Дорога превратилась в густое, жидкое месиво, а ветер бросал в лицо колючий злой дождь. Конь рвался вперед, намного опередив сопровождающих: мимо пожухлых полей, по опущенному через ров деревянному мосту, и дальше, через обширный парк. Рамиро помнил исполненную строгости, подавляющую атмосферу Лаик. Теперь серые стены бывшего монастыря казались просто убогими. Конский топот отразился от каменных плит двора, когда герцог на полном скаку подлетел к тяжелой двери. Когда отряд, наконец, нагнал его, Рамиро уже спрыгнул с лошади, не обращая внимания, как шарахнулись встречающие слуги. Бледные размытые лица сменили всё те же суровые стены. Явственно тянуло запахом гари.
- Где капитан? – прорычал он.
- Ваша светлость, - прозвучал спокойный голос. Давенпорт, сменивший Михаэля фок Варзов на посту коменданта Лаик, до этого дня никогда не давал повода усомниться в своей верности и компетентности.
- Что с Октавием?
- Его высочество вне опасности, - поспешил заверить его Давенпорт. Зимний свет нещадно выхватил темные круги под глазами. – К нему позвали лекаря, и сейчас он отдыхает в своей комнате, но…
- Лекаря?! – Алва вскинул голову, и капитан вздрогнул.
- Да, он надышался дыма… Не беспокойтесь, Ваша светлость, Его Высочество в полном порядке, и… - Капитан, хоть и побледнел, все же сумел сохранить хладнокровие.
Рамиро, не дослушав, кинулся вперед, и Давенпорту пришлось последовать за ним.
Алва помнил эту комнатку - она осталась прежней, разве что показалась ещё меньше, чем когда он сам был её обитателем. Через распахнутое окно лился чистый морозный воздух. Октавий лежал на кровати, прикрыв глаза. Под тяжелым шерстяным одеялом он казался более хрупким, чем обычно. На болезненно-синеватом лице четко выделялись круги под глазами и красные пятна на горле. Возле его кровати стоял стул, с которого, когда Рамиро ворвался в комнату, поднялся лекарь, мэтр Саво - пожилой, ещё крепкий мужчина.
- Ваша светлость, - врачеватель поклонился. Действительно, спутать молодого герцога с кем-то другим было сложно.
- Что с ним?
- Его высочество отравился дымом. Ему необходимы покой и уход, но сейчас его жизни ничего не угрожает.
Рамиро подошел к кровати. Слова врача немного успокоили его, но никак не улучшили его расположение духа. - Октавий?
Мальчику понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать брата. Он разлепил сухие губы и выдохнул:
- Да?
- Как ты? - глупый вопрос, но нужно же начинать с чего-то.
- Со мной все в… порядке... Правда... - Октавию приходилось глубоко вдыхать после каждого слова. Состояние, несколько противоречащее его словам, но брат всегда отличался довольно слабым здоровьем.
-Ты можешь рассказать мне, что случилось? – Рамиро опустился на корточки у изголовья, так и не осмелившись присесть на кровать и проигнорировав предложенный лекарем стул.
Мальчик кивнул и открыл рот, но его скрутил приступ жестокого кашля. Лекарь почти оттолкнул герцога, чтобы приподнять своего подопечного, облегчая тому дыхание, и с легкой укоризной взглянул на виновника, но Октавий откашлялся и продолжал:
- Я… вчера я нашел у себя записку… не знаю от кого… прийти в старую галерею. Ту, где призраки… Я захотел проверить… Там... было очень темно, только камин горел, и мне показалось, что кто-то идет за мной, но никого не было… Я ждал, никто не приходил… И вдруг полыхнул огонь, очень сильно, и всё загорелось… - он опять закашлялся, на этот раз так сильно, что не мог продолжать.
- Ваша светлость, вам придется поговорить с ним позже, - заявил лекарь, удерживая принца за плечи.
Рамиро стиснул зубы и поднялся, стараясь унять внезапную дрожь. - Отдыхай пока, хорошо? - он зачем-то поправил одеяло и вышел, знаком показав одному из подоспевших солдат охранять комнату. - Давенпорт!
Ваша светлость? – капитан, ожидавший в коридоре, откликнулся сразу же.
- Докладывайте. - Алва, наконец, справился с собой. Давенпорт кивнул, и сухо начал:
- Вчера ночью его высочество отправился в старую галерею. Причина мне неизвестна. Насколько мы успели понять, в камине, который обычно не разжигается, горел сильный огонь, который перекинулся на шпалеры, а затем и на пол и на стены. Видимо, они были чем-то смочены заранее, иначе огонь не разгорелся бы с такой силой и скоростью. Кто-то запер дверь снаружи на засов, его высочество не мог выбраться. К счастью, мимо проходил один из наставников, Фабиан Маре, который заметил дым. Он сумел открыть дверь и вытащить принца, но на него упала одна из прогоревших балок – они прогнили, и не выдержали жара. Подоспевшие слуги унесли обоих, но наставник скончался этим утром… Должен признать, что Его высочество спасся лишь чудом. Если бы не находчивость и самоотверженность Маре… - он покачал головой.
