- Дикон, мальчик мой, - в умных глазах эра Августа отражалась всекэртианская усталость. Ричард любил эти неспешные беседы по вечерам. Бывший кансилльер всегда и все понимал. Не то, что эр Рокэ… проклятый кэналлиец! Или так и не поумневший бедняга Робер!
- Дикон, я все хотел у тебя спросить… прости, что отнимаю время, ведь твои обязанности Регента…
- Вы не отнимаете! – запротестовал Повелитель Скал, - вы - мой дур… друг! Единственный и самый настоящий!
Проклятый приснившийся кэналлиец сглазил-таки его! Дик опять начал коверкать слова…
- Спасибо, Ричард. Старику приятны твои слова. Особенно слова истинного талигойского рыцаря, которым ты стал. Когда я знал твоего отца, я не мог и предполагать, что увижу того, кто превзойдет его. Ты достоин стать вровень с самим Анри-Гийомом, и я очень горжусь тобой.
- Спасибо! – Дик мучительно покраснел. Эр Август так добр! Почему эр Рокэ… проклятый Ворон никогда не говорил Повелителю Скал таких слов?! И Робер – тоже! Хотя - что взять с любого из них? Во-первых, у эра Августа преимущество перед ними в возрасте и в уме, а во-вторых – даже доживи они до лет не только графа Штанцлера, но и старика Понси, подобные слова и чувства все равно будут им недоступны. Для этого нужно всю свою душу и сердце, всего себя отдавать своей стране и идеалам, а не пить и менять женщин, как Ворон, или отсиживаться в Агарисе, подобно Роберу. Вдобавок, один всю жизнь был предан трусливому ничтожеству, по недоразумению унаследовавшему фамильный трон, а второй после смерти Айрис совершенно превратился в лавочника. Пожалуй, лучше бы уж сестра и в самом деле стала герцогиней Эпинэ. Несчастливая семейная жизнь лучше погибшей невесты. Несчастный в своем доме мужчина может найти себя в войне, но погибшие близкие превращаются для нас в святых – Альдо был абсолютно прав. Робер мог возненавидеть Айрис через месяц после свадьбы, но теперь будет помнить о ней лишь хорошее и винить себя всю оставшуюся жизнь. И все глубже увязать в делах со своими лавочниками и купцами, забывая, что он – не Наль Ларак, а Маршал Талигой… Талига. Хорошо, что хоть один из Повелителей еще помнит свой долг – поэтому эр Август и хвалит его! Помнит о долге и чести один – а должны все, вот в чем беда. Ну, ничего, на Робера Дик еще попытается повлиять – в конце концов, по части ума Эпинэ Окделлу и в подметки не годится. И, может… Может, еще и эр Ро… Кэналлийский Ворон не такой уж пропащий… Теперь Ричард старше и опытнее, он найдет слова, чтобы вернуть Повелителя Ветра на истинный путь! А эр Август ему поможет. И в конце концов, эр Рокэ и эр Август – два человека, всю жизнь по-разному служившие своей стране – пожмут друг другу руки. А эр Август сможет понять и простить любого… даже Ворон может смягчиться под его влиянием. А если эру Рокэ теперь негде жить – Дик с удовольствием приютит его у себя… И они будут жить втроем… какое-то время, пока Ричард не женится на Катарине, и они вместе не уедут в Надор или в Ариго – куда она захочет.
Ричард Окделл тяжело вздохнул. Сколько еще предстоит сделать для своей страны и близких людей – подумать страшно! Сколько трудов во имя его королевы! Может быть… может быть, даже у Валентина Придда окажется не такая уж гнилая душа… Или… или несколько лет в Багерлее пойдут ему на пользу, дадут время подумать и все осознать. А если нет… Что ж, у Валентина есть еще младшие братья. А если и их уже не исправить - всегда можно устроить тому же Валентину поспешный брак. Эр Август поможет уговорить Катарину подписать приказ. А потом – рождение наследника и… Смерть от рук наемных убийц не слишком честна, но не когда речь идет о предателях, вроде Придда. Отец же подослал убийц к эру Ро… Алве, а тот был куда честнее любого из когда-нибудь рождавшихся Приддов, кроме разве что дурака Джастина. Значит, такие методы иногда оправданы.
