Трактир был не так уж плох. Или не так уж хорош - смотря с какой стороны смотреть на положение дел. Виконту Валме очень хотелось смотреть на дела с как можно лучшей точки зрения. Просто ради разнообразия - в последние месяцы он слишком привык считать, что все не так плохо - все еще хуже. Тогда это было вполне актуальным мировоззрением, спасавшим от лишних разочарований. Поручение застало его врасплох. И вот, теперь, он вынужден сидеть в каком-то позабытом всеми высшими силами трактире, тянуть дрянное вино и ждать утра, что бы переехать в очередной полуразвалившийся трактир, к очередному дрянному вину - и так до достижения цели. Удружили.
Столица в последнее время стала вполне симпатичным местом, где можно было жить, даже не опасаясь за свой рассудок и здоровье. Салон Марианны распахнул двери ( хотя, они, кажется, и не закрывались). Наследнику Валмонов было приятно вернуться в прежнюю жизнь - ко всем маленьким радостям, которых он так долго был лишен. Но эти лишения пошли впрок - дамы любят приглашать участников исторических событий на романтические вечера. А романтические вечера - это не так уж плохо. Валме улыбнулся. И вот, после такого романтического вечера, плавно перешедшего в ночь, тебя невежливо будит курьер с письмом от одного весьма неугомонного короля, который личной просьбой просит тебя выступить курьером в одном деликатном деле.. в общем, без вас, виконт - ну никак! Естественно. Очень даже обыкновенно. Как же это новому королю Рокэ триждывеличайшему, всяческого ему здоровья, что б не заболел, справиться с курьерскими делами без Марселя Валме! Никак невозможно! У короля нет ни штата опытных курьеров, ни дипломатической почты, ни других дураков, в конце концов, которые за одну его улыбку полезут куда угодно и когда угодно. Хм. Но виконт все-таки полез. Не потому что причислял себя к дуракам, а просто… просто поехал и все. И его мотивы были его личным делом.
Виконт вернулся из размышлений на бренную землю. Бренная земля ничуть не изменилась - даже вино было таким же кислым. Виконт милостиво кивнут трактирщику, оставил на столе пару монет и вышел за дверь.
За дверью царила ночь. Все-таки, в таком образе жизни есть что-то хорошее. Например, где в столице увидишь такую ночь? Полное небо звезд, тонкий серп месяца в легкой дымке, и тишина, изредка прерываемая храпением лошадей в конюшне, клекотом какой-то ночной птицы и прочими звуками, которые днем и не услышишь.
Стук копыт.
Интересно - кого это еще на ночь глядя принесло в этот уголок? Копыта слышались все отчетливей, где-то близко всхрапнула лошадь, остановилась, кто-то спешился и зазвенел сбруей. Марсель с любопытством устремился в темноту.
Через мгновение он замер, когда открытая дверь трактира внезапно осветила лицо нежданного визитера.
- Джильди? - Марсель попытался пройти в дверь вместе с капитаном, потерпел сокрушительную неудачу и ушиб плечо о косяк.
До Луитджи реплика донеслась не сразу, поэтому он замер уже в трактире. Медленно обернулся, словно не веря своим глазам.
- Валме? А вы-то здесь какими судьбами? Помнится, вы талантливо рассказывали о болезни вашего престарелого дядюшки…
Виконт досадливо вздохнул.
- Давайте потом, капитан? Вы, помнится, тоже что-то говорили о том, что собираетесь довольно долго еще прожить в Олларии.
Капитан смутился.
…
Дрянное вино все-таки кончилось, чему никто особенно не расстроился. У Джильди оказалась с собой фляжка чего-то специфически морского. В обычной жизни Валме бы поостерегся это пить , но старый друг создавал обманчивое впечатление, что все вернулось на много месяцев назад, когда было возможно еще и не такое. Так что они пили из фляжки какую-то нестерпимую дрянь, горло от которой полыхало пожаром, и им было хорошо.
Бывает же и так - ты живешь себе спокойно в столице, потому что никак не можешь понять, что все наконец-то успокоилось, и твой отъезд на родину бесконечно затягивается. Впрочем, это никого не тревожит. Ты можешь видеться со старыми товарищами, только вот Вальдес, как всегда, упорхнул к своему морю - бороздить просторы, сочинять анекдоты, веселиться с ведьмами и бесить родственников. В столице много красивых женщин, хорошее вино, приятные компании и яркая жизнь. И только ты начинаешь втягиваться во все это - как тебя срывают с места и бросают в дорогу с каким-то маловажным поручением. Но ты едешь - потому что во-первых, отказывать королю неприлично а, во-вторых, этому королю ты отказать не можешь. Просто потому что… Впрочем, у каждого свои мотивы. И ты едешь. От одного дрянного трактира к другому. И поминаешь добрым словом Рокэ Первого, всяческого ему здоровья и благополучия…
…
Ближе к рассвету в затуманенном мозгу Валме начали всплывать какие-то смутные факты, которым он ранее не придавал значения. Когда солнце окончательно вознамерилось влезть на небо, они перебрались за стол внизу и приказали подать что-нибудь на завтрак.
