Название: Сила традиций
Авторы: Розмари Бланк
Жанр: юмор
Пейринг: АлваДик
Рейтинг: PG
Фэндом: "Отблески Этерны"
Примечания: написано на "Зимний Излом" - 2009 на тему "смертельная болезнь". Имеется иллюстрация
Предупреждения: намёки на слэш
Дисклеймер: герои и вселенная принадлежат В.Камше, автор выгоды не имеет и не претендует

Выпей отравы, тварь! Тьфу, я хотел
сказать – выпей отвар из трав. (с)

Как полагается вести себя оруженосцу в день коронации бывшего эра? Ответ на этот вопрос навряд ли знал даже искушенный в тонкостях этикета Павсаний. Впрочем, даже если бы почтенный историк оставил потомкам соответствующие рекомендации, Ричард все равно не смог бы ими воспользоваться. В библиотеке Алвы трудов Павсания не нашлось, а обратиться за разъяснениями к Придду Ричард посчитал ниже своего достоинства.
В то время как Валентин присутствовал на коронации, гордый Повелитель Скал сидел в особняке Алвы и боялся. Конечно, в сложившейся ситуации можно было придумать план и поумнее, но Ричард не хотел думать. Он почти убедил себя, что ему нравится бесцельно шататься взад-вперед по залу, вздрагивая от каждого шороха, и намеревался посвятить остаток дня именно этому.
Чего он боится, Ричард и сам толком не понимал. Зимний Излом давно миновал, на смену ему пришла промозглая сырая весна. Вопреки мрачным пророчествам, ничего особенно не изменилось, разве что пришло известие, что Алва возвращается в столицу, чтобы занять трон. Ричард вообразил, будто теперь произойдет что-то ужасное, но обошлось без последствий. Никто даже не явился к нему с приказом освободить жилплощадь. Алва, обосновавшийся в королевском дворце, похоже, вообще не интересовался судьбой своего родового особняка. Ричард поначалу напряженно ждал, когда его придут выгонять, затем перестал ждать, но так и не смог отделаться от чувства смутной тревоги. К ней прилагалось осознание вины, не оставлявшее его с тех пор, как он узнал, что Алва, как последний из рода Раканов, должен был оказаться на престоле еще давным-давно.
Ричард в очередной раз обвел взглядом стены зала. Возможно, стоило снять со стены фамильный герб Окделлов? Он поразмыслил и пришел к выводу, что для этого нужно, как минимум, отправить слуг на поиски стремянки, а потом поразмыслил еще немного и решил не заниматься ерундой.
Кабаньи головы посмотрели с укоризной, но ничего не сказали.
В коридоре что-то звякнуло, послышались торопливые шаги, а затем слуга распахнул дверь и провозгласил:
- Герцог Окделл, к вам гости!
Ричарду это не слишком понравилось. По его мнению, всем приличным людям сейчас полагалось быть на коронации. По городу шатался только всякий сброд, который никуда не пригласили. О том, что сам он тоже относится к последней категории, Ричард как-то не задумывался.
- Кто это и чего ему надо? - недовольно поинтересовался он.
Слуга выпрямился, вытянул руки по швам и уже открыл рот, чтобы по всем правилам объявить имена посетителей, но тут его прервали.
- Если ты сейчас произнесешь «Его королевское величество» или назовешь меня каким-нибудь другим словосочетанием из тех, что невозможно выговорить в пьяном виде, я оторву тебе голову, - предупредил знакомый голос.
Слуга счел за благо вообще ничего не говорить, да этого и не требовалось. Ричард, уже сообразивший, что к чему, охнул и осел в кресло.
Так и не дождавшись приглашения, Рокэ переступил через порог. Следом за ним в комнату зашел мужчина, в котором Ричард признал Марселя Валме, впрочем, изрядно похудевшего со дня их последней встречи.
- Здравствуйте, юноша, - приветствовал Рокэ. - Вы не заболели? Вы что-то неважно выглядите.
«Вы тоже», - чуть было не ответил Ричард, но вовремя прикусил язык. Издали новоиспеченного короля и впрямь можно было принять за выходца. Черно-белые парадные одежды придавали его коже нездоровую бледность. На безжизненном восковом лице застыла кривая усмешка. Прежними остались только глаза. Словом, Рокэ производил пугающее впечатление, но сообщать ему об этом, пожалуй, не стоило. По крайней мере, с учетом всех обстоятельств. У Ричарда хватило ума, чтобы понять, что ситуация складывается явно не в его пользу. Он запоздало пожалел о том, что поленился снять герб со стены, и, собрав в кулак все свое мужество, сказал:
- Добрый вечер, монсеньор. Разрешите узнать, что вас привело?
Задним числом он сообразил, что следовало быть более вежливым по отношению к человеку, чей дом он столь бесцеремонно занял. Впрочем, Рокэ словно не заметил дерзости. Он вообще пропустил реплику мимо ушей. Вместо короля ответил Марсель.
- Я его привел, - пояснил он, делая шаг вперед. - Боюсь, без меня он вряд ли бы сюда добрался.
Рокэ фыркнул. Марсель его проигнорировал.
- Впрочем, это долгая история, - продолжил он. - Прикажите подать вина, и тогда я все расскажу.
Ричард немного расслабился. По крайней мере, его не собирались выгонять прямо сейчас. Это вселяло определенный оптимизм.

***
Ричарда беспокоило, как отнесется Рокэ к преобразованиям, сделанным в доме за время его отсутствия, но все прошло на удивление мирно. Алва скользнул небрежным взглядом по фамильному гербу Окделлов, мельком осмотрел стены в кабинете, словно пытаясь вспомнить, как они выглядели раньше, а остальное и вовсе не удостоил своим вниманием. Он вообще мало что замечал. У него был отсутствующий вид. Марсель оценивал обстановку куда более придирчиво.
- Провинциальный шик, - вынес он свой вердикт.
Ричард хотел в отместку припомнить Марселю его персиковый камзол и завитые локоны, но замешкался, придумывая максимально ядовитый комментарий, и чуть не отстал от остальных.
В комнате на третьем этаже накрыли стол. Слуги принесли вина. Рокэ, по-прежнему безучастный к происходящему, опустился на первый попавшийся стул и зябко поежился.
- Скажите, чтоб разожгли камин, - недовольно заметил Марсель.
Ричард, злясь на себя за то, что не додумался до столь очевидной вещи, велел принести дров. Слуга взглянул на него с удивлением. Хотя в последние дни стояла довольно холодная погода, в доме не топили очаг. Ричард говорил всем, что холод полезен для здоровья, но правда заключалась в том, что вымерзший особняк гармонировал с его душевным состоянием. Каждое утро, ступая босыми ногами на стылый пол, он чувствовал мрачное удовлетворение. Ему нравилось думать, что тепло никогда не вернется. В конце концов, скалы должны оставаться холодными, разве нет?
Марсель, кажется, думал иначе. Он буркнул, что в комнате зябко, как в склепе, и все полчаса, пока разжигали огонь, просидел с недовольным лицом. Когда комната озарилась ярким оранжевым светом, а по углам заплясали причудливые тени, он заметно приободрился.
- Предлагаю поднять бокалы за нашу встречу, - провозгласил он, разливая вино.
«Черная кровь» показалась Ричарду слишком крепкой и терпкой, но он выпил залпом, чтобы быстрее покончить с этим. Золотистые отблески пламени на лицах, Рокэ, расположившийся напротив, горьковатый вкус вина - все это напоминало о прежней, хорошей жизни, которую - Ричард точно знал, - уже не вернуть. Для того, чтобы он окончательно расклеился, не хватало только прочувствованной речи о старых добрых временах. Этого Ричард бы точно не вынес. К счастью, все молчали.
- Как прошла коронация? - спросил, наконец, Ричард, потому что следовало хоть как-то поддерживать беседу.
- Было скучно, - бросил Рокэ.
Марсель наградил его укоризненным взглядом.
- Это же официальная церемония. Ей полагается быть скучной.
- Никогда не понимал слепого следования традициям, - упорствовал Ворон.
- Поэтому ты решил слегка разнообразить мероприятие, свалившись в обморок?
Произнеся это, Марсель хитро прищурился. Ричард вздохнул. Похоже, Рокэ изменился меньше, чем ему казалось. Изобразить приступ дурноты, чтобы развеять скуку - это было на него довольно похоже. Правда, раньше он предпочел бы развлечь себя, вызвав кого-нибудь на дуэль, но, наверное, став королем, уже не мог себе такого позволить.
Марсель вдруг отставил вино и заговорил серьезным тоном, никак не вязавшимся с выражением его лица:
- Ну что ж, герцог Окделл, мы вплотную подошли к обсуждению причин, побудивших нас явиться сюда в столь поздний час. В последнее время наш новый правитель не слишком хорошо себя чувствует. Сегодняшний обморок - лишь одно из многочисленных тому подтверждений.
Рокэ пробормотал, что с ним все в порядке, но это прозвучало неубедительно. Теперь до Ричарда дошло, что обморок был настоящим. Это как-то не вязалось с его представлениями о Вороне, но, видимо, ему предстояло привыкнуть. Сидевший напротив человек мало чем напоминал того блистательного наглеца, с которым Ричард познакомился три года назад. Время от времени Рокэ, словно спохватываясь, пытался изобразить прежнего себя, но он играл роль без всякого вдохновения. Получалось неубедительно.
- Если пойдут слухи, что король болен, это может спровоцировать ненужные волнения, - продолжил Марсель. - Поэтому при дворе ему оставаться нельзя. Мы решили, что Рокэ какое-то время поживет здесь. Вам ведь не составит труда позаботиться о нем?
- Ммм, - протянул Ричард.
Кажется, вино все-таки начало действовать. Комната кружилась у него перед глазами. Происходящее казалось странным, нереальным. Рокэ хочет остаться тут? Что ж, он всегда получает то, что хочет. Ричард еще сумел сообразить, что, если он возьмет на себя заботу о короле, его уж точно не выгонят из дома. Повелитель Скал, оказавшийся на улице - что может быть позорнее? Нет, такого он не допустит.
- Так вы согласны? - уточнил Марсель.
- Почту за честь.
Услышав слово «честь», Алва горько рассмеялся. Собеседники повернулись к нему.
- Приятно слушать, как вы решаете мою судьбу, господа, - сообщил он, разглядывая свой бокал.
Ричард не нашелся, что ответить, и молча потянулся к бутылке. Происходящее действовало на нервы. Ему хотелось напиться.

***
После седьмого бокала «Черной крови» Ричард был вынужден признать, что опьянеть ему сегодня не удастся. В голове шумело, во рту чувствовалась противная горечь, но сознание оставалось до отвращения ясным. На его собутыльников алкоголь тоже не оказывал заметного действия. Прихлебывая вино, Рокэ и Марсель только сильнее мрачнели. Наконец, когда часы в соседней комнате пробили половину первого, Марсель поднялся с места и объявил, что идет домой.
- А вам, господа, я советую лечь спать, - добавил он напоследок. - Время позднее.
Пожалуй, наиболее разумным было последовать его совету. С наступлением темноты дом снова стал остывать. Приближались самая страшная, самая глухая пора ночи. По горькому опыту Ричард знал: если он не заснет в ближайшие полчаса, то ему придется вновь пережить кошмар, когда потолок словно опускается, очертания стен теряются во тьме, а из пустоты смотрит кто-то недобрый, смотрит и молчит.
- Я попрошу, чтобы в вашей спальне тоже растопили камин, - сказал он, поднимаясь с места.
Рокэ встал следом, но промолчал. Смотреть ему в глаза отчего-то было неловко. Ричард отвернулся к окну. Из мрака выступали контуры соседних домов. На дороге, ведущей к особняку, сидела некрасивая рябая кошка. Ричарду это не понравилось. Он постучал по стеклу, надеясь спугнуть проклятое животное, но кошка осталась на прежнем месте.
- Вот зараза, - обреченно произнес Ричард.
За спиной у него что-то скрипнуло, но ответа снова не последовало. Возможно, Рокэ был прав, отказываясь с ним беседовать. Ричард вспомнил неудачную попытку отравления, вспомнил сцену суда, вспомнил много чего еще. При таком раскладе оставалось только удивляться, почему Рокэ до сих пор не вышвырнул его вон, как паршивую собачонку.
Ричард решил выяснить все окончательно.
- Монсеньор, вы не хотите со мной разговаривать? - спросил он.
Он знал, что к Рокэ теперь следует обращаться иначе, но обещание убить любого, кто посмеет произнести королевский титул, не шло у него из головы.
- Монсеньор?
Молчание становилось невыносимым. Ричард мысленно выругался и обернулся.
Рокэ лежал на полу, неестественно согнув одну руку и откинув другую. По светлому ворсу ковра расплывалось кровавое пятно.
Ричард сделал шаг вперед. Видимо, вино все же подействовало. Его качнуло в сторону. Осторожно восстановив равновесие, он опустился на колени рядом с Рокэ. В сумерках кровь выглядела неестественно темной. Ричарда накрыло ощущение нереальности происходящего.
Он тронул пятно пальцем. Ковер кололся.
Вздохнув, Ричард притянул потерявшего сознание Рокэ к себе и поднялся. Нести Алву оказалось довольно легко. Внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться в кромешной тьме коридора, Ричард направился в спальню.

