Алвасетская история
- Рокэ?
- Ммм?
- Нет, сидите, я так…
Полные смысла разговоры свидетельствовали о печальной истине - большинство бутылок были удручающе пусты. Лионель Савиньяк печально посмотрел на батарею сосудов, тянувшуюся от стола к креслу, на котором восседал хозяин замка. Причем, каким волшебством он удерживался на кресле - это оставалось секретом Алвы. По скромному мнению Лионеля, ТАК сидеть было решительно невозможно с анатомической точки зрения. Эмиль наблюдался где-то на заднем плане, увлеченно рассматривая небо.
Господам было …скучновато. После того, как Рокэ в голову пришла потрясающая идея пригласить своих давних знакомцев в Алвасете, прошло уже около недели. До этого момента троице вполне хватало развлечений на свежем воздухе - до вина добрались только сегодня, но за дело взялись с таким энтузиазмом, что винные погреба Алвы начинали казаться не такими уж бездонными.
- Рокэ, а что это у вас под окном за растение? - ожил Эмиль, до сего момента мирно сидящий на подоконнике.
- Плющ, - лаконично отозвался ворон.
- И давно он у вас здесь растет?
- Давно, - герцог подумал и уточнил, - Очень.
- Наверное, и в кладку хорошо врос… - задумчиво проговорил Эмиль.
- Слезь с подоконника - я потом твои кости собирать не буду, - заметил брату Лионель.
- Я? Свалюсь? Дорогой брат, вы меня оскорбляете!
Лионель посмотрел на возмущенного Эмиля и промолчал.
- Когда я был мальчишкой, - раздумчиво проговорил Рокэ из кресла, - Я часто хотел проверить, можно ли спуститься по плющу…В смысле, на землю.
- И как? - полюбопытствовал Лионель.
- Получалось, - пожал плечами Рокэ.
Молчание становилось почти усыпляющим. Надо было срочно что-то сделать.
- Интересно, а спускаться быстрее по плющу или по лестнице? - задумался вслух Эмиль.
- Никогда не замерял, - откликнулся из кресла ворон. - Впрочем, это же можно проверить…
- Рокэ, мне безразлично - чьи кости я буду вынужден собирать под окном, - меланхолично отозвался Лионель. - Мне будет одинаково неприятно.
- Какие кости… - отмахнулся Алва. - Мне, может, не десять лет, но я, к сожалению, обязан дожить как минимум до Излома эпох. Как повелитель стихии и прочее в этом духе…
- Значит, по плющу буду спускаться я, - логично предложил Эмиль. - Я никому ничего не обязан, так что мне выпадать из окна будет интереснее.
- Господа, вы что - серьезно? - Лионель взглянул на обоих оживившихся шалопаев.
- Ну Нель… - протянул Эмиль. - Почему бы не провести эксперимент?
Лионель мрачным взглядом выразил свое отношение и к экспериментам, и к экспериментаторам.
- Понятно - ты встанешь внизу, - резюмировал Эмиль. - Начинаем из комнаты.
- Выпадешь из окна - прощения не проси! - с этими словами Лионель угрюмо пошел к лестнице.
…
Первым из-за поворота, что странно, показался именно Эмиль. Пьяный от радости победы, выбежал, запыхавшись и почти упал , если бы Лионель не удержал его под руку. Рокэ слетел следом, почти сразу - черные волосы по ветру, впереди летит смех - задорный и почти радостный. Ворон тоже затормозил только около Лионеля, схватившись рукой за каменный выступ. Некоторое время эти двое просто смотрели друг на друга и тяжело дышали. Потом у Рокэ вырывалось хриплое:
- Боевая..ничья..?
- Ничего…подобного… - Эмиль задыхался точно так же. - Я был…первым! Нель… подтверди!
- Тогда, сударь… - Алва выпрямился и посмотрел на противника в вызовом. - До обрыва… отсюда… бегом.. МАРШ!
Оба сорвались с места так, что только пыль напоминала о том месте, где они только что стояли.
- Дети! - буркнул Лионель и направился следом.
Земная слава
- Сыграем, герцог?
