Название: Не спи, замерзнешь |
Дриксы не предпринимали ничего уже неделю. Сначала Жермон чувствовал себя неуютно, то и дело высылая дозоры и донимая Ойгена своими сомнениями; потом, наконец, выдохнул, расслабился и все же позволил себе немного побездельничать. Себе и своей многострадальной ноге. Но удовольствия от безделья хватило ненадолго. Шел восьмой день передышки; шевеления за Хербсте не наблюдалось, вестей тоже не было. Жермона снова принялись одолевать неприятные мысли. Впрочем, в возвращении плохого настроения были виноваты не только замолчавшие дриксы. Зима, казалось бы, давно и прочно сдавшаяся на милость весне, вдруг вильнула хвостом и вырвалась на свободу. Ударил мороз; северный ветер вот уже второй день волок сквозь Тарму мелкую снежную крупу. Армия, как и следовало ожидать, заскучала. Особенно Жермона беспокоили мальчишки. С тех пор, как Арно и Придд стали фехтовать в паре, обстановка накалилась и вовсе до предела. Старый Катершванц то ли прикидывался старым же дубом, то ли действительно ничего не смыслил в людях: не уставая, хоть и в своей неповторимой манере, хвалить Валентина, Арно бергер костерил на все лады, и, вероятно, именно от этого, да еще от холодной едва заметной усмешки Придда, Сэ и делал большинство ошибок. В последний раз, когда Ариго довелось наблюдать их схватку, ему показалось, что Арно вот-вот отбросит шпагу и вцепится Валентину в горло. Ничего такого, конечно, не произошло, но генерал сделал себе пометку и на следующий день придумал для Придда «важное занятие». А именно, отправил его в библиотеку шерстить карты. Как нельзя кстати вспомнилось, что где-то в холмах должен прятаться один из старых замков Шварцев. Последний Шварц погиб в восстании Окделла, земли так никому и не отдали, а потом в Марагоне началась эта муть... Замок должен стоять заброшенным уже как минимум пять лет. «Важного занятия», конечно, хватило ненадолго. Уже на следующее утро Придд явился с докладом — замок обнаружился на одной из старых карт; до него было что-то около пяти хорн. Жермон вздохнул. Валентину нужно было придумать еще одно задание, и побыстрее, но Придд вдруг справился сам: — Мой генерал, прикажете осмотреть? Да, похоже, дело плохо. Юнцы окончательно заскучали. Осматривать замок было ни к чему, но почему бы и нет? К югу от Тармы безопасно, заодно и развлекутся... — Осмотрите. Но возьмите с собой как минимум десять человек! Придд щелкнул каблуками и собрался было уйти, но тут подал голос Ойген. На протяжении всего доклада бергер невозмутимо глядел в окно; честно сказать, Жермон был уверен в том, что после ухода Валентина барон устроит ему трепку, но чтобы трепка состоялась при полковнике?! — Я полагаю, виконту Сэ тоже будет полезно немного проветриться. Я поговорю с Давенпортом. — Райнштайнер оторвался от созерцания снежной круговерти и направился к выходу. Валентин, по лицу которого ничего невозможно было прочесть, еще раз щелкнул каблуками и последовал за ним. *** Карта все-таки оказалась неточна. Они несколько лишних часов проплутали по заметенным дорогам, пока наконец нашли едва заметный путь меж двух странной формы холмов — один будто нависал над другим сильно выдающимся подточенным ветрами утесом, склон «нижнего» же порос елями, и в метели холмы совершенно сливались. Замок, как и ожидалось, оказался темен и пуст, однако ни разрушение, ни запустение еще не протянули к нему свои лапы. Метель усилилась, лошади по бабки уходили в снег; хорошо, что тяжелые ворота то ли так и были оставлены открытыми, то ли распахнулись под напором ветра. Маленький отряд смог беспрепятсвенно въехать во двор. Арно спрыгнул с коня и тут же по щиколотку провалился к снег. Рядом, осторожничая, спешился Придд. Зачем Давенпорт приказал ему сопровождать спрутьего полковника, Арно