Марсель бодро ответил на приветствие адуанского полковника, улыбнулся горожанке в подбитом степной лисицей плаще, помахал знакомому кавалеристу. Кавалерист перешел улицу, взял Валме под руку и предложил выпить, Марсель соврал, что занят, хотя был свободен, как четыреста подвальных кошек, - это Рокэ сидел в Багерлее.
Однако молодой человек оказался весел и настойчив. Первое пришлось Марселю по душе, второе заронило сомнение: в конце концов, предаваться унынию было бессмысленно, воздержание виконта Валме ничем не поможет Первому маршалу. И, вспомнив вдруг, что его срочные дела вовсе не столь срочные, Марсель отправился в ближайший трактир, радуясь, что компания располагает скорее к беззаботности, чем к задумчивости.
Заведение оказалось весьма недурственным, а кухня даже отличной, чего нельзя было сказать о винах. Ну и пусть, он не герцог, чтобы требовать в Варасте «Черную кровь». Через некоторое время выяснилось, что настроение сыграло с виконтом дурную шутку: он пил и не пьянел, в то время как собутыльник очень скоро перестал быть собеседником, оставив Марселя наедине с собственными мыслями.
«Эве рэ гуэрдэ сона эдэрьенте… Чтоб струна звенела вечно!» Она и звенит, Леворукий бы её побрал! «Эве рэ гуэрдэ…» Зерноторговец стоял у самого эшафота, и быть бы ему без головы, если б не Рокэ! Ему и еще дюжинам трем толстосумов, не считая Фердинанда.
«Создатель, храни Талиг и его короля… а если не он, то я!»
Воздух вдруг показался Марселю несвежим и стылым, он бросил на стол несколько монет, которых должно было с лихвой хватить на оплату безвременно почившей пьянки, и вопросительно посмотрел на улыбчивую девчушку с подносом, остановившуюся рядом.
- Красавица, скажи, пожалуйста, здесь есть другой выход?
Почему бы не поиграть в шпионов?
Девушка удивленно взмахнула рыжими ресницами и кивнула.
- Господин выйдет к реке, если обратит внимание на дверь вон в том углу.
Еще одна монета упала на стол в некотором отдалении от остальных, Марсель поблагодарил за любезность и удалился из трактира через указанную дверь.
Хрустящий иней, как мог, пытался облагородить грязную набережную Рассанны. Виконт поддел носком сапога пустую бутылку и тихо выругался.
- Блистательный что-то потерял?
- Время, - ответ вырвался сам собой, и лишь произнеся короткое тяжелое слово, Марсель обернулся. Перед ним стоял высокий пожилой мужчина в странном наряде. Необычное обращение вкупе с тронутыми сединой рыжими волосами незнакомца помогло догадаться сразу: гоганн. Валме тряхнул головой, словно отгоняя морок, и четко повторил: - Время.
- Ничтожный удивлен, но ничто не случайно. У него есть то, что нужно блистательному.
Нашел, чем удивить. Этого добра у многих достаточно. Совсем недавно и самому виконту его было не занимать.
Гоганн вынул из складок одежды маленькую пирамидку, по металлическим граням мелькнули белые отблески.
- Ей осталось немного, но – кто знает? – вдруг это будет самым важным?
Марсель, уже не пытаясь бороться с охватившим его предвкушением чуда, протянул руку, и холодная фигурка легла на ладонь. Гоганн сжал его пальцы вокруг талисмана.
- Достославный отдает мне этот… предмет?
- Она должна быть у того, кому нужна.
- Что я должен дать взамен?
Гоганны ничего не дают даром, это известно всем.
- Она должна быть у того, кому нужна. Пусть блистательный помнит – это и будет платой.
- Достославный объяснит мне, как пользоваться талисманом?
- Она вернет потерянное время. Но лишь однажды. Пусть блистательный скажет ей.
- Благодарю.
