- Алва, вы можете быть хоть немного серьезнее?
- Ваше Преосвященство, я серьезен исключительно на войне.
- Кому вы лжете, господин Первый Маршал, Талигу прекрасно известно, что именно на войне вы и развлекаетесь.
- В самом деле. Ну тогда я серьезен в будуаре Ее Величества? Вы и в самом деле желаете, чтобы я был столь же серьезен здесь, в вашей приемной?
- Я однажды отлучу вас от церкви за богохульство. И объявлю отродьем Леворукого.
- М-м-м, тогда церковь получит проблему в виде множества прелестных демонопоклонниц.
- Алва, вернемся к делу. Талиг нуждается в...
- ...В наследниках престола. Ваше Преосвященство, я прошу прощения, но Ее Величество просили меня быть не поздней, чем через полчаса. Мое почтение.
- Алва! Алва, вернитесь, Ее Величество сегодня мучается мигренями.
- Но ее новенькая фрейлина-то - нет!
- Герцог Алва, я тре... Вот кот гулящий!..
Кардинал Сильвестр опустился в свое кресло. Колени разболелись больше, чем обычно.
Наглый, гулящий, возмутительно красивый кот. Квентин тепло и чуть печально улыбнулся. Иногда он действительно задерживал этого вздорного мальчишку дольше, чем требовалось для блага Талига. Это было его маленькой слабостью.
Квентин плотнее запахнул ворот сутаны из надорской шерсти и зябко потер руки. Старость всегда мерзнет, а рядом с Первым Маршалом Талига удивительно тепло.
Его Преосвященство неосознанно провел рукой по воздуху, словно поглаживая некое животное, заметил за собой и снова улыбнулся - точно так же.
Впрочем, герцог Алва не так уж и незаменим.
***
Вино не утешитель и не друг, просто дурман, легкий и иногда приятный, но не больше. Огонь не ласка и не помощь, только жар. Любовница не отдых и не дом, только игра. Оруженосец не надежда и не сын, мечта и только.
Люди так слабы и боятся одиночества. А песни не слезы и не крик - одна тоска.
Ричард придет на зов рыдающей гитары. А дальше? Ближе никогда не подойдет. А если подойдет, ему же хуже.
Люди слабы, трусливы, одиноки. И как удачно, что отродье Чужого - не человек. Не только человек.
Ночь пахнет Кровью, кровью и жасмином. Алва потягивается всем сильным, гибким телом и вспрыгивает на карниз. В такие ночи юноши никогда не закрывают окон. Ну а в распахнутые окна нужно лазать - разве нет?
***
Скрип оконных петель отвлекает мальчишку от очередных его мрачных раздумий.
- Соберано!
Герцог Окделл подхватывается с пола, где сидел в окружении каких-то схем, книг, своего кинжала и бокала с вином. А может, и не мрачных. Ну не всем же на самом деле, тосковать в такие вечера.
Уверенные, но чрезвычайно осторожные руки Дика подхватывают Алву под передние лапы, чтобы тут же поставить на пол.
- Мряу! - снисходительно здоровается Алва.
Похоже, этот охламон все же запомнил, что Соберано не служаночка в таверне, и тискать его попусту не стоит.
Так, что здесь интересного? Юноша, это возмутительно наивно! С такой стратегией ваша обожаемая Кабитэла не продержалась бы и двух недель. На первый взгляд это, конечно, смело, но что вы будете делать с... а, это не ваш просчет. Это мой предок. Да, не сдай он крепость по договору, так пришлось бы сдать... Ладно, дело прошлое.
А это что, вино? Кровь, нет? Надо понюхать...
- Соберано, кис-кис, ну зачем тебе вино? Это даже не кэналлийское.
А, собственно, почему это не кэналлийское, юноша? Все еще экономите, значит? Ну-ну, посмотрим, сколько вы продержитесь на всякой дряни. Наверняка не дольше вашей Кабитэлы.
- Соберано, я сливки тебе приготовил.
Сливки? Сливки - это хорошо. Ох, карьярра, как же теперь вытащить голову из бокала?
- Собе... ха-ха!.. Погоди, не дергайся, я сейчас помогу!
Помогать мне? Кто сказал, что я в этом нуждаюсь? Никогда не любил эту алатскую моду на необычные формы... Перебить их все к кошкам!.. Да... гм. Вот сейчас и начнем!
- Прекрати, Соберано, ну стой же ты на месте!..
Не выходит. Юноша, вы удивительно нерасторопны для вашего возраста. Где вы там? Угрожали помочь - помогайте!
- Соберано, ну что же ты натворил! Залил мне тинтой всего Дидериха! Ворону хватит повода для насмешек до следующей недели.
Тинта?! Так я так пошло извозился в тинте? Юноша, это верх наглости - проносить в мой - мой дом - это дрянное пойло, пропитавшее незабвенного Арамону. Что за насмешки, юноша, пороть вас следует за это... как сказал там Квентин? Богохульство!