Алва лениво посмотрел на пришельца из ниоткуда. В камеру не пускали гостей, приведения не приходили сами, а для спасательной команды у незнакомца было подозрительно незнакомое лицо.
- Не имею чести.
- Имеете, имеете, - он приятно улыбнулся, показав ровные зубы. - А что до имени - то зачем вам имя?
- Разумно. У меня, к сожалению, нет карт, сударь.
- У меня есть, - он пошарил в кармане и , демонстративно изобразив удивление, вынул на свет колоду старых карт. - Так сыграем или нет?
- Ставки, как я понимаю - нечто метафизическое и романтичное? - усмехнулся ворон.
- А вы проницательны, герцог.
- Моя душа?
- Создатель с вами, Алва, какая душа?
- Боюсь, мне больше нечего вам предложить. Гитара нужна мне, а ничего более ценного нет.
- А почему вы заговорили о ставке?
- Гости, появившиеся ниоткуда в тюремной камере, не имеют привычки играть просто так, если я правильно помню сказки.
- Правильно, герцог, - рассмеялся гость. - Так что, пожалуй, я хочу вашу славу.
- О, этого хотят многие, - холодно улыбнулся Алва. - Если вы сможете ее взять…
- Смогу, смогу… А чего хотите вы?
- У меня не так много желаний, сударь. И я имею обыкновение выполнять их сам.
- Достойно, герцог. Тогда я предложу вам власть над дорогой- хотите?
- Если вы расшифруете, буду вам премного благодарен.
- Любая дорога приведет вас к тому, к чему вы хотите. Независимо от того, куда она вела раньше.
- Неплохо, - согласился ворон. - Начнем?
…
- А я думал, вы никогда не проигрываете…
- Поменьше мыслите стереотипами, сударь - дольше проживете, - посоветовал ворон.
- Раздосадованы проигрышем?
- Ничуть. Лишняя шумиха только раздражает.
- Лишняя? - незнакомец искренне рассмеялся.
…
Дверь камеры была открыта. Алва вышел в коридор, затем зашел обратно.
- Милость с вашей стороны? - поинтересовался он у незнакомца, сидящего на его кровати.
- Что вы, герцог, - тот примиряющее поднял руки. - Здесь держат великого и ужасного ворона, первого маршала, победителя и проклинаемого.. словом… не вас. У вас нет этой славы.
…
Город еще спал. Странно было пройтись по этим улицам без перешептываний за спиной и косых взглядом. Без обожающих взглядов тоже, но они раздражали не меньше.
Слава - есть память?
Слава - есть память для тех, кто знал не человека, а Ворона, первого маршала и так далее… Улавливаете, герцог?
Прошу без фамильярностей, сударь.
…Тихий смех…
Рядом остановилась карета. Пепельноволосая женщина выглянула из-за занавески, вглядываясь в его лицо.
- Ваше величество, - легко поклонился Алва.
- Ваше лицо… Извините, я приняла вас за другого, - Катарина, казалось, не услышала его приветствия.
Шторки задернулись. Карета сорвалась с месте. Интересно, куда увозят бывшую королеву в такой ранний час да еще, судя по всему, по ее собственному желанию? Хотя… неинтересно.
…
Оллария окончательно скрылась за поворотом. И у Эпинэ удивительно сонливые конюхи. Алва ласково погладил Моро. Животным плевать на славу.
- Герцог! - из-за поворота вывернул всадник.
- Ах, это вы… Не понравилась слава Ворона? - иронично осведомился кэналлиец.
- Забавно, - признал гость. - Но я решил оставить ее.. в наследство. А сам воспользоваться властью над дорогами.
- И кому же вы ее подарили?
Незнакомец улыбнулся и склонился к уху герцога. Алва расхохотался.
- И как ему?
Незнакомец пожал плечами.
- Ну что, Герцог, посмотрим, где кончается горизонт?
- Достойная цель… Кстати, сударь, я вас ни в коем случае не критикую… но вы уверены…
- В юном Окделле? По крайней мере, это было весело. Он очень хотел выиграть…
Игра
Утро. Очередной день путешествия. Вообще-то наше путь имеет начальную точку и пункт назначения - вполне себе реальные места, но только мне все время кажется, что мы движемся в пустоте. Такие мысли обычно появляются в глубокой меланхолии, но мне совершенно нечем ее развеять.
