413 год К.В. 11-й день весенних Молний
Талиг. Оллария.
Погода была отвратная. Валентин отвернулся от залитого дождем окна и задернул занавеску. Столица, одно слово. Даже дождь здесь кажется не таким, как в Торке. В Торке во время дождя можно спуститься в таверну и выпить во славу короля вместе с боевыми генералами и безусыми теньентами горячего вина со специями, посмеяться удачной шутке и порадоваться очередной успешной разведке. Да. Тринадцать лет прошло и он, наконец, научился смеяться. Торка и не тому научит… Оллария в последнее время действовала на него удручающе. Ему как будто не хватало воздуха в этом большом и ярком городе, где его, собственно говоря, любили… или боялись. Если он еще мог понять, почему его можно бояться, то любовь горожан не объяснялась никак. Арно, слушая его рассуждения, только смеялся и сверкал черными глазищами. Савиньяка в столице не просто любили – его обожали. Почти все. Валентин поймал себя на мысли о том, что начинает понимать Алву, который терпеть не мог сидеть в Олларии и норовил постоянно куда-то уехать. В Алвасетте или на войну… Не все ли равно?
Валентин прошелся по кабинету, расправил и без того безупречную скатерть. Да, отсутствие хозяина на доме не сказывалось никак. Вышколенные слуги – одно слово. Управляющий служил здесь еще при его отце. Повелитель Волн бездумно передвинул стоящую на столе корзину с бутылками с одного края на другой. Придут или нет?... А Леворукий с ними! Не появятся в течение ближайшего часа, он сам к ним нагрянет… К кому-нибудь из них. Вот удивятся. Валентин улыбнулся своим мыслям. Да. За тринадцать лет он действительно изменился. Скажи ему кто раньше – не поверил бы. Спрут никогда не сделает первый шаг, не разведав прежде обстановку. Он – сама невозмутимость и спокойствие… Ну да. Только дождливая Оллария нагоняет на него тоску, а Марсела отговорилась нездоровьем и в столицу не приехала. И плевать ей на то, что герцог Придд должен присутствовать на свадьбе короля с супругой. Марсела предпочла остаться дома... А жаль. Прожить два месяца, не увидев ее – это надо суметь. Ничего, по дороге в Торку он обязательно завернет в свой замок, а там, пожалуй, позволит себе роскошь задержаться на неделю. Все равно войны в ближайшем будущем не предвидится.
На лестнице послышались шаги и разрозненные голоса, среди которых ясно выделялся один: «Ну и где этот Зарраза?! От друзей прячется?!»
Дверь распахнулась, и в кабинет ввалилась мокрая до нитки веселая разношерстная компания.
Валентин тут же угодил в медвежьи объятья братьев Картешванцев, краем уха слушая колкие комментарии Берто относительно характера недавно назначенного супрема. Арно где-то у окна покатывался от хохота. Валентин выглянул из-за плеча Норберта, чтобы увидеть, что рассмешило младшего из Савиньяков. Ну конечно. На столе вместо одной теперь красовались две корзины с бутылками. Абсолютно одинаковые.
- Думал, я вас не знаю, - усмехнулся Валентин.
- Ну, мы, того… решили подстраховаться, - Савиньяк выглядел смущенным, но договорить ему не дали.
- Валентин! – раздался вопль Берто. – Где моя гитара?! Я ее в прошлый раз у тебя в кресле забыл, я помню!
- Ну да, - вид озадаченного вице-адмирала мог вызвать улыбку даже у него. – Как в кресле она стояла, так и стоит... только кресло то уже в гостиной.
- Так, - Берто стремительно хмурился, а за его спиной Арно расползался в улыбке. – Что там мне говорил герцог Ноймаринен про гитару якобы самого Алонсо Алвы, подаренную Спрутам за какие-то оказанные услуги и выставленную на всеобщее обозрение в гостиной…
- Ты все-таки зараза, - констатировал Берто, когда, наконец, устроился в кресле в обнимку с любимым инструментом.
