Он
Он неспешно прошел мимо фонтана с каменным леопардом, миновал вытоптанные клумбы с уцелевшими кое-где цветами и свернул на боковую дорожку. В воздухе ощутимо и неприятно пахло гарью. Справа маячил обугленный остов особняка, серьезно пострадавшего в устроенном лигистами пожаре, но человека интересовало совсем другое. Он, опустившись на корточки, долго и внимательно рассматривал глубокую колею, оставшуюся там, где одно из колес тяжело груженой повозки выехало на обочину. Затем поднялся и задумчиво почесал подбородок.
Отсюда бежали, бежали тайно, предусмотрительно прихватив с собой все самое ценное. И хотя почти все возможные доказательства были уничтожены огнем, оставалась повозка. Если бы удалось проследить ее путь и обнаружить вывезенные еще до совета вещи, этим мерзавцам вряд ли удастся отвертеться.
Если бы…
- Надо попробовать разыскать свидетелей, - не поворачивая головы, приказал Он подошедшему подручному.
Шансы незначительны, но попытаться все равно стоило.
Она
Поза, в которой замерла женщина, поначалу представлялась спокойной, даже отрешенной. Но видимость, как известно, частенько бывает обманчивой.
- Тебе надлежит исчезнуть. То, что скоро произойдет здесь, слишком опасно…
Она почти не слушала, она думала, судорожно стараясь выцепить среди множества разрозненных мыслей единственно верную. Спасительную. Но получалось плохо.
- Есть такое надежное место…
- Монастырь? – робко спросила Она, впервые поднимая глаза на говорившего. И тотчас, словно обжегшись, отвела взгляд.
- Нет, в монастыре может оказаться небезопасно. Я предлагаю…
Но Она уже снова отвлеклась, просчитывая различные варианты развития событий.
Он
Выбранная наугад угловая харчевня на проверку оказалась довольно неплохой. По крайней мере, поданный посетителю ужин не разочаровал его. Эта часть города почти не пострадала в событиях приснопамятной ночи, и, закрыв глаза, можно было представить, что и во всем остальном городе сейчас царит порядок. Что пожары и грабежи лишь приснились столице, примерещились…
Пальцы сами собой сжались в кулак.
Только бы удалось дотянуться до тех, кто это устроил.
Дверь распахнулась, подручный ненадолго задержался на пороге, озираясь, потом решительно направился к нему. На лице вестника читалась такая искренняя радость, что Он, не дожидаясь доклада, сам первым поднялся навстречу доброму вестнику.
- Нашли?
- Нашли! - быстро кивнул головой подручный.
Нашли.
Она
Окажись здесь сторонний наблюдатель, он бы посчитал, что женщина с головой погружена в чтение, завороженная разворачивающимися перед ее внутренним взором картинами. Но, присмотревшись повнимательнее, он бы заметил, что страницы не переворачиваются, а взгляд не скользит по строчкам. Словно бы женщина замерла, застыла, внимая чему-то, слышимому Ей одной. Только лишь пальцы Ее продолжали нервно перебирать янтарь четок, в отблесках свечей так похожих на связку маленьких живых огоньков.
Она ждала.
Он
На неоструганном деревянном столе чадила одинокая свеча, по стенам метались тени, пахло кислой капустой и чем-то еще, очень неприятным, но смутно знакомым.
Подавшись вперед и немного наклонив голову, Он внимательно слушал рассказ невысокого ушастого человечка, очень похожего на обезьянку выражением хитрой мордочки и суетливыми движениями.
- Своими ушами… - источник ценной информации принялся умывать воздухом лапки. – Двое, да. Они шепотом больше, но я разобрать сумел. Так и сказали: «Самое ценное, что у нас есть».
Он рывком поднялся, заставив пламя испуганно затрепетать.
- Покажешь где, - он не просил, Он приказывал. И человечек, безошибочно определив в его интонациях эту суровую непреклонность, суматошно закивал головой, выражая желание всячески посодействовать в столь важном деле.
Все. Попались. Теперь братьям вряд ли удастся отвертеться.
- Вперед! – Он вышел первым.
Она
Женщина вдруг вздрогнула, уронив книгу с колен на пол. Все было точно так же, как и два дня назад, когда где-то там разошедшиеся толпы жгли и громили родной город. Тогда все обошлось, но сейчас… Устроенная за дверь возня Ее пугала, но Она нашла в себе силы подняться. Чтобы окончательно успокоиться, Она нагнулась за лежавшей на ковре книгой, затем подошла к задремавшей компаньонке и осторожно коснулась ее плеча. Женщина проснулась сразу и, очевидно, хотела поинтересоваться, что происходит. Но, увидев, как Она приложила палец к губам, промолчала.
Он
- Здесь? – коренастый человек поднялся на пару ступенек по добротной деревянной лестнице, ведущей на второй этаж.
- Здесь-здесь, - закивал головой, засучил лапками свидетель, - истинно, здесь.
- Прекрасно, - загонщик впервые позволил себе улыбнуться. – Самое ценное, значит.
- Да-да, самое ценное, так и сказали, - подтвердил человечек, но на него уже больше не обращали внимания.
- Давайте, - распорядился Он, - только аккуратно.
Она.
За дверью явно готовилось нехорошее: что-то чуть слышно постукивало, поскрипывали ступени, приглушенно переговаривались грубыми мужскими голосами. Она отшатнулась от двери и обернулась.
Во взгляде компаньонки промелькнул неподдельный испуг. Разве способны две слабые женщины на равных противостоять мужчинам? Что же делать?
Она на мгновение прикрыла глаза, сосредотачиваясь, потом решительно повернулась к двери и взялась за ключ.
За спиной всполошено вскрикнули, но женщину это не остановило.
Он
Как Он и предполагал, дверь оказалась заперта.
- Ломать? – негромко поинтересовался верный подручный.
Он колебался недолго.
- Ломать.
Однако, опережая назначенный маневр, щелкнул замок, и дверь отворилась сама. Медленно, неторопливо, словно на представлении в каком-нибудь задрипанном театрике.
На пороге стояла женщина. Невысокая, в простом темном платье, с уложенными в высокую прическу светлыми косами.
- Что здесь происходит? – неприязненно осведомилась она и, заметив его, сделала шаг навстречу. – Вас прислали за мной?
- Конечно, Ваше Величество, - Рамон Альмейда почтительно поклонился Катарине Ариго. |