не знал; как бы там ни было, идея присмотреть за предателем была не лишена смысла. Повинуясь негромкому приказу Спрута, один из солдат запалил факел, а второй потянул на себя тяжелую дверь. Как ни странно, внутри не оказалось ни сыро, ни мерзко. Только очень-очень холодно. Арно бросил на Придда косой взгляд и украдкой поежился. Валентин же методично раздавал указания и, похоже, совсем не мерз. Виконт Сэ и сам не знал, почему его так бесит лиловый полковник. Одна-единственная вспышка ребячества потащила за собой лавину; имя этой лавине было «вымораживающая надменность полковника Придда». Иногда, когда Спрут находился где-нибудь далеко, Арно казалось, что в других обстоятельствах они могли бы стать неплохими друзьями. Но стоило виконту заглянуть в светлые ледяные глаза полковника, как внутри поднимался достойный темперамента Эмиля ураган, и Придда хотелось немедленно размазать по стенке. — Виконт, я собираюсь осмотреть замок. Вероятнее всего, нам придется остаться здесь на ночь, так что стоит разобраться, где мы находимся. Арно неопределенно пожал плечами и двинулся за Валентином. Замок произвел на виконта Сэ странное впечатление. Ни обстановка, ни содержимое шкафов и полок было нетронуто; как это вязалось с открытой дверью и распахнутыми воротами, он не представлял. Короткий взгляд на спутника показал, что Придд, как обычно, невозмутим. Они обошли весь второй этаж и вернулись в холл; в один из кабинетов Валентин послал растопить камин. Солдаты тоже никого не обнаружили. Савиньяк глянул в высокое мутное окно — на улице уже стояла темень; кружилась, билась в стекла метель. Пара солдат принесла в холл найденную уцелевшую одежду; улов был негуст — одеяла и перины, судя по всему, поела моль, и они рассыпались в руках. То же случилось и с большей частью одежды; на столе в холле были свалены какие-то ветхие бергерские полушубки. — Замок промерз насквозь, и на камин можно особенно не рассчитывать. Печи чем-то забиты и нечищены, да и дров мало, так что придется греться своими силами. Будет лучше, если вы наденете что-нибудь дополнительно, виконт. Арно нахмурился, но спорить не стал — он уже чувствовал, что еще немного, и его зубы начнут выбивать дробь прямо при лиловом полковнике. Брезгливо порывшись в куче и отшвыривая в сторону расползающиеся в руках вещи, Арно наконец выудил оттуда какой-то более-менее приемлемый утепленный колет. Правда, тот был невыносимо пошлого красного цвета, но с этим недостатком Сэ решил смириться. Валентин тоже подошел к куче. Глядя, как он перекладывает вещи, Арно ощутил легкий укол совести — похоже, ему досталась самая приличная тряпка. Но затем Придд выудил из горы одежды нечто нежно лиловое и атласное, с облезлым белым воротником и, прикинув на себя, не поморщившись, надел. Арно сдержался просто чудом. Сумасшедшим усилием давя рвущийся наружу смех, он поспешно отвернулся — странная вещь, доставшаяся Придду, была явно женской. Неужели он выбрал ее из-за цвета?.. Однако через полчаса ему стало не до смеха. Красная тряпка совершенно не грела! Он, устроившийся было поначалу в ветхом кресле, в конце концов последовал примеру Придда и сел на пол, на расползающийся ковер; ближе к огню — и к Придду. Тот сидел с закрытыми глазами, откинувшись спиной на второе кресло; и, кажется, дремал. Однако, когда раздался стук в дверь, и светлые глаза распахнулись, в них не было ни тени сна. Постучавшийся теньент принес запыленную бутылку — в дальней кладовой обнаружилась тинта. — Виконт, я полагаю, нам лучше будет выпить. Если мы, конечно, не хотим к утру превратиться в снеговиков. Если бы Арно не замерз до такого состояния, он бы, пожалуй, даже удивился — ему показалось, или лиловая тварь пошутила? Но удивляться уже не было сил. Руки стали совсем неподъемными, лицо