Малопривлекательная и малозаметная особа - Луиза почти не надеялась, что Эпине вспомнит ее, но ошиблась. Проэмперадор узнал ее с первого взгляда.
Марианна успела поддержать герцога, а сама Луиза бросилась к столику, где краем глаза вроде бы видела кувшин. Вбежала графиня Савиньяк и они втроем засуетились над Эпине. Он даже не отбивался – мертвенно-бледный, на грани обморока.
Серьезность ситуации не помешала Луизе оценить ее же комичность: три такие разные женщины прыгают вокруг мятежного герцога. Первая красавица Олларии, влиятельнейшая графиня Арлетта и вдовая капитанша со скверным характером - вряд ли бы они явили подобное единодушие ну, скажем, покойному анаксу. Однако пока что было не до шуток. Маршал неверной рукой отстранил бокал, и Луиза машинально выхлебала его сама. Это было вино и это была Оллария в которой ее ждали неоплаченные долги.
Зоя таки поддалась на уговоры и провела ее своими путями, правда не в столицу, а на Урготский тракт. Там Луизе еще раз повезло - удалось примкнуть к обозу с продовольствием, следовавшему в Олларию из южных провинций. Наличие при обозниках небольшого, но толково действующего отряда солдат и вовсе приободрило вдову. Тем более что опустевшие дороги и покинутые деревни в пределах Кольца Эрнани наводили дрожь, разжигая беспокойство о тех, кто оставался в безвестности. Самое главное – что герцога Алва в Багерлее уже нет – Луиза узнала еще в пути. Остальное ей рассказали Капуль-Гизайли. Баронесса же и привезла старую знакомую в особняк Эпине. О том, что именно у Марианны стоит справиться о переменах в столице, госпожа Арамона пришла к выводу еще в Найтоне. Однако насколько близок этот источник информации к Проэмперадору, Луиза поняла лишь минуту назад – красавица все еще держала возлюбленного за руку. Ее губы дрожали.
Герцог стал чуть больше напоминать живого человека и Марианна с графиней не сговариваясь вышли. Луиза прикрыла глаза, приготовившись отвечать.
- Госпожа Арамона, прошу меня простить, чем могу вам помочь?
Это был не тот вопрос, которого она ожидала. Ну, разумеется, Эпине мог потерять сознание, но не совесть. Кто кому сейчас мог помочь, Луиза уверена не была, но она рассказала Повелителю Молний все. О вьюге, воющих псах и высохшем источнике. О призраках, невепре, выходцах. О гибели Надора. О Люцилле. Обо всем, что говорила Зоя.
Проэмперадор Олларии слушал молча, не перебивая и ничему не удивляясь. Просто смотрел запавшими, выворачивающими душу глазами. Измученный и седой, будто это он полгода просидел в Багерлее, каким-то образом маршал уже знал все, или почти все.
- Ваша дочь в безопасности?
- Дочь? - Луиза вздрогнула. В какой-то невероятный миг ей показалось, что герцог спрашивает о Цилле.
- Да, Селина.
- Она в Найтоне, там спокойно.
Собеседник кивнул, но у Луизы сложилось впечатление, что думает он совсем о другом. Очевидно, это понял и Эпине потому что сделал попытку вернуться к настоящему.
- Кузина любила Селину и вас тоже. Незадолго до смерти она говорила мне об этом.
Значит, Катарина Ариго вспоминала их. Изображавшая из себя праведницу ломака… гиацинт со стальным стебельком... Ей всю жизнь клялись в верности, а в день смерти рядом не оказалось преданных людей. Если бы в дворцовой приемной сидела не Одетта Метьюз, а Луиза Арамона, королева и сейчас была бы жива.
- Я знаю о ее величестве, о том, как ее… как она умерла. Баронесса все рассказала, не ругайте ее.
Баронесса рассказала об ужасной смерти королевы и Луиза утвердилась в решении умолчать Эпине про страдания Айрис. Зачем ему знать про муку последних дней в выстывшем от ненависти замке? Робер стоил того, чтобы его поберечь. Это Окделлу Луиза вывалила бы все до последней капли. Вот бы помучился, но куда там! Проклятый свиненок умел только причинять боль.
- Этот Окделл, я бы не хотела, чтобы его убили. Наказание для него должен вынести суд.
- Суд?!– Проэмперадора как подбросило. Несколько мгновений он пытался что-то сказать, затем по лицу герцога разлилась чудовищная бледность. Луиза, испугавшись, что ему опять стало дурно, вскочила, готовая бежать за помощью.
- Стойте! Вы сказали суд… - Лицо Эпине исказилось, он задыхался, уже в открытую прижимая руку к груди. – Во имя Астрапа… число… когда был разрушен Надор?
- В ночь с 11 на 12 Зимних Ветров.
Безумным взглядом маршал смотрел сквозь застывшую в нерешительности Луизу. Бескровные губы что-то шептали. До вдовы донеслось: Ракан, шестнадцатая ночь, башня… Луиза уже ничего не понимала в отличие, видимо от Эпине, который, наконец, вернулся на грешную землю и со стоном уронил лицо в ладони.
Окончательно убедившись, что с герцогом неладно, Луиза бросилась к дверям, но Повелитель Молний опередил ее и, сам дотянувшись до колокольчика, позвонил. Вошедшему слуге совершенно спокойным тоном было сказано:
- Пригласите графиню Савиньяк.
Проследив, как закрывается дверь, Эпине повернулся к ошарашенной Луизе.
- Госпожа Арамона, я знаю, кто погубил Надор. |