Дик нервно переминался с ноги на ногу, глядя на пустую лестницу и мысленно распаляя себя посильнее. Эр должен был вот-вот появиться, и пора было, наконец, высказать ему всё. Ну или не всё, или хоть что-нибудь. Да просто слово сказать, чтобы прервать, наконец, ледяное молчание, воцарившееся между ними с того момента, когда Ричард выбил бокал с отравленным вином из рук Алвы и постыдно сбежал от эра, не желая ни говорить хоть что-нибудь, ни вообще думать о произошедшем.
Если признаться совсем откровенно, Дик ждал, что Ворон сам найдёт его и потребует объяснений, чего юноша одновременно хотел и опасался. Однако проклятый Алва не сделал ничего подобного, да и вообще, складывалось впечатление, разом забыл о том, что в его доме находится человек по имени Ричард Окделл. Это напомнило юноше первые несколько дней, проведённых здесь, и вновь заставило пережить уже почти забытое чувство тоскливой неуверенности и одиночества.
Отчуждённое молчание длилось уже четыре дня, а сегодня утром Дик узнал о жестокой дуэли, зверском убийстве братьев королевы, графа Килеана и Придда и бегстве из Олларии эра Августа. Это стало последней каплей. Герцоги Окделлы не трусят и встречают опасность лицом к лицу. Надо пойти и сказать Ворону всё, как он вообще мог, если уж так захотелось кого-нибудь пристрелить, то виноватый тут, в конце концов, Дик. Правда, говорить последнее было как-то… в общем, не очень-то хотелось такое сказать, а то ведь кто его знает, монсеньёра… Именно поэтому Ричард решил, что обязательно это скажет! Да и фраза получалась достойная Человека Чести.
Дик глубоко вдохнул, ещё раз произнося про себя заготовленную речь, когда внизу послышались быстрые шаги и громкий, весёлый голос. Кажется, эр Рокэ пребывал в хорошем настроении. Ну ещё бы! Убил всех, кого хотел… Ричард стиснул кулаки, чувствуя, как его затопляют ярость, негодование и горькая обида. Зачем было выбивать этот дурацкий бокал?! Лучше бы проклятый Ворон выпил, и…
Что «и…» Дик додумать не успел, потому что проклятый Ворон, живой и невредимый, стремительно вывернул к лестнице и стал быстро подниматься. На Ричарда он даже не взглянул! Чувствуя, как от злости перехватывает дыхание, юноша заступил маршалу дорогу и яростно выпалил.
- Эр Рокэ… вы – мерзавец! Зачем…
Ворон, наконец, соизволил взглянуть на оруженосца, и Дик осёкся под враз застывшим, ничего не выражающим взглядом. Что-то высказывать и требовать сразу расхотелось, а захотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко отсюда, например в Надоре. Даже матушка лучше, чем эр Рокэ, когда смотрит вот так… равнодушно, бесстрастно и до невозможности жутко.
Ричард сделал осторожный шаг назад, потом ещё один. Ворон по-прежнему молчал и смотрел, всё так же, тяжело и непонятно. Дик напомнил себе, что Окделлы не трусят, попятился ещё на пару шагов, вспомнил слова эра Августа о том, что своевременное отступление – не признак трусости, развернулся и бросился прочь по коридору. Тихий, весёлый смешок, раздавшийся в спину, юноша предпочёл счесть плодом своего разыгравшегося воображения.
Он остановился через пару коридоров и прижался пылающим лицом к стене. Было невыносимо стыдно и оставалось надеяться только на то, что слуги этого не видели. Иначе… иначе… Ричард не знал точно, что же будет иначе, варианты яда, кинжала и безумной дуэли с десятком противников сменяли друг друга. Надо же было так опозориться! И что на него нашло? Что бы с ним не сделал Ворон, Окделл не должен, не имеет права вести себя, как нашкодивший ребёнок. Дик тихо рыкнул от отвращения к самому себе и бессильно ударил кулаком по стене. Боль немного отрезвила его, заставив взять себя в руки и выпрямиться.
При следующей встрече с Алвой он не будет себя так вести! Эр, конечно, припомнит ему это и посмеётся вдоволь, но Ричард это вытерпит, обязательно, а потом…
За углом послышались знакомый шаги.