- Доброе утро, Рокэ.
- Доброе, Лионель, - Алва спускается по ступенькам очередного забытого всеми придорожного трактира - только он умеет выкапывать посреди страны такие места.
Герцогу тоже невыносимо скучно. Впрочем, это его обычное состояние.
Иногда я начинаю думать, что забавно было бы посмотреть на то, как в его глазах зажгутся искры интереса. Это бывает нечасто, но это стоит того.
…
Вечера постепенно превращаются в долгие часы молчания. Мы пьем вино молча, молча приносим новые бутылки и молча отправляемся спать. Скука. Страшнейшее из всех наказаний.
Любопытно было бы посмотреть на того человека, который вызвал бы у Алвы интерес. И вдвойне любопытно было бы посмотреть, сколько времени потребуется, что бы герцог этот интерес полностью утратил. Такое своеобразное наблюдение. Алве вообще быстро надоедает все новое. Хотя, никогда не знаешь, что он сочтет новым , а что старым, пыльным и неистребимо скучным.
Иногда я подозреваю, что Рокэ именно потому так профессионально выводит из себя окружающих - хочет поразвлечься за их счет. Посмотреть, как именно каждый доходит до своей точки кипения. И, если после этого на него не бросаются со шпагой после всех его диких выходок - вы можете считаться его приятелем.
Скука. Черная меланхолия окончательно завладевает обстановкой. Рокэ развивает теорию о том, что меланхолики - это люди, не исполняющие своих желаний или не имеющие их. Я соглашаюсь, наливая еще один бокал. Когда доедем до Олларии , Рокэ точно выполнит парочку своих желаний, и тогда всем будет не до меланхолии. Мрачно усмехаюсь своим мыслям . Ворон, словно читая их, начинает описывать самые дикие планы, которые собирается осуществить по возвращению. Мы смеемся, а у него в глазах все так же скука. Неистребимая и неумолимая. Иногда мне кажется, что проблески интереса мне просто приснились.
Туманным утром, когда мы въезжаем в столицу, в глазах у герцога такая же пустота. Может, это просто осень?
Очередной дворцовый прием, Рокэ поднимается к трону по ступенькам - медленно, с достоинством . На мгновение косой взгляд через плечо - на замерший зал.
- Герцог Алва, - дрожащий голос королевы.
- Ваше величество, - поцелуй руки, скрывшие на мгновение лицо черные пряди. Маршал поднимает голову, а в глазах… Темно-синие искры, водовороты и бури. Интерес. Интерес- непроходящий, непонимающий, интерес к неизученному.
Незаметно кривлю губы в улыбке. У тебя всегда был хороший вкус на знакомства, Рокэ. И в ближайшие дни столица опять будет обсуждать перипетии этого пока еще нового романа. И герцог Алва даст пищу для сплетен.
Ворон спускается по ступенькам, пряча искорки в глазах. Катарина смотрит ему вслед. Вы слишком плохо знаете герцога, что бы быть польщенной, ваше величество.
Через три- четыре года вы оцените этот интерес - когда вам продемонстрируют пустую скуку. Вы будете видеть эти искры в его глазах. Искать их.
Катарина незаметно улыбается, провожая взглядом фигуру в маршальской перевязи. Тогда я ловлю себя на мысли, что, возможно, она уже ловит этот интерес.
Что ж.
Я преувеличенно галантно кланяюсь, и выхожу из зала.
Удачи вам, Ваше Величество.
Конец света
После конца света всегда наступает тишина. Звенящая, словно струна гитары. И не то что бы они видели так много концов света - им хватило и этого. Недополучившегося. Не окончившегося ослепительной вспышкой света или темноты…им хватило. На весь остаток времени, который называют жизнью. У них теперь ее много. Как и времени. Все восстановится, наверняка, только героям надо отдыхать. Да и не выйти особенно - делать больше нечего.
