Приходилось ли вам, мои дорогие читатели, хоть раз задаваться вопросом «А что если?»? А что если поменять Дика и Рокэ местами? А что если кого-нибудь из них сделать девочкой? А что если после полуночи волшебство пропадает, и все становятся своими родовыми животными? А что если …?
Вот и я задалась вопросом: а что если в мир Кэртианы попадет тетрадь смерти?
Напоминаю:
- Человек, имя которого будет записано в этой тетради, умрет.
- Если вы не знаете, как выглядит человек, чье имя вы пишете, то ничего не произойдет. Поэтому все люди с одинаковыми именами не умрут из-за одной записи.
- Если причина смерти будет написана не позднее, чем за 40 секунд после написания имени, то так оно и случится.
- Если причина смерти не будет указана, человек умрет от сердечного приступа.
- После уточнения причины смерти, у вас есть 6 минут 40 секунд, чтобы написать обстоятельства смерти.
- Даже если вы не являетесь владельцем тетради, действие будет таким же, если вы впишете имя человека, лицо которого вам знакомо.
- Имена, написанные в тетради смерти, нельзя стереть ластиками или замазкой.
А вот теперь представьте вот такую штуку в Кэртиане. Интригующе, правда?
Только вот один маленький нюанс: я, к сожалению, совсем не умею писать, поэтому мне придется просто рассказать вам, как это было бы. Честное слово, это не страшнее самой книги; кроме того, мы можем сыграть в веселую дринкинг-гейм: выпивайте по 100 грамм после каждого слова «тетрадь». Можете уже начинать, я подожду два пустых абзаца, пока вы сходите за бутылкой.
Итак, два абзаца прошло. Поехали.
Я думаю, стоит начать с того, что Ринальди – никакой не Одинокий, а самый настоящий бог смерти, который в прологе героически спасает своего потомка ценой собственной жизни, оставляет тетрадь в горстке своего праха и навсегда покидает страницы этой истории. Кстати, это единственный герой этой истории, который на «самом деле волшебное существо», и мне жаль, что он умирает в самом прологе.
Я думаю, что представить развитие событий можно и без моей помощи. Для этого можно просто открыть пролог, и представить себе, что у Ринальди совсем не меч, а тетрадь, и слоняется он в поисках жертвы, а не предаваясь пафосным мыслям, но, увидев неравный бой, к тому же своего далекого потомка, не выдерживает и записывает нападающих в свою тетрадь. Сколько там? Двадцать шесть минус одиннадцать? Хорошо погулял.
Но вот он забыл об одном маленьком правиле, приписанном в конце очень маленьким шрифтом, прямо как в банковских договорах. Звучит оно вот так:
Если бог смерти решит использовать свою тетрадь, чтобы избавиться от кого, кто угрожает дорогому этому богу человеку, то жизнь последнего будет продлена, но бог смерти умрет.
Поэтому Ринальди больше не встретится на страницах этой истории. Но, согласитесь, если бы тетрадь оказалась одна и в руках у Алвы, мартисьюизм переполнил бы меру терпения богов смерти в Синигамикае[1] и людей в мире людей. Так что давайте представим себе, что тетрадей на самом деле две: ещё одна передавалась из поколения в поколение в семье Раканов, но пропала.
Мне кажется, что появление тетради на этих страницах, должно выглядеть так.
ПРОЛОГ,
в котором тетрадь появляется, но никто не обращает на нее особого внимания
Агарис
- Что это? – Робер перестал смотреть на Клемента, которого кормил печеньем, и перевел взгляд на черную тетрадь, только что брошенную Альдо на стол.
- Подарочек гоганов, - усмехнулся принц, - древняя реликвия Раканов и все такое.
- Они же хотели забрать себе все реликвии, - с сомнением сказал Робер.
- Хотели. Но эта им чем-то не понравилась, - пожал плечами Альдо, - они даже руками ее коснуться боялись. Впрочем, у меня есть более интересный гоганский подарочек, - Альдо похлопал по карману, монеты весело зазвенели.
- Ты уверен, что не стоит посмотреть эту штуку?
- Там все по-гальтарски, - отмахнулся принц, - пойдем. А свою корону я получу и без всякого раканского мусора.
Коротко и со вкусом. Кстати, если вы внимательно читаете, то выпили уже 800 граммов.
Да, и ещё: Минздрав просил предупредить, что алкоголь опасен для вашего здоровья.
Конечно, мои дорогие читатели хорошо знакомы с правилами записи в тетрадь, но я напомню вот ещё что:
- Хозяин тетради сможет видеть и слышать предыдущего владельца, т.е. бога смерти.
- Если человек начнет использовать тетрадь, бог смерти обычно явится перед ним не позднее 39 дней после первой записи.
- За человеком, получившим тетрадь, до конца жизни будет следовать бог смерти, потерявший эту тетрадь.
Предположим, что Альдо сделал какую-нибудь заметку в тетради. Но это же не только ценный неиссякаемый источник листочков, но и довольно полезная в хозяйстве штука, особенно, если вы хотите стать королем, а на вашем пути кто-то стоит. С вашего позволения, я не буду описывать сцену появления синигами в Золотую Ночь, это несложно представить самим: просто подумайте, как выглядел Альдо, когда обнаружил в комнате страшное чудище.
Автор сам сказал нам, кого убили в Золотую Ночь: Вицушку и Балажа. Помните, они танцевали, танцевали, да и упали замертво? Так вот, за сорок секунд до этого Альдо их записал.
Я вас поздравляю, мы нашли первый рояль в кустах и сыграли на нем реквием.
Я, кстати, забыла вам сказать о маленьком, с позволения сказать, авторском произволе: письмо Жозины застряло в пути, так что Робер ещё в Сакаци. Но вы не волнуйтесь, мы задержим его всего на пару дней.
Пока мы с вами играли на забытых роялях, Альдо уже успел обрадоваться неожиданной удаче, и обнаружить ложку детгя в бочке меда: конечно же, он знал имена своих главных врагов, но, прожив всю жизнь в Агарисе, не видел их лиц. Кстати, речь идет о Крыльях Зла, о которых так хорошо написано в «Красном на красном». С вашего позволения, я процитирую:
Два крыла Зла! Так назвал отец Маттео в тайной проповеди маршала Алву и Квентина Дорака, присвоившею себе имя святого Сильвестра. Именно от этих двоих нужно избавить Талигойю в первую очередь.
Я думаю, с этого стоит начинать агитлистовки для молодых Людей Чести.
Так вот, Альдо не видел лиц своих врагов, но их видел Ричард, совсем недавно вернувшийся из Олларии. Давайте представим себе, как бы развивались дальше события. Закройте на минуточку глаза, и представьте себе Ричарда, который по-прежнему собирается почитать, и тут к нему заходит Альдо…
Страница 1,
записанная с показаний бога смерти, и на которой подробно описано, как Альдо вербовал Дикона
Сакаци
1
- Альдо!
- Привет, Дикон. Как насчет дружеской компании?
- Конечно, заходи! Вина?
- Наливай.
Ричарду показалось, что Альдо был чем-то озабочен. Впрочем, как же не быть, когда на твоих плечах лежит будущее великой страны?
- Ты о чем-то хотел поговорить?
- Да. – Альдо поморщился, всем своим видом показывая, как ему неприятно говорить на эту тему. – Это очень важно, и касается будущего всей Талигойи.