Пирамидка притягивала взгляд, Марсель разжал пальцы и залюбовался игрой света на поверхности фигурки. Потом в темном сердце талисмана закружился белый вихрь, и он не успел даже попрощаться с так и оставшимся неизвестным дарителем, слушая удаляющиеся шаги и не в силах отвести глаз от пляски крохотных снежинок.
- Что мы тут делаем?
- Вы – не знаю, а я защищаю Талиг.
Ты защищаешь Талиг, а я – тебя.
- Мне нужно успеть, - прошептал Валме, и снежный вихрь вырвался наружу, окутывая его свистящим облаком.
* * *
В камине уютно трещали дрова, за окном уныло капал осенний дождь, а комната казалось смутно знакомой. Он уже был здесь, причем недавно.
Правую руку пронзила боль, и Марсель вспомнил и Тронко, и гоганна, и талисман. Пирамидка тускло светилась на ладони. Бред какой-то. «Пусть блистательный скажет ей». Что ж, он сказал, но что дальше? Если верить рыжему, то виконт оказался сейчас в нужное время в нужном месте, осталось лишь сделать верный выбор. То есть верное направление, чтобы встретить Рокэ на тракте.
Марсель поставил на стол гоганский подарок и, уже ничему не удивляясь, поднял полный бокал. Подождать здесь? Раз уж начались чудеса, вдруг сейчас откроется дверь и войдет Рокэ? Не обманывай себя, виконт, на этот раз тебе не отсидеться в теплом трактире, да и не для того ты здесь оказался.
Хозяин не спал – очевидно, в такую ночь постояльцы могли появиться в любой момент. Степенно кивнуть, небрежно бросить на стойку пару монет. Конюшня встретила Марселя громким смехом и запахом конского пота. Кто знает, как действует талисман, всё ли остается на своих местах, или его ждет незнакомый мориск? К счастью, конь узнал его сам, а не то Валме оказался бы в смешном положении перед конюхами, не зная, за кем пришел.
Дождь усилился, ветер сердитыми рывками попытался сбросить ночного путешественника наземь, но ему уже и сам Леворукий не указ. Пути назад нет. А впереди, с южной стороны тракта, показался наездник на сотканной из мрака лошади, любому демону под стать. Сердце рванулось навстречу так, что Марсель почти услышал шипение мокрого камзола. Только один наездник в Золотых землях мог оседлать Моро.
- Что вы здесь делаете, виконт?
- Ловлю время.
- И как, успешно?
- К счастью – да.
Валмоны не умирают от счастья, они пьют его до дна, радуясь удаче и веря в свою звезду.
- Хорошо, что вы – не жадина, мне тоже понадобится ваше везение.
- Услуга за услугу, Рокэ. За вами ужин и добрая попойка.
- Нельзя сказать, чтобы я был огорчен такой перспективой, хотя желание узнать, как вы тут оказались, куда сильнее желания оказаться в тепле в компании горячего ужина и доброго вина.
- Вы всегда умудрялись совмещать приятное с полезным. Хозяин трактира, где я остановился, будет только рад разогреть вам ужин, а моя комната в вашем распоряжении, если только вы не предпочтете отдельные апартаменты.
- Виконт, к чему эти церемонии, мы делили женщин, так почему бы не разделить постель?
Конь Марселя недовольно всхрапнул и, тряхнув мокрой гривой, потрусил за Моро. В этом мире всё еще есть место чудесам, почему бы им не произойти с виконтом Валме? Даже если до него самого мирозданью нет никакого дела, Алва куда более значимая фигура. Стоит ли удивляться, что ради Первого маршала Талига Создатель - или Леворукий? – на этот раз расщедрился?
Да, Алва, безусловно, нужен этому миру. Но Марсель не мог отделаться от охватившего его радостного сознания собственной победы.
* * *
- Ваш замысел мог обмануть кого угодно, но не меня, - с усмешкой произнес Марсель в ответ на недоумение Первого маршала. – Вы выдали себя с головой предыдущей ночью. Все эти предчувствия, полунамеки… Будьте осторожнее в следующий раз, когда соберетесь обмануть своих близких.
- У меня нет близких.
- Увы, не хочу вас разочаровывать, Рокэ, но есть.
