кажется, он приходился вам родственником? Он пытался разглядеть нашу ношу, однако я довольно бесцеремонно оттер алхимика энтузиаста в сторону.
- Мы отнесем его в замок и по решению родственников похороним в семейном склепе.
- Я могу вам помочь? – осведомился алхимик.
- Спасибо, эр, но мы справимся сами. До замка уже недалеко – ответил Наль. Рикман сдержанно поклонился.
- В таком случае, я удаляюсь, доброй вам ночи. –не ожидая ответа, эр Рикман повернулся и отправился в сторону своей усадьбы.
- Не нравится мне этот ваш эр – заявила Айрис, как только свет его фонаря пропал из виду - скользкий, как уж. Кого-то он мне напоминает, противного до не возможности! Только вспомнить не могу кого…
Мы подняли наши импровизированные носилки и без всяких происшествий достигли замка.

...Прошла ночь, затем день, а затем еще одна ночь. Айрис со свойственной ей решимостью все взяла в свои руки. Мы пронесли Ричарда в замок через пролом в стене, пока она отвлекала привратника у ворот и разгоняла слуг. Блудного брата разместили в его собственной старой комнате. В тайну его присутствия в замке помимо участников ночных событий были посвящены только мэтр Хелльбах, капитан Рут и Дэйзи, с которых взяли страшную клятву хранить молчание. Скорее всего, и остальные старые слуги не выдали бы властям сына Эгмонта, но в замке было слишком много новых людей, а сто таллов достаточно крупная сумма, чтобы испытывать их верность. И вот, мы по очереди дежурили у кровати больного. Бедный Ричард! Глядя на недужного, мэтр Хелльбах только разводил руками.
Страшный жар сменялся диким ознобом, а когда юноша всплывал из пучин забытья, становилось еще хуже – Ричард начинал вести себя словно крыса, и это было по настоящему страшно. Сумасшествие сменялось бредом. Ричард жаловался кому-то невидимому на то, что Скалы не простили клятвопреступника и не желают с ним разговаривать, Святой Алан от него отказался, а свиньи обнаглели настолько, что своих не узнают, потом он начинал звать монсеньора.
Вот и сейчас я наблюдал, как юноша мечется по постели и с глухим отчаяниям бормочет:
-Эр Рокэ… Эр Рокэ…за справедливость…
- Вот и звал бы своего Таракана – хлопнула дверь, в комнату вошла Айрис, держа перед собой миску с водой – А то все эр Рокэ, монсеньор, монсеньор, эр Рокэ!
Юная герцогиня поставила миску на стол, смочила чистую тряпицу и ловко прилепила на пылающий лоб. Дикон вдруг сел в кровати, словно ребенок схватил руку сестры двумя своими и глядя на сестру огромными, полными слез глазами срывающимися голосом вопросил:
- Айри, ты ведь не дашь содрать с меня шкуру и подковы?
- Нужна мне твоя шкура – фыркнула Айрис, но увидев, как смотрит на нее затаивший дыхание брат, великодушно добавила - Успокойся, не дам.
- А жаль…- тихо, с глухой тоской произнес больной, посмотрев неожиданно осмысленно - Есть за что…
- Ляг! Тебе надо заснуть - молодая женщина осторожно отлепила от себя Ричарда и уложила в постель. Больной еще что-то пробормотал и затих, похоже, действительно заснул. Айрис вздохнула, поправила одеяло. Оглянулась на меня и сказала слегка виновато:
- Когда он не в себе, он не такой уж противный…
Я кивнул ей, встал и тихо вышел из комнаты. Я понял, что в ближайшее время мне с Диконом толком не поговорить – ему нужно отдыхать и набираться сил. И даже если он придет в себя - не разумно подвергать неокрепший разум юноши риску, пробуждая воспоминания о той страшной ночи. Поэтому я решил заняться двумя другими неоконченными делами – все-таки отыскать таинственного «черного человека» о котором говорил Ричард, и которого я сам видел на залитой лунным светом скале, но сначала посетить последнего из соседей герцога Ларака, старого графа Карлиона, хотя он по всеобщему мнению, давным-давно выжил из ума.

Пообщавшись с мерзким напыщенным старикашкой всего полчаса, я искренне посочувствовал его дочери Мирабелле. Старик, надменный, словно багряноземельский верблюд, и при этом исполненный сарказма и ехидства, успел раскритиковать все, начиная от возмутительного покроя моего камзола и до климата Кэнналоа. Похоже, он не приказал спустить меня с лестницы только потому, что соскучился по возможности кого-нибудь вволю поизводить. А ведь по слухам, он просто сущий ангел по сравнению с его давно покойной супругой. Старый и сгорбленный, граф ходил с превеликим трудом, поэтому принял меня в солярии, где проводил почти все время, обозревая свои владения помощью астрономической трубы и надеясь увидеть малейшее нарушение общественного порядка, дабы можно было затаскать нарушителя по судам.
- Вот, извольте посмотреть – вдруг заметил старичок, в тот самый миг, когда я обдумывал варианты скорейшего отступления – видите, вон через наши земли идет человек?
Я глянул в предложенную мне трубу и успел мельком заметить, как какой-то светловолосый паренек скрылся в холмах.