- Если я могу чем-то помочь!..
- Если бы ты не мог помочь, я бы не стал делиться с тобой этим бременем, но так вышло, что спасать Талигойю опять Скалам, - Альдо тяжело вздохнул, и стал так похож на эра Августа.
- Альдо, я рад служить Великой Талигойе! И я рад служить тебе.
- Спасибо, Ричард, но это даже не вопрос жизни и смерти. Если бы я был эсператистом, то сказал бы, что это вопрос спасения души, но я не верю в эти бредни, поэтому могу лишь сказать, что мы с тобой вверяемся древним силам, и никто не знает, чем это обернется для нас и нашей крови.
- Скажи мне, что нужно сделать. Скалы не боятся ничего.
- Вчера пробудилась сила Раканов, - тихо сказал Альдо. Ричард вскинул на принца глаза, полные робкого восторга и недоверия.
- Да, да, именно вчера, в Золотую Ночь. Вчера я вызвал Зверя Раканов.
- Альдо!.. А не из-за этого ли?..
- Да, боюсь, что Вица с женихом стали жертвами этой силы, но я ничего не знал, и не мог изменить. Послушай, Дикон, с силой Раканов возвращение короны становится вопросом времени. Но те, кто отослал моих предков в Агарис, знали о силе не меньше. Поэтому и держали меня столько лет вдали от столицы: я не опасен, если не знаю лиц и имен предателей. Так что вся надежда на тебя. Ты ведь видел Дорака?
- Конечно!
- И этого герцога Алву?
- Да, я был его оруженосцем.
- Это не случайность, Дикон. Круг Олларов прошел, и древние силы вновь благосклонны к истинным правителям. Если ты готов отдать свою душу на растерзание древним силам, пойдем. Если нет, забудь, о чем мы тут говорили: не стоит расстраивать Робера. Он все равно ничем не сможет помочь, так что по пути одиночества и проклятья я пойду один…
- Альдо, я согласен! Конечно, согласен!
Пламя свечи дрогнуло, как будто в комнате был кто-то ещё, и этот кто-то усмехнулся.
2
Альдо шел по коридору довольно быстро, и Дикон еле поспевал за ним.
Принц уже почти сам верил в благосклонность древних сил, иначе как можно было объяснить все эти совпадения? Сначала гоганы отказались от одной из реликвий, над которыми так тряслись, и ради которых отдали столько золота. Потом к нему пришел этот бог смерти и рассказал о силе тетради. Единственной преградой было то, что принц, всю жизнь проживший в Агарисе, действительно не видел лиц никого из столичных обитателей. И тут он вспомнил про Дикона, который совсем недавно из этой самой столицы вернулся. Совпадение? Опять совпадение?
В том, что уговорить Окделла будет просто, Альдо даже не сомневался. На худой конец всегда можно было напомнить о любви к таинственной даме, о которой Ричард вздыхал с самого приезда в Сакаци. Не понадобилось: быть рамкой к эпической картине возрождения Талигойи Окделл хотел достаточно сильно.
Итак, Дорак и Алва умрут сегодня. Фердинанд подождет: пусть все увидят его бессилье, а потом возрадуются новому королю.
Альдо пропустил Ричарда вперед, вошел и закрыл за ними дверь.
- Чтобы ты мог воспользоваться моей силой, придется смешать нашу кровь, - как кстати он насмотрелся на все эти гоганские штучки! – Дай кинжал.
Ричард хотел посоветовать принцу быть осторожнее, но побоялся обидеть, поэтому молча протянул клинок с вепрем. Конечно же, вперед рукоятью.
Альдо внимательно посмотрел Ричарду в глаза и резко полоснул лезвием по ладони.
- Теперь ты.
Дик взял клинок дрожащими руками, и собрался повторить движение Альдо.
- Левую руку, Дикон, левую! – Правая тебе пригодится: вряд ли ты леворукий.
Когда показалась кровь, Альдо шагнул к Ричарду и крепко сжал его ладонь в своей.
- Я, Альдо Ракан, отдаю часть своей крови и часть своей силы, Повелителю Скал, Ричарду Окделлу. Да пребудет с ним моя сила, пока стоят башни Гальтары и пока Абвении не сомневаются в его верности.
Некоторое время они стояли молча и смотрели друг другу в глаза. Потом Альдо отпустил руку Дикона, и протянул ему платок, чтобы тот мог зажать рану.
3
- Теперь садись. – Альдо пододвинул к нему тетрадь. – Представь себе лицо Дорака. Представил?
- Да.
- Теперь пиши его имя.
- Мирское?
Альдо кивнул, и Ричард аккуратно вывел:
Квентин Дорак
Альдо отошел в сторону и перевернул небольшие песочные часы, потом вернулся и, опустив руки Ричарду на плечи, сказал:
- Теперь Алва. Представь его лицо.
Меньше всего на свете Ричарду хотелось представлять лицо бывшего эра, но он пересилил себя…
- Дикон! – Альдо повысил голос, - ты меня слышишь? Записывай.
- А, - Ричард немного помедлил, и очень надеялся, что Альдо этого не заметил. – Да.
И Ричард написал:
Рокэ Алва
Альдо ничего не сказал, только сильнее сжал плечи юноши. Сам Ричард не решался что-либо спросить и бездумно глядел на страницы тетради.
Песок в часах просыпался.
- Поздравляю, Дикон, пробил час Великой Талигойи. Дорак и Алва мертвы.
Дик вздрогнул. Разве не этого он хотел? Разве не этого хотела Катари? И эр Август, и Оскар, и матушка, и дядюшка Эйвон, и, наверняка, отец. Он всего лишь довел начатое до конца: не удалось отравить, так добил при помощи магии. Дик почувствовал, что у него кружится голова.
- Ты в порядке? – Альдо здесь, Альдо беспокоится.
- Д-да, все хорошо, - в горле пересохло, но Ричард все равно старался говорить уверенно.
- Ты был на войне, поэтому, думаю, ещё пара смертей для тебя ничто. Верно?
- Да, Альдо, ты прав. – Не говорить же, что он никого не убивал, что и здесь его эр все сделал за него.
- Вот и отлично. Закрой глаза.
Дик послушался. Альдо заставил его встать, развернул в сторону двери и сказал:
- Сейчас ты увидишь Зверя Раканов, но не вздумай орать, - сам он вчера не удержался, но за шумом Золотой Ночи никто не услышал. - Открывай.
И все-таки Ричард бы заорал, не заткни Альдо ему рот: чудовище в углу действительно внушало ужас.
- Привет, я – Хрюук, - отозвалось чудовище.
4
- Привет, я – Хрюук.
Ричард осторожно освободился от объятий и представился:
- Я – Ричард Окделл.
- Да, я вижу, - отозвался синигами.
Альдо сел и задумчиво посмотрел на тетрадь. Оллария готова принять своего нового правителя, но до нее ещё надо добраться.
Сначала Альдо решил послать в столицу ультиматум: так и так, мы, Альдо Первый Ракан, посылаем смерть предателям – Квентину Дораку и Рокэ Алве, и если вы не сложите оружие и не встретите нас как подобает встречать истинного сюзерена, мы будем убивать одного предателя за другим, даже не касаясь его нашей рукой. Но как быстро выяснилось, Ричард совсем не запоминал имена всяких «навозников», «олларских прихвостней», «лизоблюдов» и «предателей дела чести». Остальные не представляли никакого интереса.
