Рокэ Алва с удовольствием разглядывал себя в зеркало. Не красавец, совсем. Зато высокий. И, Леворукий, он всю жизнь мечтал о таких честных, таких голубых глазах! Хотя побриться бы отнюдь не мешало, да и одежда... Кошки с ней, с одеждой, но вот зачем ему трость?
Впрочем, ответ на этот вопрос нашелся очень быстро - как только боль в ноге из легкого неудобства превратилась в ощущение жуткой, не проходящей судороги. Ходить в таком состоянии, да еще и без трости, было решительно невозможно, и Рокэ со стоном повалился в кресло, а потом, по привычке, _чужой_ привычке, достал оранжевый пузырек и, вытащив оттуда странного вида пилюлю, немедленно её проглотил, даже не запив. Стало немного легче, хотя подвигов по прежнему не хотелось, хотелось как раз покою и одиночества... Которое было прервано появлением странных людей, определившихся по той же старой-чужой привычке как "команда".
- У нас больной. - сообщила симпатичная девушка, правда, немного тощая, как на его личный вкус. - Поступил с тяжелым отравлением, но ничего не ел и не пил уже три дня. То есть вообще ничего, он занимается йогой и как раз проходил курс очищения и...
- Больной просто идиот и не умеет радоваться жизни. А мне "Крови" бы сейчас... - задумчиво протянул Рокэ, почти ни слова не поняв из рассказа девушки. А когда ничего не понимаешь, нужно говорить о чем-нибудь своем. Это он хорошо выучил за годы придворной жизни, и сейчас решил, что способ оптимальный.
- Кровь на анализы? Токсины, тяжелые металлы и все остальное? Понятно, сейчас сделаю... - девушка удивленно переглянулась с "командой" и, поднявшись, ушла. На этот раз сработало, жаль только, что остальные члены "команды" молчали, явно ожидая от него других распоряжений. Но почему то попросить у них вино, а не какие-то там "анализы" казалось сейчас лишним. Зато в "команде" был самый настоящий чернокожий человек, о которых Алва много слышал, но никогда не видел. Потому Рокэ, ни капли не стесняясь, уставился на него, разглядывая этакое чудо природы с любопытством девятилетнего мальчишки.
- Что? - поинтересовался наконец чернокожий, ответив ему настороженным взглядом.
Алва многозначительно промолчал, воспользовавшись вторым правилом поведения при дворе: "когда нечего сказать, молчи. Многозначительно.
Чернокожий, со странным именем Форман (это имя тоже всплыло из чужой памяти), заерзал на стуле, помялся, потом кивнул на двух других,
- Ладно, ваши предположения?
- Ну, для начала можно МРТ и мочу на наркотики, а потом... - двое оставшихся, далеко не таких интересных членов "команды", как Форман и та симпатичная девушка со странным именем Тринадцать, заговорили на своем птичьем языке, вызвав у него приступ адской головной боли, которая потянула за собой и боль в ноге, коварно поджидавшей любой возможности вновь заявить о себе. Алва зашипел что-то нецензурное, махнул на них рукой, мол, выполняйте, проглотил еще таблетку и, подхватив трость, отправился прочь. Неизвестная сила тянула наружу из его кабинета, но потом этих неизвестных сил стало две, и потянули они в разные стороны. Одна так и подталкивала его к другой двери, на которой золотыми смутно-знакомыми буквами значилось:
Доктор Уилсон, онколог
А вторая так и подталкивала к низкой красивой зрелой женщине, со строгим видом стоявшей в другом конце коридора.
- Хаус! В клинику! - заявила женщина, помахивая внушительной стопкой папок, и вторая сила улетучилось со скоростью пролитой в камин касеры. Забыв про боль в ноге, Рокэ метнулся к спасительному кабинету и скрылся за его дверью.
- Уф. - заявил он, усевшись на диван.
- Что? - поинтересовался Уилсон, показавшийся не просто смутно-знакомым, но прям таки родным до ужаса.
- Ничего... - Алва подозрительно пригляделся к "онкологу", потом столь же подозрительно спросил, - "Слезы" или "Кровь"?
- Хмм... - Уилсон ответил столь же подозрительным взглядом. - Марианна или Катари?