- А кто спорит, - пожал плечами Валентин, разливая вино в бокалы. – Ну что, за встречу!
- За Короля Карла! – Арно поднял бокал и выпил его до дна.
- Я думаю, наш король принять правильное решение, женившись на Летиции Креденьи, - Норберт как всегда был серьезен, но глаза смотрели весело.
- Да, - Арно был как всегда прямодушен. – Из малышки получится прекрасная королева…
Королева. После этого слова наступила секундная пауза. Валентин готов был поспорить, что сейчас все вспомнили другую королеву. Катарину. Да. Не хватало еще омрачать вечер тяжелыми воспоминаниями.
- А твоя жена не есть дома? – братья Картешванцы переглянулись. – Не хотелось бы портить герцогине сон нашими громкими голосами.
- Ёё нет.
- Ну и прекрасно, - Берто залихватски подмигнул и ударил по струнам. – Нам завтра весь день торчать в свите короля, вы только представьте! Так что предлагаю использовать этот вечер с максимальной пользой!
- Ну да. Ты только смотри, чтобы головой с похмелья не маяться… Помнишь, как генерал Заль во время коронации Карла в фонтан купаться полез?
- Он не сам полез… По-моему ты, Берто, стоять рядом и подставить подножку, когда нужно.
- Ну… - гитарный перебор не смолкает, но Берто уже смеется во всю, вместе с остальными, - у него было с похмелья такое зеленое лицо… Я же пожалел человека, освежиться ему дал. Сам бы он в фонтане ни за что не умылся!
- За что мы еще не пили? – Берто вместе с гитарой переместился поближе к камину.
- За Валентина! – Арно подмигнул ему с другого конца стола. – Мы же, по совести, тебя поздравлять шли… с назначением.
- К Леворукому, - Валентин чувствовал, что уже не трезв, но еще не пьян. – Я бы предпочел оставаться генералом и не приезжать в этот дурацкий город.
- Нет, ну вы посмотрите?! – картинно возмутился младший Савиньяк. – Можно подумать, его маршалом Талига каждый год назначают!
- Кстати, ты мне шляпу проспорил, - Арно наполнил опустевшие бокалы и снова весело глянул на Валентина. – Помнишь, я сказал, что не пройдет и пятнадцати лет, как быть тебе маршалом.
- Стало быть, мы квиты. Так и быть, разрешаю тебе не есть свою шляпу. Тем более, за тринадцать лет ее вкусовые качества вряд ли улучшились.
Картешванцы и Берто сидели у камина и оживленно что-то обсуждали. Кажется, спорили, что лучше – корабли или лошади. Бесконечный спор, который они затевали уже не в первый раз. Главное же, что каждому из них доказывать свою правоту доставляет истинное удовольствие.
Валентин повернул голову и встретился взглядом с Арно.
Сколько времени прошло... Некстати вспомнившаяся Катарина, потянула за собой другие воспоминания тринадцатилетней давности. Валентин готов был поклясться, что сейчас Арно думает о том же.
Дорога. Камни, летящие из-под копыт, а вокруг тяжелые, закрывающие небо ели. Ты несешься во весь опор, даже не думая, что скажешь генералу Ариго по возвращении. Ты не успел никого предупредить, просто сорвался с места и поскакал, когда узнал, что Арно отправился на встречу с «другом Ричардом». Здравый смысл твердил о том, что тебе там не место, что если все будет хорошо, и они просто поговорят, твое появление там будет совсем некстати. Особенно, зная ваши с Окделлом отношения. Ты вообще ничего не должен этому выскочке-Савиньяку, так какого Леворукого ты мчишься вперед так, словно боишься опоздать?!
Ты почти опоздал. Почти – потому что услышал впереди выстрел, и кто-то холодный и расчетливый внутри тебя сказал: «Все». В этот момент ты подумал, что убьешь Окделла. Неважно, где и как. Из-под земли достанешь.