До этого я просто молчал и мычал нечто неопределенное, что вполне устраивало моего собеседника, теперь нужно было что-то сказать, и я вежливо поинтересовался, чем примечателен этот мальчишка, который вероятно носит своему отцу обед.
Карлион всем своим видом показал, что едва сдерживается, чтобы не сказать, какого он мнения о моих умственных способностях, после чего соизволил объяснить:

- Это же элементарно, юноша! Да, он каждый день ходит в холмы и носит туда не, как вы изволили выразиться, обед, а самые разные вещи. Я считаю это сообщник сбежавшего с каторги мальчишки Окделлов. Вы спросите, почему я не сообщу губернатору? Хотя я не могу сказать по поводу этого малолетнего шалопая, ничего хорошего, и помню в чем заключается мой долг, как Человек Чести им я ничего не скажу! Пусть сперва научатся вести себя в высшем обществе, грязные воры и мерзавцы! И если они не способны прислушаться своим жалким умишком к словам разумного человека, пусть его ищут пока не лопнут, как обожравшиеся ызарги!
Старый граф продолжал разоряться о нарушениях злоупотреблениях и непотребствах, но я его уже не слушал. Теперь я, кажется, знал, где скрывается таинственный «черный человек»…

…Весь следующий день я исследовал ту часть холмов, в которую держал путь замеченный графом Карлионом молодой человек. И к вечеру я обнаружил небольшую пещеру и многочисленные ведущие в нее и из нее следы. Постояв немного у входа, и убедившись, что от туда не доносится не звука, я взвел курок пистолета, проверил, как ходит в ножнах шпага, и спустился в глубины этого каменного убежища. Через несколько минут мои глаза привыкли к полумраку, и я смог оглядеть жилище таинственного незнакомца.
Я увидел ложе из еловых ветвей, шкур и одеял, потушенный очаг, подробную карту окрестностей, висящую на стене, ряд пустых винных бутылок, изящную кэнналийскую гитару… У меня появились некие смутные подозрения, но в этот миг снаружи послышался звук приближающихся шагов. Я направил пистолет в сторону выхода и затаился.
- Робер, я спускаюсь! Пожалуйста, не надо в меня палить! – громко прокричал незнакомец голосом Ворона. Следом за голосом появился и сам Алва.
Я не придумал ничего лучше как спросить:
- А откуда вы узнали, что это я?
- Н-у-у-у – протянул Рокэ - Когда я вижу привязанного к дереву Дракко, я почему-то всегда думаю, что рядом мой друг Робер Эпинэ. Рад вас видеть.
Мы обнялись.
-Так это вы – таинственный человек который бродит в холмах? – спрашивал я, испытывая некую гордость от того, что я обнаружил тайное убежище моего товарища.
- Поздравляю вас Робер. Честно говоря, не думал, что вам удастся меня найти. –сказал Алва и поспешил объяснить - Друг мой, я боялся что если наш враг узнает о моем присутствии в Надоре он затаиться и мы будем сидеть в этой забытой Четверыми дыре до весны или вовсе до следующего Излома. Поэтому я приехал сюда тайно, поселился в этой пещере, и начал собственное расследование, а Герард Кальперадо, который прибыл в Надор вместе со мной, добывал мне все необходимое. Вы же знаете мои скромные запросы, чистая рубашка и бутылочка Черной Крови – вот все что мне нужно, и Герард снабжал меня и тем и другим, – в подтверждение Рокэ достал из-за камня початую бутылку и сделал пару глотков, естественно по-кэнналийски - Еще мне нужно немного хлеба и жаркого. И гитару. И хорошего коня. И пару красавец. И еще хотелось бы небольшую войну, но по последнему пункту даже рэй Кальперадо оказался бессилен.
- Рокэ, – спросил я с обидой – а как же мои отчеты? Я писал из зря?
- Ну что вы, Эпинэ – когда Алва смотрит на вас своим серьезным взглядом я готов простить ему что угодно. –Разве я мог так поступить с вами?
Ворон приподнял сверток шкур служивший ему подушкой и извлек пачку исписанных бумажных листов – Вот, полюбуйтесь, - ваши отчеты. Герард перехватывал их еще в Окделле и доставлял мне сюда. Таким образом, я узнавал все новости гораздо быстрее, чем если бы находился в Олларии. И должен вам сказать, что ваши замечательные, подробные доклады оказали мне неоценимую помощь в распутывание этого дела.
Я должен признать: после похвалы моего друга меня распирало от гордости, и конечно, Ворон это заметил. И не был бы собой, если бы немедленно не добавил с изрядной долей ехидности:
- А теперь, если вы более не сердитесь, извольте объяснить, как вы умудрились отпустить Реждинальда одного бродить ночью по холмам?
Я только покаянно вздохнул. Что я мог сказать в свое оправдание, кроме того, что чувство вины за мой промах грызет меня до сих пор, но кому оно нужно, это чувство вины.
- Ладно, я тоже хорош… - примирительно произнес Рокэ - Да что теперь говорить. Маски сброшены, я узнал все что нужно, теперь пришла пора открыто схватиться с наши врагом. Вы готовы к хорошей драке, Эпинэ?
- Конечно, но скажите, кто же преступник?!