Конец страницы.
Ох уж этот Ричард!
Краткое саммари для тех, кто не выдержал, уже забыл или не понял, что минуточка прошла, и глаза можно было открывать: Альдо рассказывает Дикону о великой силе Раканов, которая пробудилась накануне ночью, предлагает поделиться этой силой, так как Великая Талигойя нуждается в помощи Повелителя Скал, видевшего лица главных ее врагов. Дикон, конечно же, соглашается, и записывает в тетрадь Дорака и Алву. Теперь перед Альдо стоит новая проблема: как попасть в Олларию?
Не знаю, что бы придумал Альдо, но я уже нашла выход. Помните, мы задержали письмо Жозины? Теперь давайте отпустим его.
Кто только что включился в игру, может нас догнать: тетрадь упоминалась 20 раз. Кампай!
Альдо, Робер, Ричард, а ещё, вроде, Борны и Саво отправляются в Эпинэ. Вам кажется, что без осенней охоты им туда не попасть? Напрасно: у них есть проездные грамоты за подписью Первого маршала Талига, которые вызывают большое доверие у таможенников и драгунских разъездов.
Кстати, при этом ни Альдо, ни Ричард не засветили тетрадь перед Робером. И все вот поэтому:
Давайте представим себе, как это могло быть:
Страница 2,
на которой написано, как Альдо и Ричард убили кучу народа, чтобы добраться до Олларии (будущей Раканы)
Эпинэ
1
Тишину нарушали только хруст яблока, которое ел Хрюук, и шорох страниц тетради – в открытое окно дул легкий ветерок. Альдо задумчиво смотрел на буквы, написанные на белом листе:
Жозина Ариго.
399 года К.С. 8-й день Осенних Скал.
Узнаёт об опасности, грозящей её сыну, спешит предупредить его об опасности и от волнения и напряжения тела её сердце останавливается.
Давно ли он переступил грань, отделявшую Альдо, продавшего последнюю побрякушку, чтобы его лучший друг мог нормально поужинать, от Альдо, убившего мать этого самого друга?
Эпинэ, конечно, сам виноват, но от этого не легче.
Сперва все шло как по маслу: после письма матери Робер не мог не поехать в Эпинэ, а Альдо не оставил бы его, даже если бы у него не было тетради и планов, как ее использовать. Благодаря проездным грамотам, подписанным Алвой, им удалось завязать разговор с таможенниками, заставить тех представиться, ну, а дальше все было делом тетради. Тогда же Альдо узнал, что если написать заведомо невыполнимое условие смерти, человек умрет просто от остановки сердца. Письмо в итоге оказалось подложным, это можно было понять с первого взгляда на Жозину: она никогда не подвергла бы сына такой опасности. Но Эпинэ, а если верить бунтовщикам, то и ещё несколько провинций, готовы к бунту, это было ещё одним указанием свыше: древним силам действительно хотелось, чтобы вновь зажглась звезда Раканов. И вот тут надо было Роберу упереться: не будет никакого бунта, отправляемся в Сэ к Арлетте Савиньяк. Альдо просил, убеждал, но Робер был непреклонен: Жозина не переживет его смерти. Что Альдо оставалось делать? Записать бедняжку. Он хотел поручить это Ричарду, но побоялся, что у того дрогнет рука: Жозина была очень добра к мальчишке, несмотря на то, что именно из-за его отца у нее больше нет сыновей. Первая попытка записи провалилась, потому как тетрадь принимала лишь имена по крови, а Жозина стала Эпинэ только в замужестве. И вот сегодня он узнал ее девичью фамилию.
Не забыть вырвать страницу и сжечь.
2
Дик отшвырнул пустую бутылку. Вторая? Третья? Он сбился со счета. Он верил своему сюзерену, но убивать людей, к тому же не в честном бою, а вот так, в уютной комнате за столом при свечах, было не выносимо. Скольких людей они с Альдо убили с тех пор, как приехали в Эпинэ? На таможне человек шесть, трех из драгунских разъездов, несколько гвардейцев Райнштайнера, сегодня переписали почти всех Маранов… И Жозина. Дик пытался убедить себя, что Альдо тут ни при чем, но она умерла именно от остановки сердца! Конечно, она была больна, очень испугалась, столько пробежала, да и в качестве смерти можно указывать любую другую причину, но подозрения не давали Дику покоя. К тому же, как бы то ни было, гвардейцев, из-за которых Жозина побежала за Робером, записали именно они с Альдо.
Сюзерен не может ошибаться, думал Ричард Окделл. Никакая победа не стоила и слезы этой женщины, думал Дикон.
В дверь постучались, и на пороге появился Альдо. Он выглядел расстроенным и виноватым.
- Это я во всем виноват, Дикон, - объявил он прямо с порога. – Я должен был подумать, что Жозина испугается подобных известий.
Он постоял ещё некоторое время, потом закрыл дверь и вошел.
- Нальешь? – Кивнул на непочатую бутылку. Дик откупорил ее и налил вино в стакан.
- Альдо, - напряженно спросил он, - зачем ты спрашивал у меня девичью фамилию Жозины?
Альдо замер, потом поставил стакан и внимательно посмотрел на Дика.
- Ты же не думаешь, что я убил Жозину?
- Я не знаю, что думать.
- Дикон, я сглупил, не спорю, но я не подлец.
В голосе Альдо слышалась обида, и Ричард понял, что не смеет сомневаться в своем сюзерене, милостивом и справедливом.
- Я буду осторожнее впредь, клянусь, - Альдо поднял руку, - эта смерть не будет напрасной. Но я совершенно не хотел смерти Жозины, наоборот.
- Прости, что я усомнился в тебе, - Ричард понял, что совсем пьян, но слова Альдо принесли неожиданное облегчение.
- Ничего, - невесело усмехнулся Альдо, - если бы сам не знал, тоже заподозрил бы. Все так хорошо складывается: и про фамилию я спрашивал, и Робер из-за нее уперся, и смерть от остановки сердца…
- Ты мог бы убить ее по-другому, если бы это был ты. Это просто глупая ошибка! – Слова давались с трудом, Ричард путался и запинался.
- Ты – единственный, кто в меня верит, Дикон. И древние силы вознаградят тебя, - Альдо залпом осушил стакан и посмотрел на Ричарда, а тот был порядком захмелевшим, разрумяненным и полным раскаянья.
Страница обрывается.
Я предлагаю поклонникам альдодиков дописать эту сцену по своему усмотрению.
Краткое саммари для тех, кто не допрыгнул до высоты моего слога, и также для тех, кто исправно играет в нашу дринкинг-гейм: Альдо, Робер, Ричард, Борны и Саво отправляются в Эпинэ. Проникнуть через таможню, а также миновать драгунские разъезды им помогают проездные грамоты за подписью Алвы и тетрадь. Эпинэ готова к бунту, и Альдо собирается использовать это в своих целях, но по настоянию Жозины Робер собирается ехать в Сэ и отказывается от участия в бунте и прочих авантюрах. Альдо использует тетрадь для устранения Жозины.
Дальше все очень просто и почти как в книге. Из Олларии прибывает армия под командованием младшего Манрика, отряд Робера совершает вылазку в лагерь, прихватив с собой Ричарда. Тот видит Манрика и делает следующую запись в тетрадь:
Леонард Манрик
399 года К.С. 18-й день Осенних Скал
Убит одним из офицеров, пожелавших перейти на сторону Раканов
Догадываетесь, кто это офицер?