Ой… потом, но не сейчас же!
Юноша затравлено оглянулся. Меньше всего он готов был встретиться в Вороном прямо в этот момент. Коридор был пуст, а совсем рядом имелась дверь. Молясь, чтоб она не оказалось, запертой, Дик дёрнул за ручку. К счастью, дверь открылась, и он шмыгнул внутрь, надеясь, что Алва не успел вывернуть из-за угла, чтобы заметить.
Ричард медленно выдохнул и прислушался. Снаружи было тихо. Эр ушёл? Или вообще не стал сюда поворачивать? Дик осторожно отвалился от двери и решил посмотреть, куда же он, всё-таки, вломился.
Это была спальня. Явно используемая и невероятно роскошная, куда лучше, чем у него самого. Глядя на огромную кровать под тёмно-синим пологом, Дик ощутил смутные подозрения, которые ему совершенно не понравились. Кажется, следовало как можно скорее отсюда уйти. Юноша нервно сглотнул, развернулся обратно и уже потянулся к ручке, когда дверь резко распахнулась, чуть не въехав ему по лбу. Ричард едва успел отскочить и замер, беспомощно глядя на своего эра, который стоял на пороге.
- Занятно, юноша, - Ворон улыбался, но взгляд его оставался непроницаемым. - Право слово, твоё поведение выглядит несколько двусмысленно. Что ты забыл в моей спальне?
Дик как-то разом вспомнил все предупреждения Катари и эра Августа, покраснел, потом так же резко побледнел, напомнил себе, что он Окделл, что сегодня исчерпал лимит по глупости и нерешительности на год вперёд, что хватит уже нелепо бегать от Алвы, вскинул голову и выпалил:
- Это не то, что вы подумали, эр Рокэ!
Ворон прошёл мимо него, почти задев плечом, и небрежно бросил перчатки на обитый бархатом стул.
- Откуда тебе знать, что я подумал? Может быть, что ты хотел мне что-то сказать. Но потом вспомнил о почтении, которое оруженосец обязан проявлять к своему господину, и решил отступить, - в голосе Ворона мелькнула насмешка, заставившая Дика снова жгуче покраснеть. – После чего укрылся в первой попавшейся комнате, чтоб не попадаться мне на глаза. Разумное решение, признаться, почти не ожидал. Но, видимо, всё было вовсе не так, как я себе вообразил, - Алва резко развернулся. – Что же, в таком случае, ты делаешь в моей спальне?
Дик задохнулся, молча открывая и закрывая рот и возмущённо глядя на Ворона. Всегда он вывернет всё наизнанку, непонятно каким образом! Ситуация, между тем, и правда получалась какая-то неприличная. Ричард ещё раз покосился на огромную кровать, в которой легко уместилось бы несколько человек. Щеки горели так, что, наверное, можно было обжечься, а ещё появилось странное чувство, словно идёшь над обрывом, по самому краю, который может обвалиться в любой момент, и почти хочется, чтобы это случилось, хотя и страшно до дури, но продолжаешь идти, а сухая земля проседает под ногами. Один раз Дик действительно чуть не упал, и с тех пор матушка запретила ему даже приближаться к опасным склонам, но сейчас матушки тут не было.
- Кстати, раз уж ты здесь, и не удираешь на другой конец дома, будь любезен, ответь мне, почему всё-таки решил не доводить свой подвиг до конца? – Алва снова отвернулся, небрежно сбрасывая колет.
Ричард не сразу понял, о чём он говорит, а когда понял, смог только невнятно что-то пробормотать. Почему? Он сам бы хотел узнать! Почему оказалось невозможным вынести и спокойно смотреть, как этот человек собирается выпить отраву? Дик разглядывал носки своих сапог, пытаясь придумать хоть что-нибудь вразумительное.
- Так получилось, - наконец, буркнул он сквозь зубы.
- Ты будто оправдываешься, - Ворон откровенно смеялся. – Зря. Смею заверить, меня твоё решение вполне устраивает, хотя, признаться, несколько удивляет.