***
- Пятно не оттирается, - доложила служанка.
Ричард едва сдержался, чтобы не высказать то, что он думал о своей челяди, неспособной справиться с самой простой работой. Сегодня с утра его все раздражало. День определенно не задался. Нет, сначала все вроде бы складывалось неплохо. Рокэ так и не пришел в себя, что избавило Ричарда от необходимости выслушивать его язвительные замечания. Кроме того, случилось еще одно приятное событие: принесли письмо от Катари. Бывшая королева, ныне продолжавшая находиться при дворе, сообщала, что хочет нанести герцогу Окделлу визит. Ричард не понял, к чему такая спешка, но написал в ответ, что будет ждать.
С этого момента все пошло наперекосяк. Сложносочиненный обед из десяти блюд, которым Ричард намеревался поразить Катари, не успели приготовить к сроку. Слуга, посланный на рынок за цветами, перепутал все на свете и вместо гиацинтов принес вульгарные розы. В довершение всего комната с камином, где Ричард хотел принять гостью, оказалась не готова. Кровавая отметина, оставшаяся на ковре со вчерашнего вечера, могла испортить все впечатление.
- Пятно, - повторил Ричард, с ненавистью глядя в стену.
- Пятно, - согласилась служанка.
- Может, просто убрать ковер? – поинтересовался Ричард с надеждой в голосе.
- Не выйдет. Он прибит к полу.
Мысленно обругав Рокэ, которому зачем-то - не иначе, как со скуки, - понадобилось вбивать гвозди в ковер, Ричард плюхнулся в кресло и объявил:
- Ладно, черт с ним. Зажгите камин в комнате на первом этаже, той, что с синими шпалерами.
По правде говоря, это помещение не слишком нравилось Ричарду. Однако выбора не оставалось. Он понял, что придется принимать Катари в кабинете, оформленном в соответствии со вкусом Ворона, и это его совсем не радовало.
Отослав служанку, он машинально перелистал книгу, лежавшую на столе. Настроение безнадежно испортилось. Казалось бы, ему следовало радоваться возможности увидеть Катари. Он так давно этого ждал! С тех пор, как стало известно, что Рокэ по праву является королем, Катари замкнулась, ушла в себя. Она настойчиво отказывала Ричарду во встречах, ссылаясь то на занятость, то на плохое самочувствие. Он, как никто другой, понимал ее. В конце концов, они оба оказались в неопределенном положении и со страхом ждали, что же принесет им завтрашний день. Но время шло, Ворон объявил, что Катари может остаться при дворе, а она так и не вспомнила о существовании герцога Окделла. Поначалу Ричард прощал ей это, потом решил, что такое прощать нельзя, а еще потом ему стало все равно.
Сейчас он потратил всю первую половину дня, готовясь к ее приезду, однако его не оставляло ощущение, что вся эта имитация бурной деятельности выглядит так же нарочито и фальшиво, как вчерашняя бравада Рокэ. На душе скребли кошки.
Отложив книгу, Ричард встал и направился вниз. Нужно было распорядиться, чтобы гостью встретили и проводили в дом.

***
Катари надела простое серое платье, не скрывавшее округлившийся живот. Вообще-то в ее положении не следовало выходить из дворца, а тем более соглашаться на длинные поездки в тряском экипаже, но, по всей видимости, дело, которое привело ее к Ричарду, не терпело отлагательств. Тем не менее, вежливость требовала, чтобы гостья не сразу перешла к сути вопроса. Катари огляделась по сторонам, оценивая комнату, куда ее привели, кивнула склонившемуся в поклоне Ричарду и присела на краешек кресла.
- Тут уютно, - заметила она. - У вас хороший вкус.
Если говорить начистоту, хорошим вкусом отличался Рокэ, и Катари, скорее всего, это прекрасно знала. «Зачем она врет? - неприязненно подумал Ричард. - Она наверняка уже бывала здесь раньше».
Следующие полчаса пропали впустую. Катари интересовалась, как идут дела у ее собеседника, рассказывала о церемонии коронации, перечисляла каких-то фрейлин, которых Ричард никак не мог запомнить. Он скучал, смотрел в потолок и гадал, когда же этот пустой разговор подойдет к концу.
- Жаль, что король не смог к нам присоединится, - вдруг заметила Катари.
- Он, эээ, спит, - протянул Ричард, вовремя вспомнивший слова Марселя о том, что при дворе не должны знать о состоянии Рокэ.
Ему не хотелось лгать Катари. За последние годы в его жизни и так накопилось слишком много тайн и недомолвок.
Он вспомнил, как маленькая Айрис, услышав какую-то откровенную нелепицу, хмурила брови и говорила:
- Вот так заврано!
Иногда Ричард желал последовать ее примеру. Ему казалось, что он застрял в клейкой паутине лжи, из которой нет выхода.
Катари грустно улыбнулась.
- Прошу вас, не надо щадить мои чувства. Я прекрасно знаю, что Его Величество тяжело болен.
- Тяжело? - переспросил Ричард. - Я думал, это просто переутомление.
Хрупкие пальчики Катари скомкали подол платья. Ей потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями. Когда она, наконец, заговорила, голос ее звучал подчеркнуто мягко. Казалось, она тщательно подбирает слова.
- Боюсь, это не так. Виконт Валме, должно быть, пожалел вас и не стал говорить всю правду. Но, Ричард, сейчас не то время, когда можно что-то скрывать друг от друга.
Она очень старалась быть сильной, но в какой-то момент голос у нее задрожал, дыхание перехватило, и ей пришлось сделать паузу, чтобы успокоиться. Ричард невольно наклонился к ней - помочь, поддержать, - но она оттолкнула его руку и села прямо.
- Я скажу, я все скажу! Рокэ смертельно болен. Он догадывается, что умрет, хоть и старается не подавать вида.
- Что с ним? - выдавил Ричард. У него в голове все путалось.
- Никто не знает. Врачи ничего не могут сделать. Мужайтесь, мой дорогой друг, нам понадобится вся наша стойкость.
Катари порывисто подалась вперед и сжала ладонь Ричарда. Пальцы у нее были холодными и влажными. Должно быть, она недавно плакала. Осмелившись поднять взгляд, Ричард увидел, что в ее лучистых глазах стоят слезы. Она кусала губы, словно пытаясь сдержать рвущийся наружу стон отчаяния.
- Простите, - прошептала она, отвернувшись и закрыв лицо рукавом. - Это... это так тяжело.
Ричард потерянно кивнул. Катари украдкой смахнула слезы и вновь повернулась к нему.
- Я прошу вас только об одном: останьтесь с Рокэ, пока все не закончится. Он страшный человек, это правда, но даже он не заслужил подобной участи. Я так хочу разделить его боль, но, увы, на мне сейчас лежит ответственность за все государство, и я просто не могу все время быть рядом с ним. Зато вы можете.
Все, что она говорила, казалось до невозможности диким. Ричард помотал головой. У него возникло ощущение, будто все это происходит не с ним. В самом деле, что за бред? Разве такому человеку, как Рокэ, суждено умереть от какой-то непонятной болезни? Он должен погибнуть мгновенно, на поле боя, а не угасать взаперти.
- Это странно, - выдавил Ричард.
Катари судорожно всхлипнула.
- Да... да. Я тоже до сих пор не могу смириться с мыслью, что...
Она не закончила. Окончание фразы повисло в воздухе. Ричард поспешил перевести тему.
- Но что будет с Талигойей, если Алва умрет?
- Боюсь, нам предстоят нелегкие времена. После смерти Рокэ королем должен стать наш сын, но он слишком мал, и, по всей видимости, мне снова придется выполнять обязанности регента. Только так я могу исполнить свой долг перед страной.
Ричард окончательно запутался. Он уже не понимал, о каком из своих детей говорит Катари. Она имела в виду Карла или того малыша, которого носила под сердцем? И не она ли раньше уверяла, что это ребенок Фердинанда? Голова шла кругом. Когда Катари сказала, что откроет ему глаза на истинное положение дел, Ричард надеялся на прояснение ситуации, но все только сильнее запуталось. Паутина лжи не собиралась выпускать его из своих липких объятий.
Катари продолжала что-то говорить о своих будущих обязанностях. Для женщины, проведшей большую часть жизни взаперти, в компании глупых фрейлин, она очень хорошо во всем разбиралась. Ричард помнил, как она вела себя, оказавшись на посту регента в прошлый раз. Она словно разом стала серьезнее, жестче. Сейчас он не сомневался, что, если этой хрупкой даме придется снова взвалить на свои плечи весь груз ответственности, она справится. Она была очень мужественной, маленькая Катари.
- Вы слушаете? - спросила она.
Замечтавшийся Ричард вздрогнул и принялся смущенно оправдываться.
- Замолчите. Я вас не виню. Я понимаю, вам понадобится время, чтобы привыкнуть к тому, что я сказала.
Ричард отнюдь не был уверен, что он вообще когда-нибудь сможет привыкнуть, но на всякий случай кивнул. Ему не хотелось огорчать Катари: в конце концов, ей и без того приходилось несладко.
- Есть еще кое-что, о чем я хотела бы вас попросить, - прошептала она, понизив голос. - Ричард, вы мужчина, вы сможете... Мне бы хотелось, чтобы Рокэ не страдал. Пусть он умрет быстро и безболезненно. Вы понимаете меня?
Она еще что-то лепетала, приблизившись к Ричарду почти вплотную. Аромат ее духов, нежный, едва уловимый, щекотал ноздри. Наверное, следовало обнять ее, попытаться утешить, но Ричард чувствовал себя слишком потерянным. Он понимал только, что Алва умирает, что все заврано, и что рядом нет никого, на кого он мог бы положиться.