После конца света они сидят в потрясающе элегантном кабинете на третьем этаже родового замка Рокэ Алвы, а внизу плескается море. Наверху горит луна. Трещит огонь в камине, горят бесчисленные свечи на столах и полу, оплавляются и гаснут, и снова горят… Кресла в беспорядке по комнате - зачем порядок после конца света? Бутылки под креслами и на столах, во многие воткнуты свечи - так хочется света, что даже не хватает солнца, обманчиво мирного и яркого. Здесь, в Кэналлоа, почти все яркое. И мирное. Даже после конца света.
Рокэ Алва пьян, безобразно пьян - до полуприкрытых глаз, до философских сентенций и прочих глупостей. Лионель сидит на окне, болтая ногой над пропастью, Эмиль занял кресло у камина, а Вальдес ушел побродить по склону… да и вряд ли вернется он, этот Вальдес - с морем ему беседовать интереснее.
- Сюда едет Эпинэ, Рокэ, - глухо произносит Эмиль из своего кресла. Уже во второй раз, но он все же услышан: ворон поднимает голову и щурит безумно тоскливые синие глаза.
- Шлите его к кошкам, - невыразительно бурчит он, и тянется за новой бутылкой.
- Слишком много "крови", Рокэ, - отзывается Лионель с подоконника.
- Не вам считать мое пьянство, - откликается Алва. - Герои так не напиваются, - он открывает бутылку и делает несколько глотков. - Не напиваются. Даже после победы.
- Откуда вам знать, Рокэ?
- Потому что я абсолютно точно не герой, - с убийственной логикой произносит ворон и отставляет бутылку на стол. - А Эпинэ скормите ызаргам - надоел.
- Еще несколько месяцев назад он вам не надоедал… - Лионель слезает с подоконника и подходит ближе.
- А сегодня надоел.
- И поэтому вы сорвались в Алвасете, прихватив с собою тех безумцев, которые согласились?
- Которые напросились, - невнятно вторит Алва. - Здесь меня не считают героем, Лионель.
- После конца света все выжившие получают статус героев, - пожимает плечами Эмиль. - Просто потому что они выжили. А мы выжили.
- Я совершенно точно не герой, - упорно протестует Рокэ. - И не спаситель мира… И человечество тоже мне не нужно, шло бы оно к закатным тварям, это человечество. И пусть меня оставят в покое. О Создатель, я продал бы душу за хорошую войну!
- Устройте, - пожимает плечами Лионель.
- После конца света? - горько усмехается Первый Маршал. - Никто еще не выжил из ума. Кроме меня, естественно.
- Бросьте, Рокэ, - почти зло бросает Эмиль, поднимаясь из кресла. - Идите проспитесь. Вы слишком пьяны для философских сентенций.
- Возможно, - неожиданно трезвым голосом бросает ворон. - Конец света испортил нас, господа, - коротко смеется он и выходит за дверь.
Дверь медленно закрывается, Алва коротко и зло впечатывает кулак в стену. Кошки с ней, с выдержкой.
- Рокэ… - он оглядывается.
Луиза ходит неслышно, практически невидимая, если бы не светлые волосы. Она смотрит ему в глаза. Так понимающе и печально, будто все знает. Такой взгляд бывает у святых. Хотя, они и есть будущие святые. Спасители мира, кошки б его взяли…
Мягкая ладонь ложится ему на плечо.
Он бережно накрывает ее своей, берет и предельно осторожно подносит к губам.
- Благодарю вас, сударыня… - вежливый, глубокий поклон .
Действительно почему-то легче.
Тишина в замковых коридорах.
Закрывающаяся дверь в покои соберано.
Осторожные шаги, приглушенный голоса.
После конца света.
Мечтры Селины.
- А потом мы поженимся, и у нас обязательно будут дети!
- Конечно.
- И мы будем жить вместе, а тебя я возьму к себе и ты ни в чем не будешь нуждаться!
- Да, Айри…
- А если у меня будет дочка, то я назову ее Селиной. И будете большая Селина и маленькая… А Рокэ будет тебе как брат…
- Конечно.
