Генерал Ариго терпел одно поражение за другим. Ежи перешли в активное наступление, теперь вместе с ними во снах взяли моду являться хромые кобылы, потухшие маяки и барон Ульрих-Бертольд. И если против первых двух Жермон ничего не имел, то терпеть в своих кошмарах непарного Катершванца не намеревался.
- ...нельзя беспокоить...
- ...положение опасно...
- ...решающий момент...
Голоса его офицеров пробивались сквозь ватную тишину, заставляя бороться с мороками, ежами - да хоть самим Леворуким, будь в том необходимость.
Жермон беззвучно распахнул рот, как рыба, выброшенная на берег, натужно, с хрипом вдохнул. В комнате никого не было - а значит, спорившие офицеры ушли несколько минут назад. Или часов. Генерал зажмурился, приказывая предметам интерьера перестать вращаться и выделывать безумные коленца. Бок обожгло огнем, ногу он все еще не чувствовал - как и следовало ожидать. Все было по-прежнему, и, тем не менее…
Пушки, - понял он с замиранием сердца. Пушки молчали. Неожиданная тишина привела его в чувство не хуже вылитого на голову ведра холодной воды – вернее, даже не тишина, а ее возможные причины. И последствия.
- Спорить бессмысленно, господа, - дверь распахнулась настежь, впуская сырой воздух и запах пороховой гари. Полковник Придд вошел первым, за ним спешили Редер и Берк. Жермон попытался приподняться на локте, охнул и упал обратно на подушки. Редер, которому роль наседки досталась по наследству от командующего штабом, бросился к генералу, но Ариго властным жестом отстранил его и прошипел:
- Докладывайте.
Офицеры переглянулись. По их лицам Жермон понял: что-то случилось. Он чуть было не заорал на них - не время, не место сейчас для колебаний, - но тут вперед шагнул, естественно, Придд. Вот уж кто точно не будет мяться, как девица на выданье. Генерал почти с нежностью смотрел на него. Нелегкая судьба выпала мальчишке, и время нелегкое. Но он справится. Такие не ломаются - они либо побеждают, либо умирают. Как сказал бы Вальдес - смерть в параметры задания не входит, значит, ты выживешь. И победишь.
Ежиные кошмары грозили вновь утянуть его за собой на самом интересном месте, поэтому Ариго, болезненно скривясь и отмахиваясь от помощи Редера, все-таки сел и, едва узнав в хриплом карканье свой голос, повторил:
- Докладывайте, Валентин. Что там творится?
Полковник Придд невозмутимо отошел к столику и вернулся со стаканом воды, который Жермон с благодарностью принял.
- Мой генерал, на данный момент один из бастионов форта Печальный Язык практически полностью разрушен. Потери среди наших солдат составляют примерно треть всего личного состава, раненые размещены в лазарете, им оказывается необходимая помощь. По нашим расчетам, если укрепить брешь рядом с бастионом, форт может выдержать еще один штурм.
"Еще один штурм". Ариго отставил стакан, чтобы не было видно, как у него дрожат руки. Еще один штурм - сколько раз он услышит эти слова, все время надеясь, что вот этот-то - последний? Они потеряли около трети людей, и это только в первые два дня, если он правильно подсчитал. Его солдаты гибнут, а он тут лежит... ежей рассматривает.
- Валентин, - вырвалось у него. - Я вынужден просить вас помочь мне осмотреть укрепления.
- Прошу прощения, но в этом нет необходимости, - покачал головой Придд. Жермон даже не сразу нашелся, что ответить. Неужели он все-таки ошибся в молодом полковнике? Парень пожалел о своем выборе, не выдержал, сломался - бывает. Конечно, он-то наверное мечтал (в глубине души, а говорить можно что угодно) мчаться в атаку на белом коне, и чтобы рядом обязательно был виконт Сэ со шляпой наготове. А получил - умирающего генерала, обреченный форт и двадцать пять тысяч "гусей". Здравствуй, Вальхен, Новый Год, дриксы к нам на елку.
Кажется, последнюю фразу он, забывшись, произнес вслух - Редер, широко распахнув глаза, переспросил:
- Какой Новый Год, господин генерал? Весна на дворе!
