"Вы так близки, и это так опасно,
Но разум, верно, утонул в Дурной крови…"
Канцлер
В рождении этого фика прошу винить себя *гордо*
Мы не пишем слэша по Этерне!
Мантра такая есть.
Хм.
Лионель недоуменно посмотрел на склоненную в поклоне рыжую голову. Поклон закончился, и шут поднял голову, явив миру взгляд желто-зеленых глаз.
- Соберано просил меня встретить вас, - учтиво произнес он. - Он сказал, что обязательно будет в замке через три дня.
Савиньяк мысленно пожал плечами и кивнул. Людвиг пошел впереди, указывая дорогу, что, впрочем, было излишним - Лионель не первый раз приехал в Алвасете.
- Вы хотите что-то сказать? - Людвиг замер у двери гостевой комнаты.
- Хочу спросить, откуда ты взял такой тон.
- Он всегда был при мне, - шут чуть усмехнулся.
- Что-то я его не заметил, когда мы вместе пили вино у герцога в кабинете, - ехидно заметил Лионель.
- Там мы были гостями, - пояснил рыжий. - И вы, и я. А здесь вы - гость, а я - слуга, которому соберано приказал встретить гостя , - впрочем, улыбка указывала на то, что он не слишком много значения придает такой субординации.
Лионель покачал головой.
- Я несколько удивлен поведением человека, имеющего славу самого наглого шута во всей Олларии.
- Что поделаешь, - вздохнул Людвиг. - Реноме герцога нуждается в поддержке. А здесь я дома. Как и он.
- Я считал, что твое происхождение выдумано.
- Нет, что вы, я кэналлиец. Родился в этой вот деревеньке, у Алвасете. Располагайтесь, генерал. Герцог и правда обещал быть только через три дня.
Лионель кивнул и прошел в комнату.
Гостевые комнаты ничуть не изменились, да и сам замок, казалось, никак не менялся с течением времени. Это выражалось не в запустении и паутине, нет - просто время здесь как бы останавливалось. Вечно росли гранатовые деревья на склоне, вечно по небу плыли облака, слуги вечно сновали во дворе… Какие бы катаклизмы не случались в мире, здесь чувствовалась неколебимая уверенность в том, что все будет так, как и сотни лет назад - гранатовые деревья зацветут, потом появятся плоды, в подвалах созреет молодое вино, придет осень, потом южная зима, потом весна и снова зацветут гранаты…
Лионель замер на пороге кабинета - на подоконнике угадывалась темная фигура. - Не спутайте меня с соберано, генерал, - донесся насмешливый голос.
- Занимаешь кабинет герцога? - Лионель вошел в темную комнату, с наслаждением вдыхая какой-то незнакомый аромат, проникавший из раскрытого окна.
- Может быть - просто скучаю? - шут склонил голову, улыбаясь. Его фигура на подоконнике смотрелась так, как будто он был украшением интерьера.
- Какой смысл скучать, если герцог приедет только через три дня?
- Разве в тоске по кому-то вообще есть смысл? - шут пожал плечами и устроился поудобнее.
- Никакого. Глупость.
- Люблю глупости, - Людвиг прижмурился, словно довольный кот. - В конце концов, это моя профессия.
Они смотрели в окно. На склон опускались сумерки.
- Вообще-то тоска - это просто надежда на то, что встреча состоится раньше, чем должна быть, - раздумчиво заметил шут. - Но надежда бессмысленна, отчего тоскующим всегда грустно. Кстати, генерал, вы никогда не купались в местных водах?
- Не приходилось.
- А зря… - Людвиг мечтательно вздохнул. - Я нахожу в этом определенную прелесть.
- Не вечером и не с обрыва, - определился в пристрастиях Лионель.
- Зря… - шут свесил обе ноги с подоконника.
- Собрался сброситься из окна с тоски? - многозначительно поднял бровь генерал.
- Нет, что вы. Просто по плющу быстрее спускаться, - улыбнулся шут. - Попробую потосковать в воде. Может, получится лучше.
Он ловко повис на руках и начал спускаться по плющу, вросшему в стену.
- Сумасшедший, - пробормотал Лионель, глядя вниз. - Оба они.
***
Генерал вздрогнул и поднял голову. Неужели трактат о оборонительных тактиках оказался настолько скучным? Над книгами он не засыпал со времен Лаик. Интересно было повторить опыт . Из кабинета снова донесся смех. Генерал вздохнул, протер глаза и вышел из комнаты.