- И ты будешь воспитывать наших детей…Я уверена, у тебя очень хорошо получится!
- Конечно, Айри.
- Ну хорошо.. спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
А по ночам Селина мечтала совершенно не об этом. Переубеждать Айри поздно, да и не нужно… Но… Но каждый имеет право на мечты.
Селина мечтала, что когда-нибудь случится чудо. Попадет Рокэ Алва в беду. То есть она не желала ему туда попасть, но раз уж он постоянно туда попадает, то что ж поделаешь?
Попадет он в беду, и так случится, что выручить его сможет только молодая девушка, как говорится в старинных легендах. И все девушки побояться пойти спасать герцога, а вот Селина ни за что не побоится! Она обязательно пройдет все опасности, все препятствия, обманет всех его врагов и спасет его. Станет тогда герцог на одно колено и скажет:
- Ты спасла мне жизнь и теперь я твой. Делай со мной что хочешь!
И тогда…
Селина никак не могла определиться, что будет тогда. Слишком уж тяжел был выбор…
Она знала, что точно подарит Рокэ Алву кому-то… Только вот маме или Айрис? Селина ворочалась, мяла подушку… и, наконец, приходила к выводу, что маму она любит больше.
И обрадуется она точно больше.
Тогда она скажет Алве:
- Мне ничего не надо. Только женитесь на моей маме.
Это ничего что у них не будет детей. Зато они будут нянчить внуков.
Селине давно нравился Лионель Савиньяк.
Она была практичной девушкой…
О тяжелой жизни ПМов…
Скрипнула дверь.
Дик сел на кровати, осматриваясь. Наконец он повернулся к окну и замер : на подоконнике сидел Алва. Как вы понимаете, ночная встреча с повелителем ветра не несет в себе ничего хорошего, поэтому Окделл напрягся и принялся нашаривать где-то заныканный нож.
Алва спрыгнул с подоконника в комнату и уселся в кресло.
- Убивать будете? - осведомился повелитель скал.
Рокэ скривился.
- Не буду, - пообещал он. - Я к вам, юноша, собственно попрощаться…
- Как попрощаться?
- Ухожу.
- Куда?
- Из книжки, - вздохнул Алва.
- Вам нельзя, - заявил осмелевший Дикон. - Вы главный герой, вам не положено… А что вас, собственно, не устраивает?
- Все! - вздохнул Алва. - Все меня не устраивает…
Дикон уселся на кровати, кутаясь в одеяло. Убивать его пока не собирались.
- Так вы же вроде бы, положительный…
- Вот именно! - перебил Алва. - Я - положительный! И знаете что, юноша? Мне на это - положить! Юноша, вы представляете себе, что такое главный герой?
Окделл помотал головой.
- Во-первых, - загнул палец герцог, - Никакой личной жизни. Все на виду. Чуть что - либо несчастная любовь, либо любовь на всю жизнь, либо утешение после разрыва… Стоит взять оруженосца - сразу просыпаются слэшеры… Юноша, не то что б я вас не любил… Но все-таки не в этом смысле!
Дикон закивал, горячо поддерживая.
- Картины рисуют, по дворцу не пройти… И Фанатки. Вальдес, Альмейда, Савиньяки… - меня на столько попросту не хватит! В общем, с личной жизнью разобрались. Во-вторых - судьба главного героя обязана быть трагичной! - Алва наставительно поднял палец. - Не спорьте, юноша, главный герой должен страдать! Скрыто. Но что б было видно. В-третьих, я кто?
Дикон непонимающе распахнул глаза.
- Негодяй, - Алва налил себе материализовавшейся ниоткуда Черной крови. - Я пью. Как лошадь. Гуляю, пью, играю в карты и бессовестно соблазняю женщин… я ничего не пропустил?
- Вы потомок предателя и не человек чести, - отбарабанил вызубренное Дикон.
- Точно! Спасибо, юноша. Так вот, меня и таким любят…
- А что такого?