***
Проводив Катари, Ричард некоторое время бесцельно слонялся по замку, а потом зачем-то перетащил в кабинет фамильный кинжал. Ему хотелось, чтобы клинок все время был под рукой. Несколько минут он сидел, разглядывая лезвие. У него было странное чувство, что все это он уже проходил. В самом деле, ему уже доводилось вот так терзаться сомнениями, только тогда вместо холодного оружия перед ним лежал перстень с ядом. Кинжал в этом смысле представлялся ему более честным способом закончить дело.
Нет, стоп.
Эту ошибку он уже совершал.
Ричард убрал кинжал в ящик стола и для пущей надежности запер на ключ. Торопиться не следовало. Катари сказала, что Рокэ смертельно болен, но, возможно, она ошиблась. Вдруг его еще можно спасти?
Эту мысль надлежало обдумать. Ричард оперся локтями о столешницу и взъерошил волосы. Он почему-то чувствовал себя глубоко несчастным. Если уж лучшие врачи не смогли справиться с недугом Рокэ, ему тем более не на что надеяться. Это было вполне очевидно, но в то же время какое-то отчаянное упрямство нашептывало Ричарду, что он может хотя бы попробовать. Проблема заключалась только в том, что он понятия не имел, чем именно болен Рокэ.
Служанка, вошедшая в комнату, бросила на задумавшегося хозяина укоризненный взгляд и принялась собирать разбросанные бумаги. Ричард, вздрогнув, уставился на нее пустыми глазами.
- Ты не знаешь, как лечат малокровие? – спросил он.
Ход его мыслей был примерно следующим: если уж нельзя устранить причину болезни, то стоит, по крайней мере, устранить ее последствия. Судя по размерам злополучного пятна на ковре, Рокэ потерял довольно много крови. А уж если принять во внимание слова Катари о том, что такое случилось не в первый раз… Нет, этим определенно нужно было заняться.
Служанка посмотрела на Ричарда с опаской и поспешно вышла из комнаты. Он проводил ее тоскливым взором, встал и направился в библиотеку.
Через полчаса он вернулся, волоча пыльную книгу. Похоже, раньше Рокэ совсем не заботился о своем здоровье. В библиотеке нашелся лишь один том, посвященный интересующим Ричарда вопросам, да и тот, судя по его виду, вообще никогда не открывали. Это следовало исправить. Ричард отряхнул книгу, водрузил ее на стол и углубился в чтение.
За окнами темнело. Служанка вернулась, принесла кружку какого-то пойла и поставила ее перед герцогом. Ричард, с напряженным вниманием изучавший главу о носовом кровотечении, машинально пододвинул бокал к себе. Первый же глоток обжег ему язык. Жидкость оказалась горячей и до невозможности горькой.
- Что это за дрянь? – невнятно спросил он, вытирая губы.
- Лекарство от малокровия, – ответила довольная служанка.
- Но у меня нет малокровия!
Женщина посмотрела на Ричарда с искренним недоумением.
- Тогда зачем вы про него спрашивали?
На это он не нашелся, что ответить.
- Между прочим, вы зря так недоверчиво смотрите, – продолжила осмелевшая служанка. – Народные снадобья – они, знаете, будут понадежнее тех микстур, что выписывают ваши доктора.
Ричард недоверчиво хмыкнул. Служанка, оскорбленная в лучших чувствах, подхватила кружку с жутким зельем и удалилась. Он задумчиво посмотрел ей вслед. Слова о народных снадобьях казались ему смутно знакомыми. Где он мог слышать подобное? Ричард напряг память. Через мгновение перед его внутренним взором предстала отчетливая картина: он стоял в холле надорского замка, сыром и темном. Сквозь щель в стене пробирались холодные лучи солнца. Мирабелла, провожавшая сына в Лаик, давала ему последние наставления.
- И это тоже возьмите, - сказала она тоном, не допускающим возражений, и сунула ему в руки пухлую тетрадь в потертом сером переплете. - Сюда я записывала все рецепты, которые удавалось узнать. Вам это пригодится. Вы же так легко простужаетесь!
Последнюю фразу она произнесла так, словно Ричард болел нарочно, чтобы досадить ей. Тем не менее, со стороны Мирабеллы подобный жест был проявлением неслыханной заботы. Ричард не посмел перечить. Он принял тетрадь и сунул ее в тюк с одеждой.
Брошюрка благополучно перенесла заточение в Лаик и затем вместе с хозяином попала под крышу замка Рокэ. Здесь про нее на долгое время забыли. Болеть оказалось некогда. Насколько помнил Ричард, тетрадь так и осталась пылиться в комнате, которую он занимал, пока был оруженосцем.
Он вскочил с места и кинулся за дверь. На одном дыхании промчавшись по коридору, он ворвался в свою прежнюю спальню. На прикроватном столике лежал толстый слой пыли, свидетельствовавший о том, что слуги относятся к своим обязанностям без должного рвения, однако сейчас Ричарду было не до того. Он принялся рыться в ящиках. Под руку попадались какие-то документы, обрывки писем, мятые носовые платки. Наконец, Ричард издал торжествующий вопль. Перед ним лежала знакомая серая тетрадка.
Осторожно взяв ее в руки, он просмотрел пару страниц. Пожелтевшие от времени листы были исписаны острым, убористым почерком Мирабеллы. Она всегда очень сильно нажимала на перо, рискуя прорвать бумагу. Ричард на мгновение замер: тетрадь, казалось, еще хранила едва уловимый запах плесени и сырой земли, напоминавший о Надоре. Впрочем, сейчас у него не оставалось времени на сожаления об утраченном. Он прижал тетрадь к груди, как сокровище, и направился в кабинет. За окнами окончательно стемнело, но он собирался попросить принести свечи, чтобы изучить написанное.

***
На следующее утро Ричард стоял посередине кухни и, чертыхаясь, толок в ступке мелко нарезанную свеклу. Время от времени он сверялся с тетрадью, где рукой Мирабеллы было выведено: «Средство от малокровия. Сок из корней красной свеклы, черной редьки и моркови слить в темную посуду и настаивать десять минут. Принимать по одной столовой ложке три раза в день перед едой».
Записная книжка матери вообще оказалась на удивление полезной. Мирабеллу можно было обвинять много в чем, но все-таки, как ни крути, по части знания традиций, в том числе народных рецептов, у нее не имелось конкурентов. Ричард чувствовал нечто вроде гордости за Надор, остававшийся хранителем вековых устоев.
Вздохнув, он отставил плошку с кашицей, в которую превратилась свекла, и потянулся за редькой. Говоря откровенно, работу вполне можно было поручить кому-нибудь из слуг, но Ричард предпочитал все делать сам. Он боялся, что нерадивая челядь что-нибудь забудет или перепутает. В таком важном деле, как приготовление лекарства, следовало рассчитывать только на себя.
В очаге потрескивали поленья. Под потолком висел сизый дым. Ричард, никогда раньше не бывавший на кухне и даже не задумывавшийся, где она находится, время от времени растерянно оглядывался по сторонам. Он не знал, где что лежит, тратил уйму времени, чтобы отыскать самые простые вещи, и вообще ощущал себя последним идиотом. К тому же из-за непривычной обстановки ему периодически казалось, что он очутился в каком-то странном, безумном сне. Клубы дыма только усиливали это ощущение. В самом деле, разве стал бы Повелитель Скал в здравом уме и твердой памяти тащиться в такое мерзкое место, чтобы собственноручно приготовить микстуру для человека, которого когда-то ненавидел? Нет, мир определенно сошел с ума.
Когда сока набралось достаточно, Ричард осторожно перелил жидкости из трех мисок в заранее приготовленный чугунок. Оставалось подождать, пока лекарство будет готово. Ричард не был уверен, что все делает правильно, но другого выбора не оставалось.
Дверь приоткрылась, пропуская замотанного слугу.
- Господин Валме прислал в подарок пирог и шляпу, - доложил он.
- Какой пирог? – непонимающе переспросил Ричард.
Он уже почти успел забыть о существовании Марселя.
- Большой такой, - слуга развел руки, показывая, какой именно. – Велел передать, что это для вашего гостя, и еще осведомлялся о его самочувствии. Что передать?
- Передай, что все в порядке, - бросил Ричард.
Ему даже не понадобилось лгать. Дела и впрямь обстояли неплохо. С утра ему доложили, что Рокэ пришел в себя и требует, чтобы ему принесли вина. Ричард отказал. Сам он пока боялся заходить к своему бывшему эру, но понимал, что рано или поздно это придется сделать.
Слуга почтительно поклонился и вышел. Ричард осторожно покосился на котелок со снадобьем. Запах, исходивший от него, никак нельзя было назвать аппетитным. Лекарство приобрело угрожающий темно-бордовый оттенок. У Ричарда мелькнуло подозрение, что Мирабелла не случайно переписала в тетрадку именно этот рецепт: цвет зелья в точности совпадал с тем, который служил фоном фамильного герба Окделлов. Существовала большая вероятность, что Рокэ не оценит это по достоинству. Возможно, следовало приготовить отвар другого цвета, но, поразмыслив, Ричард пришел к выводу, что затея не выгорит, потому что синей свеклы в природе нет.
Он вздохнул. Предстояло самое сложное: заставить Рокэ выпить получившуюся адскую смесь. Увы, на этот случай Мирабелла не оставила никаких инструкций. Ричард не сомневался, что покойная матушка сумела бы уломать Ворона, но, увы, сейчас он мог рассчитывать только на свои силы.

***
По комнате гулял ветер. Занавеска на окне вздыбилась почти до потолка. Рокэ, сидевший у окна в расстегнутой рубашке, читал какую-то книгу и, казалось, не замечал ничего вокруг.
Ричард поглядел на это безобразие, поставил на прикроватный столик поднос с куском пирога и чашкой целебного отвара и решительно захлопнул окно. Рокэ поднял голову. У него по-прежнему был бледный, болезненный вид. Под глазами залегли глубокие тени, как будто он не спал всю ночь.
- Холодно, простудитесь, - пояснил Ричард.
Ответа не последовало. По всей видимости, предстояло поддерживать беседу в одностороннем порядке.
- Как вы себя чувствуете? – продолжил Ричард, уже не надеясь на реакцию собеседника. К его удивлению, тот отложил книгу и любезно ответил:
- Спасибо, отвратительно.
На это Ричард не нашел, что сказать, а потому благоразумно предпочел сменить тему.
- Я принес вам поесть, - сообщил он, указывая на поднос.
Рокэ посмотрел без всякого энтузиазма. Пришлось взять тяжелую металлическую посудину и практически силой впихнуть ему в руки.
- Виконт Валме прислал пирог, видите?
Кажется, слова Ричарда подействовали. Рокэ криво улыбнулся, впервые за все время разговора, отломил кусок пирога и принялся его рассматривать. Ричард ждал.
- Я благодарен Марселю за заботу, но, честное слово, иногда он становится чересчур навязчивым, - пробормотал Рокэ, продолжая придирчиво изучать пирог.
- Будет лучше, если вы это съедите, - посоветовал Ричард.
- Не стоит изображать из себя заботливую дуэнью. Что это за рыба?
- Капуста, - отрезал Ричард. – Ешьте уже.
Рокэ откусил пирог, задумчиво прожевал, но не поморщился. Должно быть, в доме Марселя и впрямь умели стряпать. Ричард мысленно поблагодарил челядь виконта. Благодаря кулинарным способностям неизвестного повара Рокэ довольно быстро уплел два куска. Правда, при этом он все так же отстраненно смотрел в одну точку и, видимо, не совсем понимал, что именно ест, но на такие мелочи можно было не обращать внимания.
- Запейте, - посоветовал Ричард.
Рокэ машинально потянулся к стакану с отваром. Первый же глоток заставил его скривиться. Его взгляд снова стал осмысленным. Брезгливо отставив чашку, он поднял глаза на Ричарда.
- Вы, юноша, ничуть не изменились за то время, что мы не виделись, - задумчиво начал он. – Я надеялся, что пережитые испытания вас чему-то научили, но нет же: вы опять пытаетесь меня отравить. Не надоело еще?
- Это лекарство, – мрачно сообщил Ричард.
- А на вкус, как отрава.
Ричард нахмурился. Происходящее начинало его злить. Почему Рокэ не мог просто выпить снадобье? Неужели непременно надо ломаться и корчить из себя черт знает что? Ричард протянул руку и отобрал у собеседника стакан, успев ощутить мимолетное прикосновение чужих холодных пальцев.
- Смотрите, как это делается, – велел он.
И отважно отпил большой глоток.
Это оказалось даже хуже, чем надорское вино. Горло обожгло горечью. Ричард позорно закашлялся, прикрывая рот рукой. Очень хотелось выплюнуть проклятую микстуру. Только осознание того, что Рокэ все видит, заставило Ричарда сделать над собой усилие и проглотить лекарство.
- Вот видите, совсем не страшно, - соврал он, вытирая губы рукавом.
- У вас на глазах слезы, - заметил Рокэ.
Ричард заморгал и поспешно отвернулся. Какое-то время он стоял неподвижно, делая вид, что его очень заинтересовал рисунок потолочной плитки. Было ужасно неловко. Он успел отвыкнуть от того, что Рокэ имел манеру выставлять его полным идиотом. Однако путей к отступлению не осталось. Если уж он потратил полдня на приготовление этого снадобья, следовало принудить Рокэ опустошить стакан.
- Вы собираетесь пить? – глухо спросил Ричард.
Алва приподнял бровь.
- Вам, юноша, как я вижу, не терпится отправить меня на тот свет. Может, все-таки подождете несколько недель? Я и без этой отравы долго не протяну, уверяю вас.
- Неправда, - угрюмо ответил Ричард.
Он вдруг почувствовал себя ужасно несчастным. Объективных причин для этого не было, но у него возникло ощущение, будто вся тяжесть последних дней, наполненных обидами, безнадежной суетой, нелепыми и глупыми поступками, вдруг разом навалилась ему на плечи. На глаза вновь навернулись слезы, но теперь горькое питье не имело к этому никакого отношения.
- Вы не должны говорить, что умрете, - пробормотал Ричард, все еще глядя в потолок. – Вы непременно поправитесь, вернетесь во дворец, может быть, даже женитесь на Катари…
- Не женюсь, - мгновенно ответил Рокэ.
- Почему? – не понял Ричард.
Повисла пауза, а потом Алва глухо ответил:
- Потому что есть вы.
Снова наступила неловкая тишина. Ричард не знал, что говорить. Откуда Рокэ вообще узнал о его чувствах к Катари? Сейчас он сам не мог с уверенностью сказать, была ли любовь на самом деле, или он пал жертвой своего чересчур богатого воображения. Ричард поймал себя на мысли, что не может толком вспомнить, как выглядит Катари. Он неплохо представлял ее облик в целом, но лицо расплывалось перед глазами, как будто сто разных художников нарисовали портреты Катари и наложили их друг на друга. Все смешалось.
- Я… благодарен вам за заботу, - неловко произнес Ричард.
Кажется, Ворон фыркнул, но как-то невесело. Чтобы скрыть невесть откуда возникшее смущение, Ричард повернулся, взял стакан с зельем и поднес к губам.
- Давайте пить по очереди, - предложил он. – Идет?
Рокэ кивнул, не сводя с него пристального взгляда.
Сделав глоток, Ричард передал собеседнику стакан. Тот выпил свою порцию залпом, но аккуратно, не проронив ни капли, и вернул бокал. На стекле остался след от его губ. Ричард хотел повернуть посудину другой стороной, но испугался, что Рокэ сочтет это проявлением брезгливости, и отхлебнул с того же края. Мелькнуло смутное воспоминание о том, как когда-то давно они так же пили с Марианной; женщина смеялась и уверяла его, что это своего рода поцелуй, хоть и непрямой. Впрочем, Ричард почти сразу же прогнал смущающую мысль. Напиток оказывал странное действие: у него почему-то все плыло перед глазами. Неудержимо потянуло в сон.
Ричард не знал, сколько времени они сидели, цедя из одного стакана темно-бордовую жидкость с привкусом горькой травы. Пожалуй, это было даже неплохо. Рокэ больше не произнес ни слова, только иногда смотрел на него тем долгим, пугающим взглядом, синим взглядом смерти. От этого на душе становилось пусто и холодно. Ричард отводил глаза. Так он мог позволить себе лелеять надежду, что все наладится.

