Зачем только Арлетта просила его? Он не cмог отказать, правда не смог - за годы их знакомства, это была ее единственная просьба. Графиня надеется, что они станут друзьями. Если бы… Если бы не этот кошачий Излом, нарушенные присяги, матушка-убийца и кровь, кровь, кровь… И ложь.
Ариго помянул закатных тварей и покосился на спутницу. Графиня Савиньяк уверенно вела его через анфиладу парадных покоев. Когда-то гвардеец Жермон Энтраг мог ходить здесь с завязанными глазами. Но 20 лет отданы Торке так что к Леворукому дворцовый паркет!
Последний из Эпине. Это звучит… страшно, вот как это звучит. У них в Гайярэ всегда все были сами по себе. Но думая о семье Жозефины, генерал вспоминал удивительную теплоту, царившую в нарядном замке среди каштанов. Люди, жившие там, любили друг друга. Умели радоваться, улыбаться. Даже крутой нрав старого герцога не шел ни в какое сравнение с холодной отчужденностью матери. И как же маленький Жермон ждал осени и поездки к тетушке! Осень – это пора свадеб, а герцоги Эпине не считали зазорным ходить на простонародные праздники. И это безудержное веселье, когда все счастливы, разгорячены танцами и молодым вином, а дети предоставлены своим шумным удовольствиям… Дети… Ариго хорошо помнил старших братьев, особенно Арсена. Все остальные были для него и вовсе мелкотней…
Гвардеец с шумом распахнул дверь и генерал вздрогнул, возвращаясь из прошлого в приемную Проэмперадора Олларии. Навстречу метнулся горбоносый парень.
- Сударыня, у монсеньора послы Кагеты и Йерны. Это займет еще несколько минут.
- Вот как? – Спутница выпустила руку Жермона. – Простите граф. Сэц-Ариж, на два слова.
Генерал плюхнулся на отполированную множеством задов скамью. Это было глупо прийти знакомиться с кузеном во дворец. Так же нелепо, как если бы с родственными чувствами к нему самому попробовали подъехать во время последней компании. Но Арлетта была непреклонна - Эпине дома почти не бывает, и вообще, не до церемоний.
Вышли двое. Жермон вскочил. Дама кивнула генералу и первая вплыла в распахнутые адъютантом двери.
- Сударыня, простите, что заставил ждать. – Кто-то в черно-белом мундире уже целовал графине руку. Учись, Жермон, галантность прежде всего. Кузен выпрямился и Ариго едва успел подавить проклятие. Арлетта предупреждала, но он все равно оказался не готов – у Робера в 30 лет совершенно седая голова.
- Граф, счастлив приветствовать вас в Олларии.
- Монсеньор. – Ариго поклонился, краем глаза уловив, как дернула плечом Арлетта. Графиня, видите ли, недовольна. Они что, должны были броситься друг другу в объятия?
- Робер, что хотел Гамбрин?
- Вручил ноту протеста. Все как мы предполагали.
- Тогда это ждет. – Графиня сощурилась и взглянула на часы. - Я загляну к Октавию. А у вас, полагаю, найдется, о чем поговорить. Генерал Ариго здесь проездом и завтра отбывает в родовое имение.
О да, это было бы здорово, найти, о чем говорить. Они чужие – этого не изменишь.
- Граф, прошу садиться.
Ровный голос, внимательный взгляд. Эпине чудовищно вежлив. Захотелось кого-нибудь укусить, но Жермон приказал себе успокоиться и послушно устроился в кресле. Что может быть между ними? Только смутные воспоминания да тень женщины, которая одному была сестрой, а второму призраком давних обид.
Проэмперадор Олларии скопом сгреб разбросанные бумаги в ящик стола, звонко щелкнул замок.
- Это принадлежит вам, граф.
На стол перед генералом лег перстень с алым камнем и фамильный знак Ариго на золотой цепочке. Реликвии. В последний раз на памяти Жермона их носил отец.
- Они хранились у Ка… ее величества. – Эпине предугадал вопрос.
- Благодарю, Монсеньор.
Проклятье, заело тебя что ли? Ну скажи хоть что-то, придурок.
- Катарина писала мне…
- Я знаю. – Робер на мгновение прикрыл лицо руками и тут же их опустил. - Ваш племянник здоров.
Не хочет о сестре. И Жермон тоже, не хочет. Нужно будет пойти к Катарине на могилу, отнести цветы. Но сначала глянуть на портрет. Должен же быть в этом закатном дворце хоть один портрет всего несколько месяцев как покойной королевы! Он выйдет от кузена и посмотрит… Но что же ему сказать…
- Вы напрасно пытаетесь быть вежливым. – Жермон оторопело уставился на Эпине. Очень бледный и очень спокойный человек и не подумал отвести глаз.
Нет, Робер, все-таки не в отца – у Мориса не было этого цепкого взгляда, и на Анри-Гийома кузен тоже не похож. Скорее на кого-то из старой родни – тех, что на портретах в галерее... Да что он в самом деле! – Все Эпине, от грозного старца до гальтарских Марикьяре, в гробах извертелись. Потомственный военный во время большой войны расшаркивается с послами! Дважды предатель, убийца короля-Ракана, а теперь еще и Проэмперадор. В голове не укладывается…
- Понимаю, что отказать графине Савиньяк вы не могли, и я даже благодарен ей за нашу встречу. Минуту терпения, и вы будете избавлены от моего общества.
Ариго поймал себя на том, что кусает губы. Такой прямоты он не ожидал. Хотя почему? Ведь было же в письме «Я не жду ответа и тем более не претендую на вашу дружбу…»*
Проэмперадор открыл бюро и, быстро пролистав пачку бумаг, извлек несколько из них.
- Это от графа Валмона. – Кузен выложил первый документ, судя по колонкам цифр, нечто финансовое. - Как вам может быть известно, Валмон взял на себя управление в том числе и вашим поместьем. Первый отчет пришел на днях. Теперь это, – недрогнувшей рукой Эпине подал родичу очередной лист. - Опись ценностей Ариго. Все, что уцелело после Октавианской ночи и захвата Олларии. Вот ордер, по нему в казначействе можно получить вышеозначенное.
-Это все?- Генерал чувствовал, что закипает. Еще немного и… Да встреться они где угодно – в особняке, в трактире, в чистом поле - можно было бы напиться, наорать друг на друга, вызвать на дуэль! А здесь?!
- Все. – У родича абсолютная выдержка, экономные движения, бескровное лицо. – Разве что хочу поблагодарить вас за молодого Придда. Валентин не из тех, кто просит о помощи, но ему было тяжело.
Да, и Придд. Он тоже кое-что рассказал. О Доре и не только о ней. Как и Райнштайнер, Арлетта, Эрвин. Но привычка проверять все самому… Жермон вскочил, сам не зная, что сейчас сделает, но его опередили.
- Монсеньор, - у адъютанта был виноватый вид. - Осмелюсь напомнить, через 10 минут регентский совет.
- Спасибо, Жильбер.
- До встречи, Монсеньор. – Ариго подал руку. Дубина, с этого надо было начинать.
Робер смотрит удивленно и что-то неуловимо меняется в его лице.
- Буду рад встретиться с вами снова, граф.
Тонкие пальцы крепко сжимают руку Жермона.
|