Первый маршал, который должен был бы вернуться только через три дня, спокойно сидел в своем кресле. Людвиг обнаружился у камина, в сухой одежде, но с мокрыми волосами, на этот раз не заплетенными в косу.
- Здравствуйте, Лионель, - поздоровался Рокэ.
- Решил приехать пораньше?
- Что-то вроде, - Алва усмехнулся. - Зачем заставлять ждать гостей?
Людвиг тем временем подошел к столу, на котором стояла бутыль Черной крови, и налил бокал вина. Пройдя к креслу маршала, он встал за спинкой и протянул ему вино. Рокэ взял бокал поверх его руки и, не отпуская, отпил глоток.
Лионель удивленно поднял бровь. Рокэ сделал вид, что не заметил.
- К тому же, у нас тут намечается небольшой праздник, верно, Людвиг? - Алва отпустил руку шута.
- Совершенно верно, монсеньор, - рыжий, ничуть не смущаясь, отпил вино из того же бокала.
- Не припомню никаких церковных церемониалов, - ухмыльнулся Лионель.
- Маленький неофициальный праздник в честь нового вина, - улыбнулся первый маршал.
- Маленький?
- Нууу, несколько сотен людей, гуляющих всю ночь напролет с танцами, пляски под свет факелов… скромно, но мне нравится.
Шут, стоящий за его спиной, фыркнул.
- А вы не смейтесь, юноша, организация всего этого неофициального безобразия лежит на вас, - обернулся к нему Алва.
- А я при чем? - весьма натурально удивился рыжий.
Глядя на этих двоих, Лионель думал о том, что на такой бесплатный аттракцион пора продавать билеты. Тайно. За большие деньги. Пока соберано разъяснял своему шуту, что именно этот самый шут и должен устроить праздник, Лионель почти успел составить в уме список тех, кому бы он точно продал билеты на такое представление.
Шут несколько спал с лица, но все еще улыбался.
До праздника, между тем, осталось два дня.
***
Людвиг вполз в кабинет, прилагая огромные усилия для того, что бы просто удержаться на ногах.
- Праздник будет сегодня вечером, монсеньор!
Рокэ отставил чашечку шадди и с интересом посмотрел на шута, с размаху рухнувшего на шкуру у камина.
- Лионель, вы не находите, что две шкуры вместо одной - даже как-то эстетично?
Савиньяк приглушенно фыркнул.
Рокэ снял плед с кресла и заботливо укрыл рыжего. Тот благодарно промурлыкал что-то, свернулся клубочком и мгновенно уснул. Лионель отметил улыбку Алвы и отогнал от себя неуместную мысль - может, ему тоже стоит завести шута?
- И все же, когда ты планируешь…
- Вернуться в Олларию? - поскучнел Алва. - Я там живу, могу напомнить. Никогда не замечал у тебя склонности к бессмысленной жестокости, Лионель.
Лионель вздыхает.
- Выполняешь чужие поручения? - вкрадчиво спрашивает Рокэ.
Лионель молчит.
- Скоро, - вздыхает Алва. - Очень скоро.
Лионель смотрел на облака, проплывающие за окном, и думал о том, что , возможно, ему стоило помедлить недели две. Или даже три.
***
Праздник великолепен.
Как может быть великолепно только деревенское гульбище, освещенное вековыми традициями. В Кэналлоа принимали эсператизм и олларианство. Принимали, если оно не мешало.
В деревеньке около замка не осталось ни одного человека. На площадь стащили бочки, столы и расчистили место для танцев. Лионель лениво пил неплохую кровь, посматривая на общество.
- Любуетесь, генерал?
Шут возник неожиданно. Он был в черном и зеленом, изменив цветам сюзерена.
Распущенные волосы и глаза, горящие не хуже кошачьих. Людвиг был откровенно и беспардонно пьян. Не вином - весельем.
- Просветишь в местных обычаях?
- Делать то, что хочется, - шут улыбнулся. - Только то, что хочется - под страхом смертного греха.
Лионель усмехнулся, отпивая еще глоток. Интересно будет посмотреть на чужие желания. Свои так просто на празднике не выполнишь.