- Узнаете в свое время, - с готовностью заявил этот ужасный скрытный человек, сжалился надо мной и добавил – уже не долго осталось. А сейчас мы отправляемся в Надорский замок.
- Может быть, стоит оставить Герарду записку.
- Рей Кальперадо сейчас мчится в Торку по одному моему важному поручению –Рокэ обожает изводить меня загадками – Впрочем, зная его исполнительность, возможно он уже примчался. А раз так – я намерен положить конец всей этой истории.

Неожиданное появление Рокэ в Надорском замке вызвало страшный переполох. Все стремились посмотреть на знаменитого Ворона, слуги бросились накрывать праздничный стол. Но праздника не получилось: Алва кратко поприветствовал хозяев, принял ванну и отправился спать. На следующее утро после завтрака Алва дождался, когда Айрис покинула нас, чтобы «проведать кое-кого» и обратился к Реджинальду. В эти минуты он более всего напоминал багряноземельского черного льва, приготовившегося к прыжку.
- Наль, помните, вы спрашивали меня, как вам быть и изъявляли готовность следовать моим инструкциям?
-Да, сударь, я и сейчас готов…
- Тогда слушайте меня очень внимательно. – Алва говорил так, словно проводил Конхо Дэрайо - Сейчас вы пошлете человека к вашему другу Рикману с запиской, в которой напроситесь на обед.
- Эр Рикман так много о вас расспрашивал, он будет очень рад вас видеть, и Робера тоже – оживился Реджинальд.
-Увы, не увидит. Срочные дела в армии требуют моего немедленного присутствия в Олларии. Кстати, это и генерала Эпинэ касается. Так что через час мы вас покинем. И прошу вас, распорядитесь оседлать еще одну лошадь, мы ее у вас одолжим.
- Но как же… - растерянный Наль теперь смотрел только на меня, ожида поддержки, спорить с Алвой он не решался.
- Вы возьмете коляску. Приедете в Рикван-Хаус и отпустите коляску с кучером, а Рикману скажете, что вернетесь домой пешком.
- Но вы же сами запрещали мне ходить одному в холмы.
- Запрещал. А теперь настаиваю. Вы будете меня слушаться?
- Хорошо, я готов… - пролепетал Наль
- Тогда я продолжаю. Посидите подольше, я думаю, эр Рикман не будет против. И не забудьте сообщить, что завтра вы покидаете Надорский Замок и вместе с супругой уезжаете в Кэнналоа, по моему приглашению, по крайней мере, на год. А если вам понравится, то навсегда. Не ранее одиннадцати часов вечера, но и не позже вы проститесь с хозяином Рикман-хаус и отправитесь домой. Понятно?
Наль открывал и закрывал рот как выброшенная на сушу рыбешка.
- И если вам хоть сколько-нибудь дорога ваша жизнь, что бы не случилось, не сворачивайте с тропинки. И само собой, для вашей супруги, мы все вместе уехали к Рикману, а оттуда в Окделл. И, вероятно, нам всем придется посетить Олларию.
- Наль кивнул и не смотря на бледный вид довольно решительно отправился распоряжаться насчет посыльного, коляски и всего остального. Спустя четверть часа молодой слуга отбыл с посланием, Реджинальд отправился побеседовать с супругой, а мы с Рокэ принялись слоняться по огромному трапезному залу Надорского зала.
- Может быть изучим фамильные портреты? – предложил я спустя некоторое время.
- Ну уж нет. На них одна и та же физиономия. – Рокэ усмехнулся - Это скучно. Лучше посмотрите в окно, – я слышу шум. Это не посыльный вернулся?
Действительно слуга принес ответ от хозяина Рикман-Хаус, который изъявлял готовность немедленно принять герцога Реджинальда. Потом я увидел Наля, который вышел во двор, и с видом приговоренного к смерти потребовал подать коляску.
- Мы проводим Ларака до поворота, а затем поедем в Окделл, нужно встретить одного человека, я надеюсь Герард нашел его и передал мое приглашение, а уж он не опоздает. И не забудьте взять шпагу и пистолеты – распорядился Рокэ, мы вышли из столовой и сталкнулись с Айрис.
- Что это с моим мужем? – с подозрением в голосе спросила юная герцогиня - Он словно с луны свалился.
К счастью для нас, Рокэ владел собой словно Закатный кот, невозмутимый и коварный.
- Ваш муж очень опечален разлукой с вами, – очень спокойно пояснил Алва - Он ведь вам это говорил? Айрис кивнула.
- Он опасается за вас и совершенно зря. Вам в его отсутствие ничего не грозит.
Мы простились. Айри нахмурилась и неожиданно, тихо, но как всегда решительно спросила:
- Эр Рокэ, у меня… у меня есть одно затруднение, скажите, вы можете исцелять магией?
- Айрис, с чего вы взяли? – ответил вопросом на вопрос Алва.
- Ну, вы же на самом деле Ракан, истинный король, - Айри несколько смешалась, но не сдавалась - «Руки короля – руки целителя»,
Явись Король
Явись Король
Верни ушедшее дыханье
Своей целительною дланью…
…и все такое
- Вы меня с кем-то перепутали – холодно заметил Ворон - Но в любом случае, тут магия бессильна также как и медицина – ваше затруднение должно справиться само. – Рокэ изящно поклонился и проследовал в двери. На самом пороге он обернулся:
- Кстати, я мою волосы и вообще слежу за собой.