***
Два дня прошли тихо и мирно. Несмотря на то, что в доме теперь обитала коронованная особа, жизнь практически не изменилась. Рокэ почти не покидал своей спальни. Пару раз к нему приезжали гонцы из дворца, но пробыли недолго. Ричарду начинало казаться, что время повернуло вспять, и он снова служит у Алвы оруженосцем. Правда, его обязанности изменились. Теперь он исправно, два раза в день, подавал Рокэ целебный отвар. Ему нравился этот нехитрый ритуал. Повторяющиеся действия успокаивали. Побывав в аду и вернувшись обратно, волей-неволей начинаешь ценить любые проявления стабильности, говорил он себе. Кроме того, ему льстила возможность почувствовать себя взрослым, ответственным и умным. Именно поэтому он делал все сам, не полагаясь на слуг.
Несмотря на все хлопоты, у него по-прежнему оставалось много свободного времени. Он снова увлекся чтением, навел порядок в своей комнате, приучился с интересом расспрашивать заезжавших гостей о новостях из большого мира. Там все время что-то случалось, но, к сожалению, гонцы плохо разбирались в происходящем, а поговорить о новой политике государства с кем-то более осведомленным Ричард не мог. Валентин, понятное дело, так и не собрался навестить больного государя. Катари больше не напоминала о себе. Марсель, на которого Ричард возлагал больше всего надежд, тоже не появлялся, зато в очередной раз прислал пирог, на этот раз с морковью, и шляпу, большую, как суповая миска.
- Ну ладно, выпечка, - прокомментировал Рокэ. - Это я еще могу понять. Но к чему мне еще одна шляпа? Неужели Марсель думает, что их я тоже ем?
- Кажется, у герцога Придда был какой-то знакомый, который однажды съел свою шляпу, - припомнил Ричард.
- Правда? Зачем?
- Они поспорили, и этот молодой человек проиграл.
- Отлично, - кивнул Рокэ. - Надо будет при случае расспросить полковника, не нуждается ли он в регулярных поставках головных уборов.
Он говорил очень серьезно, только в глазах плясали шальные искры. За время, проведенное в особняке, он начал оживать.
Ричард уже представлял себе, как через пару недель они с триумфом вернутся во дворец, но вечером второго дня Рокэ все испортил. Он зачем-то встал с постели, умудрился добраться аж до библиотеки и только там свалился в обморок. В доме прибавилось еще одно несмываемое кровавое пятно, а Ричард на время пал духом. Перетащив больного в его комнату, он целый вечер сидел у кровати и тосковал. К ночи до него дошло, что Рокэ от этого точно не станет лучше. Он со вздохом поднялся и поплелся к себе в кабинет, где хранилась заветная тетрадь с рецептами.
Уже давно стемнело. Служанка принесла подсвечник с толстым огарком свечи, но проку от этого было мало. По стенам танцевали причудливые тени. Из углов пырилась какая-то нечисть; Ричард не знал, какая именно, но чувствовал, что на него кто-то смотрит, пристально и недобро. Иногда эти существа подбирались совсем близко. Ричард нервно дергался, потому что не мог отделаться от мысли, что кто-то маленький и черный, похожий на сгусток тьмы, вот-вот присядет к нему на плечо, вцепится острыми коготками. Отчаянно хотелось схватить кинжал, лежавший в одном из ящиков стола. Он старался игнорировать это желание и усерднее вглядывался в строки, написанные резким почерком Мирабеллы. Какой-либо информации о внезапных обмороках обнаружить не удалось, зато Ричард нашел другой любопытный совет.
«Еще одно средство от малокровия - ванна с экстрактом сосновых иголок», - гласила народная мудрость.
Ричард понятия не имел, что такое экстракт, поэтому решил не обращать внимания на незнакомое слово. В остальном же рецепт ему понравился.

***
Утром выяснилось, что Ричард задремал за столом, так и не дойдя до кровати. Очнувшись, он некоторое время озирался по сторонам. Вчерашние призраки сгинули. Комнату озаряло неяркое весеннее солнце. На дубовых панелях лежали блики света. Ричард сонно потер рукой щеку, на которой отпечаталась красная полоса от кромки стола, служившей ему опорой во сне, взлохматил волосы и поднялся с места. Затекшие ноги подчинялись с трудом. Отчаянно зевая, Ричард добрался до двери и выглянул в коридор. Часы, висевшие на стене, показывали половину первого. Ричард решил, что впредь надо бы вставать пораньше. Впрочем, он обещал себе это каждый день, но толку не добился.
- Доброе утро, монсеньор, - поклонился слуга, проходивший мимо.
В его улыбке Ричарду почудилось плохо скрываемое ехидство.
- Доброе, - ответил он, всем своим видом выражая сомнение, что это и правда так, и мстительно добавил: - У меня к тебе поручение.
- Слушаюсь, - без всякого энтузиазма отозвался слуга.
- Сходи в леса и притащи пару ведер сосновых иголок, - объявил Ричард, с радостью наблюдая за тем, как вытягивается лицо бедолаги.
Настроение мгновенно улучшилось. Заверив слугу, что он непременно проследит, чтобы распоряжение выполнили, Ричард пошел дальше. Следовало сообщить Рокэ о том, что его ждет. Правда, ожидаемая реакция Алвы немного пугала, но Ричард надеялся подготовить почву, сообщив для начала, что больному больше не придется пить отвар из свеклы: все равно от него не было никакого толка.
К удивлению Ричарда, Рокэ не оказалось на месте. По комнате снова гулял сквозняк. Девчонка, перетряхивавшая подушки, почесала в затылке и сообщила, что монсеньор уже часа три как «вставши и уехавши».
- Куда? - завопил Ричард.
Служанка пожала плечами. Сообразив, что здесь он ничего не добьется, Ричард развернулся и выскочил в коридор. Куда мог поехать Рокэ? Скорее всего, во дворец. Ричард уже почти собрался приказать слугам, чтоб седлали коня, и кинуться следом, но вовремя понял, что так они с Рокэ наверняка разминутся. Оставалось сидеть и ждать.
Не зная, чем себя занять, Ричард какое-то время бесцельно слонялся по дому. Новых кровавых пятен нигде не обнаружилось. Это внушало определенный оптимизм. Побродив еще немного, Ричард, наконец, нашел себе дело: нужно было проследить за тем, как выполняется распоряжение насчет сосновых иголок.
Ближайшие несколько часов оказались очень насыщенными. Сначала все дружно носились по дому в поисках ведер, затем был созван импровизированный военный совет, на котором решалось, как лучше добраться до леса. На столе в кабинете расстелили карту. Ричард тыкал в нее пальцем и что-то яростно втолковывал слугам, в пылу спора не замечая, что те уже давно обращаются к нему без должного почтения. Наконец, маршрут удалось выбрать. Послав несколько человек на поиски иголок, Ричард принялся руководить действиями остальных, втаскивавших на третий этаж здоровенную чугунную лохань. Откуда в замке взялось это чудо на приземистых ножках, изображавших львиные лапы, никто толком не знал. Когда приготовления закончились, выяснилось, что в комнате чересчур холодно, чтобы принимать ванну. Кто-то помчался за дровами.
Ричард, который из-за всей этой суеты уже плохо соображал, что к чему, уселся на край лохани и в задумчивости уставился на два ведра с сосновыми иглами, стоявшие в углу. Несмотря на жуткую усталость, он гордился собой.