Да снимете вы уже с меня этот бокал или нет?
- Тише, тише, кис-кис-кис, я сейчас, ну не ори же ты так, весь дом перебудишь...
Я ору?! Я никогда... Ну наконец-то! Все, оставьте меня в покое. Вы, герцог, можете свести с ума кого угодно.
Огромный черный кот с пронзительными синими глазами недовольно умывался, Ричард пытался высушить одновременно залитый вином ковер, Дидериха, схему любовно вычерченной накануне осады, и свой собственный костюм. Соберано, как прозвал Дикон это высокомерного зверя, поглядывал на него с явным неодобрением, время от времени презрительно фыркая - тинту кот явно не уважал.
С этим любимцем Леворукого, которых не пристало любить ни одному эсператисту, Дик познакомился еще в "Загоне", когда тот вздумал поохотиться на крысу, так донимавшую Ричарда в первый вечер. О том как эта здоровенная зверюга умудрялась пробираться в запертую комнату в Лаик, и почему облюбовала именно ее, Ричард так и не понял. После нескольких неловких расспросов он выяснил, что кот посещал не только его - кажется, он заходил еще к Арно и к Валентину, но у первого была аллергия на кошек, а Придд просто выставил кота за дверь, хотя и вместе с блюдцем молока. Ричард, услышав об этом, устыдился - он даже не подумал чем-то отблагодарить кота за работу. На следующий день он с помощью братьев Каштевранцев умудрился протащить к себе целую чашку сливок, которая пропала втуне, потому что гость даже не появился. Однако Ричард с настойчивостью, свойственной Скалам, продолжал воровать на кухне сливки до тех самых пор, пока будущий Соберано не пришел опять. Кот недоверчиво понюхал подношение, полакал, покосился на дверь... Но, поскольку выгонять его Дик не спешил, так и остался. Ночевать. Зачем-то прямо в узкой кровати Ричарда. Впрочем, изрядно намерзшийся в зимней Лаик надорец и не возражал.
С этим котом было тепло как возле печки.
- Мурр? - ладно, юноша, если на ваш взгляд, это называется уборкой, и если на ваш взгляд она закончена, то чем дрожать у остывающего камина, шли бы лучше спать.
- Понравилось? - юноша осторожно чешет за ухом. Пусть чешет. Там как раз чешется, - Не представляешь, чего стоило раздобыть эти сливки. У Кончиты, как назло, все закончилось. Пришлось сбегать к молочнику под вечер, удача, если Ворон не заметил. Ему, конечно, дела нет, но если спросит, не представляю, что я буду говорить.
Ну да, конечно, не заметил. Никогда не думал, до чего трудно что-то не заметить, особенно проворного мальчишку, который не желает быть замеченным. Задумаешься поневоле, так ли часто не замечал меня старик фок Варзофф. Эй, левее!
- Странный он, этот Алва. Вы с ним похожи. Не зря же я назвал тебя так, правда?
Да из-за глаз меня вы так назвали, из-за глаз. За сливки, юноша, благодарю вас кстати. Сегодня специально запретил Кончите оставлять сливки на видном месте или давать вам. Я правда, оценил этот ваш подвиг. Левое ухо, герцог, неужели не понятно?! Правое вы мне скоро счешете, левее!
- Сегодня запирался в кабинете, я думал, снова будет петь... Ему нравится, когда слушают. Главное, делать вид, что ты здесь вообще не из-за его пения, а потому что вина хочешь, чтобы не прогнал.
О, юноша, вы скоро так сопьетесь... ну или я охрипну. Надо что-то делать. Вот повезу вас на войну - там веселей.
- Он... лучший. Во всем лучший. Я им восхищаюсь. Не представляю, как мне одолеть его.
Ну, герцог, если вы продолжите ложиться в третьем часу ночи, никогда вы вашего эра не... как вы сказали? Давайте, у нас тренировка в шесть утра!
- Ага, поели, теперь можно и поспать? Нет, зря я назвал тебя Соберано - нужно было назвать тебя Реджинальд! С кузеном вы бы поняли друг друга. А Алва может целыми ночами пить.
Ну да. Блаженны те, кто думают "он может пить" и не думают, что "он не может спать". Впрочем, те, кто не думают совсем - четырежды блаженны. Как вы. Вы, вижу, уже глаза трете, дитятко вы надорское. Идемте!
- Эй, не меси подушку, порвешь к кошкам... гм... мда.
Вот именно, юноша.
- Мря?
- Иду. Подвинься. Лезь под одеяло.
Мрррррррр...
***
Квентин опять не может спать. Работа уже закончена, письма разобраны, дела завершены. Завтра с утра вновь нужно будет заниматься Талигом и его нуждами, но сегодня следует спать.