- Вы слишком много на себя берете, виконт, - столовый прибор в руках герцога продолжал неспешно терзать беззащитную куриную тушку. – И я вам не верю.
- Так почему же вы ждали, что я поверю вам?
Марселю было весело, присутствие Рокэ пьянило не хуже кэнналийского вина. И никого рядом, ни единого офицера или придворного, никого, способного отнять у него хоть каплю внимания Первого маршала. Почему бы не насладиться моментом? Кто знает, когда еще доведется заполучить Алву в свое полное и безраздельное распоряжение? А врать Валмоны умеют с рождения, иначе какие бы из них были дипломаты?
Рокэ с недоверием посмотрел на кувшин с вином и отодвинул опустевшую тарелку. Сытый Алва опасней голодного или наоборот?
- Насколько я понимаю, вы не намерены раскрывать своих секретов. А я не имею обыкновения лезть людям в душу, даже если они пытаются лезть в мои дела.
Напоить и дать гитару. А потом – мешок на голову – и в Тронко. Какой заманчивый план, и какой несбыточный. Ни гитары, ни мешка, не говоря уж о том, что местное вино Рокэ явно не по вкусу.
- Может быть, вы раскроете свои планы, раз уж я в них так нагло вмешался?
- Виконт, вы только что пытались убедить меня, что я для вас – открытая книга. Неужели мне предстоит разочарование? А я успел поверить в догадливость Валмонов!
Поверил, как же. Но гоганские талисманы – это слишком даже для Алвы, до такого он не додумается.
- Для меня было очевидно, что вы скрылись из Урготеллы, и я даже не ошибся в предположении, что вы отправитесь на Север. Однако уверяю вас, мне неизвестна конечная цель этой авантюры.
- Вот и отлично. Завтра утром вы отбудете обратно к многомудрому Фоме и повезете ему послание, в котором я заверю урготского правителя в своей бесконечной благодарности за гостеприимство и пообещаю, что вскоре он узнает о цели моей поездки.
Как бы не так. Виконт Валме – не новоявленный рэй Кальперадо, исполнительность – не его конёк.
- Увы, Рокэ, всё это Фоме уже известно. Я не горю желанием приносить позавчерашние новости, это дурной тон.
- А как вы назовете неподчинение своему маршалу?
- Никак. Я получил все бумаги. Вы отослали меня, Рокэ, - в голосе не должно быть обиды, только веселая самоуверенность, - и теперь я вам не подчиняюсь.
- Вы, очевидно, плохо разбираетесь в субординации.
- Отчего же, вам удалось сделать из меня офицера.
- Не думаю. Мне удалось увлечь вас новой игрой – не более того.
Только теперь правила изменились. И вряд ли это уже можно назвать игрой. Хотя – почему бы нет? Говорят, везет либо в игре, либо в любви. В таком случае Валме просто обречен выиграть: не в том, так в другом. А результат – один.
* * *
Ночь подкралась мягколапой кошкой, тени от свечей подрагивали под неизменным сквозняком – чего еще ждать от придорожного трактира? Алва всё-таки соизволил отведать местного вина, а Валме тщетно пытался найти нужные слова. Сыграть в открытую и сказать, что знает, куда направляется Первый маршал? Нельзя позволить себе сорваться, стоит ему начать говорить о Фердинанде и всё, Рокэ замкнется, останется молча сидеть в кресле, разговора не выйдет.
Марсель рискнул.
- Я слышал об ультиматуме.
Пояснений не потребовалось.
- Это удивляет, но к чему тогда ваши вопросы?
- Рокэ… я не считаю, что вам следует спешить в Олларию.
- Ах, вы не считаете.
Всё что угодно, только не это презрительное равнодушие.
- Я понимаю, вы считаете своим долгом…
- Что вам известно о долге, виконт? Вы же неглупый человек, к чему эти разговоры о том, чего вы не знаете и не хотите знать?
Нужно сохранять спокойствие и невозмутимость, но всему есть предел. Как оказалось, даже хладнокровию Валмонов.