- Что? Юноша, вот у вас, между прочим, эр Блэйд есть. Он вас любит. И оправдывает. А мне? Я тоже хочу своего эра Блэйда… Я тоже хочу себе тяжелое детство , влияние родителей, друзей и воспитателей… Но мне не полагается защитников, я и так обаятельный…
- Хотите, я с Блэйдом поговорю, - всхлипнул расчувствовавшийся Дикон. - Он вас тоже усыновит…
- Это что , - подозрительно спросил Алва. - Мы с вами будем братья?
- Ну да! - загорелся идеей Дикон.
Алву передернуло.
- В - четвертых, я должен спасти мир, - скорбно заявил Алва. - Я должен спасти этот мир, как бы вы, ничего личного, юноша, я концепцию излагаю, не пытались мне гнусно помешать…
- Что в этом плохого? - не понял Окделл.
- Я не хочу спасать мир… - горестно признался Алва. - Я хочу в Алвасете… Меня если кто и любит - так только кэналлийцы… Только кто их, кэналлийцев, видел… Разве что Вальдес.. уйду я к Вальдесу, на Астэру. Буду ему байки рассказывать, он меня будет учить навигации… Хорошо будет, как думаете?
Дикон завистливо вздохнул.
- А вас можно взять юнгой, - сжалился Алва. - Пойдете юнгой на Астэру?
Но тут мечтания были прерваны женским голосом, который грозно возвестил:
- РОКЭ! Домой…
- Заболтался я с вами, юноша.. - горестно вздохнул Алва, снова взбираясь на подоконник. - Вы заходите между главами в Багерлее... поболтаем, с эром Блэйдом познакомите…
- Я зайду! - успел крикнуть Окделл перед тем как Алва медленно и печально растаял в воздухе…
Пегая канцелярия
- Следующий!
В дверь просунулась очередная тошнотворно-зеленая физиономия, явно почившего вида. Пегая Кобыла вздохнула, поправила съехавшие очки и и подозвала новоявленного выходца поближе.
- Ну давай, давай, подходи. Мужчина, чего вы так вылупились - лошадь говорящую никогда не видели?
Мужчина подошел.
- Берите бланк. Пишите. Имя. Полное, с титулами. Что значит - титулов нет? Тащат всех, кто под рукой, никакого разбору... - кобыла слегка стукнула копытом в стенку- Циллочка! Принеси мне чаю! С сахаром! Два куска. И вообще... - она еще раз постучала по стене, от чего с потолка посыпалась штукатурка - Чая можешь не нести! Принеси два куска сахара! И морковь! Слышишь?!!!
- Слышу, слышу - откликнулись из-за стены.
- Так... Мужчина, что вы стоите? Пишите! имя, фамилия... а.. написали? Давайте. Угу. Ага... - кобыла еще раз поправила очки и рассеянно отщипнула овса от возвышавшейся справа от стола копны. - Принято. Давайте лоб.
Выходец вытянул шею. Кобыла поставила копыто на подушечку для печатей, поднесла к морде, любовно подышала и лягнула выходца в лоб. Тот покачнулся, но не упал.
- Поздравляю с вступлением в наши ряды, - скучным голосом сказала кобыла. - Можете быть свободны. Вон в ту дверь. Вам к капитану Арамоне, он выдаст обмундирование и задание.
Оставшись одна, кобыла еще раз вздохнула, прихватила еще овса, но обнаружила, что перепутала стороны и жует кипу бумаг.
Открылась дверь. Циллочка с удивлением уставилась на плюющуюся и ругающуюся кобылу.
- ну, сахар принесла?
- Два куска...
- А морковь?
- Вот!
- О. Молодец, девочка. Да садись, попей чайку. Ты Удо Борна вычеркнула из наших рядов? Точно? Слушай, тут главный приходил. Говорит, вроде недолго осталось.
Циллочка вздохнула.
- Я к папе хочу.
- Все хотят. А папа твой занят. У папы наряд не выполнен. А мне прибавку так и не выплатили. Мировое, говорят, зло. Мол, не принято быть честными. А овес нынче дорог. Следующий!
В дверь заглянула еще одна морда.
- К столу, - велела кобыла. - Бланк. Заполняйте. Имя, звание. Обстоятельства смерти.
Вдалеке завыла сирена.