- Лионель?!
- Рокэ?!
- Закатные Твари, вас тоже накрыло, маршал?
- Как видите, герцог. - Уилсон-Савиньяк заметно содрогнулся. - Сижу здесь с самого утра, ко мне приходят какие-то люди и хотят странного. Я уже выучил слова саркома, меланома, лимфома и лейкемия, но Леворукий меня побери, если я знаю, что это такое!
- А ко мне поступил какой-то больной с тяжелым отравлением. При этом он не ел и не пил три дня, и я не понимаю, зачем таким людям вообще жить, если они отказывают себе даже в таких простейших удовольствиях? - Алва осуждающе покачал головой. Сам бы он не отказался поесть и выпить. Особенно второе. - А еще у меня есть "команда" и очень красивая женщина, но я почему-то её боюсь...
- Вы? Женщины? Кто же она, правительница этого странного места? - Лионель хмыкнул, а Рокэ лишь тяжело кивнул, вздохнув.
- Да... Похоже, что так.
- Вечно вас тянет на женщин, занимающих высокие посты, - осуждающе заявил Савиньяк, когда к нему в кабинет постучали.
- Простите, дотор Уилсон.. Вы заняты? - в дверь просунулся кто-то лысый и обрюзгший, совершенно незнакомый, но уже вызвавший небывалое раздражение, человек. "Больной" - заключил вставший с дивана Алва, потом добавил про себя: "Причем не мой больной. И я уже даже не спрашиваю, откуда это знаю".
- Пойду, посещу своего пациента. Всегда было интересно смотреть на чудеса природы. - заявил он, ловко проскользнув мимо "чужого больного" и выглянув за дверь. Страшной... нет, очень красивой, но явно опасной женщины-правительницы-этого-места (а если по здешнему, то главврача) нигде не было видно, и Рокэ без опаски вышел в коридор, безошибочно определив нужное ему в данный момент направление. И ничуть не удивился, оказавшись в кафетерии, в котором увидел сладкую парочку. Блондин, явно в прошлом гайифский корнет, сидел с очень симпатичной, но опять же несколько тощей девушкой и о чем-то с ней болтал. Стойкое ощущение, что эта парочка обязательно его покормит, переросла в уверенность, как только Рокэ уселся напротив и посмотрел на девушку печальными глазами. Кьярра, плевать на помятую внешность, честные большие голубые глаза - главное оружие мужчины! Можно было попытаться посмотреть так же и на гайифца, но девушка избавила его от подобного эксперимента, отдав свою порцию подозрительно, но вкусно пахнущей еды.
- Что, Уилсон уже отказывается кормить? - поинтересовался "корнет", с неодобрением глядя на девушку.
- Он занят. Лечит больного от... - Рокэ на мгновение задумался, скрыв паузу активным жеванием, - чего-то неизлечимого и с трудным названием.
- А я слышала, у вас тоже появился больной со странной болезнью. - сказала девушка, имя которой всплыло звоном серебряного колокольчика: Кэмерон. Кажется, они даже целовались...
- Хаус? - девушка удивленно посмотрела на него, и Рокэ понял, что выдал себя слишком долгим и пристальным взглядом.
- Признаюсь честно, - сказал он, после тщательного прожевывания восхитительно пожаренного мяса, - На мой взгляд, все болезни странные.
И не успела сладкая парочка ничего на это ответить, как в кармане что-то противно запищало. Рокэ ругнулся, запихнул в рот остатки мяса и поднялся, опять разрываемый двумя равновеликими силами. С одной стороны, ему хотелось посмотреть, что там с больным приключилось.. С другой, в это время начинался его любимый сериал, хоть он и понятия не имел, что это такое. Наверное, что-то вроде лейкемии, о которой ничего не знал Лионель.
Но сила, толкавшая его к "сериалу" проходила мима кабинета с женщиной-правительницей, и Алва отправился смотреть на больного, даже не глядя на противно пищащую коробочку. Он и так знал, что там сказано что-то вроде: "Срочно нужна ваша помощь!", а от этого соблазн пойти к "сериалу" только усилится.
Добравшись до палаты, Рокэ поморщился, уловив в воздух запах, напомнивший незабываемые попойки в марикьярских кабаках во времена его юности и незабвенной Каммористы. Там пахло столь же противно, только разве что источником запаха тогда являлись они сами, а не лежащий на кровати больной.
