Бешеный склонил голову на бок и промолчал. Шутить ему расхотелось ещё на подходе.
- Олаф...
- Ротгер...
Где-то высоко в небе пронзительно вскрикнула чайка.
- К расставанию. Но я верю, что Вы не дадите мне заскучать?
- И не рассчитывайте на это, Вальдес, - в голосе тень от улыбки.
- От вас дождешься, - фыркнул молодой человек и лихо распахнул дверь перед адмиралом цур-зее.
...
Бешеный склонил голову на бок и промолчал. Это была единственная тема, на которую шутки давались с трудом.
- Ротгер, друг мой, в последнее время ты озабочен совсем не тем, чем следует, - в голосе Рамона искренняя забота.
После шторма прибой выносит на берег водоросли, ракушки, деревяшки... от потерпевших неудачу кораблей. Вальдес подбирает округлый камушек, запускает его в воду и сосредоточенно считает шлепки. Целых три. Не так уж и плохо на самом деле.
- Всё хорошо, Рамэ, а что - нет, то не у нас, - его голос был безмятежен и чист, как бывают первые лучи солнца, пробивающиеся через серые облака. Ярко и всегда слепят.
Альмейда качает головой. Он долго думал прежде чем начать разговор, но решившись не привык отступать.
- Ты сам не свой в последнее время.
- Сезонное обострение.
- Весеннее? - спросил Рамон, поднял камушек, взвесил на руке и кинул за спину. Не подходит.
- Я же не кот, - фыркнул Вальдес и поддел ногой деревяшку. Та отлетела в сторону.
- Ты скорее морской котик, - рассмеялся Альмейда. - В теплые воды не поплывешь.
- Фшш... - отозвался вице-адмирал. - К чему этот разговор, Рамэ.
- К тому, что мне надоело любоваться на твой уставной вид.
- Н-да?
- Да, - твердо отрезал Альмейда. - Знаешь ли, я привык к тому, что мне приходится тебя гонять со стола и без моего хобби, мне кажется, я общаюсь не с Ротгером Вальдесом.
- Ну, извини, - ехидства через край.
- Я подумаю. Ты мне вот на что ответь, мой любезный друг, если он настолько тебе важен, почему ты не попытался объясниться? Ведь не попытался же...
- Ровно потому, что он мне важен, - Вальдес всегда был честным, особенно с друзьями. А игры в "я-не-понимаю-ты-о-ком" унижают обоих. - Ни он, ни я не можем без моря. Такова моряцкая доля. Я не пойду служить кесарю, он не присягнет Талигу. Наш долг быть там, где мы есть до Заката и даже дальше.
"Как правильно и поэтично, Ротгер... Кто бы мог подумать", - мелькнуло в голове Рамона. Это было почти что больно - оставлять друга на милость судьбе. Всё равно, что приказать уводить корабль через девятибалльный шторм.
- Кальдмеера собираются казнить.
- Что?! - Ротгер крутанулся на месте.
- Только сегодня разговаривал с контрабандистами с той стороны. Он под трибуналом.
- А как же этот мальчик... Руппи?
- Ну наверное что-то делает. Нам с этого берега плохо видно, - невзначай бросил Рамон и запустил подобранным камушком по воде. Шлёп-шлёп-шлёп-шлёп. Итого: четыре - недурственно.
- Рамэ, я... - мучительный взгляд.
- "Астэру" не дам, но можешь взять "Либертард". Заодно, раз уж всё равно в ту сторону, присмотрись к Руппи повнимательнее. Быть может, это их будущий кесарь. И уж на случай, если так и произойдет, то ты можешь поговорить о коронованном договоре. Наша королева вполне может статься захочет замуж.
Вальдес расхохотался.
- Как давно это планировалось?
- Да так вести от Первого маршала, который отчаянно не хочет становиться регентом.
- Что же мы будем на море, если с гусями у нас будет мир?
- Если - это не самое лучшее слово, Ротгер. Потому что если всё пойдет не так, то не видать тебе Кальдмеера в наших рядах, а мне моего лучшего адмирала. Бешеный, погибнешь, в Хексберг можешь не возвращаться! - внушительно заявил Альмейда, притягивая за грудки Ротгера и немного встряхивая для острастки.
- Всё будет хорошо, Рамэ. Бешеному ли бояться бешеных авантюр.
- О, даже ты это понимаешь?! Я начинаю серьёзно опасаться, - рассмеялся Альмейда и отпустил Ротгера.
...
Ротгер склонил голову на бок и промолчал. Ему безумно хотелось шутить, но в голову лезли сплошные непристойности, а адмирал цур зее не оценил бы этаких пассажей в столь важный момент.
- Ротгер...
- Олаф...
Из тумана подобно нерушимым скалам, которые губят моряков, выступал Хексберг. Ветер приветственно растрепал мужчинам волосы. У одного была перебинтована рука, другой опирался на трость.
Но в общем итог был лучше не придумать. |