- Юноша, чего вы так орете? – Ричард поднялся с ковра и растерянно заморгал. Достойный ответ на ум не шел и, вздохнув, Дикон сказал правду:
- Мне показалось, что это слепая подкова.
- Хм, - прокомментировал один из Савиньяков, а другой решительно, хотя не без усилий поднялся из кресла.
- Ну, раз молодой человек начинает видеть такое, гостям, пожалуй, пора, - сказал Эмиль и потянул за рукав своего брата, помогая тому подняться.
- Да мы пойдем, - сказал Лионель как-то рассеянно, при этом, не думая двигаться с места.
- Куда вы в таком состоянии? – словно очнулся Алва, - Оставайтесь на ночь… то есть уже на день. Комнат полно.
- Нет, мы пойдем. А то твой оруженосец ещё чего-нибудь увидит.
- Ну как хотите, - не стал настаивать Рокэ, и тут же отвернулся к не горящему камину, утратив всякий интерес к окружающему миру.
- До встречи, герцог, - Окделл не смог определить кто из близнецов к нему обратился, хотя это явно никого не волновало.
- Не давайте монсеньору вас спаивать, а то у вас и так слишком буйная фантазия, - Ворон никак не прокомментировал это высказывание, Дик вообще с трудом понял смысл фразы, поэтому Савиньяки удалились, шутливо бурча что-то про негостеприимность этого дома.
Оказавшись с эром наедине, Ричард, как обычно, почувствовал неловкость. Уходить ему не хотелось, а оставшись он рисковал навлечь на себя гнев Алвы, впрочем, в данный момент, маршал его не замечал. Окделл стоял посреди кабинета довольно долго, но как только собрался с духом, чтобы произнести прощальную фразу, Рокэ не поворачиваясь, похлопал ладонью по ковру рядом с собой. Это можно было воспринять как случайный жест, а можно и как приглашение. Затуманенный алкоголем разум Дика, предпочел второй вариант. Оруженосец опустился рядом с Алвой, вернее почти упал на него, однако монсеньор не стал возражать, а даже приобнял Ричарда, помогая ему сесть удобнее.
- Пейте, - Рокэ протянул Окделлу бутылку, из которой сам только что пил. Мальчишка сморщился и замотал головой.
- Давайте, - нарочито пьяно произнес Алва, - я хочу знать, что вы увидите, если опьянеете ещё больше, - Куда уж больше – подумал Дик, но всё-таки начал пить. Когда эр говорил таким веселым, одновременно строгим тоном, возражать ему было бесполезно. Запрокинув голову, Ричард крепко обхватил губами горлышко бутылки, стараясь, чтобы ни капли жидкости не потекло на подбородок. Вкуса почти не чувствовалось, Окделл за сегодняшний вечер выпил столько алкоголя, что теперь он казался ему водой. А горло у герцога уже начало пересыхать, поэтому он пил жадно, почти не отрываясь, поэтому и не заметил момента когда к его щеке прикоснулся… язык? Точно это был он. Ричард, хоть и не слишком искушенный, всё-таки мог отличить по ощущениям язык от губ или любой другой части тела. В данный момент, к нему прикасался язык и, поскольку в комнате больше никого не было, это мог быть язык только Рокэ Алвы. Дикон попытался было отстраниться, но рука эра властно и предупреждающе сжала его плечо. Ворон не торопился, он словно наслаждался вкусом кожи своего оруженосца, медленно ведя сначала кончиком языка вверх по скуле к виску, потом обратно к самым губам и так несколько раз, пока Ричард не рискнул спросить:
- Что вы делаете? – Рокэ чуть отстранился, взял мальчишку за плечи, заставляя повернуться к себе лицом, а не боком. Взгляд его, совершенно осмысленный, только с очень близкого расстояния мог показаться чуть нетрезвым из-за расширившихся зрачков и странного нездорового блеска.
- Вы, как-то просили научить вас кэналлийскому языку. А для качественного изучения требуется близкое общение с его носителем. Поверьте, мой язык самый кэналлийский во всем Талиге, - выдав эту длинную тираду, которую единственный слушатель даже не смог осмыслить целиком, Рокэ вернулся к своему увлекательному занятию. Главное же, что вынес для себя Окделл это то, что его эр снова хочет сделать ему что-то приятное и полезное, поэтому расслабился. Тем временем Алва лизнул приоткрытые губы оруженосца, а когда тот подался вперед, углубил поцелуй. Мысли в голове у Дика ворочались медленно, и он не сразу понял, что его целуют, зато, поняв, тут же припомнил опыт, полученный у Марианны. Рокэ эти умения, судя по всему, понравились, особенно когда Ричард сжал зубы, легонько покусывая его язык. Они целовались долго, отстраняясь только, чтобы вдохнуть воздуха и снова приникнуть губами к губам, однако Ворон точно не собирался на этом останавливаться. Он внезапно резко опрокинул оруженосца на спину, удар вышел достаточно сильным, чтобы выбить из легких Ричарда весь воздух. И пока он восстанавливал дыхание, Алва произнес:
- Никогда не любил сладкое, - мужчина игриво лизнул Дика в кончик носа, - но ты всё равно очень вкусный, - Рокэ ещё раз впился губами в рот оруженосца и потянулся к застежкам колета.
- Н-н-н – нечленораздельно отозвался Окделл.
- Какой я извращенец, скажете мне потом, - быстро избавляя мальчишку от одежды, сказал Алва, - сейчас я хочу узнать какой вы на вкус под рубашкой.
- Я не… не это…
- Ну что? - Ворон разумно рассудил, что оруженосец не будет связно выражаться, пока его раздевают, и ненадолго прервался.
- Не останавливайтесь, - неожиданно твердо и уверенно, произнес Дикон.
- Ах, вы об этом, - маршал улыбнулся и не стал больше останавливаться.
Ричард млел от захвативших его новых ощущений. Окделла ещё никогда не ласкали так осторожно и медленно. Руки Алвы гладили плечи, опускались к соскам, нежно сжимали их, а потом скользили ниже, на живот, но больше всего оруженосцу понравился язык. Дик знал, что у людей языки гладкие и мягкие. Марианна однажды делала нечто похожее, но тогда ощущения были не такими. Язык Рокэ больше напоминал кошачий: почти не оставлял на коже слюны, а в месте его прикосновения возникало чувство легкого покалывания и щекотки. Некоторое время ласки вызывали лишь приятную истому, однако, когда шершавая поверхность языка коснулся промежности, тело Ричарда напряглось и выгнулось в судороге внезапного удовольствия.
- Мне и сейчас не останавливаться? – колебания воздуха рядом с разгоряченной плотью показались Дикону пыткой, отчего он, и без того плохо соображающий, не смог ответить ничего вразумительного. Поэтому Алва действовал без разрешения. Теперь он стал напористым и требовательным, лаская Ричарда резко и как-то беспорядочно, однако и это привело распаленного юношу к финалу очень скоро. Наслаждение показалось таким мощным, что у Окделла выступили слезы на глазах, и он долго приходил в себя, распластавшись по ковру, судорожно глотая воздух ртом, похожий на рыбу, выброшенную на берег.
- А теперь я знаю кэналлийский язык? – спросил Дикон не без ехидства, когда Рокэ отошел к столу с непочатыми бутылками.
- Скажем так, - Алва уселся рядом и не упустил случая лизнуть оруженосца в висок, - теперь вы с ним знакомы непосредственно. Скоро сами сможете на нем изъясняться. Ну, после пары тройки уроков. Обещаю.
|