Вблизи башня оказалась совсем не такой, какой выглядела издалека, на фоне пылающего заката - и тем более, не такой, как во сне. Тяжелые камни фундамента поросли невесть откуда взявшимся мхом, белесым и липким на вид - или это была плесень?.. Кое-где между камней зияли провалы, открывая темные пятна, и казалось, будто внутри кто-то дышит и ворочается, испуская зловоние, которого не чувствовал нос, но которое оседало на одежде, просачиваясь на кожу, готовое разъесть ее до кровоточащих язв...
Ричард тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Потом потер глаза.
- Вы бы предпочли вместо этой прогулки отсыпаться в своем особняке, Окделл? - негромко заметил Придд, неизвестно как оказавшийся рядом. - Ах да, особняк ведь снова не ваш... Ну, вряд ли герцог Окделл не нашел бы места для сна в Олларии. В конце концов, в столице есть Багерлее.
Дикон вскинулся, готовый огрызнуться - но посмотрел на Придда и промолчал. Лицо Придда было серым, глаза запали - казалось, что сам он не спал по меньшей мере месяц. Да и в голосе не было слышно прежней прохладной язвительности, только усталость и привычка. Спрут смотрел на него, ожидая привычного же ответа - но, видимо, что-то в выражении лица герцога Окделла заставило его скривиться и отвернуться.
Дикон посмотрел вперед, туда, где в черном проеме входа застыл, как восковая фигура, Ворон, опираясь на каменный выступ - болезненно бледная рука выглядела совсем неживой на темном изъеденном временем камне.
- Ну же, господа, - монсеньор говорил негромко, но отчетливо. - Чего вы ждете? Приглашение мы уже получили, длинный путь проделали - было бы нелепо передумать в последний момент. Впрочем, никто из вас и не страдает непоследовательностью - каждый в своем роде, конечно, но тем не менее. Пойдемте.
Он оглянулся, и Дикон отвел глаза, не в силах встретиться с мертвым синим взглядом.
- Эпине, - герцог Алва, оказывается, смотрел вовсе не на него. - Я попрошу вас быть замыкающим.
Робер, стоявший рядом с Ричардом, молча кивнул. Алва шагнул в проем, мгновенно пропав во тьме, и следом за ним, ни секунды не медля, вошел герцог Придд.
Дикону на мгновение показалось, что он не сможет двинуться с места, но потом он понял, что ноги сами несут его ко входу в башню. Где-то позади, далеко-далеко, печально заржала Сона. Закат, охвативший уже все небо, полыхнул прощальным пламенем, а потом Дикона поглотила тьма.
Он замер, не зная, куда идти, не слыша звуков и не видя даже малейшего проблеска света - странно, а снаружи казалось, что на нижнем ярусе башни есть узкие бойницы, хоть какие-то лучи солнца должны были среди них проходить?.. Потом Дикон почувствовал, как все кругом медленно и тяжело вздрагивает, и едва не закричал от мгновенного приступа ужаса - но сильно прикусил губу и сосредоточился на том, чтобы устоять на ногах во время размеренных толчков. Еще через несколько секунд глаза начали привыкать к темноте. Он моргнул несколько раз, и оказалось, что в башне достаточно светло, чтобы разглядеть своих спутников - и вьющуюся вдоль стен широкую каменную лестницу. Башня снова вздрогнула, и Дикон подумал, что это пульсируют сами стены - а потом сообразил, что можно попробовать услышать камни: где же, если не здесь?.. Он опустил голову и попытался ни о чем не думать - и едва не потерял сознание: он действительно слышал камни, и камни были мертвы.
Раньше он и представить не мог, что такое возможно.
- В чем дело, герцог Окделл? - теперь Алва определенно обращался к нему, в первый раз за... Дикон не смог бы вспомнить, за сколько дней или месяцев. - Я помню, что вы впечатлительны, но не знал, что настолько.
Ричард сильнее прикусил губу и почувствовал, как во рту становится солоно. Вкус крови помог взять себя в руки. Он вскинул голову, собираясь ответить - еще не зная, что, но что угодно, чтобы дать понять Алве...
- Хорошо, - равнодушно уронил Ворон. - Вижу, вы в состоянии себя контролировать. Герцог Придд, идите первым.