- Опять, что ли, выезд? - вздохнула кобыла.
- Внимание! - разнеслось по коридорам. - Общее построение во дворе! Общее построение! Выход в Кэртиану.
Кобыла вздохнула, выбралась из-за стола и неспешно потрусила к двери.
- Немолодая уже, - пожаловалась она недовыходцу. - А я ведь не животное, я ведь символ! А вы заполняйте, заполняйте бумажки. Я вернусь скоро.
Дверь за ней закрылась. С лестницы еще с полчаса доносились ворчливые реплики и кряхтение, смешанное с стуком копыт.
Через сотню лет
- Так. Я последний раз вас спрашиваю, господа - что послужило причиной покраски пони в черный цвет?
Сопливые " господа" десяти и шести лет от роду зашмыгали носами еще больше. Граф понял, что в официальном разговоре дети будут молчать, как гордец на допросе. Вздохнув, отец семейства сел в глубокое кресло и жестом указал отпрыскам на диванчик, где они и разместились. Следствие по делу о раскрашенном пони продолжалось. Несчастное животное отмывали во дворе ругающиеся конюхи.
- Ну, чем вам не угодила природная масть Себастьяна? - граф устало посмотрел на мальчишек. - Кажется, вам всегда нравилось то, как он выглядит…
- Не в этом дело! - упрямо мотнул черноволосой головой Роджер, старший из шалопаев.
- А в чем же? - отец искренне пытался проникнуть в логику детей, покрасивших бедного Себастьяна в угольно-черный цвет. Слава Создателю, хоть второго пони пощадили…
- Он был не Себастьяяяяян! - вдруг заревел младший, Томас, размазывая слезы по щекам.
- А кто же? - удивился граф.
- Он был Моро! - выпалил старший, решив, видимо, что наказания все равно не избежать. - Мы играли в герцога Рокэ Алву! А он был моим оруженосцем - храбрым Ричардом Окделлом! И когда мы поехали в Варасту, на подвиги, нас и поймал Джон… - тут новоявленный герцог Алва не выдержал и тоже хлюпнул носом.
Граф облегченно вздохнул. Поощряешь в мальчике интерес к истории - получай все, что к этому прилагается. Естественно, кем же еще себя возомнить, как не Первым Маршалом? Легенда, как-никак.
- Ну-ну, Роджер, - граф потрепал сына по плечу. - Герцоги Алва не плачут. И оруженосцам тоже реветь не пристало. В следующий раз, когда соберетесь играть, спросите меня - по крайней мере, пони красить не придется. Иди, Томас. А ты, Роджер, подойди-ка сюда.
Мальчик опасливо подошел к отцу, не веря, что буря миновала.
- Где ты прочитал про храброго оруженосца Ричарда Окделла?
- В библиотеке… Там книжка была, старая. Кто тогда награды получал при дворе. Там сказано, что Ричард Окделл получил награды за ту войну. А что - не так было?
- Ты вот что. Подойди к мэтру Отто, и скажи, что тебе нудна старинная книга из библиотеки. Называется " Исторические заметки". Автор - Квентин Дорак. Запомнил?
- Кадинаааал? - у мальчишки заблестели глаза.
- Кардинал, - подтвердил граф.- Тот самый. Книжка очень старая, так что аккуратнее с ней.
- А там про герцога есть?
- Есть. И про герцога, и про все остальное. Беги.
Граф уселся кресло и задумчиво уставился в окно. Может, все-таки не стоило давать мальчишке читать древнюю и, по сути, довольно скандальную книгу? Нет, стоило. Если бы ему в свое время не попался этот сборник исторических заметок, в котором были бережно собраны работы знаменитого кардинала Сильвестра, он бы, наверное, так и не оставил свою безумную идею о собственном очень благородном происхождении. Как было не нажить таких идей? Тогда казалось жуткой несправедливостью что его, потомка самого Альдо Ракана, пусть недолгого, но короля, загнали в это графство. Да, дети свергнутого короля были незаконными, но они были. И негоже принцу именоваться графом. Вот тогда-то мэтр Отто, по бергерски дотошный историк, в своих беседах долго рассказывал юному виконту о том, что творил его славный предок.