Мы спустились во двор, вывели из конюшни лошадей и покинули гостеприимный Надорский замок. Вскоре мы добрались до тропинки, ведущей к Рикман-хаус где и простились с Налем, который бросал на нас отчаянные взгляды и отправились в Окделл. Там мы остановились в харчевне, расположенной у городской площади и прождали почти до темноты. Рокэ был молчалив и на все мои попытки разговорить его лишь загадочно улыбался и принимался беседовать о всяческих пустяках. Ровно в семь часов вечера, и не минутой позже, на городскую площадь подкатила запыленная карета.
- Как всегда – он сама пунктуальность. Это так занудно, но иногда очень полезно –отметил Алва, направляясь навстречу.
Дверца кареты распахнулась, и наружу выбрался плотный и подтянутый бергер. Я был с ним знаком: в Окделл прибыл генерал от артиллерии Курт Вейзель.
-Здравствуйте Рокэ, генерал Эпинэ. – чопорно поклонился Курт, тоько глаза улыбались.
-Здравствуйте Курт, простите, но на церемонии времени нет. Вы привезли то, что я просил?
-Да, все сделано в точности. - Вейзель вытащил из недр кареты массивную темную шкатулку и раскрыл ее –на багровом бархате тускло поблескивали длинные ряды пуль, украшенных выгравированными знаками Четверых.
- Превосходно, то что нужно – было видно, иного Рокэ и не ожидал – Друзья, зарядите этим ваши пистолеты и поспешим. У нас не так много времени.
Мы поделили странные пули на три части и перезарядили оружие, оседлали наших коней и рысью направились в надорские холмы. Курт сохранял полнейшую невозмутимость, то ли Алва сообщил ему в письме больше чем мне, то ли пожилой бергер был, в отличии от вашего покорного слуги абсолютно не любопытен. Через пару часов, в темноте мы увидели огоньки.
Рикман-Хаус – тихо сказал Алва. Лошадей оставим здесь, дальше пойдем пешком. Мы привязали коней к ближайшим деревьям.
Робер, насколько я понимаю, вон те два окна это столовая. Подкрадитесь к дому и загляните в них, там ли еще Реджинальд. Я сделал все в точности: в столовой комнате находились Наль и эр Рикман. Слуг в комнате не было.
Наль раскрасневшийся и слегка хмельной размахивая бокалов в руке о чем то оживленно рассказывал, Рикман, как обычно бледный и мрачный сидел в кресле и слушал. Реджинальд закончил свою речь, поставил бокал, мужчины поднялись из-за стола и я поспешил вернуться к своим друзьям.
- Наль еще там, но он собирается уходить.
- Хорошо – сказал Алва, - Отойдем подальше. Мы прошли по тропинке пару сотен шагов, свернули в сторону, и поднялись на один из холмов. Тропинка теперь была видна нам как на ладони. Слева горели огоньки Рикман хаус, где то справа, в дали находилось громада Надрского замка.
Теперь молчим и ждем –скомандывал Алва. Десять минут спустя ослышались шаги и по тропинке прошел, а точнее почти пробежал Реджинальд. Молодой герцог шумно дышал и то и дело оглядывался по сторонам.
Приготовились, сейчас начнется
Рокэ, насколько я понимаю, я должен стрелять? –Вейзель нарушил молчание в первый раз с нашего отъезда из Окделла.
Совершенно верно Курт. Бергер степенно кивнул и вытащил пистолеты. Я последовал его примеру. Ожидание становилось нестерпимым. Вдруг Рокэ рухнул ничком на землю и прижал ухо к земле.
- Началось!
Тут и мы услышали мерный дробный топот, а спустя несколько мгновений увидели кошмарную свинью, словно сощедшую на землю из бреда сумашедшего. По дорожке между холмов бежал огромный, размером с небольшого быка, жуткий вепрь, Огромная клыкастая морда светилась ядовито зеленым сиянием, зловеще светились провалы глазниц, по хребту твари переливались сполохи закатного огня.
- Лайе Астрапэ!
- Спаси нас Создатель!
Выдохнули мы с Куртом одновременно. Алва не стал размениваться на слова, а разрядил оба своих пистолета. Тварь жутко взревела и лишь ускорила свой бег.
Мы кинулись твари на перерез. Я считал себя неплохим бегуном, но отстал от Рокэ на столько же, нас сколько отстал лот меня полный и пожилой бергер. Отчаянным диким прыжком Рокэ бросился на горящую холодным зеленым пламенем спину вепря и всадил в нее кинжал. Тварь взревела, поднялась на дыбы и Алва скатился с нее, вдруг стащив за собой ее шкуру, словно он оторвал ее вместе с огромной кабаньей головой. То, что мы увидели потом, напоминало худшие кошмары, способные привидится человеку. Под шкурой скрывалось жуткое, невообразимое чудовище. Голова и туловище необычайно уродливой старухи росло прямо из ослиного торса, словно у древнего человекоконя из гальтарских легенд Тварь испустила оглушительный ослиный рев, извернулась, ударила Рокэ передними копытами и вцепилась в ворона руками с огромными загнутыми когтями на пальцах. Алва ответил ей кинжалом. Раз за разом его рука вздымалась и разила тварь. И с каждым ударом, вместо крови из мест куда кололо лезвие выкрывался столб отвратительно сизого ядовитого тумана. Тварь ревела и крутилась на месте, пытаясь подмять под себя, растоптать, раздавить ловкого врага, Рокэ уворачивался и цеплялся за нее свободной рукой, уходя из под смертоносных копыт.