- О долге мне известно многое, монсеньор. Вы даже не представляете, сколь многое мне известно об этой призрачной материи. Но, помимо долга, существует еще и здравый смысл, и я искренне надеюсь, что вы не позабыли о нем в дороге.
Удивленный взгляд, глоток вина, постаревшее лицо. За синяки под глазами Алвы из ракановского наследничка следует тянуть жилы, пока не сдохнет. А за морщины – пытать водой.
- Вы нужны Талигу. Вы, а не Фердинанд.
«Создатель, храни Талиг и его короля… а если не он, то я!»
- Не зарывайтесь, виконт.
- Не пытайтесь объехать меня на хромой кобыле! Ваша беда, монсеньор, в том, что с вами никто не пытался говорить на равных.
- Отчего же…
- Никто. Перед вами либо пресмыкались, либо трусили. Но я не могу позволить себе такой роскоши, потому что за мной сейчас – Талиг.
Фи, какой пафос. И какая пошлость. Если бы его слышал папенька!
- Вы нужны нам всем, и нужны живым.
- Виконт, вы меня утомили, - Алва допил вино и с грустью посмотрел на пустой бокал.
- Если вы устали – спите. Но утром мы продолжим наш разговор.
- А если нет?
- Да.
Первый маршал встал и отвернулся к окну.
- Марсель, если вы не можете понять, то просто смиритесь. Отправляйтесь домой, ваш отец – сильный человек и мудрый политик, я уверен, в ваших владениях все спокойно.
- Какая разница, если не спокойно на душе?
В кислом вине не утопить ни страха, ни тоски. Не спать, не спать, не упустить. С Алвы станется рвануть вперед, едва настырный виконт закроет глаза.
- Ваша душа быстро найдет утешение в объятьях любящего родителя.
Бокал с яростным звоном разбился о стену. Интересно, что папенька думает о битье посуды?
- А твоя, Рокэ?
* * *
Вот так и делаешь выбор. Не предугадывая, и даже не пытаясь думать о последствиях. Мы не пили на брудершафт, виконт. Вы слишком много себе позволяете. И далее по списку.
Но Алва оказался непредсказуем, как всегда.
- Моя душа – моя забота, - спокойно ответил Первый маршал, поворачиваясь к своему бывшему офицеру для особых поручений. – Не лезь, Марсель. Пожалуйста.
Остановиться уже – трусость.
- Почему?
- Я прошу тебя. Уезжай к отцу, к Ноймаринену, к Фок Варзов, к Леворукому, только не лезь в Олларию.
- В армии мне, как ты сам заметил, нечего делать, а к Леворукому я всегда успею. А вот тебе к нему рановато.
Обойдется Леворукий, у него есть кошки. А у виконта Валме – Рокэ Алва. Пусть лучше кто-нибудь попробует отнять у властелина Заката его пушистых спутниц, чем у Марселя – его герцога. Тех, кто дорог, надо защищать даже от них самих.
- Спаситель… непрошенный…
Когда он успел подойти так близко?
- Думай, Марсель, думай. Ты должен понять всё сам.
- Понимать не хочу я и спорить,
Ты забудешь, что будет потом…
Глупая, нелепая улыбка, такая же непрошенная, как и он сам, гоганский спаситель. Но Рокэ улыбается в ответ и резко отворачивается, подставляя беззащитную шею. Ты ведь смертен, Первый маршал, тебя можно убить, тебя могут убить. Страшно и окончательно, и кровь вытечет из разрубленной тонкой жилки, пульсирующей сейчас в такт ударам сердца. Марсель положил руку на плечо Рокэ и прижался губами к его шее, словно пытаясь закрыть несуществующую рану. Нельзя отпускать, нельзя потерять.
- Нет! – громкий шепот, пальцы на затылке, Алва вывернулся и, упершись лбом в лоб виконта, четко произнес: - Остановись.
