Автор: Джайя
Жанр: цикл драбблов
Пейринг: Рокэ Алва/Эмильена
Рейтинг: G
Фэндом: "Отблески Этерны"
Статус: заморожен
Примечания: написано на марафон имени Рокэ Алвы
Дисклеймер: герои и вселенная принадлежат В. Камше.

Тема №1 - страх. Желаемое

Страх — это когда не знаешь, что произойдет в следующую минуту. Эмильенна знает, а потому ничего не боится; ей нечего бояться.

Она вышла замуж по любви, по собственному желанию, хоть и дорого заплатила за это — но немногим женщинам дано это счастье — счастье выбора, так что любая жертва не будет слишком большой. Она любит своего мужа и он любит ее — этому можно только завидовать, пусть даже их любовь не безоблачна и никогда не была такой, но ведь обычно тревоги и страхи лишь укрепляют чувства. Нет, конечно, Эмильенна не из тех, чью любовь способен поколебать или охладить страх — да и нечего ей бояться. Ведь страх — это когда не знаешь, что произойдет в следующее мгновение, а Эмильенна знает, все знает. Ей нечего бояться.

— Нечего бояться, — шепчет она новорожденному сыну. В комнате темно. Они вдвоем — только она и малыш. Он уже заснул в ее руках под ее колыбельную, а она неподвижно полусидит, опершись на подушки, и боится пошевелиться, чтоб не потревожить покой сына. — Нечего, нечего бояться, — шепчет она. Это и есть ее колыбельная. Самая лучшая колыбельная. — Нечего бояться, ведь страх это когда не знаешь, что будет в следующую минуту, в следующую секунду. А тебе, мой милый, нечего бояться. Ты знаешь, что будет дальше, что будет завтра и потом… Спи, мой милый, пусть у тебя не будет страха. Ты защищен, мы защищены. Никто не причинит нам вред.

Ее муж сейчас в смежной комнате. Эмильенна слышит его шаги — в деревне даже ночью редки такие тихие часы: то собаки начнут перелаиваться, то корова замычит, то ветер зашумит в листве — мало ли что, в общем, но иногда все затихает и если кто-то в доме не спит, его можно услышать. Сейчас не спит ее муж. Он ходит по комнате, словно ждет чего-то. Он боится, да, вот он боится. Он не знает, что ждет их и сходит с ума. Впрочем, смелым он никогда не был. Нельзя сказать, что это разочаровывало Эмильенну или охлаждало ее чувства — не только смелость красит мужчину, у ее мужа достаточно других достоинств, но сейчас она все равно не хочет положить ребенка в колыбель и выйти к мужу. Там, за дверью, ее ждет чужой страх и чужая неизвестность. Она пока слишком слаба для этого. А здесь — они с малышом прекрасно знают, что ждет их и не боятся. И еще ей нужно допеть колыбельную.

— Нечего бояться, мой милый, спи и знай, что ты защищен. Нет на свете никого, кто мог бы причинить тебе вред, мой милый. Спи, спи, спи…

Окно распахнуто и лунный свет льется в него. В комнате свежо и немного сыро — из-за недавнего дождя, но влага летних дождей быстро высыхает, так что простуда никому не грозит. Балдахин откинут — на нем вечно собирается пыль, а Эмильенна не любит пыли. Сундук с платьями приоткрыт — бездельница-служанка так и не закончила перебирать их, но обещала закончить завтра. На столе — раскрытая книга стихов, которые читал ей муж вчера вечером, перо, чернильница и смятый лист бумаги — не письмо, лишь обертка. Эмильенна не хочет смотреть в окно, потому что это рождает дурные воспоминания, да и нет за окном ничего интересного. На открытый сундук тоже нечего смотреть, да и на стол тоже — больше всего не нужно смотреть на стол. Лучше допеть колыбельную, чтоб сын никогда ничего не боялся. Потому что всякий страх — от неизвестности, а если что-то знаешь точно, то и бояться нечего.

На столе, рядом со смятым листком бумаги, в лунном свете тускло блестит изумруд.

Тема №2 - неуместность. Самообман.

— Дорогая, ты уже распорядилась об ужине? — голос мужа звучит как всегда слегка раздраженно.
— Тише, маленького разбудишь, — шепчет Эмильенна. — Почему ты не можешь говорить тихо, когда он спит? Это же…
— Я просто спросил об ужине, — он не понижает голос, наверное даже громче говорит — назло, как всегда назло. — А ты снова меня упрекаешь! Как будто он только твой сын. Это не так! И ужинать, кстати, буду не только я.
Конечно, из комнаты малыша доносится хныканье. Эмильенна со вздохом выходит туда. Она даже не глядит на мужа. Она знает, что тот сейчас морщит нос и трет виски — он всегда так делает, когда раздражен и, чувствуя, что виноват, не хочет признавать свою вину.

Изумруд, присланный им, здесь неуместен.

— Он заснул, — устало шепчет Эмильенна, — а об ужине я распорядилась. Сейчас пойду помогу на кухне.
Муж кивает и утыкается в изучение списка того, что и за сколько было куплено на этой неделе. Кажется, его интересует только это, да еще ужин.
Помогать на кухне — это только так называется. Служанка не умеет готовить, а нанимать еще и кухарку нет денег. Денег нет, если уж честно, почти ни на что. Или это муж так думает — Эмильенна не знает точно. Точно только одно: готовить ужин она должна сама, служанка разве что поможет порезать капусту и лук для супа.
Эмильенна ненавидит супы, тушеные овощи и каши, но ее муж только их и ест, считая их крайне полезными для здоровья. Эмильенна любит поджаренное со специями мясо, свежие фрукты и сладости. Все это муж считает или вредным, или — во всяком случае — бесполезным и непитательным.
На кухне отвратительно пахнет прогорклым жиром, над сковородой поднимаются клубы дыма — за зажаркой вновь не уследили.

Изумруд неуместен и здесь. Он просто слишком дорогой для этого дома.

— Снова пересолили, — ворчит муж. — Надо прогнать служанку. Толку от нее никакого. И кормилицу тоже радо прогнать — ты и сама сможешь кормить ребенка. Женщины предназначены для этого в конце концов.
Конечно, Эмильенна не скажет, что готовила она. Не скажет и то, что молока у нее нет.
— У нас нет денег на всех этих слуг, — продолжает муж. — Кстати, надо перебрать одежду в сундуках — как бы там плесень от сырости не завелась.
Эмильенна переберет одежду. Завтра, пока малыш будет спать.

Изумруд неуместен в этом доме.

Малыш хнычет и хнычет — полночи уже. Эмильенна не спит и баюкает его, стараясь не разбудить мужа.

Изумруд напоминает о том, что могло бы быть — но никогда не будет.

От резкого запаха отсыревшей пыли начинает тошнить. Но Эмильенна старательно перебирает одежду. Она же вышла замуж по любви и сама выбрала мужа, напоминает она себе внезапно. Нельзя об этом забывать.

Изумруд — прекрасный, крупный камень — неуместен здесь. Но не потому, что напоминает о чем-то. Нельзя напоминать о том, чего не было. Он неуместен — как всякая возможность, которой не пользуются. А потому завтра же Эмильенна попросит мужа съездить в столицу и продать проклятый камень, который напоминает о том, что… — нет, прекрасный крупный камень — подороже. Вырученных денег хватит надолго.

ТВС