***
Рокэ появился только тогда, когда в камине уже полыхал огонь, а от воды поднимался пар. Ричард поспешно вскочил с места.
- Мне сказали, что вы здесь, - объявил Рокэ, сбрасывая плащ.
Он был в костюме для верховой езды. Ричард неодобрительно покачал головой. На его взгляд, последнему потомку Раканов не следовало рисковать, разъезжая по улицам без сопровождения.
- Я беспокоился за вас, - сказал он. - Не говоря уж о том, что состояние вашего здоровья не позволяет...
- Оставьте вы эту ненужную заботу о моем здоровье, юноша.
Рокэ небрежно бросил плащ на пол и осмотрелся по сторонам. Кажется, он только сейчас заметил ванну, от которой поднимался пар. Ричард отчего-то почувствовал себя неловко и поспешил отвлечь собеседника.
- Как дела во дворце? - промямлил он.
- О, все очень мило. На удивление, сегодня мне впервые показалось, что ситуация в стране стала налаживаться. Это странно. Сознавайтесь, что вы подкладываете мне в еду? Должна быть какая-то штука для улучшения настроения, я уверен.
Ричард уставился на Алву с искренним недоумением.
- Я ничего не делал, - пробормотал он. - Это, наверное, Марсель со своими пирогами.
Рокэ рассмеялся и махнул рукой:
- Ладно, не забивайте себе голову. Катари передавала вам привет. Просила напомнить, что вы должны набраться мужества. Я не очень понял, к чему это она. Что, жизнь под одной крышей со мной - такое суровое испытание?
Ричард поспешно отвел глаза. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, на что именно намекала Катари. Ее сложно было не понять. Она все еще считала, что у Рокэ нет шансов, и напоминала Ричарду, как ему надлежит поступить. К сожалению, он не мог сделать то, о чем она просила. Осознание собственной никчемности тяжким грузом давило на плечи. Он ощущал себя последней тряпкой из-за того, что медлил с принятием решения, но мысль о том, чтобы самому, своими руками убить Рокэ, казалась ему отвратительной. Следовало все же попробовать другой способ решения проблем.
- Вам приготовили ванну, - выдохнул Ричард, собравшись с силами.
Рокэ снова поглядел на чугунную посудину. Судя по всему, она его заинтересовала. Он расстегнул запыленный камзол, швырнул его в тот же угол, где уже лежал плащ, и подошел ближе. С такого расстояния становилось заметно, что дно ванны выстлано толстым слоем сосновых игл. Еще несколько иголок плавали на поверхности. Вода приобрела зловещий зеленовато-коричневый оттенок. От нее шел сильный смоляной запах.
- Позвольте мне угадать, - произнес Рокэ, страдальчески поморщившись. - Это очередной народный рецепт, пользовавшийся в Надоре большой популярностью?
Ричард скромно кивнул и пояснил:
- Экстракт сосновых игл очень полезен при малокровии. Так считала моя матушка.
- Понятно. Напомните мне, чтобы я как-нибудь на досуге объяснил вам значение слова «экстракт».
Про себя Ричард решил, что лучше поинтересуется этим у Придда - тот, по крайней мере, не станет язвить, просто смерит собеседника презрительным рыбьим взглядом.
Рокэ, между тем, явно не торопился приступать к водным процедурам. Он все так же стоял, не сводя пристального взгляда с ванны. Ричард понял, что начинается самое сложное. Приготовленная речь о том, насколько подобный способ лечения полезнее и приятнее свекольного отвара, разом вылетела у него из головы. Пришлось импровизировать.
- Моя мама, - сказал он, - была мудрой женщиной. Она бы не посоветовала плохого.
Рокэ собирался что-то возразить, но, по-видимому, вовремя вспомнил, что о покойных принято либо говорить хорошо, либо вовсе молчать, и выбрал второй вариант. Ободренный Ричард продолжил:
- Вы можете попробовать всего один раз. Неужели вам не хочется узнать, подействует это или нет?
К его удивлению, слова достигли цели. Рокэ кивнул:
- Ладно. Вы, юноша, можете быть невероятно упрямы, если хотите. Впрочем, как я успел заметить, это характерная черта всех Окделлов.
Произнося свой монолог, он принялся левой рукой развязывать тесемки, удерживавшие ворот рубашки. Ткань поддалась с легким шорохом. Покончив с завязками, Рокэ стянул рубашку через голову и начал расстегивать ремень. Ричард ошарашенно моргнул.
- Вы что делаете?
Голос отчего-то звучал хрипло. Рокэ повел обнаженными плечами.
- Раздеваюсь.
Ричард почувствовал себя глупо. Если задуматься, происходящее выглядело абсолютно естественным – не мог же Рокэ принимать ванну в одежде. Поводов для смущения вроде бы не было, но, тем не менее, Ричард вдруг засмущался. Кажется, у него даже покраснели уши. Проклиная себя за некстати проснувшуюся стыдливость, он поспешно отвернулся и стал смотреть в сторону. Теперь он мог догадываться о том, что делает Рокэ, только по звукам. Послышалось шуршание, звякнула пряжка ремня, потом, после паузы, раздался еще какой-то шелест. Ричард вдохнул и закусил губу. Он сам не понимал, почему так нервничает, однако его не оставляло ощущение, что, стоит ему обернутся, он тут же выдаст себя. Что именно он собирался скрыть, Ричард не знал. Пожалуй, следовало подумать об этом потом, после того, как все закончится.
Мысль, что рано или поздно мучениям наступит конец, придала Ричарду сил. Он немного успокоился и попытался выровнять дыхание. Из-за плеча донесся всплеск: должно быть, Рокэ влез в ванну.
- Вода слишком горячая, - услышал Ричард его недовольный голос.
- Такой она и должна быть.
- Вы уверены? – не унимался Рокэ. – Подойдите и потрогайте.
Оставаться на месте значило бы обнаружить свое волнение, а этого Ричарду совсем не хотелось. Он осторожно сделал шаг вперед. Он, как мог, пытался отводить глаза, но в поле зрения все же попала ржавая поверхность воды, обнаженные плечи Рокэ, к которым липли пряди мокрых черных волос, и его рука, лежавшая на бортике. Ричарда затрясло. На ватных ногах он подошел ближе и присел на край ванны, чтобы коснуться воды. Она и впрямь оказалась чересчур горячей. Вздрогнув, Ричард отдернул руку.
- Видите, я же говорил!
Звук голоса Рокэ заставил его вздрогнуть. Он охнул и только чудом удержал равновесие. Хуже всего было то, что Ворон, видимо, заметил, в каком он состоянии.
- Юноша, вам плохо? – участливо спросил он. – Может, лучше выйдете в коридор? Здесь слишком жарко.
Ричард торопливо кивнул. Рокэ, сам того не подозревая, оказал ему огромную услугу. Он уже собирался встать и как можно скорее покинуть помещение, но тут Рокэ вдруг протянул руку и осторожно дотронулся до его щеки.
- Сосновая иголка прилипла, - пояснил он.
Увы, это было сказано слишком поздно. Ричард дернулся, как от удара, резко отпрянул и, не удержавшись, рухнул в ванну. Кожу обожгло. Он сразу же вынырнул, задыхаясь и хватая воздух ртом. С волос стекала вода. Грудь раздирал кашель. Хуже всего было то, что теперь он сидел верхом на голом Рокэ, прижимаясь коленями к его бедрам и изо всех сил вцепившись пальцами ему в плечи. Когда это до него дошло, Ричард отчаянно покраснел и отдернул руки.
- Не ушибся? – спросил Рокэ.
Ричард впервые за все время поднял на него глаза. Этот мерзавец смеялся! В его синих глазах плясали озорные искры. Он хохотал, ничуть не смущаясь того, в какой ситуации оказался, в то время как сам Ричард готов был провалиться сквозь землю от стыда.
Это оказалось уже чересчур. Ричард поспешно вскочил на ноги, перелез через край ванны и пулей вылетел в коридор, оставляя за собой мокрые следы.

***
Проворочавшись ночь без сна, Ричард пришел к выводу, что лечение с помощью сосновых игл придется заменить на какой-нибудь другой метод. Второй попытки запихнуть Рокэ в ванну он бы не вынес. Он и так уже выставил себя неуклюжим болваном. Говоря по чести, вряд ли существовал способ еще больше усугубить ситуацию, но проверять это Ричард не хотел. Ему было слишком стыдно.
Под утро он спустился к себе в кабинет. Серая тетрадка лежала на прежнем месте. Он так привык коротать над ней время, что начал видеть в этом своеобразный ритуал. Чтение успокаивало. Переворачивая пожелтевшие страницы и вглядываясь в знакомый острый почерк, он словно видел перед собой лицо матери, слышал ее строгий голос. Почему-то это помогало собраться.
Сегодня Ричард открыл начал листать тетрадку с конца. В глаза ему сразу же бросились строки, написанные другой рукой. Приглядевшись, он узнал небрежные каракули Айрис. Матушка вечно выговаривала ей, что она пишет, как курица лапой.
«Исцеление любовью», - прочел Ричард. К его разочарованию, узнать, что скрывается за столь интригующим заголовком, оказалось невозможно. Следующие абзацы были безжалостно вымараны. На полях красовалась приписка, сделанная Мирабеллой: «Блуд и непотребство».
Тайна заинтриговала Ричарда. Движимый любопытством, он даже выбрался из комнаты, чтобы спросить у слуг, не слышал ли кто-нибудь из них о столь необычном способе лечения. Увы, челядь, напуганная вчерашними событиями, пряталась по углам. Никому не хотелось, чтобы его снова отправили в лес за сосновыми иголками.
Так и не найдя собеседника, Ричард был вынужден собрать все свое мужество и постучать к Рокэ. Тут его тоже поджидало разочарование. Нет, Рокэ, вопреки опасениям Ричарда, не стал смеяться и припоминать вчерашний неловкий случай, но на вопрос о том, знает ли он об исцелении любовью, только пожал плечами.
- Не знаю и знать не хочу, - отрезал он.
- Жаль, - пробормотал Ричард.
- Не о чем жалеть. Выкиньте этот бред из головы.
Рокэ говорил более резко, чем обычно. Возможно, он обиделся на то, что его усадили в ванну с иголками, а возможно, просто пребывал в дурном настроении.
- Вы несправедливы, - растерянно заметил Ричард, пятясь к двери.
- Все, с кем меня связывает любовь, умирают, - донеслось ему вслед. – Я думаю, это достаточное веское основание, чтобы не доверять тому, что вы там придумали.
Ричард хотел заметить, что идея принадлежит не ему, а какому-то безвестному крестьянину из Надора, но вовремя заставил себя замолчать. В конце концов, это было неважно.
Вернувшись в кабинет, Ричард снова засел за рукопись. Примерно полчаса на глаза не попадалось ничего дельного, но затем удача внезапно улыбнулась ему. «Лечение пиявками», - гласил очередной заголовок. Ричард углубился в чтение. Если верить народным рецептам, пиявки могли служить панацеей от всех хворей. Помогали они и в борьбе с малокровием. Ричарду показалось, что здесь кроется некое противоречие, но он отверг эту мысль, решив, что матушка понимала в медицине гораздо больше.
Он уже собирался велеть кому-нибудь из слуг отправиться на болото и наловить пиявок, но вовремя вспомнил, что все обитатели дома разбежались еще утром. Приходилось рассчитывать только на себя. Вздохнув, Ричард тщательно запер за собой дверь, проверил, на месте ли Рокэ, а затем спустился вниз.
В холле первого этажа было прохладно и сумрачно. Гуляли сквозняки. Ричарду пришло в голову, что надо бы оставить записку на случай, если кто-нибудь, к примеру, Катари или Марсель, вздумает его навестить. Он поспешно нацарапал на клочке бумаги: «Ушел в болото». Листок пришлось прицепить к зеркалу, потому что других подходящих мест не оказалось.
Натягивая плащ, Ричард зябко поежился. Ему вовсе не хотелось покидать дом в такую погоду, а при мысли о том, что придется в одиночку тащиться на болото, к горлу и вовсе подступала тоска. Однако выбора не оставалось. Ричард плотнее запахнулся и вышел наружу.

***
Ближайшее болото находилось сразу за городом. Найти его не составило труда. Когда копыта коня начали вязнуть в темном иле, Ричард спешился и осмотрелся по сторонам. Он стоял на пологом берегу, а дальше была вода, затянутая слоем ряски. Пейзаж выглядел на редкость уныло. Кое-где виднелись чахлые кустики. Их голые ветви беспомощно торчали вверх, словно пытаясь проткнуть низкое серое небо, нависшее над равниной. Пахло сыростью и гнилью.
Ричард привязал коня к ветке ближайшего дерева, искренне надеясь, что хрупкий сучок не сломается, и побрел вперед. Дойдя до кромки воды, он остановился. В записях Мирабеллы значился только один способ ловли пиявок: следовало разуться, зайти в болото и постоять так некоторое время. Ричарда это совсем не радовало. День выдался прохладный, пасмурный. Вода казалась холодной даже на вид.
Проклиная про себя Рокэ, которому взбрело в голову подхватить болезнь, так плохо поддающуюся лечению, Ричард стащил правый сапог и чулок, а затем попробовал пальцем воду. Она и впрямь была ледяной. Его мгновенно начала бить дрожь. Стоять на одной ноге оказалось неудобно. Торопясь поскорее покончить со всем этим, Ричард стянул второй сапог и решительно вошел в болото.
Несмотря на то, что в этом месте вода едва доходила ему до середины икр, ноги мгновенно обожгло холодом. В первый момент Ричарду показалось, что он ступил в открытый огонь. Он дернулся, чуть было не потерял равновесие, нелепо взмахнул руками и с трудом принял прежнее положение. Судя по всему, ему предстояло стоять здесь еще довольно долго.
Время тянулось медленно. Чтобы отвлечься от леденящей стужи, Ричард попробовал считать пролетавших мимо ворон, потом начал вспоминать стихи Дидериха. Дойдя до середины длинной поэмы, он обнаружил, что уже с интересом рассматривает панораму. Сочетание серого неба, черных деревьев и зеленовато-коричневой воды стало казаться ему довольно красивым. Блеклые цвета напоминали о Надоре, тоже не блиставшем яркостью красок.
Замечтавшись, Ричард совсем забыл о том, что стоит в прохладной воде. Когда он спохватился и попробовал пошевелить пальцами, то обнаружил, что ноги уже онемели. Так было даже легче. Правда, некоторое неудобство причиняли намокшие штаны, но Ричард решил, что с этим ему вполне удастся смириться. Он не знал, присосались ли к нему пиявки. Возможно, стоило зайти чуть дальше?
На ветку ближайшего куста села жирная ворона. Ричард глубоко вдохнул и сделал шаг вперед. Ноги, потерявшие чувствительность, подчинялись с трудом. Он наступил на какую-то кочку; пальцы соскользнули. Раздался всплеск. В следующий момент Ричард сообразил, что стоит уже по колено в воде. Более того, он постепенно погружался глубже. Трясина тянула его вниз. Он резко дернулся и тут же понял, что этим только ухудшил свое положение. Теперь вода доходила ему до бедер.
Ричард попытался отдышаться. Он уже сообразил, что не нужно делать поспешных движений, но толку от этого было мало. Ноги постепенно проваливались все глубже. Самым обидным казалось то, что он не успел уйти далеко от берега. До твердой земли оставалось не больше метра, однако преодолеть это расстояние было невозможно. Болото засасывало добычу медленно, но верно. У Ричарда еще оставалось время, чтобы дочитать до конца поэму Дидериха, но это совсем не радовало. Что за ужасное положение! Он признавал, что совершил в жизни много некрасивых поступков, но не думал, что этим заслужит настолько мучительную смерть. Ее ледяные пальцы между тем оказались уже совсем близко. Вода подобралась к груди. Вот-вот пронизывающий холод скует сердце, которое пока еще колотится, как бешеное, вот-вот ледяной обруч стянет легкие…
В отчаянии Ричард закрыл глаза. Где-то сбоку каркнула ворона. Послышалось хлопанье крыльев: должно быть, что-то напугало птицу, заставив подняться с места. Почти сразу же вслед за этим донесся звук шагов. Ричард повернулся в ту сторону. Плеснула вода. Кажется, рядом с ним шлепнулся какой-то тяжелый предмет. Поморгав, Ричард обнаружил толстую палку, другой конец которой упирался в берег.
- Хватайтесь, я вас вытащу, - прозвучал знакомый голос.
Вопреки обыкновению, сейчас в нем не слышалось издевки. Ричард застыл, не веря, что помощь пришла. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.
- Живо! – крикнул Рокэ.
Ричард кивнул и вцепился дрожащими руками в шершавую ветку. От этого вода колыхнулась и подступила еще немного выше, но он уже не обращал на нее внимания.

