В это утро Рокэ Алва проснулся вовремя. Он всегда просыпался вовремя, потому что это самое «время» начиналось в момент его пробуждения.
Первой мыслью Рокэ Алвы было: «Где я?». Мыслей содержания «Кто я?» не возникало – Алва всегда помнил, как именно его зовут. Ну, на то он и Ворон…
Чтобы хоть как-то разведать обстановку, Рокэ Алва попытался разлепить сначала левый глаз – не получилось, затем – правый. Правый глаз открылся практически полностью, позволив Алве разглядеть носки своих сапог.
«Раз я в сапогах, значит, на мне еще и штаны, иначе зачем мне снимать сапоги, чтобы снять штаны, а затем надевать сапоги обратно… Итак, я сплю одетым, следовательно, я у себя дома…»
Придя мысленно к этому выводу, Рокэ Алва успокоился.
Неожиданно прямо из стены вышел громадный серый кот, на задних лапах неспешно прогулялся до противоположной стены, шутливо погрозил Алве маринованным грибом, надетым на вилку и исчез… В памяти Рокэ Алвы всплыло странное слово «варьете», наверное, какое-то неприличное бакранское ругательство, а, может, и не бакранское… И вообще, крупные, однако, кошки у Леворукого. Коты тоже…
Первый Маршал Талига закрыл правый глаз, чтобы галлюцинации не нарушали стройный логический ряд его мыслей.
«Итак, я у себя дома… На чем же я лежу?»
Под головой Рокэ Алвы покоилось нечто, своей костлявостью и угловатостью до жути похожее на колени Катарины Ариго. Алва провел рукой по непонятному предмету и обнаружил… струны. Так как на Катарине Ариго струн не наблюдалось, это он знал точно, Рокэ Алва решил, что под головой у него лежит его собственная гитара…
«Так, ситуация проясняется… Остается ответить на один, наверное, самый главный вопрос» А что, собственно, было вчера?»
Рокэ Алва попытался сосредоточиться, но что-то ему упорно мешало.
Цокот копыт.
Создавалось впечатление, что под окном вразвалочку ковылял подкованный ызарг. Память снова услужливо подсказала: «Контагио». И Рокэ Алве почему-то представился розовый, умытый Ричард Окделл, как никогда похожий на довольного порося, на плече которого сидел такой же довольный и сытый ызарг, с какой-то целью причесанный на пробор…
Странная и явно нездоровая ассоциация помогла Алве прийти в себя.
Он медленно сполз с дивана, с трудом принял вертикальное положение, повиснув на бархатной портьере. Ткань обиженно затрещала, но выдержала.
«Надо выглянуть в форточку… Стоп. «Форточка» - это бакранское название окна или кагетское?..»
Рокэ Алва, не выпуская из рук портьеру, выглянул в окно.
На абсолютно пустой площади перед дворцом, залитой каким-то мертвенным зеленым светом, верхом на пегом коротконогом ишаке наворачивал круги толстый мужчина в полностью прикрывающей лицо широкополой шляпе. За его спиной сидела женщина (наверное, Алва не был в этом уверен) в кружевной ночной рубашке и завязывала узлы на ветке акации.
Рокэ Алва резко отшатнулся от окна и запутался в портьере. Ему вспомнились рассказы об умершем капитане Арнольде Арамоне, разъезжающем в компании своей дочери на прОклятой пегой кобыле… На кобыле!..
Алва аккуратно отодвинул портьеру и заглянул в щель…
Нет, точно… На ишаке… Несчастная скотина никоим образом не походила на лошадь, даже на пегую…
Рокэ Алва облегченно вздохнул, но тут мужчина поднял голову и уставился прямо на него. Первый Маршал с удивлением рассматривал такое знакомое чуть отдуловатое лицо Августа Штанцлера. А за спиной у него сидела Катарина Ариго…
Рокэ Алва грязно выругался и поискал взглядом, чем бы кинуть в эту сладкую парочку. Под рукой оказались гитара, кубок и пустые бутылки. За всем остальным надо было идти… Впрочем, были еще и сапоги… Но кидать в даму сапогом… Хотя можно ли считать Катарину дамой? Скорее уж Штанцлера…
Алва еще немного подумал и, наконец, решился. Он снял с ноги сапог, распахнул окно пошире и со всего размаху запустил сапогом в Августа Штанцлера… И Рокэ Алва впервые за всю свою сознательную жизнь промазал. Неизвестно, что стало причиной этого конфуза, вчерашние ли обильные возлияния или отсутствие баланса у сапога, но метательное орудие попало точнехонько по носу несчастному ишаку.