- Надеюсь, вы закрыли все выходы из аббатства? – Давенпорт расторопен и совсем не глуп, он уже наверняка предпринял все необходимые меры – в любом случае. А этот Фабиан… Отважный человек. Нужно будет написать королю. Его благодарность должна быть показательной. Как и наказание виновного.
- Безусловно, ваша светлость. С момента пожара все дороги отсюда перекрыты, мы открыли ворота, только когда часовые завидели вас. Я приказал унарам оставаться в их комнатах, а слугам держаться на виду. Они ночевали сегодня в зале, и я ручаюсь, что никто не покинул стен школы.
- И вы, конечно, обыскали комнаты прислуги и унаров, а также их одежду?
- Да, ваша светлость. У меня не так много людей, но я обыскал всё, что мог. – Комендант вздохнул. – Мы не нашли никаких улик – ни пятен сажи, ничего. Я решил пока повременить с допросами – по крайней мере, до тех пор, пока не приедет отряд из Олларии. Конечно, я не предполагал, что это будете вы… - Он слегка смешался.
- С допросами мы начнем сейчас же, - не терпящим возражений тоном постановил Алва. Нужно бежать по пока ещё горячему следу, а не бродить в потемках, - как только я осмотрю место преступления.
Смотреть особо оказалось не на что. Давенпорт долго протестовал, ссылаясь на то, что в галерее ещё опасно, но, в конце концов, сдался и поплелся за герцогом, всем своим видом выражая недовольство.
Деревянный пол ещё тлел, от тяжелых гобеленов, украшавших стены, ничего не осталось. Потолочные балки почернели, некоторые рухнули и лежали на полу. Одна из них, видимо, и стоила жизни Фабиану… Высокие окна зияли пустотой. Рамиро прикрыл рот краем плаща, осматривая место недавнего пожара с порога, потому что войти действительно было невозможно. Очевидно, огонь вспыхнул в камине, затем перекинулся на пол и стены, видимо, смоченные вином или касерой… И эти негодяи, кем бы они ни были, хотели сделать это место могилой Октавия! Побери их Леворукий… Рамиро уставился на стену невидящим взглядом. Перед его глазами проплыла шеренга серых призраков со свечами, которую замыкала хрупкая светловолосая фигурка… Он почувствовал, как в нем снова поднимается волна ярости и гнева, и быстрым шагом пошел прочь.
Пока солдаты рыскали по поместью в поисках хоть чего-то, что пролило бы свет на поджог, они расположились в столовой. У злоумышленников была вся ночь и утро, чтобы скрыться, но Алва подозревал, что они (или он) всё ещё находились в Лаик. Он был склонен доверять Давенпорту, хотя тот, видимо, был уверен, что разжалования не избежать, хорошо ещё, если не плахи. Ну, насчет этого он ещё посмотрит – Рамиро не любил разбрасываться полезными людьми.
Рамиро уселся за широкий стол, звякнув кольчугой.
- Итак, начнем всё же с унаров. Есть что-нибудь, что мне будет полезно знать, прежде чем мы приступим к допросу?
Давенпорт покачал головой и почесал затылок.
- Я уже думал об этом, но признаться, не знаю, что сказать. Насколько я смог заметить, у его высочество не было слишком явных врагов, хотя ссоры, безусловно, были. Больше половины унаров происходит из верных Раканам семейств, вы понимаете…
- С кем же он ссорился? – спросил герцог, внимательно глядя на него.
- Разве что с Максимилианом Васспардом и Жаном Энтраг. И не ссорился даже, а так, вздорили на словах. Мальчишки, что с них взять… - Капитан устало вздохнул. Традиционное инкогнито унаров он отбросил сразу.
Алва только кивнул, ничем не выдавая своего раздражения. Король настоял на том, чтобы Октавий прошел школу оруженосцев, как любой юный дворянин Талига. Кажется, его должен был взять к себе маршал Колиньяр… Нет, это всё таки была плохая идея. Октавию наверняка пришлось здесь несладко. Рамиро помнил свои дни в Лаик – немногочисленные, но всё ещё петушащиеся отпрыски старой знати старались извести его (чужака, сына предателя), как могли. Но он-то мог постоять за себя, причем так, что перья летели по всему поместью. А Октавий?! Мальчишка не способен обидеть муху.