***
- Можете объяснить мне, зачем вы вообще туда полезли? – спросил злой Рокэ, когда они оба, промокшие и замерзшие, уже сидели на берегу.
Ричард не сразу смог ответить. Его била дрожь. Кажется, он судорожно вцепился в руку Рокэ и не отпускал до тех пор, пока тот мягко, но настойчиво не разжал его пальцы. Земля отчего-то качалась под ногами, линия горизонта то взмывала вверх, то опускалась, серое небо мешалось с черным берегом. Пейзаж расплывался перед глазами. Ричард оперся спиной о дерево и попытался сфокусировать внимание на чем-то одном. Наконец, ему удалось удержать взгляд на каком-то уродливом кусте с красными ягодами. Это уже был определенный успех.
- Повторите, пожалуйста, - слабым голосом попросил Ричард.
Рокэ накинул ему на плечи что-то тяжелое и теплое - должно быть, плащ, - и только после этого заговорил:
- Я спрашивал, зачем вам понадобилось лезть в болото.
- А, это, - Ричард слабо махнул рукой. – Я хотел наловить пиявок.
Рокэ посмотрел на него с интересом и даже, как показалось Ричарду, с определенной долей сочувствия.
- Юноша, вы меня удивляете, - осторожно произнес он после паузы. – На дворе месяц Весенних Ветров. Какие сейчас пиявки?
Ричард потряс головой. Действительно, об этом он как-то не подумал. Стало досадно от того, что он в очередной раз выставил себя идиотом. Смущенный, он попробовал смотреть в сторону, но Рокэ тут же похлопал его по щеке, заставляя поднять глаза.
- Не спите, - велел он.
Ричард бы с радостью последовал распоряжению, но, увы, его неудержимо клонило в сон. После пережитого шока сознание норовило отключиться. Чтобы хоть как-то справиться с этой напастью, Ричард яростно протер кулаками глаза и обратился к Рокэ:
- Расскажите что-нибудь.
По-видимому, эта просьба поставила Ворона в тупик. В другое время Ричард бы даже порадовался, глядя на его озадаченное лицо.
- Что я вам расскажу?
- Не знаю, что угодно. Например, как вы меня нашли?
Рокэ ухмыльнулся.
- Очень просто. Вы оставили записку, в которой сообщили, где вас следует искать – помните? Я, грешным делом, сначала подумал, что вы намерены утопиться, но потом сообразил, что вы наверняка отправились на болото в поисках ингредиентов для очередного зелья из тех, что в Надоре почему-то именуют целебными. Как видите, я почти не ошибся.
Пока Рокэ произносил свой монолог, Ричард успел немного прийти в себя. Только теперь он заметил, что собеседник выглядит еще более бледным, чем обычно. Время от времени Рокэ досадливо морщился, словно ему досаждала боль. Сырой ветер играл с его волосами, забирался под тонкий мундир, заставляя вздрагивать от холода.
- У вас сапоги промокли, - обратил внимание Ричард.
- Ерунда.
Ричард насупился и возразил:
- Я серьезно. Вы и так болеете. Хватит геройствовать, поехали домой.
Рокэ удивленно хмыкнул, но все же встал с места. Ричард последовал его примеру. До него запоздало дошло, что Ворон примчался на болото, где рисковал еще больше навредить своему здоровью, не из врожденной вредности, а из желания помочь. Это сбивало с толку, но, если вдуматься, выглядело закономерным. Сколько раз Рокэ уже вытаскивал его из всяческих передряг? Ричард не стал считать. Он и так знал ответ: много, очень много.
- Спасибо, - неловко пробормотал он, стараясь не смотреть на Рокэ.
Тот что-то неразборчиво буркнул себе под нос. Кажется, он не слишком привык к благодарностям и потому не знал, что следует отвечать в таких случаях.
Чтобы сгладить напряженность момента, Ричард начал с преувеличенным интересом оглядываться по сторонам и звать своего коня. Разумеется, обнаружить его не удалось. За то время, что хозяин бродил по болоту, непоседливое животное сломало ветку, к которой его привязали, и куда-то ушло. Пришлось воспользоваться чужой лошадью. Проклиная все на свете, Ричард вскарабкался в седло позади Рокэ. Сидеть было неудобно. Его снова стало клонить в сон, и он с трудом удерживался, чтобы не ткнуться носом в спину сидящего впереди. В глубине сознания мелькала мысль о том, что ситуация получилась какой-то слишком абсурдной и смущающей, но Ричард прогнал ее. Он вполне мог подумать об этом завтра. Сейчас же ему больше всего на свете хотелось добраться до дома, разжечь камин и сесть у огня, чтобы проклятый холод, сковавший его тело, наконец-то отступил.

***
До особняка они добрались без всяких приключений. Поискав слуг и не обнаружив их, Рокэ сам отвел лошадь на конюшню, кивнул на прощание своему спутнику и отправился к себе. Он выглядел довольно бодрым, и Ричард про себя понадеялся, что, может быть, все и обойдется.
За те несколько часов, что они отсутствовали, особняк полностью вымерз. Держась за холодные мраморные перила, Ричард поднялся в свою комнату. Его слегка пошатывало, но он списал все на последствия пережитого потрясения. Пришлось зажечь все свечи и камин, чтобы прогнать стужу. Свет почему-то резал глаза. Ричард устало прикрыл их рукой и опустился в кресло.
Через некоторое время в кабинете стало жарко, пожалуй, даже слишком жарко. Ричард какое-то время недоумевал, чем вызван внезапный дискомфорт, а потом сообразил. Кажется, у него начиналась лихорадка. После купания в ледяной воде это было неудивительно. Наверное, следовало вызвать врача, но он понадеялся, что справится с болезнью самостоятельно. В конце концов, в его распоряжении по-прежнему имелся сборник традиционных рецептов, составленный Мирабеллой.
С трудом поднявшись с места, Ричард дошел до стола и был вынужден вцепиться в него, чтобы не упасть. Его шатало сильнее, чем он ожидал. Кое-как справившись с собой, он перелистал страницы потрепанной тетради. Глаза скользили по строчкам, но сознание отказывалось воспринимать информацию. Внимание Ричарда снова привлек загадочный раздел «Исцеление любовью». Интересно, о чем там все же шла речь? Он попытался разобрать зачеркнутые каракули, но потерпел неудачу. Пришлось вернуться к более понятным советам. Среди прочих рецептов нашлась запись о том, как бороться с высокой температурой. Ингредиенты целебного снадобья были простыми, и Ричард решил, что вполне сможет его приготовить.
Прихватив тетрадь с собой, он спустился в кухню. На приготовление микстуры ушел час. По обыкновению, она получилась горькой и противной, но Ричард, у которого уже пылала и раскалывалась голова, заставил себя выпить целый стакан, чтобы скорее почувствовать облегчение. В чугунке осталась еще одна порция. Ричарду пришло на ум, что можно отдать ее Рокэ. В самом деле, не выливать же столь ценное зелье!
В комнате Ворона все выглядело по-прежнему, разве что беспорядка прибавилось. Большая часть одежды валялась в дальнем углу. Сам Рокэ лежал на кровати, кое-как укрывшись одеялом. Рука Ворона судорожно вцепилась в край простыни, пальцы побелели, кружевной манжет рубашки был смят. Заслышав, что кто-то пришел, Рокэ со стоном приподнял голову. По-видимому, даже такое простое действие далось ему с трудом.
- Вам плохо? – с тревогой спросил Ричард.
- Все в порядке. Уйдите.
Рокэ произнес эту фразу с видимым усилием, поэтому Ричард не внял просьбе. Он подошел ближе, осторожно поставил стакан на стол и склонился над постелью.
- Что вы там опять принесли? – тоскливо осведомился Рокэ.
- Жаропонижающее.
- У меня нет жара.
Рокэ хотел отвернуться, но Ричард успел положить ладонь ему на лоб. Ворон врал; его била лихорадка, и он, разумеется, знал об этом. Такое невозможно было не заметить. Похоже, поездка на болото не прошла даром и для него. Ричард про себя проклял тот час, когда ему пришла в голову идея отправиться за пиявками, но, увы, от этого ничего не изменилось.
Рокэ сдался и согласился выпить микстуру почти сразу, видимо, надеясь, что так его быстрее оставят в покое. Опустошив стакан, он сразу же заявил, что хочет поспать, и даже закрыл глаза, чтобы его уж точно не потревожили. Ричард тихонько вышел из комнаты. Повернув ручку двери, он вынужден был прислониться к косяку, чтобы не упасть. Сознание мутилось. На душе стало еще тоскливее. Он боялся за Рокэ и за себя - за Рокэ даже больше, хотя не мог или не хотел сформулировать, почему так вышло. Ему надоела неопределенность, но будущее по-прежнему скрывалось за туманной дымкой, точно такой же, как та, что сейчас застилала ему глаза, мешая смотреть. Ричард неловко провел рукой по лицу, как будто пытался убрать невидимую паутину, а затем, пошатнувшись, направился вниз по лестнице.

