1. Струна
Астера, пожелавшая стать человеком. Бред? Глупость? Сказка? Нет, всего лишь жизнь. Когда-то давно она пожелала узнать, что значит быть человеком. Что значит чувствовать. Что значит жить. И она отдала свои Крылья, оставила Сестер, остановила Танец. История не сохранила памяти о том, как ей это удалось, а Горные Ведьмы свято блюдут свои тайны.
Ее вечно молодая, прекрасная, цветущая, крылатая - от крыльев нельзя отказаться полностью - душа перерождалась. В разных мирах, в разные времена, была она мужчинами и женщинами, умирала молодой и в глубокой старости. Неизменными оставались лишь манящие, чарующие глаза – отражение бессмертной, крылатой души.
Менялись эпохи, страны и даже континенты, а она все искала ответ. Из жизни в жизнь, из века в век.
Юноша задумчиво смотрит на раскинувшиеся под окнами замка сады. Тихий вечер, сонный город, рощи, утомленные жаром дня, внимают легкому бризу. А маленькая девочка кружится в танце, обнимает деревья, ликует с ветром, поет без слов. Она счастлива, она совсем ребенок, она едина с миром. Она прекрасна. Ее черты нельзя назвать ни совершенными, ни даже правильными, но она прекрасна. Ее душа свободна и чиста.
Покой и счастье, последние отпущенные ему в этом мире мгновения детства, мгновения юности. Когда-то и он поводил вечера в этом саду, ветер учил его петь, ветер учил его жить, и он хорошо запомнил урок. Завтра он уедет. Ненадолго. Ровно настолько, чтобы никогда больше не вернуться в это место. Ветер шепнул ему, что вместо нас всегда возвращается кто-то другой, и потому юноша наслаждается последними отпущенными ему минутами беззаботности. Последней улыбкой детства.
Прошли года, и он вернулся, уже не юноша – мужчина. Опытный, сильный, уверенный. Усталый. Он стоит у того же окна, что десять лет назад, а среди гранатов кружится та же девочка. Она выросла. Она все так же прекрасна. Все так же свободна и чиста. Гитарный перебор и глубокий голос вплетаются в танец, естественно, будто бы были созданы друг для друга. Девушка звонко смеется, она заметила наблюдателя и манит спуститься к себе. Манит танцевать.
Решение приходит мгновенно, и вот уже мужчина мягко приземляется в роще:
- Ты похожа на кэцхен.
Слово отзывается легкой дрожью.
- Кэцхен? Кто они?
- Горные Ведьмы – подруги моряков.
Слова и нежное пение струн очаровывают, зовут вернуться к танцу, но любопытство сильнее.
- Расскажи мне о них. – Лукавый взгляд, легкая улыбка и ни тени смущения. Хотя она, несомненно, узнала мужчину – Повелителя Ветра, соберано.
- Ответ на ответ. – Мужчина улыбается тепло и открыто. Надо же, а он думал, что разучился.
- Что хочешь узнать? – смех серебристым колокольчиком звенит в укрытой сумерками роще. – Как могу знать я то, что неведомо тебе?
- Можешь, - тихий смех в ответ. – Как тебя зовут, прелестница?
- Ирина. Ответ за ответ.
Странное имя как нельзя лучше подходит ей, и потому не вызывает удивления:
- Ответ за ответ.
Перебор: то нежный, то яростный, то звенящий, то почти затихающий, и голос, который поет о Полете, Танце и Сестрах. Но девушка не слышит слов, она заворожено кружит, скользит между деревьев в своем странном, прекрасном, но одиноком танце.
2. Тепло родного дома.
Толпа собиралась быстро. Еще бы, не каждый день в тихой деревушке пылают дома. Кэнналлоа вообще спокойные земли, и тут пожар. Люди тихо переговаривались, глядя на то, как пылает зажиточный дом, а хозяин флегматично наблюдает за распространением огня. Рядом тихонечко мнутся слуги, никому не хочется навлекать на себя гнев хозяина, отрывая его от созерцания. А хозяин смотрит, как взвиваются в небо искры и языки пламени, и думает о том, что скажет ему супруга, когда вернется…
Зарево видно даже на берегу, но девушка сидящая на камне не обращает внимания. Она слишком увлечена танцем лунных бликов на темной воде, ей нет дела до остального мира. Но вот само мироздание явно придерживается иного мнения:
- Не сказать, что я порицаю вас - это не в моих правилах - но вот кто бы мне рассказал, зачем было поджигать дом?
- Все потому, что на вечеринке он танцевал с другой.
- И ради этого стоило…
- Соберано, если бы ваша невеста вела себя подобным образом, вы бы стали это терпеть?
- Ирина… - девушка поднимает смеющиеся глаза, и слова мигом вылетают из головы, ты понимаешь, что это была просто шутка.
Она не постарела ни на день, хотя с вашей последней встречи прошло десять лет. Она все так же легка и чиста, все так же завораживающе прекрасна. Кажется, что смех льется из ее глаз хрустально чистым ручейком, срывается с губ звоном серебряного колокольчика, и ты ловишь себя на том, что смеешься вместе с ней. Возможный пожар уже не пугает, ведь никто не пострадал, а имущество - дело наживное.
- Значит, ты наконец-то выходишь замуж?
- Вообще-то это случилось еще весной.
- Почему же ты тогда говоришь «невеста»?
- Наверное потому, что жены у тебя все еще нет, а вот невеста, говорят, есть, – все тот же лукавый взгляд из-под челки. Кажется, и не расставались. - Когда ты привезешь к нам свою избранницу? - опостылевший вопрос в ее устах не раздражает, как можно сердиться на это милое дитя?
- Ответ за ответ, – усмехаешься тепло и легко, так, будто и не было всех этих лет, боли, крови и предательства.
- Ты все еще думаешь, что я могу знать что-то, что не известно тебе? – твоя улыбка не остается без ответа. – О чем тебе рассказать на этот раз?
- Поведай мне, из-за чего все-таки загорелся дом?
Волны тихо перешептываются, набегая на остывающий песок. Беседа то и дело прерывается смехом, а встрепенувшийся было ветер утихает, боясь разрушить идиллию. Лунные блики играют на воде, и кажется, что у девушки за спиной раскинулись серебристо-белые воздушные крылья. И кто знает, может быть они настоящие? Ведь душа Горной Ведьмы крылата, даже если Ведьма оставила Гору. |