Валентин коротко кивнул и шагнул на первую ступень лестницы. Дикону показалось, что ступень пружинит как живая, но это наверняка был обман зрения.
Алва вступил на лестницу следующим, а затем пришла очередь Ричарда - и ступенька под его ногами действительно спружинила, едва заметно, но ощутимо. Дикон почему-то вспомнил, как пружинят живые мускулы под лоснящейся шкурой Соны - и его передернуло. Он прикоснулся к стене, надеясь ощутить холод камня и вернуть утраченное душевное равновесие, но стена неожиданно оказалась теплой и тоже упругой. Дикон открыл было рот, чтобы сказать монсеньору, что... Что? Что башня живая? Что стены вздрагивают и дышат? "Закат в степи дурно влияет на вас, юноша, я это уже замечал" - услышал Дикон так ясно, будто Алва действительно это произнес.
Робер позади пробормотал что-то неразборчивое, кажется, по своему обыкновению помянул Астрапа - но Ричард не стал оборачиваться. Спупеньки уходили из-под ног одна за другой, и к странному ощущению под ногами можно было привыкнуть. Они в полном молчании сделали несколько кругов вокруг внутренних стен, поднимаясь все выше, и Ричарду уже начало казаться, что они будут идти так вечно - когда Алва вдруг замер и предупреждающе поднял руку. Ричард остановился и подал знак Роберу.
У него сильно и настойчиво зашумело в ушах, будто всю нижнюю часть башни заполнили вдруг невесть откуда взявшиеся морские волны. Алва сделал шаг вбок и прислонился плечом к стене. Ричард недоуменно посмотрел вперед - и увидел, что Валентин держится за горло, беззвучно кашляя и сгибаясь пополам. Его лицо стало совсем бледным, по вискам текли струйки пота. Дикон машинально поднес руку к своему горлу, почти уверенный, что сейчас воздух кончится и дышать станет нечем - но и вдохи, и выдохи давались не сложнее обычного, как будто его недуг странным образом перешел к герцогу Придду.
Валентин рухнул на колени - теперь ступеньки спружинили совершенно отчетливо - и схватился за горло уже обеими руками, будто пытался себя задушить. Дикону показалось, что Придд высунул язык, но через мгновение он с ужасом и отвращением разглядел длинное, извивающееся щупальце, выползающее изо рта Повелителя Волн.
- Эр Рокэ... - прошептал Дикон, не зная, что собирается сказать.
Алва оглянулся через плечо, остановил на Дике все такой же неживой взгляд.
- Тише, юноша, - ровно сказал он. - Это вас не касается. Ждите.
Дикон от неожиданности приоткрыл рот, но Алва уже отвернулся.
Валентин корчился на ступеньках, то ли превращаясь в морское чудовище, то ли выпуская его из себя, Дикон так и не понял. Через несколько минут, существо, меньше всего похожее на герцога Придда, извиваясь, пыталось дотянуться до края лестницы. Алва оттолкнулся от стены, сделал шаг вперед и пинком сбросил тварь вниз. Раздался плеск, и это почему-то не удивило Дикона.
- Волны Талигу больше не угрожают, - проговорил Алва, проводя рукой по глазам. - Их повелитель принес свою жертву. Пойдемте, господа.
Дикон почувствовал, как оцепенение, охватившее его несколько дней назад, когда Робер сказал о предстоящей им четверым поездке, спадает, оставляя тошнотворную пустоту. Значит, все они пришли сюда, чтобы умереть. Странно, что он не понимал этого прежде.
Алва вновь двинулся вверх по ступеням, и Дикон зашагал за ним, боясь обернуться на Робера и еще больше боясь посмотреть вниз. Башня сыто подрагивала, приняв первую жертву. Дикон смотрел прямо перед собой, на обтянутую черным выпрямленную спину своего эра, и отстраненно размышлял о том, кто следующий. Тот, кто идет первым - или?..
Они преодолели уже две трети пути, когда под темным высоким сводом что-то сверкнуло. Алва остановился и обернулся. Дикон машинально сделал то же самое. Робер взглянул вверх - и упавшая из-под свода сверкающая молния, казалось, пронзила его насквозь. Дикону показалось, что Робер улыбается. Его губы беззвучно шевельнулись, а потом все его тело вспыхнуло золотым пламенем, и через мгновение на ступени опал черный жирный пепел. Дикон растерянно смотрел, как ступени вздрагивают и шевелятся, а пепла на их поверхности становится все меньше.