Дикая пляска тащила в свой хоровод. Не спрашивая, нужно или не нужно, хочешь ли ты и умеешь ли танцевать - ей было все равно. Лионель успел вывернуться только на третьем кругу, тяжело дыша и потеряв где-то жилетку. Впрочем, жилетки было ничуть не жаль. Соседний круг разорвался, выпуская Ворона. Синие глаза горят не хуже сапфиров, черные волосы разметались по плечам, а на лице написано блаженство. Новый круг завертелся вокруг него почти что сразу - и сразу же мелькнула какая-то тень. А потом круг несся сам по себе, только оттеняя своеобразный поединок. Лионель подошел поближе. В каком-то смысле это была дуэль. Они и были похожи на дуэлянтов – ворон - взъерошенный, с дикой улыбкой на лице и шут - с распущенными рыжими волосами и с пылающим в глазах вызовом. Своеобразный танец отражений - невероятные кульбиты, почти полеты и поворот, повтор прыжка, небрежное касание руки, крепкий захват и снова танец, танец, танец без конца и начала, а круг все несется и несется вокруг, лишая ощущения реальности. Ошеломляющий прыжок, приземление. Рокэ смеется, отпускает руку Людвига, и они снова вливаются в круг. Лионеля как магнитом тянет за ними, кто-то втягивает его за руку в хоровод, и они кружатся, кружатся - под какую-то музыку, которая давно смешалась с ритмом сердца.
Из круга они выпали одновременно. И круг понесся дальше. Такая уж сегодня ночь - никого не волнует ни соберано, ни его шут, ни заезжий дворянин. Людвиг сел прямо на траву, обмахиваясь взявшимся откуда-то платком.
- Ну как вам праздник, монсеньор? - он весело подмигнул Алве.
- Великолепно, юноша. У вас талант. Займетесь на следующий год.
Людвиг притворно застонал и так же притворно хлопнулся в обморок, "очнувшись" только после стакана с вином, поднесенного к самому носу.
Лионель весело хмыкнул.
- Вы очень похожи на тень, Лионель, - Рокэ налил себе вина. - Вам вредно так много общаться с кардиналом - скоро совершенно развоплотитесь.
- Не все могут танцевать ночь напролет.
- Не все. Но вы - можете.
Мелькнули где-то воспоминания. Ненужные. Совершенно ненужные.
- Я польщен вашей верой в меня.
- Ну нужно же мне хоть в кого-то верить? - Рокэ оглянулся и притворно вздохнул. - Куда опять делось это безобразие?
- На вас интересно смотреть.
- У него такой редкий огонь в глазах, - Алва подошел ближе и заговорщицки ухмыльнулся.
- Играешь?
- Как и всегда, Лионель. Как и всегда. Еще один круг?
***
Они сидели в кабинете уже третий час, кажется. Лионель перестал считать время. Вино привычно туманило голову, Алва развалился в кресле, а шут взгромоздился на подоконник ... да, Лионель бы не удивился, если бы это несуразное создание взгромоздилось бы к Рокэ на колени - у этого рыжего по лицу можно прочесть все. На коленях у Людвига лежала гитара. Интересно - а все кэналлийцы умеют играть на этом инструменте, или кто-то обходится?
- Сыграйте, - Алва лениво подает знак рукой - сразу видно, что это не первый такой вечер.
- Что желает монсеньор? - и как он умудряется совершенно обыкновенную фразу произнести так, как будто в ней есть скрытый, причем весьма непристойный смысл? Тренировка, не иначе.
- Все что хотите, - милостиво соглашается Алва.
Шут кивает головой и трогает струны. Песня иногда сбивается с ритма, словно он только что ее сочинил.
Эполетами тени ложатся на плечи
В этот час упоителен сон
Поднимите бокал, снова выпьем за встречу
А я в вас ну совсем не влюблен
Тихий стрекот сгорающей тоненькой свечки
Приглушенно сияет хрусталь
Опьянение длится практически вечно
Только мне ну совсем не жаль…
Полбутылки вина, два бокала, гитара
Предрассветный светлеющий час
Столько времени с вами - практически даром
Ну совсем не влюбленному в вас
Будет завтра и будут ложиться тени
Мне на плечи в который раз
Совершенно не жаль, без малейших сомнений
Что не будет вина и вас
А пока мы молчим перед самым рассветом
Исчерпав все запасы тем
Впрочем, что мне вопросы и что мне ответы
Я ведь в вас не влюблен совсем
Вы уйдете, оставив бокал у камина
Напоследок погладив хрусталь
Полбутылки вина.. необычно и мило
И, конечно, совсем не жаль.
