Закат пылал, словно костёр. Видать, Леворукому вдруг стало холодно, и он решил погреться. Ярко-красное сияние порождало дурные предчувствия, но Алан запретил себе коситься в ту сторону. Во-первых, потому что от тревожного света начинали болеть глаза, во-вторых, потому напротив сидел Рамиро.
Алва немного помедлил, приноравливаясь, и снова небрежно метнул фишки.
Они играли уже около часа, и пока счёт был почти ровный. Алан не сильно уважал подобное времяпрепровождение, считая его недостойным рыцаря, но играть умел. Было бы некрасиво всё время отказываться от предложений друзей, подверженных сему пороку, а проигрывать впустую из-за собственной неловкости было глупо. Тем более, если садиться за игру с Савиньяками или Эпинэ, которые всегда задирают ставки не глядя, только успевай следить, чтобы вовремя остановиться.
Рамиро ставок не задирал, играли они на такую мелочь, что правильнее было бы сказать «на интерес», лишь бы убить беспокойный, тревожный вечер. И Алан сам не заметил, как ухнул в самую топь азарта, чего раньше с ним никогда не случалось. Впрочем, и игр таких с ним раньше никогда не случалось – когда противник почти в руках, перед самым носом, уже с десяток туров опережает на очко-два, не больше, вот же, вот, ещё совсем-совсем чуть-чуть!..
Правду, небось, говорят, что Алва в родстве с Леворуким, никто ещё не заставлял герцога Окделла так забыть себя, как этот черноволосый кэнналийский змей.
- Алан, это становится скучно, - весело сказал Рамиро, когда у его противника снова не хватило одного очка.
Закатные твари, какая малость!
- Предлагаю поднять ставки. Сыграем на желание?
В любом другом случае Алан бы отказался. Он слишком хорошо знал, к своему достоинству, на чужих примерах, что следует за словами «предлагаю поднять ставки». Чего только не бросают на ветер в безумной погоне за юбкой госпожи Удачи, ни одной куртизанке из плоти и крови такого и не снилось! Но сегодня врождённое благоразумие изменило герцогу Окделлу, будто безродная лавочница, вдруг на каком-то десятке лет потерявшая голову от заезжего синеглазого красавца.
- Сыграем!
Костяные фишки звонко ударили друг о друга. Пять очков, десять, пятнадцать, двадцать три… Кон, ещё кон, и ещё, первый, второй, третий… последний!
Алан тихо выругался сквозь зубы и яростно уставился на довольного Рамиро. Половина! Половина очка, Леворукий его побери! Нелепая случайность, не вовремя дунувший со стороны заходящего солнца ветерок! Воистину, Воронам помогает сам Повелитель Кошек, как ещё это назвать?
Алва улыбнулся, сдержано, серьёзно и сочувствующе, словно бы переживая за соперника больше чем за себя. Действительно, какая обидная случайность. Ведь ещё немного, и герцогу Окделлу повезло бы, что, несомненно, было бы только справедливо, но раз получилось, как получилось, что теперь может поделать несчастный победитель? Глядя в его невинное, как у святого, лицо, Алан не выдержал и начал смеяться.
Ох, как же он так позволил себя обвести вокруг пальца?! Ну да, сделанного не воротишь.
Он поднялся на ноги и демонстративно развёл руками, признавая свой полный разгром.
- Боюсь, мне не тягаться с вам, герцог.
Рамиро тоже рассмеялся и откинул со лба волосы.
- Подозреваю, это фамильная черта Окделлов. Не обижайтесь, мой друг, но я рискну предположить, что никто из вашей семьи не блистает в сём неблагородном занятии, как азартные игры.
- Да, вы правы, - пожал плечами Алан.
Это было верно, так сложилось, что ни отец, ни дед почти никогда за игру не садились, а если садились, то без особого успеха. А про двоюродного прадеда и вообще ходили легенды, столько, сколько в тщетной погоне за выигрышем спускал он, не позволяли себе тратить иные короли. Хорошо хоть, к фамильному имуществу он доступа почти не имел, обходился военной добычей. Алан надеялся, что Ричард не унаследует дурных наклонностей предка, впрочем, пока волноваться причин не было.
- Я так и понял, - снова улыбнулся Рамиро. – Вы, Окделлы, слишком… тяжеловесны, уж простите. А госпожа Удача легка на ногу и сама любит лёгкость.
- И вряд ли есть что-то легче Ветра, - подхватил Алан. – Что ж, какова будет моя плата?
- Дайте подумать… - Алва на мгновение умолк, потом его взгляд вспыхнул неподдельным озорством и ехидством.
- Знаете, мой друг, недавно моя жена пригрела котёнка. Милое существо, они подходили друг другу. Но это глупое создание сегодня сбежало, и слуги не смогли его найти. Сделайте милость, поищите, авось вам повезёт, хотя бы в противовес нынешнему проигрышу. Могу предположить, что животное удрало куда-нибудь к запасам съестного. Он был ещё совсем маленький, ровно-серый и с жёлтыми глазами, поверьте, такой окрас сложно перепутать.
Алан поражённо уставился на Рамиро, не в силах поверить тому, что услышал. Его посылали искать сбежавшую кошку по замковым кухням?! Воистину, Алва – безумцы!
Но… долг есть долг.
- Мне заняться этим немедленно, или я могу отложить дело до утра? – мрачно спросил Алан, покоряясь судьбе.
В конце концов, он был сам виноват в собственной глупости.
- Завтра, боюсь, у вас не будет на это времени, - покачал головой Рамиро. – Так что лучше приступайте прямо сейчас.
Проклиная про себя всё на свете и коварного кэнналийского искусителя в первую очередь, герцог Окделл поплёлся на кухню одолжить у слуг свечи и огонь.
Из кладовых Алан выбрался только под утро, перемазавшись пылью из каких-то полузабытых подвалов и таща в карманах двух котят – дымчато-серого и чёрно-белого. Наткнувшись на бывшего питомца Ричарда, он внезапно махнул рукой на собственные предосторожности и водворил пропажу в карман, намереваясь вернуть её сыну. И пусть святоши подавятся!
Алану ещё только предстояло узнать, что этой ночью Рамиро открыл ворота Марагонцу, Эрнани Ракан был убит, а королева Бланш с наследником бежала. Он лишь увидел множество вражеских солдат и почти полное отсутствие следов битвы, и бросился во дворец, спеша выяснить, что же произошло, где едва успел оттолкнуть от Рамиро какого-то восторженного юнца, посланного королевой совершить возмездие.
Потом была ярость, боль предательства, бессильный гнев и нелепая, совершенно глупая попытка вызвать Марагонца на поединок, чтобы отомстить за Талигойю. Увы, вызов провалился самым позорным образом, и Рамиро, едва давящий смех, воспользовался моментом и увёл герцога Окделла подальше, датвая время прийти в себя и принять решение, единственно верное, хотя, возможно, противоречащее висящей на шее Чести. Впрочем, кому, как не Повелителю Скал знать, когда лишние камни стоит скинуть в пропасть.
А громовой хохот Марагонца ещё долго не стихал в этот день. Он-то сдерживаться не пытался.
- Герцог, прекратите уже фыркать в ваш проклятый платок! Да, это было смешно, но хватит уже!
- Простите, друг мой. Но вы выглядели просто бесподобно, когда… простите… пылая праведным гневом, попытались вызвать нашего нового сюзерена на дуэль. А ваши найдёныши… ох… решили поддержать вас дружным хором. Клянусь, я никогда не слышал такого грозного мяуканья от столь небольших созданий! |