Конечно, Альдо не собирается рисковать, так что делает вот так:
Симон Люра
Убит в качестве расплаты за своё предательство.
Ой, Альдо, ой, Альдо.
Потом пришли гоганы. Не буду уточнять, как много может сделать фраза «Я могу узнать имя достославного?» и понятливый Ричард.
А дальше все совсем по книге: восстание в столице, план Люра и казнь заложников.
Мне кажется, это должно выглядеть так:
Обрывок страницы 3,
где Люра собирается убить заложников, Альдо – Люра, а Ричард просто тупит
Восстание в столице, надо признаться, было для Альдо неожиданностью: он опять ставил на тетрадку, а тут удача сама пришла к нему в руки без лишних чернил. Сейчас Люра предлагал более чем разумный вариант, тем более что убить союзничков он предлагал сам. Кстати, кто-нибудь из них может убить и самого Люра за предательство, так что надо будет вписать дату. И отправить с ним Ричарда, так, для подстраховки.
Люра вырвал Альдо из раздумий:
- Кстати говоря, ваше величество, было бы неплохо дать Фердинанду шанс. Напомню, что по условиям отречения король отвечает за все, содеянное его именем, и призывает своих подданных сдаться.
— Согласен, — кивнул Альдо, — я помилую Фердинанда, если он передаст мне истинных виновников злодеяний. Да и заложников можно отпустить. В обмен на удравших и отсутствующих преступников. Например, на герцога Алва, - губы Альдо непроизвольно растянулись в усмешке. Люра говорил, что Алва сейчас должен быть в Урготе, значит, вести о его смерти ещё не достигли столицы.
— Великолепная мысль. Ваш манифест войдет в историю как образец милосердия, справедливости и предусмотрительности, - улыбнулся Симон.
Альдо улыбнулся ему в ответ. А через полчаса дописал в тетради недостающую дату:
Симон Люра
Убит в качестве расплаты за своё предательство
399 года К.С. 8-й день Осенних Волн
3
Ричард привязал флягу к поясу и удостоверился, что листки надежно заколоты под колетом. Сегодня вечером ему предстоит записать ещё семнадцать человек – мерзавцев, которые притворились, что верны Раканам, чтобы подло убить Альдо со спины. Итак, сначала завязать разговор, сказать, что Альдо скоро приедет, и записать. «А что это Вы, герцог, все время пишете?» - «Так, ничего, сонеты. Хотите почитать? Мне очень жаль, но эр Рокэ рекомендовал мне не показывать никому свои стихи…» Тьфу, опять Ворон. Ричард тряхнул головой, как будто это могло избавить его от памяти.
В дверь постучали. На пороге показался Люра:
- Готовы?
- Да, - Ричард уверенно направился к двери.
- Вы не возьмете свою шпагу, герцог?..
«Зачем?» - чуть было не спросил Ричард.
Страница обрывается.
Краткое содержание вырванных страниц: Ричард и Люра на пару разделываются с союзниками, но к эшафоту очень внезапно прискакивает Алва. Напоминаю: Дикон записал его ещё на первой странице. Возможно, Ричард неверно представил себе лицо Алвы: он все-таки портрет эпохи, а возможно автор неправильно написал его имя. Опечатки, сами понимаете.
Альдо, конечно, решает, что Ричард не посмел записать своего бывшего эра, и записывает Алву ещё раз. Однако в Багерлее обнаруживается не холодеющий труп, а очень насмешливый пейзаж. Простите, персонаж.
Тогда Хрюук рассказывает Альдо про глаза синигами. Давайте я вам про них тоже расскажу.
-
Человек, завладевший тетрадью смерти, может в обмен на половину своей жизни получить глаза бога смерти, позволяющие ему/ей видеть имена и продолжительности жизни окружающих.
-
Человек, обладающий глазами бога смерти, сможет узнать имя и жизненный срок других, лишь взглянув на них.
-
Чтобы увидеть глазами бога смерти имя и продолжительность жизни человека, необходимо видеть как минимум половину лица. Если видна часть головы от макушки до носа, то все определяется. Если от глаз и ниже - нет. Если лицо в целом видно, то, даже если некоторые части, например, нос или рот, прикрыты, то имя и продолжительность жизни определить можно. До сих пор точно неизвестно, какую часть лица надо увидеть, чтобы все узнать.
-
Если вышеуказанные условия соблюдены, то имя и продолжительность жизни человека можно определить и по фотографиям, независимо от их возраста. Хотя все еще зависит от яркости и размера снимков. По рисункам ничего увидеть нельзя, какими бы реалистичными они ни были.
-
У обладателей глаз бога смерти невероятно улучшается зрение.
Короче, отдаете полжизни и получаете взамен глаза, которыми видны настоящие имена ваших жертв. Очень полезная штука, но дороговатая. Интересно, бывают ли скидки? За красивые глаза, например.
И знаете, что Альдо ответил Хрюуку?
- Хрюук, это сделка не обсуждается. Я хочу создать Золотую анаксию и править ей долгие годы.
Вот так-то.
Но потом, при переносе мощей Оллара, нашлось завещание Эрнани, и Альдо решил приговорить Алву к смерти. Для тех, кто не осилил все книги: Алва на суде всех очень сильно опустил, особенно Альдо, назвав его «человеком в белых штанах». Альдо так обиделся, что даже перестал носить белые штаны, и очень зря: иначе тут мог бы появиться отличный филлер про то, как Альдо свои штаны испачкал, и отчаянно искал способ вывести пятно. Кстати, источником пятна послужила бы, скорей всего фляга Дикона: Альдо бы попросту забыл, что там не касера, а чернила.
Так вот, Алва всех сильно опустил, и осудить его не удалось: Робер и Валентин вместе со своими вассалами проголосовали против, и Альдо использовал свои голоса, однако это означало бы поединок между обвинителем и осужденным, что было не в интересах товарища сюзерена. В итоге кардинал Левий предложил обменять жизнь Алвы, который отныне должен жить в Нохе, на жезл Раканов. Жезл, конечно, Альдо совсем не нужен – это же не тетрадь и не ручка, которой очень не хватает в этой истории, кстати, - но дуэль с Алвой нужна была ещё меньше.
Тем не менее, Альдо решает все равно поквитаться с Вороном, но для этого ему нужны глаза бога смерти, ведь Алва совершенно очевидно не тот, за кого себя выдает.
Для справки:
-
Имя, которое вы видите глазами бога смерти, - это имя, нужное, чтобы убить человека. Вы будете его видеть, даже если оно не значится в генеалогическом древе.
-
Если вы поменялись глазами с богом смерти, то сможете видеть первоначальную продолжительность жизни человека в человеческом мире.
-
Получив тетрадь смерти, человек получает способность убивать и перестает считаться жертвой. С этого момента он не сможет видеть продолжительность жизни владельцев тетрадей, включая самого себя. Но человеку и не надо знать дату своей смерти или дату смертей владельцев других тетрадей.
Мне кажется, для Альдо не составило большого труда уговорить Ричарда поменяться глазами с Хрюуком. А ещё кажется, из этого вышла бы отличная сцена в пьесе.