Я подбежал к ним и замер в отчаянии, пытаясь разобраться в этом клубке из тел: человеческих и ослиного, прицелиться и выстрелить так, чтобы не попасть в Рокэ, ужасаясь, что каждая секунда моего промедления может стать роковой.
- Лайе Астрапэ, помоги мне! – взмолился я и в этот момент услышал спокойный, словно на учениях голос генерала Вейзеля:
- Рокэ, вам помочь? – вежливо поинтересовался генерал от артиллерии, поднимая сразу два пистолета
- Я был…бы…очень вам признателен, Курт – прохрипел Рокэ, которого душили и топтали одновременно – особенно если вы поторопитесь!
- Учтите, я могу вас зацепить – сообщил артиллерист, взводя курки
- Как-нибудь переживу…
Получив точные инструкции, и более не мешкая, Курт Вейзель шагнул вперед и с истинно бергерской аккуратностью всадил две пули в голову монстру. Чудовище взревело, забило всеми четырьмя копытами и опрокинулось на бок. Рокэ тут же перекатился по молотящему воздух монстру и всадил кинжал твари в горло. Чудовище дернулось и немедленно растворилось едким густым туманом. Мы успели заметить, как некий слабо свитящийся бесплотный сгусток поднялся над смрадным облаком и с диким визгом умчался к Рикман-Хаус.
На земле осталась лишь старая кабанья шкура, измазанная светящийся гадостью и четыре фальшивых свиных копыта.
Все же я преувеличил бесстрастность Курта Вейзеля, потому что генерал одновременно со мной бросился к лежащему на земле Алве и с искренней заботой спросил:
- Росио, с тобой все в порядке?
Рокэ сел ощупывая ребра и буркнул:
- Бывало и хуже. Хотя, это возмутительно! Меня убивали по всякому, но мармалюкой еще не затаптывали…Я уже вышел из подходящего возраста!
Не выдержав ужаса и напряжения этой безумной ночи, я прыснул и начал хохотать. Вейзель несколько мгновений с укоризной смотрел на нас обоих, потом присоединился ко мне.
- А что вы смеетесь? – поинтересовался Алва возмущенно - Спаситель всего сущего чуть не закончил жизнь под ослиными копытами, а они ржут как кони! Ладно Эпинэ, но вы Курт!, это не по оллариански! – Вейзель только смахнул рукой выступившие слезы и поспешно достал кружевной носовой платок в то время как Первый Маршал присоединился к всеобщему веселью. Мы не успели прийти в себя когда услышали громкий топот. К нам на подмогу бежал вооруженный камнем Реждинальд, перепуганный до смерти, но преисполненный решимости. Зрелище было нелепое, трогательное, и величественное одновременно.
-Я…оно…где… - Наль едва переводил дух.
Рокэ прекратил смеяться, и уже полностью серьезный подошел к Реждинальду
-Простите мой друг, что я подверг вас такому тяжелому испытанию, я очень виноват перед вами. Наль только всплеснул руками.
- А теперь, Курт, будьте так любезны, проводите Реджинальда в замок и как можно скорее. Нам только герцогини Айрис тут не хватает, а она непременно сюда направится. А мы с Робером, пожалуй, навестим местного алхимика-мармалюковода.

Мы подошли к Рикман-Хаус как раз вовремя. Мы стояли, скрытые ночью у больших валунов шагах в тридцати от дома и наблюдали как сам эр Рикман, одетый в просторный черный плащ, поставив на землю фонарь запирает дверь подвала.
- Решили прогуляться? – громко спросил Рокэ.
Рикман резко обернулся. В свете фонаря было заметно, что под плащем у эра спрятано нечто громоздкое. Но более всего меня удивила его обувь –странные сапоги, похожие на колонны, которые оканчивались массивными сдвоенными копытами.
- Кто здесь? – Рикман сунул руку под плащ. Мы подошли ближе.
- Как там у Дидериха… – «Я вас настиг! Какой я молодец!» - процитировал Рокэ, - Признавайтесь, где у этой дряни лежбище, пока я по-хорошему спрашиваю. Избавьте меня от поисков, и будет вам счастье – вы умрете в сухости и со всеми удобствами позже и на плахе а не прямо тут – где темно и сыро.
- Я так не думаю – Рикман холодно улыбнулся, его немигающие змеиные глаза прищурились – сейчас, мои эры, я вас секвестрирую и с удовольствием внесу в расходную статью.
- Прекратите дурить, эр, нас двое, герцог Алва лучший стрелок и фехтовальщик Талига –сказал я, хотя мне очень хотелось избавить мир от этого паука - Сдавайтесь.