Догорела свеча перед самым рассветом
И не надо ни слов ни имен
Полбутылки вина... И забудем об этом
Я ведь в вас ну совсем не влюблен
Лионель открывает глаза на последнем куплете - сомнений не остается, кому посвящается песня. Герцог довольно жмурится в своем кресле.
- Вы очень талантливы, Людвиг, - он открывает глаза и наливает себе еще вина. Бутылка оказывается последней. Шут отправляется в подвал.
Они молчат. Скоро рассвет. А через день надо убираться обратно в Олларию - к интригам, дворцу и прочим прелестям столичной жизни.
- Нель, не смотри на меня так, - насмешливо просит Алва. - Обвиняешь меня в разврате?
- Обвинить Рокэ Алву в разврате? - насмешливо и чуточку зло фыркает Савиньяк. - Что ты, это неоригинально.
- У него такая преданность в глазах - бешеная. Ты заметил? - невпопад отвечает Рокэ на невысказанный вопрос. - Стоит научить его фехтованию, - Алва уже пьян.
- Это не преданность, а самый настоящий фанатизм. Все кэналлийцы в тебя влюблены - или только этот так отличился?
Герцог открывает глаза и лениво потягивается в кресле. Ухмыляется, коротко и зло.
- Зависть, Нель, - тянет он. - Плохое чувство…
Лионель молча встал и вышел за дверь. Алва прав - как и всегда. Но он что-то устал, хочет спать и вообще, есть тысяча других интересных и любопытных оправданий.
***
Утро началось с Людвига.
То есть Лионель вышел из своей комнаты и наткнулся на него в коридоре. Шут был бос, волосы были распущены и спускались до пояса штанов. Из одежды на нем были эти штаны и расстегнутая рубашка.
- Доброе утро, генерал, - осклабилось это чудовище.
Генерал промолчал.
- Мораль читать будете? - невежливо осведомился рыжий. - Не будете? Отлично. Шадди?
Они сидели в какой-то комнате. По всей видимости, комната принадлежала Людвигу. Разговор касался внутриполитической обстановки. Когда Лионель поднял брови на странную образованность шута в этом вопросе, тот заявил, что маршал не терпит вокруг себя необразованных людей.
Лионель прихлебывал недурной шадди. За окном бесился солнечный день. В Олларии, наверное идет дождь.
- Я обещаю тебе только одно, - между делом высказался возможный будущий кансильер. - если Рокэ станет королем - я лично тебя отравлю. Или пристрелю. Уж выбирай.
- Какая трогательная забота, - скривился шут. - И с чем связано такое внимание?
- У короля не должно быть таких откровенно порочащих связей.
Людвиг рассмеялся, откинув голову и продемонстрировав подозрительный синяк на шее.
- Обвините меня в бессовестном соблазнении первого маршала. Кто вам сказал, что я его любовник?
- Ты себя в зеркало видел? - лаконично осведомился Лионель.
- Зеркала врут, генерал, - оскалился шут. - А наша игра еще не кончена. Может быть, я сопротивляюсь?
Савиньяк не удержался и все-таки фыркнул.
- Только, генерал, - понизил голос рыжий. - Меня еще никому не удавалось отравить. Вы не будете первым. Когда я приму яд, это будет мое собственное произведение. Так что ставьте на пистолет - быстрее и дешевле.
***
Последние сборы - если вообще есть что собирать. Лионель прохаживался по двору, время от времени пиная камушки. А этого наглеца он все-таки пристрелит, когда придет время. Зависть - и вправду плохое чувство, но не всем же быть безгрешными? Он оглянулся на замок и замер. Комната на первом этаже, окно распахнуто настежь. Людвиг сидит на подоконнике, обнимая Рокэ за шею. Впрочем, Алве это нисколечко не мешает в поцелуе. Им абсолютно все равно, что отсюда их может видеть почти весь двор, все слуги, кто-то еще… Поцелуй заканчивается, ворон смеется какой-то сказанной Людвигом реплике и прижимает к груди рыжеволосую голову. Очередной подкинутый ногою камушек с треском впечатывается в стену. Людвиг едет в Олларию.
И, кстати…
Наверное, это не так уж и плохо - иметь настолько откровенно порочащие связи
|