Название: Сны |
|
Дик не знал, почему его держат под арестом в доме Алвы. Конечно же, это было прихотью самого регента, но зачем? Ричарда не допрашивали, не держали взаперти, вообще ни в чем не ограничивали. Единственное, чего он не мог делать – это покидать особняк. Самого Ворона Дикон видел редко и только мельком. При встрече тот лишь сухо кивал ему со словами: «Добрый вечер, юноша». И все. Это равнодушие злило Ричарда больше всего. Пусть презирает, ненавидит, смеется в лицо, но только не смотрит взглядом надменной статуи! Целые дни Дикон проводил в библиотеке среди полок, пахнущих старинной пылью. Книги были единственным развлечением и, к тому же, отвлекали от тяжелых мыслей. А ночью приходили сны. Невероятные, похожие на сказку, и всегда одни и те же. Ричард не помнил, когда они начались. Может быть, в первую же ночь, а, может быть, и позже. В этих снах Алва выходил из тени в дальнем углу комнаты, бесшумно пересекал комнату и садился на край постели Ричарда. Он говорил. По утрам Дик не мог вспомнить, о чем именно, но точно помнил, что слушал очень внимательно, иногда соглашаясь, иногда отчаянно споря. Здесь, во сне, он снова чувствовал себя оруженосцем маршала. И здесь, по-видимому, не было предательства, потому что Алва смеялся и ерошил ему волосы. Дик подумал, что во сне можно все, что угодно, и просто поймал за запястье теплую руку и прижал к лицу. Рокэ, конечно же, ничего не сказал, лишь осторожно шевельнул пальцами, погладив подушечками щеку. А в следующие ночи просить не пришлось. Ворон сам брал его ладонь в свои и перебирал пальцы, легонько гладил по плечу, играл с волосами. Дикон тянулся за лаской, словно котенок за хозяйской рукой. Прижимался губами к раскрытой ладони, вглядывался в лицо и просил: Несмотря на приближение весны, ночи оставались по-зимнему промозглыми. Ричард целовал пахнущие чем-то пряным руки, шепча: Алва осторожно ложился рядом с ним, привлекая юношу к себе, обнимая за талию. Дикон удобно устраивался у него на плече, закрывал глаза и проваливался в сон-во-сне. И было до странности привычно и уютно – лежать вот так. Однажды Дик проснулся перед самым рассветом. Небо за окном светлело, приобретая болезненно-серый оттенок. Ричард попытался потянуться и чуть не вскрикнул, поняв, что все еще прижимается к теплому боку Алвы. Его бывший эр, его – тюремщик? спал рядом с ним, чему-то улыбаясь во сне. Значит, и все предыдущие ночи были явью? Похоже на то… Но что же теперь делать? Дик испуганно посмотрел в лицо спящему Ворону, лихорадочно соображая, что лучше: притвориться спящим, и дождаться, пока он уйдет, или попытаться сбежать. И вдруг успокоился. Уж для Алвы все это точно не было сном, и, раз его все устраивало, то… то… В этот момент Рокэ открыл глаза. Дик вздрогнул и сделал слабую попытку отодвинуться. Через некоторое время Рокэ поднялся и в последний раз коротко поцеловал Дикона в щеку. Леворукий и все его кошки! Как же хотелось удержать, не отпустить, но Ричард лишь молча следил глазами за Алвой. В конце концов, будут ведь и другие ночи, обязательно, и будет тепло, и одиночество перестанет отравлять сердце. Дик проснулся и понял, что на улице еще темно. Сон, всего лишь сон. Алва не приходил к нему, и не было никаких поцелуев. И тут же на сердце стало тоскливо и пусто. Вдруг скрипнула, открываясь, дверь, и Дикон сделал вид, что спит. Кто-то вошел в комнату. Тихие, по-кошачьи мягкие шаги. Ричард постарался дышать как можно ровнее, но это удавалось ему с трудом, потому что сердце колотилось, как сумасшедшее. Таинственный гость подошел ближе, поднял с пола упавшее одеяло и аккуратно укрыл юношу. Отвел упавшую на лицо прядь, на мгновение задержав пальцы на виске. Затем Ричард ощутил движение воздуха – гость повернулся, чтобы уйти. Дик досчитал до четырех и открыл глаза, успев различить до боли знакомый силуэт, исчезающий за дверью. |