А уж наследника Валентина легко можно будет воспитать достойным Человеком Чести… Ричард Окделл почтет своим долгом принять мальчишку в их с Катариной семью и вырастить как своего. Не от природы же Придды испорченные, кому попало Четверо Силу бы не оставили!
- Дикон, мальчик мой, ты расскажешь мне, что там, во дворце? Прости любопытство старика…
- Эр Август, вы – не любопытный!.. – возмущенно перебил друга Ричард, - и вы мне так помогли… и сейчас помогаете!
- Дикон, так что там…
- Там… Здоровье Катари… Ее Величества… Катари больна! – вот так всегда – новостей хватает, а начнешь рассказывать и… - Она, конечно, вынуждена… это ее долг, но… - Ричард осекся. Но Катарина вынуждена будет выполнять свой долг ради Талигойи! А потом они уедут вместе далеко-далеко… И все будет так, как они вместе мечтали – свадьба, белая мориска для Катари, уютное поместье, дети, счастье…
- Дикон, мальчик мой, увы! К сожалению, королева – это уже не наша прежняя Катари. Она изменилась… увы, под чары Ворона попадают даже лучшие из женщин – те, кто изначально были жемчужинами среди грязи. Не зря среди предков Ворона был Леворукий…
Леворукий… Бедный эр Август, при всем его уме, так и не понял, что Леворукий – выдумка, как и Создатель.
- Я люблю Катарину как дочь, но, увы, такая как сейчас, она способна лишь навредить и себе, и Талигойе. К сожалению, нынешняя Катарина не ведает, что творит. Это уже не она, а Ворон от ее имени. Ты помнишь, что случилось с Айрис? Я тебе говорил, что даже лучшие женщины не могут устоять перед Вороном…
Ну, Айрис-то лучшей никогда не была. Жаль сестренку, но Альдо прав – Айри унаследовала материнский нрав, а по части ума была глупее Эпинэ.
- Дикон, мальчик мой, ты помнишь Хуана, верного пса Алвы?
Еще бы Ричард не помнил проклятого работорговца! А Катари… да, Катари больна! Иначе не защищала бы Ворона, которого прежде ненавидела!
- К сожалению, благодаря ему Алва узнал секрет одного морисского ритуала. И теперь Ворон привораживает женщин, сводит их с ума… а иногда и мужчин тоже. Как, например, несчастного Джастина Придда…
- Придды – гнилая семья! – решился перебить бывшего кансилльера Дик. Эр Август слишком добр, но одно дело – когда он жалеет бедолагу Робера, который хоть и ненавидит Штанцлера, но честен и порядочен (в самом деле, не виноват же Эпинэ в своей непробиваемой глупости! Таким родился). И совсем другое – милосердие и жалость к скользким медузам. Здесь Повелитель Скал должен защитить доверчивого старика от него же самого. Отца когда-то погубило именно доверие к Приддам.
- Ричард, мы должны защитить Катарину от нее же самой.
Да, конечно - эр Август прав. Наших близких нужно спасать от их же заблуждений. Ричард Окделл спасет Катари! Он увезет ее далеко-далеко и с собой они возьмут только эра Августа! И ее детей, если их с ними отпустят…
- С ней, увы, случилось то же, что и с твоей сестрой, Дикон. Айрис обезумела под чарами Ворона, а теперь безумна и Катари!..
Айрис сошла с ума? Да, это все объясняет! Конечно же, сама возненавидеть брата она не могла! Как Ричард сразу не понял, что всему виной проклятые кэналлийские… то есть морисские чары! А самое мерзкое, что Алва никогда не был влюблен в Айрис, ему всегда была нужна лишь Катари, но он отчаянно хотел выбраться из Багерлее. Чтобы снова пить вино, презирать честь и благородство! И убивать тех, кто совершенно неповинен в том, что именно Ворону выпало на долю всю жизнь служить трусливому ничтожеству и любить женщину, которая никогда не ответит ему взаимностью!
Морисский ритуал объясняет – слишком ясно объясняет, почему Робер так сочувствует Ворону… почему сам Ричард до сих пор не может побороть уважение к бывшему эру! Как же мерзко и стыдно-то, Создатель! И ведь придется обо всем молчать. Робер слишком глуп и недалек, чтобы поверить в ритуалы.