Время все расставляет на свои места. Потомки Альдо Ракана играют в Рокэ Алву… Моро.. ну надо ж было так! Граф рассмеялся и вышел из кабинета.
Юные годы чудесные
Выпал снег.
За каких-то два дня все прочно укрылось белым одеялом . Не какой-то там мелкой крупой - самым настоящим снегом, тяжелыми мокрыми хлопьями, под которыми мгновенно отсыревало все что только можно. Самый подходящий день для празднования Зимнего Излома - не убавить, не прибавить. Зима во всей красе. Хотя где ей еще красоваться? Торка: север, горы - есть где показаться .
Вольфганг Фок Варзов отошел от окна, прошел к двери и позвал ближайшего теньента.
- Скажите подавать на стол и извольте оповестить всех о начале праздничного обеда.
К его удивлению, молодой человек замешкался и почему-то с тоской глянул в сторону ближайшего окна. Маршал вопросительно приподнял бровь.
- Господин маршал, вы же говорили, что обед будет через два часа? - в голосе юнца явственно слышалась непонятная грусть.
- Я что-то не вижу причин откладывать его.
- Слушаюсь, господин маршал, - теньент уныло повернулся и пошагал в сторону лестницы.
- Молодой человек, кухня в другой стороне, - благожелательно заметил Фок Варзов.
- Лучше сначала оповестить остальных, - уныло заметил парень. - Пока они соберутся, как раз подадут обедать.
Маршалу стало интересно.
- А чем изволят заниматься остальные?
Теньент задумчиво уставился в пол. Одновременно маршал обратил внимание, что со двора через окно доносятся какие-то крики.
- Понимаете, маршал… ваш оруженосец…
Дальше Фок Варзов слушать не стал. Ибо единственной причиной, по которой во дворе могут радостно вопить в канун праздника, это, несомненно, Рокэ Алва… осталось выяснить, что придумал сорванец на этот раз.
Маршал вышел во двор, стараясь не переходить на бег. Его взгляду представилось следующее батальное полотно: во дворе , в лучших традициях деревенских мальчишек, были сделаны две снежные крепости. За одной из них скрывалось около двадцати- тридцати взрослых вояк, а за другой - около десяти шалопаев под предводительством…впрочем, понятно, под чьим предводительством.
Окрик " АЛВА!!!" был слышен, наверное, во всей крепости. От компании шалопаев отделилась фигура в приметном лиловом мундире. Пока оруженосец преодолевал расстояние до маршала, Фок Варзов успел подумать о том, что построение снежных крепостей не запрещено никаким уставом ( правильно, ни один устав просто не представлял, что на земле родится Рокэ Алва) , про то, что такие "баталии" тоже вроде как тренировка, про то, что Алва мог придумать и что-то похуже ( и ведь придумывал- было дело)… В общем, когда оруженосец предстал пред светлыми очами своего маршала, у этого маршала не было желания дать ему, как минимум, подзатыльник. Поэтому Рокэ встретило тихое:
- Алва…
- Да, монсеньор?!
Мальчишка, по-видимому, был абсолютно счастлив. Не смотря на то, что волосы его были все в снегу, руки окоченели и покраснели, на мундире не было следов попавших снежков. Маркиз Алвасете радостно щурил синие глаза и выглядел до того нахально-невиновным, что дух захватывало.
- Алва… - обреченно вздохнул Фок Варзов, хотевший сначала донести до мальчишки мысль о неуместности подобных игрищ в данном месте, но понявший бесплодность таких лекций.
- Да, монсеньор? - не менее радостно вопросил оруженосец, слегка улыбаясь.
- Сколько человек в вашем…ээ… войске, Алва?
- Пятнадцать, монсеньор.
- А у противника?
- Тридцать два.
Фок Варзов глубоко вздохнул.
- Оставьте мне место в вашем построении, господин оруженосец, - серьезно произнес бергер, разворачиваясь, что бы зайти в замок за перчатками.
Рокэ Алва за его спиной нахально ухмыльнулся и побежал к своим.
|