- Конечно, устраивает! Вы… вы… - Дик стиснул кулаки, вдруг вспомнив заготовленную гневную речь и решившись всё-таки её произнести. – Вы… я уже жалею, что это сделал! Зачем вы убили графа и принцев?! И…
Алва внимательно смотрел на него, не перебивая. Скорее, в его взгляде читался некоторый интерес. Почему-то Ричарда это злило ещё больше, он едва выталкивал слова, и едва удерживался, чтобы не броситься на эра с кулаками. Хотя, последнее было бы, конечно, совершенно бесполезно.
- И… и прекратите так смотреть! Я не ваша домашняя зверушка!
Уже не совсем соображая, что делает, Дик вцепился Ворону в воротник рубашки, желая не то стрясти с его лица эту отвратительную многозначительную усмешку, не то вообще придушить. Их лица оказались близко, а потом совсем близко, и Ричард почувствовал чужие губы на своих губах, а чужие руки – на своей талии. Не сразу осознав, что же происходит, он попытался укусить Ворона, но вместо этого каким-то образом только углубил поцелуй.
Земля под ногами проседала, и уже не было возможности ухватиться за край, чтобы остановить падение.
- Эр Рокэ… - Ричард с трудом оторвался от рта Ворона и тут же уткнулся носом ему в плечо, не желая, чтобы тот видел его пылающее лицо.
Злость исчезла, превратившись во что-то совсем другое, в обжигающий, уже знакомый жар, в лихорадочное, почти непереносимое желание.
- Определённо, твоё появление здесь всё меньше похоже на случайность, - промурлыкал Алва в самое ухо Ричарду, заставив того вздрогнуть.
- Неправда, я не специально…
Ворон только засмеялся, весело и совершенно необидно.
Юноша продолжал прятать лицо, а руки эра быстро и ловко избавляли его от одежды. Колет, рубашка… когда дело дошло до пояса, Дик словно очнулся и в свою очередь вцепился в одежду Ворона. О том, как это выглядит, и что вообще происходит, он старался не думать, что было очень легко, потому что мыслей в голове почти не осталось, и вообще почти ничего не осталось, кроме ласкающих прикосновений, быстрых поцелуев, щекочущего ворса покрывала, на которое он упал вниз лицом, и горячего, тяжелого тела, навалившегося сверху.
Влажный язык скользнул по спине Ричарда, от шеи, вниз, по позвоночнику, заставляя выгнуться и тихо взвыть, вжимаясь бёдрами в кровать, чтобы хоть немного ослабить мучительное напряжение. Алва негромко засмеялся и перевернул Дика на спину, заводя его руки за голову. Юноша не сразу понял, что происходит, а когда понял, было уже поздно и его запястья оказались крепко привязаны к резной спинке кровати, кажется, его же собственной рубашкой.
- Эр Рокэ, что вы делаете?! – Ричард рванулся, но тут же понял, что вряд ли сможет порвать плотный лён.
- Исполняю свою давнюю мечту, - Ворон отстранился, глядя на Дика со смесью удовольствия и откровенного восхищения. – Я никогда не говорил, что когда ты злишься, то выглядишь соблазнительно до непристойности?
Ричард вспыхнул, и снова дёрнулся, снова же совершенно бесполезно, и замер, тяжело дыша. Ощущение собственной беспомощности под взглядом Ворона вызывало острый гнев, острое, почти до слёз, смущение и невероятным образом подстёгивало желание, которые оказалось совершенно невозможно хоть немного унять.
- Отпустите! – юноша боялся даже подумать о том, как он сейчас выглядит со стороны.
Судя по потемневшим до черноты глазам Ворона – как какая-нибудь Марианна, если не хуже. От этой мысли стало непереносимо стыдно.
- Отпустите…
Алва только усмехнулся и… вдруг поднялся с кровати, куда-то отходя. Представив, что его оставят здесь вот так, Ричард невольно взвыл и снова забился, пытаясь освободиться, но Ворон уже вернулся, держа в руках какую-то коробочку.
- Тише, Дикон, я здесь, - голос Алвы прозвучал низко и будто бы успокаивающе, но в тут же последующем поцелуе не было ни капли спокойствия.