Может, и Придд… конечно, Валентин и сам по себе еще тот мерзавец, а уж если на него вдобавок к этому чары действовали!.. Но к кошкам Приддов, всех вместе и по раздельности, эр Август что-то сказал про Катари!.. И это «что-то» - ошибка. Эр Август тоже может ошибаться – ведь не верит же он в силу Четверых! А Катари не может быть под чьими-то чарами – на ангелов колдовство не действует. Робер, Айрис, даже сам Дик – они еще могут быть подвержены темным чарам. но Катари – небесное создание, она – святая. Королева просто слишком чиста, наивна и благородна и слишком привыкла доверять людям… Но ничего – теперь о ней есть кому позаботиться!
- Ричард, Катари – настоящая Катари! – вряд ли захотела бы так жить…
Да, разумеется, не захотела бы. Но Дик ее спасет… совсем скоро они смогут уехать вместе… В Ариго, наверное, такое теплое лето!
- Мой мальчик, вряд ли она захотела бы так жить. Да она умоляла бы нас прекратить ее агонию. Если бы еще могла себя контролировать, бедняжка… Я всегда любил ее как дочь…
- Эр Август, я спасу ее, не волнуйтесь! – вырвалось у Ричарда, - я все, все сделаю!
Это их с Катари тайна, но эру Августу-то можно сказать!
- Я знал, что на тебя можно положиться, Ричард! - растрогался бывший кансилльер, Дику даже показалось, что у него подозрительно влажно блеснули глаза, - ты не представляешь, мальчик мой, как я тобой горжусь. То, на что ты решился – благороднее, но и труднее всего, что ты совершил за свою недолгую, но уже столь достойную жизнь.
Сложнее всего, что уже было? Чем смерть отца, чем Дарама, чем… Неужели самая страшная догадка верна, и Ноймаринен не отпустит Катарину?!
- Дик, то кольцо, к сожалению, сейчас у Робера, зря ты его ему отдал. Последнего из Эпинэ не легче убедить в чем-то, чем твою бедную сестру, к сожалению. Ворон способен совсем затуманить души простых и наивных людей.
Ничего удивительного, сам Дик уже не прост и не наивен. Поэтому-то он и способен сопротивляться Ворону…
- Робер не решится помочь даже сломавшей шею лошади, он будет просто беспомощно смотреть на ее мучения, но ты, Ричард, ты – истинный рыцарь Великой Талигойи, продолжатель дела Алана Окделла, твоего отца и Анри-Гийома Эпинэ…
Да, эр Август опять прав. Только Окделлы всегда были истинными рыцарями и неизменно оказывались на стороне чести и справедливости. Анри-Гийом был исключением. Жаль, Робер пошел не в него…
- Хорошо, что у тебя есть свободный доступ к Катарине. Тебе она доверяет – даже такая, какой стала теперь…
Да, беременность превратила Катари в тень самой себя. Проклятый Оллар, успел-таки перед смертью напакостить!.. Но что сказал эр Август? Что-то очень хорошее!
- Вы уверены? – сердце Дикона забилось как бешеное. Катари ему верит! Она простила Повелителю Скал его почти случившееся неосторожное признание сюзерену.
- Ричард, у меня есть другое кольцо. У него очень печальная история. Как-нибудь, если мы все переживем эти времена, я тебе ее расскажу, но сейчас не до древних тайн. Ты придешь к Катарине и избавишь ее от мук.
- Но эр Август, я уже пытался…
- Ричард, но ведь кольцо у Эпинэ! – изумился эр Август, - ты что – пытался без кольца? И Катари никому не сказала?! Все-таки в этой девочке еще не совсем умерло благородство…
Действительно, какой он дурак – явился признаваться в любви и даже не принес с собой ни одной древней реликвии, на которой они могли бы скрепить клятву, данную друг другу!
- Но мы должны поспешить со второй попыткой! После того, как ты был так неосторожен…
Конечно, неосторожен, эр Август абсолютно прав! Ричарда могли подслушать с десяток шпионов Ноймаринена. Они могут запретить Катари второе замужество. Ее убедят, что долг королевы - оставаться вдовой, и она согласится, она слишком добра и мягкосердечна!
- Дикон, сегодня вечером я дам тебе другое кольцо…
Как деликатен эр Август!
- Простите, вы очень добры, но я буду последним подлецом, если хоть что-то возьму у вас!
- Ричард?! – эр Август, кажется, обиделся.
- Пока вам не вернут ваши владения, я ничего не могу принять у вас в дар. В конце концов, у меня еще есть Меч Раканов. Наверное, он достаточно древен.