Наверное, прежний Марсель опомнился бы и последовал не то приказу, не то совету. Тот Марсель, который не шел с Первым маршалом на абордаж, не слушал кэнналийских песен, не скакал под проливным дождем неизвестно куда, лишь бы делать хоть что-то. Тот, который не брал в руки гоганский талисман, сознавая, что так надо.
- Зачем? – шепнул в ответ Марсель, глядя в синие глаза, и притянул Рокэ к себе, обнимая обеими руками. Какая разница, как именно доказывать, что ты - мой? Это доказательство не хуже других… или лучше?
Мы делили женщин, так почему бы не разделить постель?
Сбившиеся простыни, сброшенное на пол одеяло, чуть вьющиеся влажные волосы – тронуть ладонью, вздохнуть, уткнувшись носом в темную макушку. Легкий аромат благовоний, бывший когда-то предметом зависти Валме, сменили запахи дорожной пыли, мыла и пота. Холодное плечо – приподняться, легко коснуться губами и обнять, согреть, прижимая к себе настигнутое сокровище. Что ты теперь скажешь, соберано?
- Я опаздываю, Марсель. Безнадежно опаздываю.
Леворукий и все его кошки, как же выбить из дурной башки безумную идею вернуться в Олларию?
- Тебя ждут. В Варасте, в Придде, в Эпине. Это пожар, Рокэ, и начался он не в столице.
- Ты не понимаешь.
И не собирается. Он и так сегодня понял достаточно, даже слишком.
- Я должен вернуться. Когда станешь дипломатом, поймешь – есть ситуации, в которых единственный выход – держать слово.
Выходов всегда больше, чем один.
- А если я попытаюсь тебе помешать? – спросил Марсель, мягко поворачивая Рокэ к себе лицом. В синих глазах полыхнул огонь. – Не пущу?
Только в гляделки не хватало играть. Мальчишки. Ну и презабавный у них сейчас, должно быть, вид.
- Я сильнее. Мне даже не понадобится тебя убивать, - Рокэ улыбнулся, в который раз за этот удивительный вечер. – Я тебя просто замучаю сейчас так, что ты проспишь сутки.
- Кто кого, - огрызнулся Валме и подтвердил намерения требовательным поцелуем.
* * *
Марселя разбудили тишина, страх и пустота рядом. Не открывая глаз, он разом вспомнил прошедший вечер и сменившую его сумасшедшую ночь, облизнул пересохшие искусанные губы и попытался встать. Тело злопамятно отозвалось ноющей болью, скрипнули половицы, виконт открыл глаза и увидел стоящего у окна Рокэ. Не уехал. Дождался. Получилось?
- Доброе утро, - по-прежнему глядя в окно, приветствовал его Алва.
Снова вспомнился вопрос, мучавший Валме всю дорогу от столицы до Фельпа: а спит ли когда-нибудь Первый маршал? Теперь-то ответ известен, вчера Рокэ уснул раньше него, а самому Марселю мучительно не хотелось расставаться с хрупким наваждением. Казалось, стоит заснуть – и наутро всё исчезнет, растворится под безжалостными лучами холодного солнца.
- Ты по-прежнему отказываешься ехать к Фоме?
- И не надейся, не передумаю, - тряхнул спутанными волосами Валме и с трудом поднялся, пытаясь нашарить рукой одежду. Хоть бы повернулся, а то стоит, будто статуя. Мраморная. Виконт укоризненно посмотрел в спину Алве, подавил более подобающие позднему вечеру, нежели утру, мысли и ощущения, и, обнаружив, наконец, свои вещи на кресле рядом с кроватью, неторопливо занялся утренним туалетом. Умыться бы. А еще лучше - вылить на себя ведро ледяной воды, но на такое издевательство над собственным организмом, пусть и очень действенное против неподобающих мыслей и ощущений, наследник графа Валмон все же не способен.
Придется обойтись без воды. Вызывать служанку он не станет, а без вызова она не войдет, слишком впечатлили вчера постояльцы и хозяина, и прислугу. Но до чего противно: ресницы слиплись, высохший пот дерет кожу.
- Рокэ…
Не обернется. Закатные твари, это уже просто не честно.