Действующие лица:
Альдо Первый Ракан, король Талигойи, владелец тетради смерти
Хрюук, синигами
Ричард Окделл, Человек Чести и просто юноша
Ричард подходит к двери и собирается постучать в нее, но слышит голоса по ту сторону двери и останавливается.
Альдо: То есть, другого выхода нет? Только половина моей жизни?
Хрюук: Да, но в обмен ты получишь возможность уничтожить Алву, и любого другого, кто скрыл имя своей крови.
Альдо (с горькой насмешкой в голосе): Да, отдать полжизни за то, чтобы сохранить вторую половину! Что ж, анаксия останется без своего анакса, но выживет… наверное…
Хрюук: Разве что кто-нибудь согласился бы оплатить твою часть сделки.
Альдо: Ты же знаешь, я могу рассчитывать на одного Ричарда, а с него и так уже слишком. Что я должен сказать?
Ричард (врываясь в комнату): Альдо, стой! (Хрюук усмехается) Что ещё за сделка? Не смей платить своей жизнью!
Альдо: Ричард, как же ты не вовремя!
Ричард: Не смей, слышишь?! Я заплачу, сколько нужно.
Альдо: Половину жизни? Ричард, ты ещё так молод, и…
Ричард: Хрюук, заключи сделку со мной!
Хрюук: Я могу заключить ее лишь с владельцем тетради.
Альдо (подходит к Ричарду и кладет ему руки на плечи): Послушай, Дикон, это не шутки. Алва на самом деле никакой не Алва, поэтому убить его можно только обладая глазами бога смерти. Но эти проклятущие глаза стоят половину жизни…
Хрюук: Точнее, половину продолжительности жизни, данной при рождении.
Альдо: Вот видишь? Должен был жить сорок лет, а проживешь только двадцать… Я не могу позволить тебе занять мое место.
Ричард: Альдо! Твоя жизнь сейчас важнее!
Альдо: Дикон, ты сам не понимаешь, на что идешь! (срывает с шеи золотую с опалами цепь) Это орден Найери - орден тех, для кого жизнь сюзерена дороже собственной. Кавалеры Найери получают привилегию называть своего короля по имени. Везде и всюду. Ты это заслужил. (Хрюуку) Что нужно сделать?
Хрюук: Отдай тетрадь Окделлу и скажи, что отказываешься от владения ею.
Альдо: (передает тетрадь Ричарду) Я отказываюсь от владения тетрадью.
Ричард (смотрит на тетрадь, потом на Альдо): Альдо?
Альдо напряженно улыбается.
Ричард: Хруюк, давай заключим сделку…
Альдо: Ричард, с кем ты разговариваешь?
Ричард: Альдо, ты что?
Хрюук: Коснись тетрадью его руки. Отказавшийся от права владения забывает все, связанное с тетрадью, и перестает меня видеть.
Ричард (протягивая Альдо тетрадь): Альдо, коснись.
Альдо: Что это? (дотрагивается до тетради, выражение лица становится более осмысленным) Ричард, если ты передумал, ещё не поздно отказаться.
Ричард: Я никогда тебя не оставлю! (Хрюуку) Что я должен сделать?
Хрюук: Скажи, что согласен на сделку.
Ричард: Хрюук, я согласен на сделку.
Хрюук: Ты сказал. Я слышал.
Ричард закрывает глаза. Потом открывает и видит мир словно через синие очки.
Альдо: Ну, что видишь мое имя?
Ричард: Я вижу только какие-то цифры.
Альдо: Посмотрись в зеркало.
Ричард (смотрится в зеркало): Теперь я не вижу цифр, только какие-то странные буквы.
Хрюук: Имена записаны по-гальтарски, а цифры – продолжительность жизни, данная при рождении. У владельца тетради ее увидеть невозможно.
Ричард: А почему я не вижу имя Альдо?
Хрюук: Мне бы тоже очень хотелось знать.
Ричард: Ты его тоже не видишь?
Хрюук: Теперь не вижу.
Альдо (авторитетно): Видимо, коронованный Ракан остается без имени, чтобы его не могли убить. Ричард, что с тобой? Ты бледен, как любезная Катарина перед обмороком.
Ричард: Ерунда… (падает в обморок)
Альдо (трогая носом сапога): Что с ним?
Хрюук: Ничего страшного. Глаза не очень приятная штука для человека, но он скоро привыкнет.
Альдо: Ясно. Твои яблоки, Хрюук.
Занавес.
А мне понравилось писать в виде пьесы: не нужно думать, как бы поизящнее сказать, что герой сел на кресло, в котором бы поместилась пара упитанных любовников и могла бы приступить к делу, можно просто написать: «Альдо (садясь в кресло)». Обязательно использую этот прием ещё разок.
Кстати, это только мне хотелось закончить рассказ после фразы «Ричард, с кем ты разговариваешь?»
Ну, пока Ричард учит гальтарский, пишет письма домой и делает ремонт в особняке Алвы, давайте сделаем вид, что в нашей истории есть ещё одно действующее лицо.
Прошу любить и жаловать: Марсель Валме, временно исполняющий роль графа Ченизу.
В непоказанных сериях он случайно застукал Алву с тетрадью, и тот, по доброте душевной или из злого умысла или ещё из чего алвовского, рассказал, как ее получил, и что это вообще такое. А потом, когда отправился спасать Фердинанда, чтобы не рисковать, прихватил с собой лишь несколько листочков, а тетрадь оставил Марселю.
Плохой обоснуй? А вы не слышали об аргументе «сначала добейся»? Так-то лучше.
Зато теперь мы все знаем объяснение феноменального везения Алвы.
Например, чтобы наверняка перейти болота Ренвахи, он записал в тетрадь, что Эгмонт Окделл умрет на дуэли в Нохе, ну, а по срокам вышло так, что на эту дуэль Эгмонт успел бы только в случае удачного перехода армии Алвы.
Умничка, Рокэ!
И вот теперь граф Ченизу приехал в Ракану.
А Ричард, тем временем, не досчитался своих родственников, и очень страдал.
Страница следующая,
где ничего не происходит
1.
Получив письмо Альдо, Ричард сразу отправился во дворец. Действительно, отчаяние затягивает как болота Ренвахи, и ему уже давно пора развеяться. Он не сможет смириться со смертью своей семьи, какой бы она ни была, но лить слезы, особенно сейчас, когда сюзерену так нужна его помощь, абсолютно бессмысленно.
Айрис, Дейдри, Эдит, Наль, матушка… Почти сразу после памятной ночи, когда он получил глаза бога смерти и орден Найери, Ричард по настоянию Альдо написал письмо, где передавал им самые теплые пожелания, обещал вызвать ко двору, но просил самим пока не приезжать. Пока сюзерен не женится на урготской купчихе. Успели ли они получить письмо? Скорей всего нет, почта до Надора не летает. Но так хотелось верить, что получили.
- Ну, наконец-то! – Альдо улыбнулся. – Я переживаю твою потерю как свою, но сколько же можно?!
- Прости, - Ричард старался улыбаться, чтобы удержать наворачивающиеся на глаза слезы.
- Прости! – передразнил Альдо, - пока ты изображал из себя страдальца, у нас Суза-Муза разбушевался. Посмотри только, что он писал.
Альдо протянул Ричарду ворох писем, и почти в каждом Дикон обнаружил упоминание о тетради и угрозу записать Альдо, если он не вернет трон Фердинанду.