Рикман издал не то смешок, не то шипение, достойное короля ызаргов. Одновременно что-то громко щелкнуло и из подошв его странной обуви выступили массивные металлические спирали. Рикман сделал короткий шаг, затем другой - удивительной ломаной походкой, а затем прыгнул локтей на пятнадцать в высоту. Я только и смог, что выкрутив шею проводить его ошеломленным взглядом, а заодно отметить что Рокэ приподнял бровь. Рикман сделал в воздухе разворот, словно по команде «кругом» и приземлился в двадцати шагах за нашими спинами. Он раздвинул полы плаща и вытащил самые чудовищные пистолеты, которые я видел в жизни: огромные, с множеством стволов каждый.
- В укрытие! – скомандовал Рокэ, и мы бросились за ближайшие валуны. Противник отрыл пальбу, продолжая изображать из себя чудовищную жабу. Мы выхватили пистолеты и дали дружный залп. Враг огрызнулся пулями и упрыгал за дом.
- Кажется, я не попал, – сказал я, быстро перезаряжая оружие.
- Разумеется, я попал, - ответил Рокэ, занятый тем же самым - Но у эра Рикмана другое мнение на этот счет. Одно из двух – или у него под плащом броня или его вообще пули не берут.
- И что будем делать?
- Попробуем бить в голову! – сказал Рокэ и закричал, выглянув из-за камней - Леопольд, выходи! Выходи, подлый трус! Злодей ответил градом беспорядочных выстрелов. Брызнула каменная крошка и рассекла мне щеку. Я выругался.
- Теперь мы знаем, где он засел – сообщил Рокэ, заряжая пистолет.
- Бесполезно. Он слишком быстро перемещается – заметил я. В этот момент наш враг возник из темноты. В развивающемся темном плаще, который придавал ему сходство с гигантской летучей мышью он пронесся над нами и снова разрядил свои многоствольные орудия. Мы с Рокэ откатились в разные стороны и опять нырнули в укрытие. Я выстрелил вслед удаляющемуся врагу и опять промахнулся.
- Эпинэ, вы считаете его выстрелы?
- Да, а что?
- У него всего шестнадцать стволов. Сколько у вас получается выстрелов?
- Восемь!
- Прекрасно. Дальше считать буду я.
Мы продолжали перестрелку. Противник понял, что у него кончаются заряды а значит, скоро он не сможет компенсировать скорострельностью нашу выдающуюся точность. Выпустив в нашу сторону еще пару пуль, он развернулся и огромной лягушкой попрыгал с холма на холм, со скоростью хорошей скаковой лошади.
- Робер, за ним! – закричал Алва.
И второй раз за эту ночь я бежал так быстро, как только мог, стараясь не отставать от нашего врага и моего друга, а Рикман время от времени останавливался и поливал нас с небес свинцом. Мы не могли отвечать, ведь невозможно перезаряжать пистолеты на бегу и только петляли как два решительных зайца. Рокэ холоднокровно считал его выстрелы и громовым голосом оглашал оставшееся их число, а я удивлялся, как у Ворона хватает дыхания кричать на весь Надор.
-Пять! Четыре! Три!
Было заметно, что с каждой потраченной пулей нашим врагом все более завладевает отчаяние. Мы же гнали Рикмана к реке.
- Два!
Рикман выстрелил и бросил разряженный пистолет на землю, после чего увеличил скорость. Не смотря на все наши усилия, мы начали отставать. Спина Рикмана еще несколько раз промелькнула впереди вверх-вниз и он растворился в ночной темноте.
Подъем, спуск, снова подъем, поворот, пологий склон холма и перед нами открылся разлившийся Над, быстро несущий черную, холодную воду. Мы остановились, осмотрелись. Река, бурная и полноводная от непрерывных дождей, крутые берега, заросшие кустарником и никаких следов нашего врага - словно он провалился в Закат.
-Ушел! – Рокэ пользуясь моментом начал заряжать пистолет – А ведь у ызарга остался всего один выстрел!
- Лайе Астрапэ! Не мог же он перепрыгнуть через ре…
Я не закончил фразы. Рядом со мной с шумом раздвинулись кусты, и я увидел бледное лицо, горящие злобным торжеством глаза и направленный на меня пистолет. Я успел понять, что никак не успеваю выстрелить первым. Лязгнул курок, провернулись все восемь стволов. Ничего.
- Какая досада, кажется, я обсчитался на один выстрел – сообщил Рокэ с присущим ему сарказмом и коварно улыбнулся в лицо врагу.
Рикман раскрыл рот, его бледное лицо вдруг мгновенно побагровело, как это бывает только у рыжих, хлопнули на ветру полы его плаща.
- Мы еще встретимся! Надор все равно будет моим!
Преступник разбежался, оттолкнулся и прыгнул. Его Закатные копыта вознесли его над узкой черной лентой бурлящей реки.
Я никогда не поверил бы в подобное, но он мог бы допрыгнуть. Но в высшей точке его полета, недрогнувшей рукой мой друг Рокэ Алва спустил курок и злодей, кувыркнувшись в воздухе, с шумом рухнул в воду. Мгновение спустя мне показалось, что в воде промелькнул проплывший черный парик. Несколько минут мы стояли молча, смотрели на ревущую воду, уносящую коварного убийцу и переводили дух.
- Все конечно – сказал я, и признаться, облегченно вздохнул.