Марсель выругался вслух и сел в кресло, с отвращением глядя на кувшин с остатками вчерашнего вина.
- Мы едем в Тронко?
- Нет. Ты едешь в Тронко. А я – в Олларию.
- Ты опоздал, - к чему теперь скрывать уже не надежду даже, а торжество.
- Может быть.
Алва сжал шпагу и отвернулся, наконец, от окна. Правильно, чего там интересного?
- Как ты сюда попал?
Вздрогнув, Валме все-таки нашел в себе силы посмотреть на Первого маршала уверенно и насмешливо.
- На лошади. А что, есть другие пути? Увы, я не Повелитель, мне они не известны.
Рокэ грустно покачал головой и подошел к столу. Кувшин, бокалы, грязные тарелки, блюдо с костями… маленькая пирамидка.
- Забавная вещь. Подарок?
Дернувшись, будто от удара, Марсель рванулся вперед, пытаясь перехватить руку Алвы. Первый маршал оказался быстрее. Двумя пальцами взял талисман, поднес к глазам. Валме зажмурился, стиснул зубы и заставил себя сосредоточиться. О назначении пирамидки Рокэ не знает и не может знать. Пусть блистательный скажет ей. Надо перевести разговор на другую тему. Война, принцесса Елена, Савиньяки – что угодно, лишь бы не прозвучали решающие слова. Может быть, одних слов еще недостаточно? Нужна уверенность и целенаправленная просьба? К Леворукому, разве сам он, вглядываясь в белый вихрь, просил или верил?
- Может быть, ты напишешь Елене? Я не повезу письмо Фоме, но принцесса заслуживает как минимум вежливости.
- Это лишнее.
Слова упали тяжело и тихо. Не знает и знать не может, повторял про себя Марсель, как заклинание. Сбить с ног, вырвать гоганский подарок… Подарок ли? Она должна быть у того, кому нужна. Пусть блистательный помнит – это и будет платой. Обойдутся. Он не заплатит за талисман, и пусть гоганы потом попытаются отомстить, разберемся.
- Мне нужно успеть, - спокойно произнес Рокэ, повторив его собственные, Марселя, слова. Закружились снежинки, на мгновенье за окном стало темно, и последним, что запомнил Валме, был грустный взгляд Первого маршала.
* * *
С грохотом отлетел в угол колченогий табурет. Фи, как не куртуазно, виконт, надо держать себя в руках, пристыдил Марселя Абсолют голосом дядюшки Шентери. И позавтракать, непременно позавтракать. Закатные твари, Алва опять добился своего. Валме выглянул в коридор и во всю мощь здоровых легких потребовал сыра, хлеба и вина. Ждать долго не пришлось, к тому же трактирщик оказался догадливым, и вместе с завтраком Марсель получил горячую воду и чистое полотенце.
Спустя полчаса значительно посвежевший виконт неспешно потягивал вино и задумчиво смотрел на смятую постель. Можно не торопиться, теперь один день уже ничего не решает. Но если Рокэ решил, что избавился от него, то это станет самой большой ошибкой Первого маршала. О том, что самую большую ошибку Алва уже совершил, и неизвестно, будет ли у него возможность ошибаться еще, Марсель не думал. Всё становится удивительно просто, если знать, чего хочешь.
Рокэ в Олларии? Значит, Валме отправится туда. А раканыш получит по рукам, чтоб не трогал чужое. Осталось совсем немного: придумать, как и в каком качестве наследник графа Валмон вернется в столицу. Вот и пригодится урготское подданство, усмехнулся Марсель. А пока его дорога – в Тронко. Придется воспользоваться помощью Дьегаррона.
Он поедет завтра. А сегодня напишет пару писем, которые могут пригодиться в дальнейшем, и выспится на постели, еще хранящей запахи и воспоминания. Он не сентиментален, нет, просто память придает силы.
Марсель пил вино и вспоминал. А у порога топталась нерешительная и очень неприятная мысль: не помог ли он невольно Первому маршалу в его безумной авантюре? |