- У меня тут парочка слуг померла, я уж думал и мне конец, но, то ли этот Суза-Муза блефовал, а их просто отравил, то ли Ракана и вправду не убить тетрадью.
- Это другой Суза-Муза, - заключил Ричард, возвращая Альдо письма.
- Конечно, тот был Удо. И о тетради он не писал.
- Если у Сузы-Музы есть тетрадь, я быстро обнаружу его: продолжительность жизни владельцев тетради увидеть невозможно.
- Умница, Дикон, - подмигнул Альдо. – Только это невозможно: тетрадь одна, и она принадлежит Раканам.
- Робер принес клятву Первого маршала Талигойи? – Ричард предпочел перевести тему. Не хотелось думать, что пока он страдал, его сюзерена чуть не убил Суза-Муза.
- Да, хоть тут все прошло гладко. Извини, мы не могли тебя ждать.
- Я понимаю.
- К слову о маршалах, бывших и нынешних. Что будем делать с Алвой?
- Надо его как-то выманить из Нохи. Иначе я не смогу увидеть его имя.
- А по картине?
- По картине ничего не видно, - вздохнул Ричард.
- Ладно, я что-нибудь придумаю, - отмахнулся Альдо. – а ты мне пока нужен для другого. Я решил поручить тебе инспектирование Багерлее.
Кто-то опять оторвал кусок страницы. Ызарг.
Кстати! Было уже 65-е упоминание тетради. Ваше здоровье!
Марсель по прибытии в столицу первым же делом записал Альдо. Запись выглядела вот так:
Альдо Ракан убивает себя об стену
Альдо Ракан
И, знаете, что самое обидное? Альдо не умер. Марсель было подумал, что Алва уже записал Та-раканчика, поэтому другие записи не действуют, и честно выжидал. Пока не настал день торжественного принесения клятвы Первым маршалом Талигойи. Всем послам отправили текст клятвы, которая, как говорили горожане, в точности повторяла клятву Первого маршала Талига. И тут до Марселя дошло.
Ну, все как в книжке, в общем. Кроме одного: Марсель не только отправил Альдо письмо от имени Фомы Урготского, но и записал:
Фердинанд Оллар
400 года К.С. 1-й день Весенних Ветров
задушен подушкой в камере Багерлее
А знаете, что было потом? Потом Алва подкинул Ричарду меч, и тот привез его Альдо.
Это было вот так:
Обрывок ещё какой-то страницы,
на которой написано, за какими кошками Альдо и Ричарда понесло в Ноху
Ричард спешил изо всех сил, едва не отправляя Сону в галоп. После смерти Фердинанда Альдо едва ли не перестал с ним разговаривать, но теперь простит: меч Раканов у него. Пару часов назад Ричард проснулся и обнаружил около кровати записку, в которой ему предлагали обменять на меч Раканов кинжал Окделлов. Полный невеселых мыслей о том, что кто-то ночью бродит по его дому, Ричард спустился в храм, чтобы помолиться святой Октавии. И каково же было его удивление, когда прямо под иконой он обнаружил меч. Пришлось оставить кинжал, но с тех пор, как у них с Альдо появилась тетрадь, кинжал был ему практически не нужен, разве что в память о великих предках.
Альдо ещё спал, и Ричард, не желая слушать ничьих возражений и напоминаний о монаршем гневе, ворвался прямо в спальню. Ричард улыбнулся, заметив, что Альдо даже спит в короне. Положение сюзерена обязывает.
- Альдо! - Сюзерен перевернулся на другой бок. – Альдо, проснись!
- Ч-что случилось? Я же велел меня не будить! - Хорошо, что Альдо не пустил сначала в ход один из кинжалов, лежавших у подушки.
- Это очень важно! Я нашел меч Раканов!
- Что? Где?
- В домовом храме Алва. Видимо, он оставил его, когда уезжал.
- Отлично! Впрочем, сила Раканов уже у меня в руках и без всяких древних побрякушек, - Альдо зевнул. Ричарду стало стыдно, что он поторопился. Сейчас меч ничего не дает, а Альдо, небось, лег только под утро. – Впрочем, никто кроме нас об это не знает.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что мы сейчас же отправляемся в Ноху.
- Зачем?
- Вызывать древнюю силу Раканов!
- Альдо, но ведь она уже вызвана…
- Ричард, не глупи. Об это знаем только мы, поэтому для всех остальных мы пришли в Ноху именно за этим. Главное устроить такую шумиху, чтобы даже Ворон высунулся.
Ричард восхищенно выдохнул.
Конец обрывка.
Сейчас Альдо умрет. Если вы очень впечатлительны, пропустите следующий обрывок.
Обрывок ещё одно страницы,
где мы узнаем, как умер Альдо
Первой, не считая ошалевших монахов, на шум вышла Катарина Оллар.
Точнее, как понял Ричард взглянув на нее, некая Леони Капотта. Что за чушь? Где Катарина?! Ричард стоял и рассматривал ее, надеясь увидеть, где просчитались те, кто подменил ее, но чем дольше он смотрел, тем яснее понимал: перед ним его королева. Но имя?!
Альдо времени не терял и уже расспрашивал ее о древних заклятиях и ещё какой-то ерунде. Какое это имеет значение, если у них есть тетрадь? Ах да, они должны сделать вид, что действительно пытаются вызвать Зверя.
Ричард старался не выдать своего смятения, и почти не смотрел на королеву.
- Нет, нет, - Катари заламывала руки, - я не могу вам помочь! И никто не может! Истинная кровь Ракана уже бы сама… Но теперь… Никто не подчинит силу… никто не оседлает Моро…
- Ну, тут вы ошибаетесь, сударыня, - Альдо обворожительно улыбнулся, - и я вам докажу. Мевен! Велите седлать этого Моро и вести сюда.
Ричард вздрогнул: Моро действительно опасен. Зачем сюзерену так рисковать? Ну, конечно! Алва обязательно выйдет на это посмотреть. Но что будет, если Альдо таки залезет на Моро? Это слишком опасно.
- Герцог Окделл! Я прошу вас, - голосок Катари звучал печально и встревожено, - отговорите его… Я не хочу смерти… в этом святом месте…
- Катари, - начал было Ричард и осекся: гальтарские письмена над головой бывшей королевы не позволяли так говорить, - простите, госпожа Оллар, - такая ложь – намного меньшая, чем это имя, - не думаю, что мое слово будет что-то значить…
- И правильно, - отрезал Альдо. – Повторишь это сегодня вечером.
- Некому будет повторять! – воскликнула Леони, и Ричарду показалось, что отчаянье в ее голосе было неискренним. Он отошел, потому что не мог смотреть на эту женщину: неужели то, что он боготворил, оказалось призраком?
От трупа Моро, лежавшего совсем рядом, все ещё несло жаром, а собственное тело скручивало от жуткой боли. Ричард пытался нащупать рукой листы из тетради, вылетевшие из камзола, когда Моро схватил его, но листы уже унесло ветром. Синева перед глазами сменялась чернотой, но крики, раздавшиеся со всех сторон, вырывали его из забытья. Они проиграли! Но как это возможно? В их руках была такая сила. А может быть не все ещё кончено? Альдо поправится, он увидит Ворона, Талигойя превратится в Золотую Анаксию… Да, конечно, так и будет!
А потом раздался выстрел, и Ричард понял, что все действительно кончено.
Трагичненько!