Животное тонко заверещало голосом Ричарда Окделла и неожиданно заявило, что если Эр хочет, чтобы ему почистили сапоги, то вовсе необязательно кидать этими сапогами в своего оруженосца, достаточно только попросить, и он почистит…
Это нытье окончательно разбудило Рокэ Алву. Он открыл глаза (на это раз оба глаза открылись почти одновременно). Никаких штанцлеров, катарин и ишаков в окрестностях не наблюдалось. Над ним стоял розовый, умытый Ричард Окделл, как никогда похожий на довольного порося, а на плече у него сидел такой же довольный и сытый ызарг, почему-то причесанный на пробор…
Рокэ Алва с мучительным стоном уронил голову обратно на гитару…
***
Рокэ Алва взял со стола свежий номер «Талигских новостей», и его внимание сразу же привлек красочный заголовок: «Кто кого? «Навозники» или Повелитель Скал», под которым мелким текстом было дописано: «Ставки принимаются из расчета один к семи». Рокэ развернул газету и с удивлением прочитал: «Сегодня в шесть часов утра в Нохском аббатстве состоится дуэль между Ричардом Окделлом и Эстебаном Колиньяром с группой поддержки в количестве шести лиц…»
Рокэ Алва бросил взгляд на свои наручные песочные часы. Они показывали без двух минут шесть. Рокэ безнадежно опаздывал… Если бы ехал на лошади. Но у Ворона свои пути: Алва закрыл глаза и вошел в астрал, используя кодовое слово «абвении». Астрал безошибочно показал ему место расположения ближайшего портала на Ноху. Портал, как ни странно, находился где обычно, то есть в любимом стенном шкафу Первого Маршала. Через двадцать семь секунд Алва был в Нохе.
Там его встретил грязно-белый кот разбойничьего вида. Зверь пристально посмотрел на Рокэ и призывно мяукнул. Маршал недоуменно моргнул. Кот смерил его презрительным взглядом и мотнул головой в сторону, мол, пошли… Там настойка валерианового корня на спирту, беседы по душам и прочее…
Рокэ Алва наконец-то понял, что от него требуется коту и почему-то обиделся:
- Что я, Одинокий что ли, с кошками пить… С котами, - поправился он.
Но кот не сдавался – он терся об ноги, всячески требовал внимания и призывно помявкивал. Рокэ не хотел обманывать наивное животное, но пришлось:
- Вон, Одинокий чешет, - сказал он, показывая рукой направо и используя замешательство кота, чтобы быстро слинять в противоположном направлении…
Наручные песочные часы показывали пять минут седьмого, когда Рокэ вышел на пустынную площадь… Никого… Ни обиженно-детского голоса Дика, ни перезвона оружия… Ничего…
- Неужели все так быстро закончилось… - Рокэ Алва начал пристально осматривать плиты в поисках кровавых пятен, трупа Дика и других следов дуэли… Но тут его внимание привлек радостный искренний смех. Алва завернул за угол и увидел... спину Ричарда Окделла, который воодушевленно размахивая руками рассказывал Эстебану и сотоварищи:
- Ну, выходит он на меня. Клыки – во! Зверь зверем. Ну, я то что, я кинжал – и вперед… Прямо в сердце ему… Две недели мясо ели всем Замком, а голову я у себя в комнате повесил… Клыки, ну, во! – Дик широко развел руки в сторону.
- Врешь ты все, - насмешливо сказал Колиньяр, презрительно сплюнув сквозь зубы. – Таких кабанов не бывает… Вот я… Я однажды такого сома поймал, один хвост – во! А я его голыми руками… - Эстебан осекся, заметив Ворона. Ричард, быстро обернулся, проследив взгляд Колиньяра:
- Эр Рокэ, а вы что здесь делаете?..
- А как же дуэль с Колиньяром… один против семерых… и все такое… - недоумевал Рокэ.
- Ну, эр Рокэ, разве можно газетам верить… Мы вот с Эстебаном тоже прочитали и решили, а ну их… А если там напишут, что я собираюсь Вас отравить, Вы тоже поверите…
Но Рокэ уже не слушал оправданий Окделла: у него появилось странное желание выпить с котом на брудершафт грамм сто валерьянки. Тем более что вышеозначенный кот снова выглядывал из-за угла и приглашающе подмигивал... |