- Меч Раканов? – эр Август, кажется, растерялся, - я уважаю твою веру, но этот Меч уже очень давно не точили… Прости меня, но утерянный тобой клинок с Вепрем подошел бы больше.
- Почему? – растерялся и Дик, - я, конечно, не Ракан, но ведь и не Эпинэ. Раз годится кольцо, годится и Меч. В крайнем случае, в доме Алвы… в моем доме достаточно денег. Надор погиб, и все родовые драгоценности вместе с ним, но Повелитель Скал может позволить себе купить чужие.
- Ричард, ты не можешь сам покупать… то, что понадобится! Прости, но такими вещами должны заниматься не столь юные и благородные люди, как ты. Ты даже не знаешь, где. Не может же Повелитель Скал лично идти в Двор Висельников!
Да, конечно, где ж еще быть древним реликвиям, как не у грабителей! Ну, если надо… Эр Август наверняка знает, о чем говорит. Катари всегда уважала гальтарские традиции…
- Что вы, - запротестовал Дик, - я справлюсь!
- Поверь, если бы я мог сам все сделать, я бы…
Да, эр Август хочет как лучше, но, при всем уважении к нему, счастье Катари он составить не сможет. Даже не будь бывший кансилльер стариком – Катарина не будет счастлива ни с кем, кроме Ричарда Окделла. Разве что останься жив отец… но он никогда не любил Катари!
- Ричард, я и так взвалил на тебя слишком много. Позволь мне хотя бы позаботиться о яде!
А яд зачем? Никого травить не придется, Ричард сегодня же будет у ног Катарины и уговорит ее-таки составить его счастье. И Ноймаринену ничего не останется, как беспрепятственно отпустить бывшую королеву и бывшего члена Регентского Совета в провинцию!
- Дик, ты должен быть сильным! Кроме тебя, не сможет никто…
Конечно, никто. Робер слишком слаб, эр Август – стар, а Катарина любит только Ричарда Окделла!
- Ты положишь яд в вино. Лучше бы в шадди, но люди в таком положении шадди не пьют…
Человек бывшего кансилльера действительно верно служит Талигойе. Уже знает, что пьет, а что – нет, Ноймаринен! И о состоянии его здоровья докладывает вовремя…
- … а Катарина шадди и вовсе не любит.
Все-таки придется кого-то травить, и этот «кто-то» - не Ноймаринен, тот добраться не успеет. Похоже, эр Август выследил какого-то ноймариненовского шпиона.
Ох, как не хочется! Нет, если долг велит, то Повелитель Скал готов, но уж Катари-то он в эту грязную историю впутывать не станет! Незачем ей пить никакое шадди в обществе отравителя и будущей жертвы, хоть Ричард Окделл и догадывается, зачем это эру Августу. Катари настолько добра и чиста, что ей поверит любой, и пить шадди в ее присутствии тоже станет любой, но именно поэтому она должна остаться в стороне! Она же потом себя не простит…
- Дик, ты согласен? Я достану яд уже сегодня, это наш долг. Я понимаю, чего тебе это будет стоить… Талигойя тебя не забудет.
- Я согласен, эр Август, - хуже, чем в прошлый раз, уже не будет.
- Я знал, что Повелители Скал верны своему долгу всегда и везде, - просветлело усталое лицо эра Августа, - ради Талигойи!
- Да, ради Талигойи, - эхом откликнулся Ричард Окделл, - Талигойи и моей королевы. У меня только одно условие. Эр Август, Катари не должна знать ничего.
Почему бывший кансилльер так изумлен? Даже сильнее, чем когда узнал, что Дик уже признавался в любви Катарине…
- Дикон… а ты что, сначала собирался ей сказать? «До» или «после»?
- Конечно, «до»! – пылко воскликнул Ричард, - нельзя же играть ничего не подозревающим человеком! Это было бы… бесчестно! Это… по-дораковски!
- Дикон, то есть, ты хотел рассказать Катарине…?!
Бедный эр Август! К старости стал слышать намного хуже…
- Я решил этого не делать. Не думаю, что ее вообще нужно впутывать в подобные истории. Она не должна присутствовать при отравлении.
Отвисшая челюсть эра Августа была Дикону ответом.
- Кстати, а кого нам придется отравить ради Великой Талигойи и моей королевы?
|