Рокэ Алва сидит в кабинете, гитара и вино забыты, в руках герцога старые письма. Кроткие почти записки, написанные второпях и переданные тайно… Кажется, эти строки он давно выучил наизусть. История искалеченной судьбы, четыре вехи на пути в Закат.
«Здравствуй, Рокэ.
Нет, я не сошел с ума, как ты предположил. И ничего тяжелого мне на голову не падало. И я не был пьян, отправляя предыдущее письмо. Это не шутка. Я действительно женюсь на Мирабелле Карлион.
У меня не осталось выбора, Росио. Матушка сказала, что прикажет убить Айрис, если я вздумаю сопротивляться ее воле. С годами она становится все неуправляемее! Она бредит идеей о возрождении Талигойи, о древней крови, о возвращении власти. Мне кажется, она лишилась рассудка. И ладно бы она одна… Рядом с ней стая ызаргов во главе с Августом Штанцлером. О, этот достойный господин является так называемым идейным вдохновителем, мило улыбаясь, он предлагает такое, что у меня волосы дыбом встают! Собственно, именно он стал ключевой фигурой в плане матушки, его люди отравят Айрис, если я откажусь. Я его видел, и я верю в реальность этой угрозы! Я люблю Айри, я люблю ее безумно, но не задумываясь пожертвовал бы ее жизнью, если бы это их остановило. Однако это не поможет. На мое место найдут другого.
Возможно, ты меня осудишь, но все равно считаю, что ты должен знать правду. Я слаб, Рокэ. Даже не так. Я не в состоянии разрушить их планы, по крайней мере, в открытую. Поэтому я буду сидеть тихо. Никогда не думал, что дойду до такого. Я почти научился молчать и лгать, представляешь?
Храни тебя Создатель.
Эгмонт»
«Здравствуй, Рокэ.
У меня сегодня родился сын. А я сижу и самым некуртуазным образом напиваюсь. Мои дети будут рождены в сетях лжи, им не вырваться, как не вырваться мне. Более того, я сам их на это обрек. Ызаргов вокруг все больше и больше, а я ничего не могу поделать. Мои друзья, да, те самые Люди Чести, над которыми ты так любишь смеяться, кажутся слепыми. Неужели они не видят, что нас льстивыми речами о никому не нужной справедливости толкают в Бездну? Знаешь, что самое страшное? Я об этом и сказать-то могу только тебе. Остальные меня просто не услышат. Или еще хуже - услышат, и расскажут тем, кому не следует знать о моих мыслях. И тогда смерть ждет не только меня, кошки со мной, но моего новорожденного сына и дурочку-жену. Она влюбилась в меня, представляешь? А мать ей напела про Айрис. Думаю, ты догадываешься, на что похожа моя семейная жизнь. Она даже говорит со мной сухими фразами, в которых нет ничего кроме допотопного этикета, а в спальне носит кошмарную робу. Она не слышит никого кроме своей обиды и моей безумной матушки. Она просит обращаться к ней на «вы» и никогда не улыбается! Мне кажется, что я пытаюсь расшевелить статую.
Но я отвлекся. Рокэ, нас подталкивают к восстанию, и очень умело, а из меня, как из потомка святого Алана, делают знамя. Я ничего не решаю- малейшее мое недовольство и прольется кровь тех, кто мне дорог! Пусть думают, что меня останавливает именно это, возможно, тогда я смогу изменить хоть что-то. А остальные с открытыми ртами слушают сладкую ложь про законного короля, великую Талигойю, Честь, справедливость, произвол Олларов и навозников. Идиоты! Страну хотят утопить в крови!
Ты должен знать, Рокэ. Потому что, боюсь, разгребать навороченное придется тебе. Мне остается только молиться. Все предопределено, и давно. Клянусь, я сделаю все возможное.
Храни тебя Создатель.
Эгмонт»
«Здравствуй, Рокэ.
Восстание поднято. В Надоре рядом с моей женой и детьми остались «верные люди», которые их моментально убьют, если я попробую дернуться. В моей лояльности уверились окончательно. Поэтому… я посылаю тебе планы предстоящей «кампании». Я прекрасно понимаю, что веду тех, кто мне верит, на убой, но это - меньшее из зол. Постарайся победить малой кровью. Ты справишься.
Так же к письму прилагается краткое содержание недавно проведенного совета Людей Чести. Я не представляю, как мог спокойно сидеть и слушать, как они планируют тайно тебя убить. Все, что я об этом смог узнать - так же посылаю тебе. Будь осторожен.
Мне бесконечно жаль, что так получилось. Я жалею, что был рожден в этой семье, я жалею, что выбора у меня особого не было, но я прошел до конца и, надеюсь, сделал все, что смог. На моей совести будут сотни жизней достойных людей, однако, смертей было бы больше, не напиши я тебе.
Я был бы счастлив, не виси за спиной чужая ложь, если бы можно было послать всех к кошкам и жить для себя, пить с тобой вино и смеяться в ответ на язвительные реплики. Я помню твои рассказы о гранатовых рощах Алвасете и южном море, я мечтал там побывать. Я пишу несвязный бред, но будь снисходителен к человеку, который уже годы ни с кем не говорил откровенно.
Я буду гореть в Закате. Я это прекрасно знаю, но моя жизнь, судьба и посмертие - ничто против Талига.
Храни Создатель тебя и нашу страну.
Эгмонт»
«Здравствуй, Рокэ.
Ну вот и все… Спасибо тебе за этот вызов. Я и не мечтал уже умереть достойно.
Отмечу еще раз - ты военный гений. Ренкваха… Это было страшно. Да, я знал о твоих планах, я выполнял твои указания, но все же. Ты уже превзошел великого Алонсо.
Я бесконечно устал, Росио. Я уже слышу, как меня зовет Закат - я свихнулся в этом безумии. Я рад, что погибну именно от твоей руки. И у меня есть последняя просьба.
Ты помнишь о моих детях. И, наверняка, постараешься их спасти. Не делай этого, прошу тебя! Им не помочь - они будут воспитаны среди грязи, подлости и лжи. Их обманут, им зашорят глаза, из них постараются вырастить мстителей. Как бы чудовищно это не звучало… Рокэ, если ты уверишься в том, что они действительно безнадежны - пройди мимо. Спасай себя, Ворон! Прошу, ради памяти обо мне, ради всего святого, ради нашей искалеченной дружбы - спасай себя! Живи, ты заслуживаешь этого как никто.
Завтра увидимся в последний раз.
Когда будешь убивать - улыбнись, пожалуйста. У тебя потрясающая улыбка, Рокэ. Пусть она никогда не исчезнет.
Сохрани себя и нашу страну.
Эгмонт»
Герцог Алва встает, возвращает письма в резную шкатулку из темного дерева и задумчиво смотрит в огонь. Что ж, Ричарда Окделла действительно уже не спасти. Завтра же Хуан получит приказ вывезти мальчишку за пределы страны, а ему самому стоит пойти во дворец и постараться нарваться на дуэль. Потому что вино и гитара тут не помогут, потому что старая память не желает лежать в своем гробу, потому что до сих пор ночами снится открытая, счастливая улыбка умирающего Эгмонта и спокойные серые глаза. |