- Никогда не любил арифметики… - Рокэ спрятал пистолет, знакомым жестом устало провел пальцами по вискам, но глаза его лучились совершенно детским озорством. Впрочем, очень быстро Ворон стал серьезным.
- У нас еще прорва дел, нужно найти место, где эр попрыгун держал свою мармалюку, упокоить маленькую мертвую подружку Окделла, и выжечь лежбище этой твари, пока она не проникла в наш мир обратно. Идемте, Эпинэ…

Спустя десять дней Рокэ и я вернулись в Олларию. Вечером того дня мы отдыхали в креслах у горящего камина в его кабинете и лениво потягивали Черную Кровь, когда я спросил моего друга, что он думает про это дело и как смог распутать все его головоломные хитросплетения.
- Дорогой Эпинэ, - отвечал мне Ворон, - Дело это любопытно тем, что имело двойное дно. С самого начала я понял, что летопись, которую принес наш милейший лекарь, является фальшивкой, причем написанной нарочно для того, чтобы ввести в заблуждение человека доверчивого и романтического, каким был покойный Эйвон Ларак. Тогда я решил, что в этом деле нет ничего сверхъестественного и за смертью герцога стоит холодный расчет хитрого и циничного мерзавца из плоти и крови. Смешно, но я просчитался, и если бы не болтающийся вокруг замка злосчастный беглый каторжник, дело могло бы принять гораздо более печальный оборот.
Между тем, таиственный преступник подтвердил мои выводы, лично попытавшись покончить с Реджинальдом прямо у городских ворот, однако понял, что в Олларии Ларак находится под моей защитой, и предпочел отступить. Тогда мне стало ясно, что это весьма достойный противник даже для меня. Однако, как и всякий не лишенный ума негодяй, он считал себя умнее всех и все-таки совершил ряд просчетов, поэтому, прочитав ваше второе письмо, я уже знал кто преступник.
- И что же вы смогли увидеть в моем отчете?
- Начнем с того, что уже имя этого странного эра показалось мне подозрительным.
- А что в нем такого?
- Рикман… Рик-ман, это, дорогой Робер, Ман-рик наоборот.
- Действительно!!!
- Я же говорю - умный мерзавец, которому нравилось считать других за дураков. А кроме того, решив познакомиться с вами лично, и оценить исходящую от вас опасность, эр Рикман вам проговорился и увлекшись, выдал вам часть своей настоящей биографии.
Сообразить, кто этот достойный джентльмен было уже не трудно, особенно если вспомнить его прошлое. Итак, скрывшись от правосудия и сменив имя и внешность, Леопольд Манрик, как истинно деловой человек решил довести свой последний деловой прожект до конца, а именно завладеть богатствами Надора. Он прибыл на место и прикупил на сбереженные «крохи» былого благосостояния небольшое поместье. Тут он быстро втерся в доверие всем доверчивым лопухам, кроме, пожалуй, Луизы Арамоны, которой он сразу не понравился. Однако его советы по благоустройству герцогства были настолько хороши, что старый герцог не послушал свою любовницу и записал эра Рикмана в лучшие друзья. Последний же советовал абсолютно искренне – для себя ведь старался. Вызнав про доверчивый нрав старого герцога, Манрик сочинил поддельную рукопись и сумел устроить так, чтобы Эйвон Ларак случайно обнаружил ее и поверил в ее содержание. На словах разубеждая Ларака в правдивости рукописи, Манрик начал подбрасывать все новые и новые свидетельства существования страшного вепря, и изрядно перепугал всю округу. До сих пор он все делал сам, но - шатаясь ночами по холмам, зловеще хрюкая и оставляя следы с помощью свои странных копыт, бывший тессорий повстречал эту четвероногую гадость, которая уже успела утащить одного ребенка. Старый человек мармалюку не заинтересовал, зато сумел с ней договориться. Может они сошлись на общей нелюбви к детям, но скорее он сумел объяснить твари ее выгоду. Именно тогда с подачи эра Рикмана и началось спешное строительство приюта для бедных сироток. Соображаете, зачем?
Я представил, что творилось бы в этом приюте, и хотя уже все было кончено, с трудом подавил вспышку гнева.
- Вот именно – Рокэ разлил еще вина и продолжил:
- В общем, они заключили договор. Теперь все упростилось. У Рикмана был свой карманный монстр, куда более опасный, чем самая злая свинья или огромная собака.
Оставалась только замаскировать тварь под свинью и выманить Ларака ночью из замка, что и было сделано с помощью фальшивой записки, написанной якобы рукой Луизы Арамоны. Старый герцог увидал этакую страхолюдину, и у него не выдержало сердце.
Теперь между Манриком и Надорскими богатствами стоял только Реджинальд. После того как вы прибыли в Надор, он дождался, когда вы будете отсутствовать в замке и не сможете помешать, зазвал Реджинальда к себе, задержал его до темноты и спустил следом свою бестию…
- Но тварь наткнулась на Ричарда, одетого в вещи Наля и приняла его за кузена! –предположил я.
- Может вы правы, а может быть и нет. Он ведь давно пытался прикончить одного глупого юношу, а потом свалить вину на его растяпу кузена. А тут такой случай -избавиться от последнего возможного конкурента. А может быть, у мармалюки были свои резоны – говорят, что нежить более всего стремиться утащить на тот свет родную кровь.