Твой конь вылетел на поляну, и ты увидел Арно на земле, неподвижного, а где-то неподалеку слышался перестук удаляющихся копыт. Первым порывом было повернуть на дорогу, догнать мерзавца и прикончить. Такие, как он, не заслуживают ходить по земле!
Что-то заставило тебя остановиться и, спрыгнув, с лошади, нагнуться над мертвым Арно. Ты думал, что над мертвым…
Беглого взгляда хватило, чтобы понять – Савиньяк жив, но еле-еле. Пуля прошла навылет, пробила легкое… Как же хорошо, что отец в свое время заставил тебя выучить медицину! Спрут должен разбираться во всем. Вот и пригодилось…
Ты не помнил, как довез бесчувственного Арно до лагеря. Помнил только, что всю дорогу проверял, не сбилась ли наскоро наложенная повязка, не пошла ли снова кровь. Проверял и злился на себя из-за того, что не можешь ехать быстрее, чтобы не повредить раненому.
Выговора от начальства тогда ты так и не дождался. Все внимание по вашему прибытию обратилось на раненого Арно, и ты благополучно улизнул, оставив его на попечении медиков. А потом еще две недели присылал солдат справляться о его здоровье. Так, чтобы, упаси Создатель, Арно не догадался, кто о нем спрашивает.
Потом вы с генералом Ариго отправились к перевалам, и в лагерь ты вернулся только через месяц. Вернулся и за первым же поворотом налетел на Арно. Вы оба замерли, не зная, что сказать. Младший Савиньяк выглядел худым и бледным, было заметно, что двигается он с осторожностью, как человек, поправляющийся после тяжелой болезни… или тяжелых новостей. Ты уже знал, что проклятый 400год, подходя к концу, унес жизни еще многих людей… В том числе, герцога Алва и Эмиля Савиньяка.
Впрочем, нельзя было сказать, что огонь в черных глазах совсем потух.
- Предлагаю выпить, полковник… - голос у Арно был хриплым. – Надеюсь, вы не против…
Ты мог съязвить, но не стал. Не тянуло. Вы просидели тогда вдвоем до утра, почти не разговаривая друг с другом, а потом… Как-то так получилось, что человек, бывший если не врагом, то просто нахальным выскочкой, вдруг стал настоящим другом.
Война и смерть срывают с людей любые маски. С тебя тоже, хотя ты думал, что маска приклеилась к лицу навсегда. Очень уж давно ты ее носил…
- Не думай, - Арно толкнул к нему полный бокал. – На дворе весна, а ты опять вспоминаешь.
- Как и ты.
- Как и я, - не стал спорить Савиньяк. – Знаешь, даже не берусь предположить, что бы было, если бы мы…
А, действительно, что? Валентин точно мог сказать, чего бы не было – не было бы в его жизни людей, рядом с которыми можно не думать о том, какую маску надеть. Которые знают тебя настоящего.
- …Жениться тебе надо! – громко закончил фразу Йоганн.
- Только после вас, - ухмыльнулся Альберто. – И то, - тут он подмигнул Валентину, - женюсь только тогда, когда найду такую девушку, как твоя Марсела!
- Тогда ты рискуешь умереть не женатым, - а веселье других совсем неплохо вытаскивает из ненужных мыслей.
Берто притворно вздохнул и затянул очередную песню…
Расскажи мне о море, моряк…
- Кстати о моряках, - Арно сверкнул черным глазом. – Ты же знаешь, на свадьбу короля съехалась почти вся знать Талига и кое-кто из соседних государств…
- И? – заговорщицкий вид Арно не предвещал ничего хорошего.
- В общем, я взял на себя смелость пригласить к тебе еще двоих…
Валентин откинулся на спинку кресла и от души расхохотался.
- Ну я же знал, что ты не будешь против!
На лестнице послышались голоса. Судя по всему, обсуждались достоинства и недостатки различных школ фехтования. Первый голос принадлежал Ротгеру Вальдесу. Второй – родичу дриксенского Кесаря… |