- Луитджи, - начал Валме. - Вы, кажется, вчера жаловались на то, что вас вырвали из столицы, где вам все нравилось?
Капитан кивнул, не замечая подвоха.
- А вы ведь, кажется, в последний месяц выходили из дома всего два раза, да и то в весьма.. ээ…красноречивом виде. Вы, кажется, изволили сидеть дома и пить.
Джильди покаянно замолчал. Что тут скажешь? Что после насыщенных месяцев просто не можешь жить дальше так, как жил раньше? Что столица не радует, что ее развлечения - совсем не то, что хотелось бы? Что друзья стали бесконечно далеки, когда закончилась война? Скажешь о том, что сомневаешься, нужен ли ты теперь человеку , который одел корону, что вообще сомневаешься в том, был ли ты хоть кому-то когда-то нужен? Сказать о том, как топил скуку и тоску в вине, как становился сам себе противен? Это сказать? О таком, знаете ли, не говорят. Стыдно.
Поэтому капитан выбрал нападение.
- А вы, виконт… Если уж у нас пошел откровенный разговор. У вас же, кажется, было за последние две недели восемь дуэлей? Да и вообще - вы прославились как изрядный бретер…
Валме в свою очередь опустил глаза. Вам рассказать о том, как меняется все после войны? Вы знаете. Вам рассказать, что невозможно вернуться к старому, если изменился окончательно? Это прописная истина. Все знают о солдатах, которые не могут жить в мирное время. Вспышки гнева и азарта топят тоску лучше вина. Чуть лучше, но все равно недостаточно. Ворон теперь во дворце - недосягаем, всегда в делах и вечно замкнут. Его можно понять. Осталось? Остались женщины, деньги, рассказы о подвигах. Но это только бередит воспоминания. Желать войны стране? Смешно. Можно попробовать жить азартом. Получится ли? А вот этого я вам не расскажу.
Джильди внезапно улыбнулся.
- Бедный Рокэ… Когда тебя всю ночь поминают такими словами - немудрено заработать головную боль.
Марсель дернул краешком рта и углубился в завтрак.
- Вам тоже скучно? - понизил голос капитан. - Марсель, вам ведь не приказывали возвращаться?
- Что вы…
- Вы же не были в Багряных землях? Нет? Говорят, чудесное место… Валме, вы не хотите совершить небольшую прогулку?
- Что?
- Положимся на госпожу удачу, виконт, - Джильди вынул из кармана золотую монету и снял с пальца кольцо. - Давайте спросим любого вошедшего, что он выберет? Если монета - вернемся в столицу. А если перстень - поедем?
- Куда?
- А вам это так важно?
- Хм…
- Навестить Вальдеса…
- Вальдеса…
- Проехаться к наршадам
- Наршады?
- Гайифа…
- Гайифская любовь?
- Валме!
- Что?
Джильди фыркнул и обратил внимание на только что вошедшую в трактир девочку. Она была босой, в бедном, но аккуратном платьице. Капитан поманил ее к себе.
- Милая, что тебе больше нравится?
Девочка испуганно посмотрела на взрослого большого мужчину и указала на кольцо.
- Судьба безошибочна, виконт, - Джильди веселел на глазах.
Валме с интересом посмотрел на девчонку.
- Это что ли ваша судьба? Босая и в обносках?
- Судьба как судьба…
Девочка с любопытством смотрела на двух мужчин. Валме окинул ее внимательным взглядом.
- Неказистая больно…
- Не нравится моя судьба, выбирайте свою, - обиделся Джильди.
- Ладно-ладно…
Золотой великодушно оставили девочке.
…
По дороге ехали двое. Ехали, о чем-то весело переговаривались и даже смеялись. Им было хорошо. Впервые за несколько месяцев.
- Надо сказать спасибо нашему величеству за своевременную высылку.
- Надо.. мы ему скажем… письмом…наверное…попозже.
А позади них, отставая на несколько метров, шла маленькая девочка.
Она плела венок и улыбалась.
|