Для тех, кто просто листает: Альдо умер как и в книге, но Ричард увидел Катарину глазами синигами. Ой, как он удивился!
В себя Ричард придет, конечно же, в доме Ворона. И, конечно же, решит поскорее оттуда исчезнуть. Поэтому он и окажется во дворе.
И тут мне бы хотелось снова написать сцену из пьесы.
Действующие лица:
Рокэ Алва, в короне Раканов набекрень и с мечом
Герард Арамона, страшное утреннее чудовище
Марсель Валме, для массовки
Ричард Окделл, со сломанной ключицей и в растрепанных чувствах
Ричард стоит на пороге и смотрит на остальных.
Рокэ (касаясь плеча Герарда мечом Раканов): Отныне ты – рэй Кальперадо!
Герард: Монсеньер, я… я уже говорил вам! Я не хочу, чтобы люди думали, будто я стыжусь своей семьи…
Ричард (видит, как имя «Герард Арамона» меняется на «Герард Кальперадо», хватается за дверной косяк и выпаливает, не думая): Эр Рокэ! Сделайте так ещё раз!
Рокэ (с насмешкой): Юноша, вы все-таки решили перестать изображать истукана? Похвально. Что именно вы меня просите повторить?
Ричард (краснея и запинаясь): Меч… мечом… Коснитесь чьего-нибудь плеча мечом и скажите, что отныне его имя другое…
Рокэ (прищуривается): Вот оно что. (поднимает меч и касается им плеча Валме) Отныне ты – Ричард Окделл.
Ричард давится воздухом, прокашливается и внимательно смотрит на Марселя. Имя «Марсель Валмон» поменялось на «Ричард Окделл».
Рокэ: Юноша?
Ричард замечает, что над головой Алвы не написано вообще ничего.
Ричард (про себя): Конечно, у Алвы синие глаза – глаза синигами! У него тетрадь. Но где же имя?
Рокэ (убирает меч в ножны, подходит к Ричарду и берет за подбородок): Какие у вас глаза, юноша. Они говорят о многом. Особенно о вашей наивности.
Ричард: Эр Рокэ, снимите корону… пожалуйста…
Рокэ: Вас так беспокоит, что ее носит кто-то, кроме законного анакса?
Ричард (качает головой): Нет… Дело не в этом!
Алва снимает корону.
Ричард (про себя): корона скрывает имя любого, кто ее наденет! Альдо солгал!
Рокэ: Юноша, вы подозрительно бледны. Возвращайтесь-ка в кровать.
Ричард падает.
Занавес.
Знаете, какое имя увидел Ричард?
Лирическое отступление: мне вообще-то кажется, что «Ракан» - это анаграмма слова «аркан». Если где-то об этом говорилось, ничего страшного: я просто поставлю ещё один маленький велосипед в свою коллекцию. Так вот, мне кажется, что автор просто поменял местами буквы в слове «аркан», а мне теперь краснеть за получившееся имя. Ну, что ж.
Дик прочитал: Рокэ Ракан.
Кар-кар.
Для тех, кто не осилил: Ричард видит в действии реликвии Раканов и очень расстраивается. А ещё он узнает настоящее имя Алвы.
Да, и Марселя Валме теперь зовут Ричард Окделл, не запутайтесь.
Чтобы запомнить силу реликвий Раканов, давайте нарисуем таблицу. В ней будет 2 столбика и четыре строки. В шапке первого столбца напишем «реликвия», второго – «сила». Теперь в первом столбце напишем «корона», а во втором – «скрывает имя того, кто ее надел» (чуть было не написала «одел». Вот бы вышел каламбур!), и снова в первом столбце – «меч», во втором – «меняет имя того, чьего плеча им коснулись». В последней строчке в первом столбце напишите «жезл», а во втором поставьте вопросительный знак.
Когда Ричард снова приходит в себя, Алве, извините, Ракану, есть о чем с ним поговорить. Послушаем?
Обрывок страницы,
на котором записан разговор Рокэ и Дика после долгой разлуки
Когда Дик пришел в себя второй раз, была уже глубокая ночь. Ричард чувствовал, как его сердце заходится в бешеном ритме. Алва брат Альдо? Но они такие разные, как солнечный день и безлунная ночь! Значит, бежавший сын Борраски действительно был сыном Ринальди?.. И тут Ричарда начал разбирать смех. Ну и идиот же он! У Алвы есть меч, он просто поменял свое имя, чтобы поиздеваться над ним, Ричардом Окделлом. Посмеяться Дику не удалось, его скрутило от боли.
Зато теперь стало понятно, почему ни он, ни Альдо не смогли убить Ворона. Видимо, он поменял имя сразу, как у него появился меч. С глазами синигами не сложно понять, в чем его сила.
Дверь отворилась, и в комнату вошел Алва. Точнее, не Алва, а Ракан. Ну, в общем, эр Рокэ.
- Пришли в себя, юноша? Попрошу все-таки больше не делать вылазок. Далеко вы все равно не уйдете, а таскать вас на руках не имею ни малейшего желания.
- Простите. – Однако Ричард не чувствовал себя виноватым: он совершенно не просил тащить его куда бы то ни было. – Почему я не в Багерлее?
- А вам так хочется в Багерлее?
- Я не привык уходить от ответственности!
- Правда? – бровь Алвы поползла вверх. – Именно поэтому вы убивали даже не со спины, а на расстоянии? Чтобы сопротивление жертвы не мешало укладывать ответственность на свои плечи поудобнее?
- Эр Рокэ! – Дик дернулся, и тут же упал обратно.
- Успокойтесь. Если вы все-таки надумаете отправиться в Багерлее, то после выздоровления, я вам поспособствую. – Рокэ сел на край кровати, и провел пальцами по глазам. Дик едва не улыбнулся, настолько он соскучился по этому жесту. – Что ты видел сегодня во дворе?
- Как будто вы сами не видели!
- Предполагаю, что обычных глаз тут было бы недостаточно.
- Но у вас же глаза синигами.
- Вы опять все перепутали, юноша. Глазами синигами у вас.
Дик открыл рот. Потом закрыл.
- У меня просто синие глаза, юноша, - доверительным тоном сообщил Алва.
- Я-ясно.
- Ну, так что же ты увидел?
Дик вздохнул, и попытался приподняться: разговаривать лежа было совсем неудобно. Рокэ молча помог ему поднять подушки и устроиться на них полулежа.
- Меч меняет имя, - собравшись с духом, ответил Дик.
Алва приподнял бровь.
-Имя… - Ричард запнулся, - сына Арамоны было Герард Арамона, но когда вы коснулись его плеча мечом и сказали, что он теперь рэй Кальперадо, его имя стало Герард Кальперадо. Теперь, если написать в тетради «Герард Арамона», он не умрет.
- Как и Валме, - задумчиво ответил Алва. – Забавно. Что с короной?
- С короной? – Ричард замялся. Стоит ли рассказывать? – Корона скрывает имя того, на ком надета.
- Полезное свойство. А жезл?
- Про жезл я ничего не знаю.
- Что ж, увидим.
- Эр Рокэ, вы теперь владелец тетради?
- С чего вы взяли, юноша?
- Я не вижу продолжительности вашей жизни. Так бывает только с владельцами.
- Вот оно что, - Алва даже улыбнулся. – Ты прав, у меня есть тетрадь.
- Есть? Их две?