***
Ричард не очень понимал, куда именно направляется. Ему пришло в голову, что нужно бы немного перекусить, но слуги, как назло, по-прежнему не показывались. Ричард довольно отчетливо запомнил, как совал нос во все котелки, пытаясь обнаружить что-нибудь съедобное, но тщетно. Потом, кажется, он сел на табурет и принялся ждать, когда Марсель пришлет свой традиционный пирог. Видимо, тут Ричарда ненадолго сморил сон. Очнулся он только от того, что кто-то барабанил во входную дверь.
Ричард поплелся открывать. Выяснилось, что Марсель не прислал пирог, а приехал сам. Это немного огорчало, но, тем не менее, требовалось изобразить радушного хозяина, поэтому Ричард попытался улыбнуться и даже пробормотал что-то, отдаленно напоминающее приветствие.
- И вам доброго дня, - ответил Марсель, вешая щегольскую шляпу на крюк в холле. – У вас болезненный вид. Вам нездоровится?
Решив, что глупо отрицать очевидное, Ричард кивнул. К счастью, Марсель не стал спрашивать, при каких обстоятельствах он подхватил простуду. Гость вообще был на редкость немногословен. Бросив пару вежливых фраз, он подхватил бумаги, которые привез с собой, и направился в комнату Рокэ. Ричарда туда не приглашали, а сам он не решился напрашиваться, поэтому присел на нижнюю ступеньку лестницы и стал ждать, когда посетитель вернется.
В пустом гулком зале было жутковато. Галлюцинации, преследовавшие Ричарда, когда он поправлялся после дуэли с Валентином, снова пытались обрести над ним власть. Опять начали танцевать по углам недобрые черные тени, опять изо всех щелей пахнуло жутким могильным холодом. Видения кружились в хороводе, норовили увести за собой. Ричард знал, что, пока в его венах течет теплая кровь, этого не случится, но от жути, творившейся вокруг, все равно становилось тоскливо и мерзко. Он пытался убедить себя, что это лишь бред, игра воображения, но по-прежнему не мог отделаться от ощущения, будто на него кто-то смотрит, пристально и осуждающе. В какой-то момент Ричарду показалось, что он успел краем глаза заметить это создание. Похожее на сгусток тьмы, оно сразу же метнулось в сторону.
Когда наверху послышались шаги, Ричард поспешно вскочил с места. Он никогда особенно не любил Марселя, но сейчас был счастлив его видеть. С появлением другого человека, по всей видимости, довольного жизнью и не склонного обращать внимание на какие-то мистические шорохи, в помещении вроде бы стало немного спокойнее.
- Как там Рокэ? – спросил Ричард.
Ему хотелось, чтобы собеседник остался здесь подольше, в идеале – до утра. Он понимал, что последнее маловероятно, но все же стоило попробовать задержать Марселя хотя бы на час.
- В сознании, но не слишком хорошо себя чувствует, - пояснил Марсель.
Вид у него при этом был такой, словно он винил во всем случившемся именно Ричарда.
- Я надеюсь, с ним все будет хорошо, - пробормотал тот.
На самом деле он совсем не был в этом уверен. На ум внезапно пришли слова Катари о том, что Рокэ смертельно болен. На душе стало еще паршивее. Разговор не клеился.
- Что вы обсуждали? – торопливо поинтересовался он, чтобы Марсель не ушел.
Тот посмотрел на Ричарда с некоторым удивлением, но все же снизошел до ответа.
- Как всегда, государственные дела, которыми вам, без сомнения, не стоит забивать себе голову, - бросил он.
- Что? – переспросил Ричард.
- Вам вредно думать, герцог Окделл, вот что.
Наверное, это было оскорбление, но Ричард уже плохо соображал, что к чему, и решил, будто ему почудилось. В конце концов, разобраться с Марселем он мог и позже, а пока следовало подождать, пока наступит утро, прояснятся мысли и развеется враждебная мгла, окружившая дом.
- Вы упомянули о положении дел в стране, - с трудом выговаривая слова, произнес он. – Скажите, насколько все плохо?
Марсель вскинул брови.
- А с чего вы взяли, что все плохо? Вынужден вас огорчить: впервые за последние полгода дела идут гладко. Нам удалось возобновить дипломатические отношения с рядом государств, например…
Ричард машинально кивал. Смысл слов уже не доходил до его затуманенного разума, но ему вполне хватало осознания того, что все в порядке. Это заставляло зловещие тени отступить. Оставалась только одна проблема, которая не давала Ричарду покоя, напоминала о себе и злила, как заноза. Не будь ее, он бы, наверное, смог закрыть глаза и попытаться уснуть, но смутное беспокойство бередило душу, заставляло нервничать.
Наконец, Ричард набрался смелости и озвучил мучавший его вопрос:
- Вы видели Алву. Как думаете, сколько ему еще осталось?
Марсель, которого прервали на середине фразы, замолчал и с недоумением уставился на Ричарда.
- Что, простите?
Его изумление выглядело искренним, но Ричард не собирался попадаться на эту уловку. Он знал, как все обстояло на самом деле. Ему все врали, врали долго и изощренно. Теперь настало время узнать правду.
- Не притворяйтесь, будто вы не понимаете, о чем речь, - с отвращением произнес он. – Я прекрасно знаю, что болезнь Рокэ неизлечима. Почему бы вам не сказать мне прямо, как долго он еще протянет? Обещаю, я никому этого не выдам. Я человек Чести, и потому…
- Да помолчите вы! – перебил раздраженный Марсель.
Он поднес ладонь ко лбу, словно стараясь собраться с мыслями. Ричарда качнуло назад. Он чувствовал себя все хуже. В голове билась одна-единственная мысль: необходимо добиться откровенного ответа, а потом… Что он собирается делать потом, Ричард не знал. Перед глазами маячил образ кинжала, хранившегося в ящике стола. С каждым мгновением картинка становилась более притягательной. Холодная сталь манила к себе, сулила ясность и долгожданный покой.
- Я ничего не понимаю, - признался Марсель.
Маска блестящего щеголя исчезла. Теперь Ричард видел перед собой резковатого, встревоженного человека с сетью морщинок вокруг глаз. В другое время это заинтересовало бы его, но сейчас он лишь мельком отметил, что, похоже, так и не научился разбираться в людях.
- Объясните, какого дьявола вы решили, что Рокэ умирает? – потребовал Марсель.
В его голосе прорезался металлический холод, глаза сузились. Ричард невольно отпрянул. Впервые ему пришло на ум, что собеседник может быть опасен, очень опасен. Как он раньше этого не замечал? Наверное, следовало прекратить расспросы и бежать, но Ричард уже не беспокоился об этом. Чувство самосохранения покинуло его. Он сделал шаг вперед и настойчиво проговорил:
- Хватит отпираться. Катари мне все рассказала.
- Катари?
Ричард подался навстречу Марселю.
- Да.
- Я убью эту кошку! – воскликнул Марсель.
Он с силой оттолкнул Ричарда. Тот тяжело рухнул на пол и тут же попытался подняться, но это получилось не сразу. Похоже, лихорадка окончательно одержала над ним победу. Окружающий мир тонул в кроваво-красном тумане, комната плыла перед глазами, мысли плавились от жара.
Ричард плохо запомнил то, что случилось потом. Кажется, Марсель вернулся, обозвал его глупым мальчишкой и отобрал шпагу. Ричард расстался с оружием без всякого сожаления. Образ надежно спрятанного кинжала все еще стоял перед его внутренним взором. Еще почему-то вспоминалась серая тетрадь и строки, написанные неуверенной рукой Айрис. Похоже, его сестра всерьез верила в загадочное исцеление любовью, хотя ей самой любовь не смогла стать щитом. Может, все-таки правда была на стороне Рокэ, утверждавшего, что все это глупые и опасные сказки? Ричард закусил губу. На ум почему-то пришли слова Ворона о том, что все, с кем его связывали теплые чувства, в итоге погибали. Тут явно таился какой-то подвох, какой-то скрытый смысл, и Ричард непременно бы его понял, если бы только у него перестала кружиться голова. Кажется, он тоже вполне мог умереть, но, впрочем, это уже не имело особого значения.
Без сил прислонившись к стене, Ричард машинально кивал, пока Марсель читал ему выговор. Вроде бы он говорил что-то о том, чтобы Ричард ни в коем случае не делал глупостей, а лучше послал за врачом и попросил его приготовить жаропонижающее. Совет пропал даром. Ричард не доверял врачам. Если уж вековой опыт надорских целителей оказался бессилен, чем мог помочь жалкий придворный лекарь? Разумеется, у него не было шансов победить болезнь. Придя к этому выводу, Ричард сдавленно вздохнул.
Последним, что он запомнил более или менее четко, стали ровные ряды мраморной плитки, выложенные на полу. Потом четкие квадратики начали расплываться, мельтешить, а затем и вовсе слились в одно темное пятно.
Видимо, Ричард на миг потерял сознание. Все, что случилось после того, как он очнулся, практически полностью стерлось из его памяти. Кажется, он все-таки сумел встать, добрался до своего кабинета, еще раз поглядел на тетрадь в сером переплете, а затем взял кинжал и куда-то пошел. Куда и зачем – этого Ричард сказать уже не мог. Воспоминания таяли, терялись в жаркой мгле, и, сколько бы он ни пытался впоследствии восстановить в голове все события вечера, сделать этого так и не удалось.

***
Очнулся Ричард от того, что где-то рядом мяукала кошка. Звук получался противным и хриплым. Пошарив вокруг себя, Ричард нащупал подушку, схватил ее и наугад швырнул куда-то в сторону. Судя по всему, в кошку он не попал. Та продолжала надрывно орать. Ричард открыл глаза и осмотрелся.
Каким-то неведомым образом он очутился в комнате Рокэ. Он совершенно не помнил, как сюда попал. Должно быть, прошло не слишком много времени: за окном все еще царила непроглядная тьма. За те пару часов, что он провел без сознания, его состояние ничуть не улучшилось. По-прежнему ломило виски. Голова казалась тяжелой, как чугунный шар. Ричард с трудом заставил себя подняться на ноги, запоздало отметив, что он, оказывается, сидел у постели Рокэ, подложив под щеку край одеяла. Сам Ворон тоже был здесь. Он лежал в той же позе, в какой Ричард видел его, когда последний раз заходил в комнату. Неверный лунный свет сделал его лицо восковым. На какой-то момент Ричард поверил, что перед ним труп. Сердце замерло, пропустило удар, но в следующее мгновение он догадался присмотреться получше и понял, что Рокэ все еще дышит – слабо, но ровно.
Теперь нашлась и злополучная кошка. Она сидела с другой стороны постели, тараща на Ричарда круглые желтые глаза. Заметив, что на нее смотрят, зверюга в последний раз хрипло мяукнула, спрыгнула со своего места и направилась к Ричарду. Она была некрасивой и жалкой: тощая, с непропорционально большими лапами, сумбурной пестрой раскраски. Остановившись возле Ричарда, кошка боднула лбом его ногу, что, очевидно, символизировало проявление дружеских чувств, и попробовала мурлыкнуть. Получившийся звук больше напоминал предсмертный хрип.
Наверное, следовало подхватить нелепое создание и вышвырнуть на улицу, но что-то в его неуклюжих попытках завоевать симпатию задело Ричарда. Он наклонился, охнув, когда перед глазами резко потемнело, нащупал кошку и рывком поднял с пола.
- Далась ты мне, - бормотал Ричард, спускаясь по лестнице в кухню.
Кошка безвольно висела у него на руках. Ее задние лапы болтались в воздухе.
Добравшись до места, Ричард усадил кошку на коврик, вцепился в стол, чтобы не упасть, и осмотрелся по сторонам. На глаза ему попался кувшин с молоком. Кое-как, трясущимися руками, он перелил немного в блюдце и подсунул животному под нос.
- Пей, - шепотом велел он.
Кошка посмотрела сначала на него, потом на предложенное угощение, втянула носом воздух и начала торопливо лакать. В какой-то момент она наступила в молоко лапой. На стол полетели брызги. Ричард поморщился и без сил прислонился к косяку. Он злился на себя, на свою проклятую болезнь, на наглую кошку, на разбежавшихся слуг и заодно на Рокэ - просто так, непонятно из-за чего. Хотелось сесть, закрыть глаза и больше никогда не просыпаться. Ричард уже собрался так и сделать, но тут из коридора послышался стук. Судя по всему, кто-то колотил во входную дверь.
- Кого там еще принесло? - спросил Ричард у кошки.
У него мелькнула мысль, что это вернулся Марсель. С трудом оторвавшись от стены, он отправился открывать. На лестнице у него закружилась голова, и пришлось остановиться, чтобы не упасть. В дверь продолжали стучать.
В холле было темно и жутко. Стены тонули в бархатной, непроницаемой мгле. Горел единственный светильник. Ричард с трудом видел, куда идет. Выставив перед собой руки, он через силу добрался до входа и принялся возиться с засовом.
Когда дверь лязгнула, пропуская визитера, Ричард решил, что он все еще спит. Сознание, медленно погружающееся во мрак, подкинуло ему странную галлюцинацию. На пороге стоял высокий мужчина в темном плаще. Уличный фонарь освещал его красивое, породистое лицо и золотистые волосы, почти доходившие до плеч. В глазах незнакомца горел колдовской зеленый огонь.
Этого гостя Ричард узнал бы в любом случае, но, словно для того, чтобы у него точно не осталось сомнений, визитер прихватил с собой свиту. У его ног с урчанием терлись мохнатые кошки.
Ричард попятился.
- Леворукий и все его кошки... - сдавленно прошептал он.
- Не все, - скромно поправил визитер. - Могу я войти?
И шагнул внутрь прежде, чем Ричард успел дать свое согласие.