- Господин генерал изволит бредить, - безапелляционно заявил полковник Придд.
- Я говорил, что не следует его беспокоить, - вскинулся Берк.
- Так, - Жермон даже не стал протестовать, когда Редер подсунул ему под спину еще одну подушку. Если уж его подчиненные поголовно сошли с ума, надо было принять очередной удар судьбы хотя бы с видимостью достоинства. - Господин генерал изволит знать, что здесь происходит. Где войска Дриксен?
- Мой генерал, ваша лихорадка, вероятно, мешает правильно оценить ситуацию, - Валентин был невозмутим, как Райнштайнер. - Дриксы отошли за реку.
- Что-о? - если бы не рана, Жермон бы перекинул нахального мальчишку через колено и хорошенько выдрал. Несмотря на все свои таланты, полковник Придд определенно заигрался. Генерал в поисках поддержки взглянул на своих офицеров и чуть не поперхнулся: Редер отводил взгляд, а Берк вообще усмехался в усы.
"Сговорились, - обреченно постановил Ариго, - сами тронулись и меня хотят свести с ума за компанию".
- Объяснитесь, полковник.
- С радостью, господин генерал, - он еще и дерзит! - Действуя в соответствии с вашими приказаниями, мы отбросили дриксов за реку. По данным разведки, их силы отходят, чтобы соединиться с корпусом Бруно. Печальный Язык устоял.
Жермон захлопнул рот. Лихорадка там или нет, он точно помнил, что последние дня полтора никаких приказов не отдавал. Хотя бы потому, что валялся в беспамятстве в обществе ежей. А это значит...
Он покосился на остальных. Берк уже улыбался во весь рот, и даже Редер повеселел. Насколько он знал, они не стали бы скрывать от умирающего плохие новости с такими радостными мордами.
Генерал Ариго повернулся к Валентину. Юный наглец стоял молча, прямой, как натянутая струна, и все же... Жермон был готов поклясться, что холодные серо-зеленые глаза смеются. И за одно это он был готов благодарить Создателя - не за удержанный форт, не за выигранную - такой ценой - схватку. А за улыбку на красивом равнодушном лице.
Он поймал готовые сорваться с языка вопросы, и вместо этого сказал:
- Мне нужен отчет о проведенной операции. Должен же я знать, как... точно исполнялись мои приказы.
- Боюсь, господин генерал, это невозможно.
Валентин снова наполнил стакан, не обращая внимания на яростный взгляд начальства.
- Лекарь говорит, что вам необходим полный покой. А значит, придется подождать с подробностями до тех пор, пока вам не станет лучше.
- К Леворукому, Валентин, - хорошее настроение улетучилось, как его и не было. - Хотя бы меня не кормите своими... Павсаниями. Лучше не станет, и мы оба это знаем.
- Мой генерал, - взгляд полковника Придда был прям и честен, еще немного, и каблуками начнет щелкать, зараза. - Четыре тысячи солдат не смогут выстоять против двадцати пяти тысяч. Мы оба это знаем. И, тем не менее, вы командуете людьми, которые совершили невозможное. У них есть право ждать от своего командира повторного чуда.
Жермон подавил желание швырнуть в полковника подушку и ограничился недовольным:
- Будьте покойны, придется выжить, чтобы вернуть вам долг, - "и надрать уши".
Окончание фразы он договаривать не стал, но, видимо, оно достаточно четко читалось в его взгляде, потому что уголок рта Валентина пополз вверх.
Это еще не было той улыбкой, которую он намеревался вызвать своим ворчанием, но генерал Ариго решил считать подобную перемену своей личной победой.
Он поудобнее устроился на подушках и велел:
- Ну а теперь говорите. Можно без подробностей, но хотя бы - в каком направлении отошли войска дриксов и какие новости от фок Варзов.
- С радостью, мой генерал, - сверкнул глазами Валентин и принялся расстилать на сундуке карту, придавливая края разными подручными предметами.
Жермон Ариго смотрел на склонившуюся над пергаментом русоволосую макушку, и, пожалуй, впервые за два дня верил, что все действительно будет - лучше.
|