- Их много, юноша. У каждого бога смерти по одной.
Сердце Дика вновь заколотилось с бешеной силой. То есть, это не сила Раканов, это – сила богов смерти? Нет, Алва ошибается, просто он сам – Ракан.
- Эпинэ сказал, что эта попала к молодому человеку в белых штанах от гоганов. Ну, а от него, видимо, к тебе. Дорака, надо понимать, убил ты?
Дик опустил глаза. Он уже и забыл.
- Ричард.
Дик продолжал изучать свои руки, лежавшие поверх одеяла.
- Ясно. Почему вы не убили Фердинанда, более-менее, понятно, но почему же не убили меня?
- Я вас записал, - машинально ответил Дик. Потом вздрогнул, когда понял, что сказал. Отступать было некуда, и он поднял пылающее лицо и прошептал: - Я записал вас, но вы не умерли.
- Забавно. Вы описались?
- Нет. Просто вы – не Алва.
Ворон только приподнял бровь, но Ричард почувствовал себя победителем. Ему удалось, удалось удивить его!
- И кто же я?
А вот к этому вопросу Дик оказался не готов.
- Юноша?
- Эр Рокэ, вы правда не знали о силе меча?
- Вы думаете, что я поменял имя? Клянусь, что никогда не делал ничего подобного.
Дик молчал и не поднимал глаз.
- Юноша, что с вами? Я – Окделл?
- Нет, - Дик вскинулся, - вы – Ракан.
Кажется, Алва удивился.
Конец обрывка.
Кстати, если бы у Ричарда не было проблем с чувством юмора, тут бы мог быть вот такой диалог:
- Юноша, почему вы записали меня только вторым? Я же Первый маршал Талига.
- А кардинал был без номера...
Но этого здесь не было, забудьте.
Кстати. Когда у Алвы появилась тетрадь, он записал, что умрет от какой-то долгоиграющей болезни лет эдак через шестьдесят. Но так как он не Рокэ Алва, то все это время он не был под защитой тетради, и мог умереть. Какой ужас.
А потом Ричард пошел на поправку, а Алва узнал о силе жезла. Знаете, что делала эта раканская побрякушка?
Обрывок обрывка страницы,
где Алва рассказывает о силе жезла
Сломанная ключица все ещё не позволяла ему ни фехтовать, ни ездить верхом, поэтому Ричард целые дни проводил в библиотеке, стараясь узнать как можно больше о тетради, богах смерти и своих собственных глазах. Его единственным собеседником оставался Хруюк.
Вот и сейчас, несмотря на позднее время, Ричард сидел в библиотеке и пытался разобрать очередной гальтарский текст.
- Добрый вечер, юноша, - Ричард увидел Алву впервые с той памятной ночи. Регент Талига был бледен, с темными кругами под глазами, но по-прежнему насмешливо улыбался, и почему-то держал в руках пару яблок.– Ещё чуть-чуть, и я решу, что вы саботируете свою болезнь.
- Добрый вечер, монсеньор, - Дик отложил книгу.
Алва тем временем кинул яблоки богу смерти:
- Держи, Хруюк, - лучшие яблоки Талига.
Ричард сразу же вспомнил сцену в будуаре, свидетелем которой стал, и почувствовал, как вспыхнули щеки.
- Вы ужинали? – светским тоном поинтересовался Алва.
Дикон покачал головой и стал медленно подниматься.
- Тогда предлагаю поужинать в моем кабинете.
Кабинет Алвы уже привели в первозданный вид, и от обивки, которую заказал Ричард, не осталось и следа. Главное, не думать, о том, что было.
- Налейте себе вина и садитесь, - приказ Алва, а сам прошел к письменному столу и сел за него. – Нам удалось узнать о силе жезла.
- И в чем же она? – Ричард отставил бокал.
- Жезл вспыхивает, если им коснуться убитого тетрадью. Полагаю, что аналогичный эффект будет, если коснуться любого записанного, даже если он ещё жив, но шанса проверить пока не было.
- А как вы узнали?
- Покойный Альдо оставил за собой предостаточно подобных трупов. Увы, Жозину Эпинэ тоже убили тетрадью.
Ричард уставился на Алву широко распахнутыми глазами.
- Хуже того, юноша, у меня возникли некоторые сомнения относительно обстоятельств смерти ваших родственников.
- Это был просто пожар!
- Увы, нет. Я хотел, чтобы вы сами удостоверились, но вы пока не способны передвигаться в седле. Впрочем, если вы желаете, вас могут доставить в Надор в карете.
Ричард прикрыл глаза. Зачем Алве врать? Чтобы он возненавидел Альдо? Так смерти Жозины и всей лжи, которую сюзерен говорил ему, достаточно. А в Надоре теперь нет никого родного. Да что в Надоре? Теперь он совсем один, разве что Робер простит ему невольное соучастие в смерти матери. Дик почувствовал, как слезы пробиваются сквозь сомкнутые веки.
- Чем же господину в белых штанах помешала ваша семья? Ваша матушка была недовольна вашими поступками и грозилась отозвать обратно?
- Нет, - Дик старался совладать с голосом, - Айрис была сосватана за Альдо. Но… он их никогда в глаза не видел, как он мог их записать?
- Ты начал думать, это радует. Ты не писал им никаких писем?
Теперь Ричард побледнел. То самое письмо! Но ведь он не писал ничего про пожар! От резкого взмаха руки бокал полетел на пол.
- Д-да, Альдо попросил меня написать им письмо. Но тогда бы они просто умерли!
- А вы знали, юноша, что можно записать имя в одной тетради, а причину смерти в другой? Думаю, на вырванные из тетради листы это также распространяется.
Конец обрывка.
Вообще, яблоками называют плоды деревьев рода Malus, которые, если верить Цугуми Оба и Такэси Обата, очень любил синигами Рюук, то есть, наверняка, полюбит и его тезка на «х», но в книге яблоками Алва называл женские груди, поэтому, дабы не устраивать путаницу и не пугать вас, дорогие читатели, я попрошу моего редактора вымарать фразу «Держи, Хруюк, - лучшие яблоки Талига».
Теперь мы можем заполнить таблицу до конца. Найдите в предыдущем обрывке силу жезла и допишите.
Мне очень хотелось написать ещё чего-нибудь про Ричарда Окделла (б.Марселя Валме), но ничего не придумалось. Пусть его.
До конца осталось совсем чуть-чуть, потерпите.
Ричард обязательно должен услышать разговор Штанцлера и королевы, которая всего лишь Леони Капотта, и очень расстроиться. Я даже думаю, что он пожалуется эру Рокэ:
- Стоило потратить полжизни на глаза бога смерти, чтобы узнать, что все – совсем не те, кем я их считал!
- Не расстраивайтесь, юноша, вас это ждало независимо от глаз синигами.
А потом начнется война, скажем, в Торке, и армию Талига странным образом начинают косить сердечные приступы, так что Алва с Диком снова отправляются на войну. Только предварительно Ворон распилит корону на ордена, поскольку части короны, как страницы тетради, обладают той же силой. Конечно, чтобы в этом был смысл, пришлось поменять и имена при помощи меча.
Знаете, как теперь зовут Дикушу?
Ричард Охренелл
Ой, что я наделала?!
Что ж, пусть его застрелит какой-нибудь молодой человек за предательство дела Раканов и Великой Талигойи.
Поделом ему!
Бах
|