занемело; ног он не чувствовал уже столь давно, что ему казалось, у него их просто нет. Неловко взяв бутылку негнущимися пальцами, он хлебнул жуткого пойла и, конечно же, подавился. Когда ему удалось прокашляться и стереть в глаз выступившие слезы, он увидел, что Валентин смотрит на него очень внимательно и как-то... без обычной холодной усмешки. А затем Придд сделал то, чего виконт Сэ менее всего от него ожидал — он осторожно вытащил бутылку из ладони виконта, поставил ее на пол и положил руку Арно на плечо, притягивая его к себе. От неожиданности Арно вздрогнул, а Валентин уже откидывался обратно на свое кресло, укладывая виконта себе на плечо. Арно дернулся и зашипел: — Что вы себе позволяете, полковник? — но Придд железной хваткой притянул его обратно. — Не дергайтесь, виконт. Я осведомлен том, что мое общество вам неприятно, и это взаимно. Но мы действительно рискуем замерзнуть. — холодно сказал он и потянулся за бутылкой. «Взаимно?!» — проскользнула возмущенная мысль, но тут тинта, наконец, растеклась по венам, и Арно обескураженно замолчал. Придд сделал несколько глотков, даже не поморщившись, и протянул бутылку виконту. Тот, не думая, приложился; в желудке разгоралось приятное расслабляющее пламя. Валентин снова отпил, запрокинув голову; Арно бессознательно прикипел взглядом к открывшейся шее. Почему-то вдруг захотелось прикоснуться и проверить, насколько эта шея тепла; не отдавая себе отчета, Арно потянулся и коснулся пальцами белого горла. Плеснула в дрогнувшей руке Спрута бутылка. Ого, подумал Арно, там уже меньше половины, когда они только успели столько выпить... Валентин посмотрел ему в лицо долгим взглядом; первым порывом Арно было отдернуть ладонь, а потом накатила злость. Замерзнем, господин лиловое равнодушие?.. Чувствуя, как загораются от гнева и алкоголя щеки, Арно чуть склонил голову набок, отвечая на взгляд; губы сами собой растянулись в кривой демонской усмешке. Продолжая смотреть Придду в глаза, Арно провел пальцами по чужой шее, чуть забираясь под дурацкий белый воротник. Теплая... Рука помедлила и сама собой скользнула обратно; коснулась подбородка, скулы, сведенных в тонкую линию губ... Арно был пьян, беспробудно пьян, и ему было весело, опасно и жарко; будто перед боем, будто на вылазке... Валентин на секунду прикрыл глаза, а когда снова открыл их — в его взгляде полыхало лиловое пламя. Рука отдернулась сама собой. Арно почувствовал, как ухает в желудок сердце. — Что же вы остановились, виконт? — мурлыкнул Придд и потом вдруг жестко взял Арно за подбородок, заставляя откинуть голову. А затем виконт Сэ почувствовал чужие горячие губы на своих губах. Покатилась по камню бутылка — это они рухнули на ковер прямо перед камином. Сильное тяжелое тело прижалось к нему сверху, губы терзали рот, и когда верхней губы вдруг коснулся чужой нежный язык, прошелся длинной и чувственной лаской, в позвоночнике будто вспыхнула и хлынула по всему телу горячая алая волна. Кажется, он впился Валентину в волосы, удерживая его голову, навязывая свой бешеный ритм; Спрут рвано выдохнул сквозь зубы, и тогда Арно хищно улыбнулся прямо в целующий рот и в следующую секунду уже подминал Валентина под себя. Свалившиеся с плеч теплые плащи оказались прямо под ними; скалясь, Арно взялся двумя руками за полы лилового тряпья и дернул; застежки поползли с мясом, и он занялся полковничьим колетом. Валентин откинул голову, подставляя точеное горло бликам огня, и хрипло рассмеялся. — Так вот как объяснялась ваша неприязнь... Мечтаете меня поиметь, виконт? Глаза в глаза; темное пламя против лилового огня. Арно улыбнулся прямо в издевательское спрутье лицо. — Мечтаю и поимею. Холод больше не имел значения. Холода больше не было, было только белое тело в отблесках огня, собственные