Жадные, горячие прикосновения губ, жадный, горячий язык, укусы. По горлу, по плечам, ниже, вокруг сосков, заставляя вскрикивать от мучительного удовольствия и извиваться на раздражающе щекотном покрывале. Которое, впрочем, почти тут же было выдернуто из-под Ричарда и отброшено куда-то на пол. Свежие простыни охладили кожу, но всего лишь на пару мгновений.
- Вот уж не думал, что под надорским целомудрием скрывается такая страсть, - Алва снова засмеялся и опустился ещё ниже, целуя Дику живот, заставляя согнуть и раздвинуть колени.
Юноша застонал и запрокинул голову, чуть не до крови кусая губы, чтобы не начать просить, да что там просить, умолять, чтобы Ворон, наконец, прекратил эту пытку наслаждением и позволил ему излиться. Чего тот, похоже, совершенно не собирался делать, по крайней мере, пока.
Его смазанные какой-то мазью пальцы ласкали Дика, растягивая, заставляя стонать и дрожать всем тело. Потом сильные руки приподняли его бёдра, и юноша закричал, чувствуя, как в эр входит в него, неторопливо, плавно и до конца.
- Тише, - снова выдохнул Ворон низко и страстно, прямо в рот Дику, тут же целуя, и двигаясь, сначала медленно и ритмично, потом всё сильнее, рваными рывками, с каждым толчком заставляя юношу выгибаться от сладких судорог, накрывающих волнами до звона в ушах, пока, он не забился в ослепительном наслаждении разрядки, не сдержав очередной вопль.
Алва коротко взрыкнул куда-то в шею Дику, продолжая резко двигаться, и, наконец, кончив с глухим стоном.
Некоторое время они лежали молча и тяжело дыша. Перед глазами Ричарда пульсировали тёмные круги, запястья болели, и не только они, но этого пока почти не ощущалась сквозь сладкую истому крайнего утомления и удовлетворения.
Потом Алва пошевелился. Дик почувствовал, как его руки освобождаются от пут, и с трудом опустил их вниз. Ворон словно чуть виновато коснулся губами его лба, и юноша свернулся в клубок, прижимаясь к горячему боку. Воздух вдруг показался очень холодным, особенно на мокрой от пота коже. Ворон свесился с кровати и поднял сброшенное покрывало и накрыл им их обоих. Дик пробурчал что-то, что должно было обозначать благодарность, но отодвигаться от эра не стал, только сполз чуть вниз, зарываясь поглубже.
Мысли текли вяло, зверски хотелось спать, но ещё больше хотелось не засыпать, а лежать вот так, в полудрёме, не думая ни о чём, особенно о том, что же всё-таки произошло и что это значит. Пальцы Алвы неторопливо и нежно перебирали пряди его волос, от чего Дик тихонько заурчал.
- Определённо, надорское воспитание чуть не убило в тебе бешеный потенциал…
Дик поднял голову и приоткрыл один глаз, смотря на Ворона и пытаясь вникнуть в то, что он только что сказал.
- Эр Рокэ… помолчите и не мешайте мне вас любить, - наконец, выдал юноша, почти не пытаясь осознать, что же говорит. – Вы такой хороший, когда не говорите гадости и не смеётесь.
Кажется, подобного Алва всё-таки не ожидал, потому что действительно промолчал и даже не засмеялся.
Дик удовлетворённо вздохнул, поставив себе зачёт по маленькой победе, и улёгся обратно. Было хорошо, слишком хорошо, и юноша собирался получить от этих мимолётных мгновений всё, что только можно. А казнить себя он начнёт вечером. Или даже только завтра.
Рокэ негромко хмыкнул, продолжая перебирать волосы оруженосца и прикидывая, что теперь делать вообще и с этим несостоявшимся отравителем в частности. Приходившие ему в голову варианты были очень приятными и сплошь непристойными, бедный Ричард потерял бы дар речи, если бы узнал.
Ворон покосился на русую макушку.
А может, и не потерял бы. В последнее время юноша преподносит всё больше сюрпризов. Алва усмехнулся сам себе и прикрыл глаза. Он проверит своё предположение. Обязательно. В ближайшее же время.
Может быть, даже сегодня же. |