***
Случившееся той ночью почти не отпечаталось в памяти Ричарда, да он и не старался запоминать. Решив для себя, что все происходящее – дурной сон, вызванный болезнью, он предоставил событиям идти своей чередой и надеялся лишь на то, что этот морок рано или поздно развеется. В мозгу билась шальная мысль о том, что необходимо любой ценой дотянуть до рассвета, а там чары сойдут на нет. Пока же Ричард покорно проследовал за Леворуким в ту самую комнату с синими шпалерами, где пару дней назад он принимал Катарину. Гость вел себя так, словно все в доме было ему хорошо знакомо. Он подошел к буфету, уверенным жестом достал бутыль и два стакана и принялся расставлять все это на низеньком столике.
- Надеюсь, вы не откажетесь со мной выпить, - мягко произнес он.
Кажется, Леворукий заговорил в первый раз с того момента, как оказался в комнате. Ричард кивнул, не давая себе труд вникать, о чем идет речь. Несмотря на то, что это, без сомнения, был сон, он чувствовал себя еще паршивее, чем наяву. Стоило чуть прикрыть глаза, и на внутренней стороне век начинали мелькать огненные круги. С открытыми глазами, впрочем, лучше не становилось: даже тусклый приглушенный свет казался невыносимо болезненным. Вдобавок ко всему тело налилось тяжестью и почти перестало слушаться. Ричард позорно рухнул в кресло, придвинутое визитером.
- У вас тут уютно, - заметил Леворукий, наливая себе вина. К удивлению хозяина, он почему-то держал бокал в правой руке.
- Это эр Рокэ все устроил, - с трудом выговорил Ричард.
Леворукий удивленно посмотрел на него.
- Вы все еще называете его эром?
- Да. Нет. Не знаю. Что вы пристали с вашими дурацкими вопросами?
Ричард начинал путаться, и это его злило. Он подумал, что может как-то влиять на события своего сна, и попытался встать с кресла, чтобы положить конец этому нелепому разговору. Увы, в последний момент стол подло пнул его в колено, и Ричард плюхнулся на прежнее место, отметив про себя, что у Ворона все-таки мерзкий дом: тут даже столы пихаются.
- Я сам решаю, как к кому обращаться, - заявил он. – Повелители Скал всегда были гордыми и независимыми. Это традиция. Я даже вас не боюсь!
Последнее заявление, кажется, было уже лишним. Ричард запоздало понял это и прикусил язык. Впрочем, его призрачный гость не обиделся. Он лишь поднес к губам бокал, отхлебнул немного и смерил Ричарда задумчивым, изучающим взглядом.
- Занятная у нас получается беседа, молодой человек, - протянул он. – Я уже не жалею, что заглянул на огонек.
Ричард на мгновение обрел способность здраво мыслить. Этого времени хватило на то, чтобы он подался вперед и спросил:
- А зачем вы, собственно, пришли?
Леворукий пожал плечами.
- Можно сказать, что я здесь случайно. Одна из моих кошек потерялась, и я отправился на ее поиски. К моему удивлению, она оказалась здесь.
Он жестом указал на уже знакомую Ричарду тощую пеструю кошку. Тот четко помнил, что запер ее на кухне, однако сейчас животное почему-то сидело возле кресла Леворукого и невозмутимо облизывалось.
Ричард обреченно подумал о том, что все снова заврано. Гость явно темнил. Правду не говорят с такой лукавой усмешкой, и потом, это же сам Леворукий, а ему уж точно нельзя верить. Впрочем, какая разница? Все равно это лишь кошмар, который рано или поздно закончится.
- Спасибо, что позаботились о кошке, - продолжил тем временем визитер. – Обычно люди не слишком-то жалуют моих питомиц.
Ричард тоже их не слишком любил, поэтому лишь махнул рукой.
- Пустяки.
- Тем не менее, мне хочется вас как-то отблагодарить. Чего бы вы пожелали?
Этот вопрос заставил Ричарда задуматься. Вообще-то, если учесть, что все происходило во сне, вряд ли стоило загадывать хоть какое-то желание, чтобы, проснувшись, не испытать разочарования. Однако Ричард все же решил рискнуть. Что он мог попросить? Можно было сделать так, чтобы люди больше никогда не смогли врать друг другу, или восстановить Надор, или заменить вепря на родовом гербе на какое-нибудь другое, менее обидное животное. Словом, у Ричарда имелась масса вариантов.
Он еще немного подумал, пошевелил губами, а затем объявил:
- Я хочу, чтобы к завтрашнему утру эр Рокэ выздоровел.
Леворукий присвистнул.
- Однако. Я думал, вы пожелаете чего-нибудь для себя.
- Так и есть, - смутившись, ответил Ричард.
Видимо, Леворукий его неправильно понял. Впрочем, теперь это не играло практически никакой роли.
- Я все-таки советую вам подумать еще раз, - с нажимом произнес гость. - Вы не в том положении, чтобы заниматься благотворительностью. Вы знаете, что ваша лихорадка опасна? Такими темпами вы рискуете не дождаться исполнения своей мечты.
Ричард какое-то время молчал, глядя мимо визитера, а затем сказал ровным голосом, без интонаций:
- Все равно.
Он и сам не мог толком объяснить, что имеет в виду. На него вдруг навалилась смертельная усталость. Он уже сделал свой выбор, так какого черта этот надоедливый призрак продолжал тормошить его?
- Ладно, - Леворукий вдруг поднял ладони, словно признавая свое поражение. - Я сделаю так, как вы хотите. Вы невероятно упрямы, впрочем, как и все Окделлы. Не забудьте потом напомнить Алве, скольким он обязан этой фамильной черте характера.
Закончив свою коротенькую речь, он поднялся, подхватил бутыль и жестом велел Ричарду следовать за собой. Тот покорно поплелся наверх. Только на полпути он сообразил, что Леворукий направляется в покои Рокэ. Мелькнула мысль, что Ворон наверняка не обрадуется столь позднему посещению, но, в конце концов, кому было дело до того, что подумает человек, который всего лишь снится своему бывшему оруженосцу?
Ричард храбро вздернул подбородок и первым взялся за ручку двери, ведущей в спальню.
Вопреки его ожиданиям, все прошло неплохо. Рокэ, когда его разбудили, обрадовался гостю, как старому знакомому. Он был слишком слаб, чтобы подняться с постели, поэтому вошедшие разместились на полу, у ножек кровати. Леворукий достал откуда-то два кубка и вручил один из них Ричарду, а другой - Рокэ. Кажется, потом их заставили чокнуться, а может быть, и нет: Ричард плохо запоминал подробности своего бреда. В чаше оказалась какая-то тягучая золотистая жидкость с приторным сладковатым вкусом. Он выпил и закашлялся. Кто-то похлопал его по спине. Потом стало очень весело. Рокэ играл на гитаре, которую ему услужливо подсунул гость, а Ричард пытался петь государственный гимн, не обращая внимания на то, что музыка была другая. Леворукий, единственный из всех не притронувшийся к вину - если, конечно, в кубках и впрямь находилось вино, - молчал и пристально смотрел на них. В глубине его глаз плясали шальные искры, похожие на отблески неведомого разрушительного огня.

***
Как любое ночное видение, этот сон оборвался внезапно, не придя ни к какому внятному финалу. Ричард резко открыл глаза и обнаружил себя по-прежнему сидящим у кровати Рокэ. Должно быть, он поднялся сюда после разговора с Марселем, чтобы проверить, как себя чувствует Ворон, и незаметно задремал. Во всяком случае, это предположение казалось наиболее правдоподобным. Больше он ничего не помнил. Кажется, ночью ему снился какой-то бред, но, учитывая, что у него был жар, этому не стоило удивляться.
Сейчас Ричард чувствовал себя на редкость хорошо. Боль ушла, мысли прояснились. Хотелось есть. Возвращение аппетита, определенно, говорило о том, что болезнь отступает. Должно быть, микстура, которую Ричард приготовил по матушкиному рецепту, все-таки подействовала. Это радовало.
Он собирался посидеть еще немного, но тут ему в руку ткнулось что-то холодное и мокрое. Чуть повернувшись, он увидел розовый кошачий нос. Трехцветная кошка, непонятно как оказавшаяся в спальне, топорщила усы и умильно мурлыкала. Ричард потрепал ее по голове. Кошка выгнула спину и принялась тереться об него. Сгонять ее было жалко, но Ричарду все-таки пришлось это сделать. Встав на ноги, он огляделся по сторонам. У него все еще немного кружилась голова, но он надеялся, что это вскоре пройдет. Других поводов для беспокойства не нашлось. Ночные видения отступили, и теперь, когда солнечный свет щедро заливал комнату, Ричард уже с трудом верил в то, что накануне он испугался каких-то теней в коридоре. Пожалуй, стоило приказать слугам поставить там больше свечей, только и всего.
Кошка спрыгнула на пол и исчезла за дверью. Ричард хотел последовать за ней, но его остановила брошенная в спину фраза:
- Доброе утро, юноша!
Рокэ говорил немного заспанным, но вполне уверенным голосом. Ричард обернулся. Оказалось, что Ворон сидит на постели и ехидно усмехается. Судя по его довольному виду, он тоже чувствовал себя лучше.
- Я вижу, с вами все в порядке, - продолжил Рокэ. – Хорошо, что ночная драма не поколебала ваше душевное равновесие.
- Какая еще драма? – не понял Ричард.
Рокэ взглянул на него с недоумением.
- Вы что же, ничего не помните? Тем лучше. Я с удовольствием спишу все случившееся на то, что у вас был жар, и вы сами не понимали, что творите.
Происходило что-то странное. Ричард моргнул, но это не помогло. Он по-прежнему не понимал, о чем речь.
- Что я такого сделал? – спросил он, уже заранее готовясь к самому худшему. Впрочем, ответ превзошел все его ожидания.
- Начнем с того, что вы явились ко мне посреди ночи и долго несли какую-то пафосную чушь об исцелении любовью, - с удовольствием сообщил Рокэ. – Видимо, этого вам показалось мало. Потом вы угрожали мне кинжалом и зачем-то требовали, чтобы я вам отдался.
Ричард сдавленно охнул.
- Так мы…
Договорить он не смог. Рокэ некоторое время с видимым интересом наблюдал за тем, как его бывший оруженосец краснеет, бледнеет и мучительно пытается отвести взгляд, а затем сжалился и пояснил:
- Разумеется, нет.
Ричард вздохнул с облегчением. Впрочем, у него тут же возник новый вопрос.
- А где, в таком случае, мой кинжал?
Рокэ махнул рукой в неопределенном направлении.
- Наверное, там.
Безусловно, утрата фамильного оружия была довольно серьезной проблемой, но Ричард решил поискать его потом. Мирабелла, случись ей об этом узнать, пришла бы в ярость, но в данный момент Ричарда волновало совсем другое.
- Вам лучше? – с надеждой поинтересовался он, глядя на Рокэ.
Тот кивнул.
- Сам не понимаю, почему, но я чувствую себя до отвращения бодрым. Такого не случалось уже несколько месяцев.
Ричард напустил на себя важный вид.
- Кажется, я догадываюсь, что вам помогло, - гордо произнес он. – Это все традиционная медицина. Я же говорил вам, что надорские рецепты – самые верные, а вы еще сомневались!
Судя по лицу Рокэ, он продолжал сомневаться до сих пор, но это уже не имело значения. В конце концов, сам Ричард твердо знал, что именно лекарство, приготовленное по рецепту Мирабеллы, спасло их обоих.
Все-таки матушка была мудрой женщиной, сказал он себе.

***
Привычный порядок вещей восстановился в тот же день, словно все случившееся накануне и впрямь было лишь дурным сном. Жизнь вошла в привычную колею. Слуги, которым, по всей видимости, надоело отсиживаться по углам, выползли из укрытий и даже приготовили завтрак. Опять приехал Марсель, перемолвился парой слов с Рокэ, после чего они оба поспешно собрались и куда-то уехали - наверное, во дворец.
Оставшись в одиночестве, Ричард побродил немного по особняку, а потом засел в библиотеке. Без Рокэ замок казался пустым, но, Ричард знал, что ему придется с этим смириться. Поправившийся Ворон уже не нуждался в убежище. Теперь он мог вернуться в королевские апартаменты.
Ричард не ждал, что Рокэ вообще явится домой в тот же день, но, к его удивлению, тот приехал вскоре после обеда. В ответ на вопрос о том, что ему здесь понадобилось, он делано возмутился:
- Юноша, вы наглеете. Позвольте вам напомнить, что это все еще мой дом, и я не намерен от него отказываться.
- Мне уйти? - догадался Ричард.
В принципе, это не стало для него новостью. Он давно подозревал, что после выздоровления Ворона придется искать себе новое жилье. На худой конец, он мог пока снять комнату в гостинице. Правда, сначала следовало попросить у кого-нибудь денег в долг. Как он будет их отдавать, Ричард не представлял.
Наверное, когда он думал об этом, у него было очень несчастное лицо, потому что Рокэ вдруг рассмеялся и великодушно произнес:
- Я вас не гоню. Можете оставаться здесь столько, сколько захотите - при условии, что от вас будет какая-нибудь польза.
Ричард радостно кивнул.
Он не очень хорошо понимал, в чем может оказаться полезным, поэтому первое время просто ходил следом за Рокэ, ожидая, когда тому что-нибудь понадобится. Особого смысла в этом не было, зато Ричард успел сделать несколько важных наблюдений. Похоже, Рокэ воспрянул духом и начал проявлять интерес к жизни. Поначалу Ричард приободрился, заметив подобные перемены, но через пару часов бурная деятельность его утомила. Рокэ ходил по дому и всюду совал свой нос. Паутина, пыль, непонятные пятна на коврах - все то, что ускользнуло от его внимания в первый визит, теперь подвергалось беспощадной критике.
- Это никуда не годится, - бросил он, увидев очередной поломанный стул.
- Я его починю, - уныло пообещал Ричард.
Ворон наградил его скептическим взглядом.
- Вы почините, как же! Вы только обещаете!
Он продолжал еще что-то говорить, но Ричард его не слушал.
«Возьму и поцелую, - мстительно думал он, глядя на своего обидчика, - будет знать. А что? Вот прямо сейчас и поцелую. Нет, лучше завтра. И пусть потом вызывает меня на дуэль, если захочет».
На этом внятные мысли закончились. Ричард поймал себя на том, что стоит и улыбается, как последний дурак.
Жизнь определенно начинала налаживаться.