В свои двадцать четыре Рамиро уже успел пережить несколько попыток покушения. Засада в темном переулке, арбалетная стрела, выпущенная в спину – всё это было ему не внове. Он и не рассчитывал ни на что иное – ненавидят, значит, боятся, а чем больше его будут бояться, тем лучше. Но мысль о том, что кто-то посмел поднять руку на младшего брата, приводила его в бешенство. Рамиро стоило больших усилий сейчас не дать ему прорваться наружу.
- Хорошо. Вызывайте этого… Максимилиана.
Молодой Спрут держался гордо и дерзко. Мальчишка явно трусил, и скрывал это под маской холодного презрения.
- Я не стал бы пачкать руки убийством этого… человека, - возвестил он, глядя в стену куда-то поверх головы Алвы, словно смотреть на сына убийцы своего отца было выше его сил. Рамиро только смерил его насмешливым взглядом.
- Унар Максимилиан, где вы находились прошлым вечером? – вопросил Давенпорт, игнорируя колкость.
- Я был у себя. Один.
- Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
- Моего слова должно быть достаточно.
- Ваша наглость переходит все границы… - начал капитан, но Рамиро прервал его, нетерпеливо постукивая кончиками пальцев по столу.
- Дерзить начнете, когда выйдете из щенячьего возраста и наберетесь той толики опыта и мозгов, чтобы это оправдать. Но смею уверить, что если выясниться, что вы хоть как-то причастны к покушению, ваша юность и глупость вас не спасет.
Максимилиан побледнел, а на щеках ярко вспыхнул румянец. Вот и чудно, провокация удалась. Даже странно - граф Васспард оказался совсем не такой холодной тварью, как большинство представителей его семьи. Или не научился ещё?
- Я не имею ни малейшего отношения к покушению, - сказал он четко, совладав с собой, но глядя на Алву с плохо прикрытой ненавистью. – Ночью я находился в своей комнате. Меня видел слуга, когда я туда заходил.
- Вам что-нибудь известно о происшедшем? Кто-то из унаров говорил или намекал на нечто подобное? Вы видели, как кто-то проявлял открытую враждебность к принцу?
- Нет. Мне ничего не известно, и я ничего не слышал.
- Просто удивительная глухота. - Рамиро чувствовал, что мальчишка недоговаривает. Или это просто давала себя знать неприязнь? Да, Алва не слишком любил Приддов за их смесь двуличия, презрительного высокомерия и холодности. – Я не собираюсь вам угрожать. Вы сами прекрасно знаете, что познакомитесь с веревкой, если улики укажут на вас. А правда всплывет, рано или поздно. Из любых глубин. - Рамиро подался вперед и заглянул в глаза перепуганного мальчишки. Конечно, кроме личной антипатии у него не было других причин давить на него. Даже Давенпорт, молча наблюдавший за допросом, сунулся было вперед, чтобы защитить своего унара, но Рамиро лишь нетерпеливо махнул ему рукой. В эту минуту он готов был перерезать здесь всех, поголовно невинных и виновных, и с удивлением понял, что толкает его на такую жестокость не интерес государства, а надсадный кашель Октавия.
Максимилиан прикусил губы и отвел взгляд.
- Вам не удастся навесить на меня ложное обвинение. Я непричастен к покушению, и мне больше нечего сказать.
- Вы свободны, - поспешил капитан, - оставайтесь в свой комнате.
Унар молча удалился. Давенпорт только бросил короткий взгляд на герцога, и вызвал следующего.
Им оказался Жан Энтраг – высокий стройный юноша, который, в отличие от предшественника, не отличался выдержкой и самообладанием. Он краснел, бледнел, и начал с того, что начал уверять всех присутствующих, что он никогда бы не посмел помыслить о том, чтобы причинить вред его высочеству.
- А кто бы помыслил? – спросил Алва вкрадчиво, снова нацепив насмешливую улыбку.
- Я… Я не знаю… - залепетал Жан, смутившись. – Никто бы не осмелился…
- И всё же у кого-то хватило наглости, не так ли? О смелости я не говорю, поскольку это было поступком труса, - сказал Рамиро и откинулся на спинку стула. Ладно, пора успокаиваться, хотя, видит Создатель, эти юнцы не заслуживали лучшего обращения. – Где вы были вчера ночью?
- Я спал… и узнал о пожаре только утром.… Клянусь, я в этом никак не замешан!
Больше из него ничего не удалось вытрясти, и Давенпорт отпустил его, когда юноша был на грани истерики.
- Ваша светлость, я прошу вас быть помягче. - Не выдержал он. – Они еще очень молоды.
- Я не ем младенцев, - отрезал Алва, но смягчился. – Хорошо, капитан, обещаю вести себя учтиво, как на дворцовом приеме.
- Тогда о вежливости можно забыть. – Неожиданная улыбка коменданта получилась вымученной, но Рамиро тоже усмехнулся в ответ.
Жозеф, младший сын маршала Колиньяра, был спокоен – уж в его-то верности Олларам никто не сомневался. Тем не менее, он не смог поведать ничего нового.