- Быстро и милосердно, - негромко заметил Ворон. - Пожалуй, нам на это рассчитывать не приходится. Вперед, юноша. Осталось совсем немного.
Подчиняясь синему взгляду, Дикон двинулся вперед, оставляя эра позади. Он пытался не ждать того, что неизбежно должно было произойти с минуты на минуту, но получалось плохо. Вновь впавший во внутреннее оцепенение, поглощенный ожиданием, Дикон не заметил, как кончилась лестница, и он вышел на площадку под куполом башни. Низкие перила выглядели каменными, но Дикону уже не хотелось к ним прикасаться.
Алва вышел вслед за ним и подставил лицо ветру. Дикон посмотрел по сторонам, чтобы не смотреть на лицо Ворона, выглядевшее неожиданно счастливым. Сверху казалось, будто закат залил всю степь живым огнем, а ветер гонял огненные волны от края до края.
- Надо же, - в голосе Повелителя Ветра послышалось неожиданное удивление, - а я-то полагал, что последним останусь я.
Дикон резко обернулся, пошатнувшись на мягких пружинящих камнях, и с ужасом увидел, как ветер, не причиняющий вреда ему самому, словно разрывает герцога Алву на части, обгладывая темный на фоне заката силуэт, делая совсем тонким и прозрачным.
Алва расхохотался, глядя на растерянное лицо Дикона.
- Башня должна рухнуть, Ричард, - сказал он сквозь смех, будто не замечая, как его плоть рассеивается вместе с ветром, превращается в ничто, - но я не знаю, как вы с этим справитесь. На месте того, кто это затеял, я бы на вас не рассчитывал.
- Эр Рокэ! - Дикон дернулся вперед, будто желая задержать Ворона, - Я... Я постараюсь!
- Могу только пожелать вам удачи, юноша, - Алва неожиданно перестал смеяться, и следующий порыв ветра толкнул его в грудь, заставив сделать шаг назад, к перилам - и опрокинуться за них. Дикон, не думая, бросился следом, перегнулся через теплые и неприятно влажные перила, но внизу, конечно, ничего не было, кроме моря золотого и алого огня - а потом пол вдруг мерзко чавкнул под его ногами и расступился, Дикон полетел вниз, не успев вдохнуть, и неосознанно ожидая то ли волн, то ли мягкой пружинистости - но пол оказался неожиданно твердым.
Вдохнуть он так и не смог.
Вынырнув из бездны слепящей боли, Дикон отстраненно удивился тому, что все еще жив. Камни под ним были скользкими от его собственной крови, но твердыми, как и положено камням.
Он не умер, понял Ричард, он не принес положенную жертву, а значит, все было зря и эр Рокэ правильно сомневался в том, что он справится!.. Эта мысль наполнила Дикона злой силой, он потянулся вперед, ухватился за выступающий из пола камень и рывком дернулся к нему. Нижней части тела он не чувствовал. Переждав очередную волну боли, он потянулся к следующему камню.
Так он полз к стене башни, не зная даже, зачем он это делает - но чувствуя, что должен делать хотя бы что-то. Каждый рывок заставлял его замирать, опуская голову и прижимаясь лбом к холодным - наконец-то холодным - камням. Когда окровавленные пальцы нащупали каменную кладку стены, Дикон застонал от облегчения - и прижал к кладке ладонь.
Холодные мертвые камни. Мертвые, совсем мертвые. Уставшие собирать кровавую жатву, уставшие стремиться вверх и ловить лучи закатного солнца. Даже после смерти они хотят отдохнуть, перестать давить друг на друга, перестать возвышаться над степью. Если их отпустить, они с облегчением упадут, осыплются каменным ливнем, раскатятся по степи и уснут окончательно, вечным посмертным сном. Просто отпустить...
Ладонь соскользнула по камню, оставляя кровавый след, а потом башня задрожала, от фундамента до далекого свода, и Дикон ощутил бескрайнее счастье, слыша тяжелый гул и скрежет, с которым камни сходили со своих мест, срывались вниз, увлекая за собой соседей.
Из последних сил он перевернулся на спину, посмотрел вверх и улыбнулся.
В следующую секунду башня обрушилась внутрь.
|