- У него случилась аритмия!
- И задержка дыхания!
- И рвота!
- И приступ агрессии!
Команда была уже тут и резво скакала возле него, помахивая папками и разражаясь целыми сериями непонятных слов. Рокэ поморщился, потом зажмурился, а под конец просто рявкнул:
- Вы все идиоты! И кошке понятно, что этот воздерживающийся от обычного образа жизни болван болен... болен... - Рокэ покопался в памяти, но на этот раз это не помогло, и ему пришлось импровизировать на ходу, - болен перепитозом! А иначе говоря, он три дня не ел и не пил даже воду, зато активно употреблял плохое дешевое вино. А я всегда говорил, что это самый верный способ свести себя, а главное, окружающих, в могилу.
Команда замерла, как по команде, и Форман, как самый смелый на вид, скептически хмыкнул
- перепитоз? хм.. Да нет, возможно конечно, но мы же проверили его кровь и мочу на...
- А сейчас еще проверим на аллергию. Принеси-ка мне букет каких-нибудь сильно пахнущих цветов. - Как ни странно, но Форман даже не стал спорить и исчез, явно отправившись за цветами, а Алва повернулся к остальным, и сказал, многозначительно приподняв бровь - Вы проверили токсины и тяжелые металлы. - "Это как же бедняжку надо было пулями нашпиговать, чтобы по его крови металл перекатывался?.." подумал Алва, но тем не менее монолога не прервал, - А это ж разве металл? Это же чистая отрава.
Он строго посмотрел на больного и спросил:
- Что пили, многоуважаемый?
- эээ... ааа... Ки.. Кианти...
- Образец есть?
- В.. в сумке... - больной кивнул куда-то в сторону. Рокэ, опередив свою верную команду, порылся в шкафчике и в сумке и впрямь обнаружил бутылку красного. - Я всегда говорил, вино натощак - деньги на ветер и здоровье в выгребную яму... так, этому больше не наливать, а я пойду... проверю этот экземпляр на токсины.
- Хаус... И как вы догадались, ведь даже МРТ ничего не показала! - с восхищением спросила Тринадцать.
- Иногда всего-лишь нужно принюхаться. - сообщил Рокэ, прижимая к себе бутылку, как родное дитя. Кстати, о ребенке... Форман как раз вернулся с букетом восхитительно вонявших роз, тут же перебивших даже кислый запах не слишком хорошо переваренного вина, и Рокэ ловко выхватил цветы из рук помощника.
- Я к Кадди. - Алва покачал бутылкой в воздухе, - А вы остаетесь здесь и лечите больного от нелюбви к жизни... Ну или хотя бы от любви к спиртному на пустой желудок в плохой компании. А я пошел.
Он улыбнулся и теперь уже без малейшего страха направился к кабинету главврача. В конце концов, может быть тому, другому, в теле которого он оказался, как раз не хватало немного смелости и опыта в обращении с женщинами? По крайней мере воспоминаний о цветах и вине в чужой памяти не оказалось.
А насчет сногсшибательной фразы, которая обеспечит ему незамедлительный успех?.. Чужая память подсказывала безумный, но явно действенный вариант.
Рокэ вошел в кабинет, поставил на стол перед побледневшей Кадди вино и цветы и прежде, чем правительница-главврач приказала отрубить наглецу жизненно-важное, сообщил:
- Кадди, я хочу сделать тебе ребенка.
- Хаус! Хаус... О, Хаус...
***
А в это время в Талиге доктор Грегори Хаус с восхищением смотрел на Штанцлера и подумывал, как бы переправить сей образец в собственный мир, для изучения всеми возможными способами. А вдруг он сможет выделить ген лживости, научиться делать на него проверку и выявлять его потом у всех больных? Это же какое раздолье для шантажа, узнавания чужих секретов, и прочих интересных дел?! Впрочем, для начала нужно было вылечить себя от слепоты и спасти страну (да и весь мир заодно) от тотального уничтожения... Но это же разве задача, особенно учитывая, что Уилсон тоже здесь, да еще и отдувается в плане политики за них обоих? |