ладони, скользящие по этому телу, розовые пятна на скулах потерявшего всю свою невозмутимость Придда. Спрут не сопротивлялся, не отбивался, он вообще ничего не делал, только смотрел в лицо Арно темным, помутневшим, словно бурное море, взглядом. Арно хотелось погасить этот взгляд, подчинить этот взгляд; заставить ледяного полковника биться и кричать. Нежная кожа горла оказалась податливой под зубами; Спрут дернулся под укусом, и Арно улыбнулся, проходясь языком по чужой скуле, а потом грубо накрыл ладонью чужой напряженный член. Это было неловко и непривычно, но Валентин вдруг закусил губу, едва уловимо подаваясь вперед, и виконта Сэ оставил последний разум. Ему казалось, он его убьет; сомнет, разорвет, расплавит под пальцами, под губами. Валентин забился под его резкими движениями и едва слышно низко-низко застонал, прикрывая лицо закинутой рукой. Арно, оскалившись, перехватил эту руку и заломил ее полковнику за спину, утыкая Спрута лицом в плащи, и прижался к горячей коже напряженной плотью. Валентин дернулся, но Арно не чувствовал сейчас ничего, кроме соприкосновения собственного члена с горячим, нежным, узким... Коротко застонав, он непроизвольно подался бедрами вперед, и Валентин зашипел сквозь зубы. Арно ощутил было укол сочувствия, но тянущее напряжение в паху и обжигающее, тесное ощущение чужой плоти мутило разум; и он, из последних сил сдерживаясь, медленно, очень медленно, двинулся вперед. Они оба взмокли, они оба были абсолютно пьяны; возможно, поэтому Придд только изо всех сил стискивал пальцами плащ и едва слышно бранился; а когда Арно вошел до конца, и замер, дрожа, словно натянутая тетива, вдруг выгнулся, и с его губ сорвался глубокий и жаркий стон. Этого стона и пары лихорадочных движений Арно хватило. Полыхнуло огнем в позвоночнике, ударило в голову и в пах; тело изогнулось, содрогаясь в бешеной волне удовольствия, коротко вскрикнул Придд; а потом нахлынула темнота. *** Арно проснулся от холода. Он сидел на полу, прислонясь к креслу; руки и ноги свело так, что он не чувствовал собственных пальцев. Савиньяк-младший попытался пошевелиться и застонал. — Проснулись, виконт? — Арно дернулся, оборачиваясь на голос; мелькнули перед глазами яркие и дикие картинки минувшей ночи. Придд как ни в чем не бывало стоял у окна; лилового ужаса на нем уже не было. Арно украдкой оглядел себя — одежда была с порядке; красная ветошь, сверху — собственный зимний плащ... Все, как и было вечером, когда она сюда уселся. Неужели ему приснилось?! От этой чудовищной мысли кровь жаркой волной бросилась к щекам. Валентин удивленно приподнял бровь, но промолчал и просто пошел к дверям. — Приводите себя в порядок, виконт, — услышал Сэ его голос уже из коридора. — Через двадцать минут мы выступаем. Обратная дорога прошла в молчании. Лилового тулупа Арно так и не нашел; пустая бутылка обнаружилась на каминной полке, да и судя по шуму в голове и сухости во рту, он действительно вчера пил. Неужели он так напился, что ему приснилось... Виконт Сэ побледнел, а потом покраснел; украдкой посмотрел на Придда — тот держался в седле как обычно; его горло было накрепко замотано шейным платком. Арно захотелось прикрыть глаза; а лучше — влепить себе пощечину. Спрут, заметивший его лихорадочные взгляды, ответил на них холодным недоумением; Арно обреченно вздохнул и уставился на луку своего седла. Похоже, правды он так и не узнает. Но, с другой стороны, один способ проверить есть... Арно медленно, демонски ухмыльнулся, представляя, в какой именно из заброшенных залов он загонит Придда, и какое у того будет лицо, когда он прижмет его к стенке и... В конце концов, даже если все это ему приснилось, это был весьма неплохой сон. Очень, очень неплохой... Арно хищно улыбнулся и, залихвастски гикнув, дал шпоры коню. |