Кардинал Сильвестр вызывает секретаря, требует шадди, утыкая нос в совсем ненужные бумаги, словно очень занят. Для сердца плохо, да. Но почему-то шадди словно немного унимает беспокойство.
Скоро этот мальчишка снова отправится на свою разлюбезную войну, а Квентин...
- Мряу!
***
И здесь нет Крови? Шадди! И к тому же, прескверно приготовленный. Нет, Квентин, эта переперченная и пережаренная мерзость в конце концов в могилу вас сведет. Ведь присылал же ящик кэналлийского, прекрасного, кстати сказать, Ваше Преосвященство, урожая. Мряу-фырррр!
- Чужой! - буркнул себе под нос Его Преосвященство.
Улыбнулся и воровато огляделся - не слыхали б.
- Чужой, оставь в покое мой несчастный шадди. Там рядом молоко.
Ну нет, Квентин, за молоко меня не купишь! Не пьете моего вина, Ваше Преосвященство, и мне от вас не нужно молока! К тому же чашечка у вас такая интересная. Гаифская? А если ее лапой?
- Чужой, вот я тебя сейчас!..
Конечно, друг мой, только подниметесь из-за стола. Хотите, я вас даже испугаюсь? Только из уважения, Ваше Преосвященство, к вашим летам...
Ой, чашечка! Она катается, Квентин! Вперед, назад... Давайте поиграем?
- Да как ты вообще сюда пробрался? - Сильвестр приближался.
Не лукавьте, ваше Преосвященство, вам это по сану не полагается. Вы сами оставляете открытой форточку в потайных покоях. Агний закрывает, вы открываете. Хотя уж я-то знаю, как вас, дружище, донимают сквозняки.
Ой, а куда это она так быстро покатилась?! Зазвенела!
- Чужой!
Какие мелкие осколки. Сразу видно лучших имперских мастеров тончайшего имперского фарфора. Квентин, но я же лучше?
- Ох, Чужой...
Руки у кардинала жесткие, но ловкие. Похрустывают старческие суставы. Чешите, раз уж вам так хочется, чешите... Левое, да. Вот, что значит, возраст и опыт - сам все понял. Мрррррр...
- Вот отродье Леворукого... Разбил мне чашку из присланного этим щипанным павлином ценного сервиза. Агний всегда в нем подает мне шадди, знает, что я его не выношу. Залил мне документы... Что здесь? А, доносы. На юного Окделла. Те из Лаик, смешные, старые. Ну, старое в камин. А это... это список Людей Чести и прилегающих...
Тонкие пальцы кардинала вытянули из кипы залитых черной жижей бумаг один исписанный листок. Другая прижимала разомлевшего Чужого к тут же приятно занемевшему плечу.
Квентин, у вас все одеяние на утро будет в шерсти.
- Старею, да... Сосредоточиться бывает все тяжелее. Вот и занимаюсь бездельем - выписываю имена, фамилии, тасую, думаю... В уме уже нельзя. Потом сжигаю. Это зря не сжег.
Несколько странных писем и доносов, исписанные вдоль и поперек, исчирканные схемами бумаги легли на предназначенный для них поднос и занялись от поднесенной к ним свечи.
- Пускай Четыре Молнии... Так было, да, Чужой?
Так было, старый друг. Четыре Молнии, Скалы, Волны и Ветра. Четыре человека охраняли Талиг. Теперь остались только вы и я. Сердце у вас стучит неровно, Квентин. Я помурлыкаю, чтобы ему помочь, но вы все же поберегитесь...
- Ох, Создатель, - Его Преосвященство никогда не молится, если его могут увидеть.
Но кошки не считаются, ведь так?
- Отче, храни, да не остави своим взором любимых мною. Сохрани Талиг, несчастное твое больное чадо, и дай нам сил хранить его с Тобою. Спаси и сохрани в сраженьях ратных воина Росио Алву и его ближних товарищей, и в мирной жизни дай им радости и покоя. Исцели им раны телесные их, и душевные болезни им уврачуй. Пусть все, что он дарует от щедрости своего сердца, возвратится к нему стократ. Пошли ему, Создатель, мира и мудрости, любви, и света в жизни, и приготовь ему Рассветные Сады, когда придет ему назначенное время, но воздержись призвать его дотоле, ибо нет никаких грехов на нем, и чист душой...
Тихо мурлычет кот, уткнувшись в складки сутаны на коленях кардинала носом, и все никак не может поднять взгляд.
Тихо постукивают друг о друга Сильвестровы гранатовые четки. Бедные колени кардинала постепенно перестают противно ныть, потом уходит тревога с сердца. Квентин засыпает в удобном кресле. Шадди не способен действительно заполнить пустоту – так толку в нем?
Кот счастливо мурлычет. Тоже крепко спит. |