- Так вы думаете, что мармалюка - это пропавшая…
- Не знаю - Рокэ пожал плечами – Не знаю. Но вот завелась эта дрянь в Надоре не просто так… Я присматривал за Реджинальдом, полагая, что Манрик сам явиться за своей жертвой - и я разберусь с милейшим тессорием прямо на месте преступления. Каково же было мое удивление, когда и жертва оказалась другой и преступник предстал в виде настоящего чудовища. Я был так разочарован ошибкой в своих расчетах, что слегка опоздал. Чудовище добралось до своей жертвы, вцепилось и поволокло. Надо отдать Окделлу должное, - он не до конца потерял голову от страха и даже достал тварь кинжалом, тем самым, что вы ему великодушно вернули. И как не странно, сумел ее ранить…
- А я думал, что нежити ничего нельзя сделать простым оружием.
- Этот кинжал напился крови стольких Повелителей, возможно, это уже не простая железка. Тварь завизжала, тут я выстрелил ей в голову, пожелав четырежды сдохнуть. Твари это не понравилось, и она смылась громко вопя.
- Поэтому вы забрали кинжал с собой?
-Да, я подумал, что вооружиться этой штуковиной нелишне, и одолжил его, потому что решил, что владельцу он уже без надобности.
- Но сначала убедились, что Ричард жив…
- Вот еще… - Рокэ фыркнул.
- Кто то разрезал воротник рубашки и расстегнул на парне балахон, а ведь было мокро и холодно. Я признаться подумал, что кто-то щупал юноше пульс…
-Думайте что хотите! – буркнул Ворон сердито – о чем это я…да, тут на сцене появились вы, и я поспешил убраться «за кулисы» и стал наблюдать. А тут принесло нашу бывшую невесту, а потом появился «главный злодей». Но какой мерзавец, какое самообладание – даже бровью не повел. На такое способны только политики и финансовые работники – а покойный был и то и другое.
Теперь я не мог просто устранить его – ведь тогда, оставшись без союзника, который ее сдерживал и направлял, мармалюка могла наделать много гадостей. Сначала нужно было выследить и разобраться с чудовищем – а значит дать Манрику еще один шанс прикончить хозяина Надора, и такой, которым он не решился бы пренебречь. Пришлось рискнуть здоровьем нашего общего друга, но я всегда считал Реджинальда сильней и смелей чем он кажется, и он справился. Одновременно я послал Герарда за генералом Вейзелем. Я пригласил Курта, потому что он, как истинный бергер, преисполнен благодетелей и почти полностью лишен воображения. К тому же он привез особые пули, освещенные Банифацием.
- А я думал, олларианцы бессильны перед нежитью…
- Олларианцы, эсператисты – лишь бы священник был хороший… - проворчал Рокэ – возможно у Оноре получилось бы лучше, но и наш кардинал справился и его гостинцы пришлись твари не по вкусу, а Курт мне здорово помог. Остальное вы знаете.
- Интересно где Манрик взял все эти удивительные изобретения, как вы их назвали, прыгающие пружины и оружие?
- А…это - Рокэ двумя пальцами приподнял громоздкий восьмиствольный пистолет, бросил его обратно на каминную полку - Безумное творение какого-нибудь дриксенского механика.
- Почему именно дриксенского?
- Только ум дрикса может породить подобное гхм… приспособление. Вполне возможно мы об этом неизвестном мастере еще услышим.
- У меня остался только один вопрос – сообщил я, - А как Манрик собирался заявить свои права на Надор?
-Наверняка у старого мерзавца был припасен на этот счет хитроумный план, но боюсь, о нем мы уже никогда не узнаем, – Рокэ Алва, Первый Сыщик-любитель Олларии, залпом допил вино и потянулся к гитаре.

На этом позвольте мне завершить историю о Вепре Окделлов. В заключение, несколько слов о дальнейших судьбах героев моего повествования. Рокэ по прежнему скучает и ждет свою войну, время от времени поражая меня блестящим разрешением новых, еще более запутанных историй. Айрис и Наль живут счастливо, душа в душу и ожидают пополнения в семействе. Ричард Окделл поправился и, как и собирался, покинул Талиг. Мне очень хотелось бы, чтобы на чужбине юноша наконец повзрослел, поумнел, понял, кто в самом деле желает ему добра, и осознал, что нет такой пропасти, из которой нельзя выбраться, если приложить побольше упорства и поменьше жалости к себе. Я желаю ему удачи и счастливого возвращения на родину, когда он будет к этому готов. Впрочем, мой друг Рокэ, по его словам совершенно равнодушный к судьбе этого молодого человека, проявил странную для столь безразличного лица осведомленность и сообщил мне, что юный Окделл пробрался на корабль, плывущий на Адамантовые остова, где отбывает наказание его «лучший друг и сюзерен», так что в сердце моем надежда уступает грусти…хотя я не могу не уважать такую преданность. Что касается Леопольда Манрика – тело его так и не нашли. Мы полагали, что этот холодный и коварный охотник за богатствами Надора навсегда упокоился в бушующих водах Нада. К несчастью, мы ошибались. Но дальнейшие события я изложу в другой раз, в «Повести о загадочной литере «М»», и стоящим за ней гении преступного мира, безумном тессории Манрикарти.