- Никто даже не мог предположить, что может случиться нечто подобное, - сказал он, наморщив лоб. – С Октавием все дружили. То есть, дружат. Разве что Максимилиан обходил его стороной, и язвил на его счет, но я готов поклясться, что он не пошел бы на такое. Он слишком умен.
И ты тоже очень умен, отметил про себя Рамиро. Не то чтобы он серьезно подозревал Жозефа, но чем Леворукий не шутит. Предательство на то и предательство, чтобы таиться в самых неожиданных местах.
- У вас есть другие подозрения?
- Нет, ваша светлость, к сожалению, никаких. – Юноша виновато развел руками, и был отпущен.
Ещё несколько нервничающих унаров – и Рамиро потер виски, пытаясь избавиться то ноющей боли. Да, ментора из него никогда не получилось бы. А уж когда видишь в каждом мальчишке возможного убийцу и изменника, о сострадании можно забыть.
- Кто там дальше?
- Джеймс, младший сын барона Глана, из Надора.
Коренастый Джеймс очень волновался, но в его взгляде читалась решимость.
- Унар Джеймс, где вы были прошлой ночью? – задал Рамиро привычный уже вопрос.
- В своей комнате.
- Что вам известно о покушении?
- Ничего, но…
- Но? – вскинул голову Алва.
- Я думаю, что знаю, кто это сделал. – Щеки юноши порозовели, и он нервно облизнул губы, но не отвел взгляда от герцога. – Это не секрет, что Максимилиан ненавидел его высочество, и даже угрожал ему… Не прямо, но всё же… Это было понятно. – Джеймс умолк на секунду, словно собираясь с силами, и продолжил. – Я думаю, что это сделал он.
- Только из-за их вражды? – Рамиро поднял бровь, собираясь уже выгнать его вон. Он недолюбливал Приддов, но пустые наветы тоже не жаловал, и его запасы терпения, и так очень скудные сегодня, подходили к концу.
- Нет, не только. Позавчера я видел, как он выносил из комнаты бутылку касеры.
Рамиро зашел в комнату Октавия на следующее утро, кивнув страже. Бледный юноша полулежал на подушках, укрытый ворохом одеял, но выглядел гораздо лучше, чем вчера. Окно было открыто настежь, отчего внутри было холодно.
- Доброе утро. Я пришлю слугу помочь, ты уедешь, как только сможешь подняться с постели.
- Нет. Я хочу закончить обучение вместе со всеми. – Октавий приподнялся и серьезно посмотрел на него.
- Разрубленный Змей, тебя чуть не убили, ты это понимаешь? – Рамиро замолчал, успокаивая себя. Кричать сейчас – последнее дело, нужно спокойно всё объяснить.
- Но не убили, - продолжал Октавий, вскинув голову, как всегда, когда хотел придать себе храбрости. – А если я сбегу сейчас с поджатым хвостом во дворец, зализывать раны под защитой отца, то прослыву трусом, и совершенно справедливо. Сам подумай, кому нужен такой правитель?
- Королю, - перебил его Алва, - твоему отцу, его величеству, ты, единственный сын, нужен живым.
Губы Октавия тронула горькая улыбка.
- Нет, в этом ты ошибаешься. Его величеству было бы чрезвычайно удобно увидеть меня жертвой удачного покушения. Ты же сам знаешь, кого он предпочел бы видеть наследником. И не только он.
Рамиро едва не заскрежетал зубами. Это был спор, в который он отчаянно не хотел влезать снова.
- Ты не прав, и твоя безопасность - не пустой звук. Не веришь мне – подумай хотя бы о Мадлен. Она спустит с меня шкуру, если с тобой что-то случится. - Мадлен Креденьи, молочная сестра Октавия, оставалась самым близким другом принца, не считая самого Рамиро.
- Ты квохчешь надо мной, словно наседка. Даже Мадлен поняла бы мое желание, а уж отец - тем более. - Октавий упрямо сжал губы, давая понять, что не отступит. Иногда он до жути напоминал Франциска – если не внешностью, то замашками.
- В таком случае, ваше высочество, - сказал Алва, поднимаясь,- я вынужден оставить вас под стражей до окончания дознания.
- Сидеть взаперти? – возмутился Октавий. – Я не в тюрьме, в конце концов!
- Пока преступник не будет найден, я не позволю вам рисковать своей жизнью. Засим позвольте откланяться. – Рамиро в сердцах хлопнул дверью. Закатные твари! Этот юнец доведет его вконец до удара! Он даже не расспросил его про подброшенную записку и не сообщил, что Васспард находится под арестом, пока против него собирают улики. И, тем не менее, слова брата оставили смутное чувство тревоги, и разрази его Леворукий, если он понимал, что…
ТВС, заморожено. |