Леворукий и все кошки его, опять не то! Жалобный хруст сминаемой бумаги – и аккуратненький белый шарик прицельно улетает в закатную пасть камина. Пламя с весёлой жадностью принимает новое угощение, буквально за минуту оставляя от него лишь золу. Юноша отрывает взгляд от завораживающе-прекрасной пляски огня, берёт из многострадальной стопки следующий лист, и, хмуро уставившись на него, в который раз пытается сочинить осмысленное начало письма.
Да, топить камин в такой тёплый весенний вечер – это расточительство. Тем более топить его бумагой. Но сын кэналлийского соберано в свою последнюю ночь может позволить себе ещё и не такое!
«Уважаемый отец! Я должен объяснить Вам, что...»
Вежливо. И пусто. А ведь таким его запомнят – похожим на канцелярскую крысу! Ну уж нет! Хруст, полёт – и новая вспышка в камине.
«Отец! Я не хотел тебя огорчать, но долг перед честью нашего рода призывает меня...» А неоконченное письмо, полное фальшивого пафоса, призвал к себе камин. Следом чуть не полетел подвернувшийся под руку Дидерих. Всё-таки не полетел. Ладно, сегодня можно и потерпеть его присутствие, а завтра тебе будет уже всё равно.
«Папа! Прости меня за то, что...» Говорят, Леворукий читает горящие письма. Держи, читай! Только никому не рассказывай, что Рокэ Алва сейчас собирался просить прощения за то, в чём он себя виноватым не считает! Такие оскорбления нельзя сносить молча, и возраст здесь не оправдание.
«Я сожалею, что...» Красиво полетело. И сгорело красиво. Ни о чём я не сожалею!
А потом Леворукому это надоест, и он явится к своему верному почитателю и поможет ему написать это клятое письмо. И завтра на дуэли тоже поможет. Как же, жди и надейся! Четыре раза...
Времени до утра ещё много. Пожалуй, стоит устроить перерыв. А то бумага уже кончается, причём совершенно зазря.
Ну вот, и никто тебя больше не осудит за привычку сидеть на подоконнике распахнутого окна. И смотреть на луну. Жаль, полнолуние только завтра. Но сегодня тоже красиво. И свет такой яркий, что звёзд почти не видно. Если одна звезда сейчас погаснет, этого не заметит никто.
Так и не открытая бутылка осталась на столе. Ну и пускай себе стоит.... Дело даже не в том, что напиться было бы трусостью или глупостью. Или не было бы – какая теперь разница?Просто эта ночь и эта жизнь пьянят сильнее любого вина.
Что может заставить вздрогнуть человека, готового к завтрашней смерти? Ну, например, жук. Большой и рогатый. Внезапно возникший из темноты и оглушительно прожужжавший под самым ухом. На свечу прилетел... У эсператистов это один из священных символов – мотыльки, летящие на свечу. Само за себя говорит. Огонь что для бабочек, что для жуков – не радость и тем более не спасение, а всего лишь глупая и бесполезная смерть. Ну вот, а теперь ты сам, как те клирики, зажег такую свечу.
Поймать жука оказалось просто. И ещё проще – размахнувшись, бросить его обратно в ночь. Лети, живи и постарайся больше не попадаться в такие ловушки!
Иногда в голову приходили обрывки стихотворений. Изредка даже хватало терпения что-то записать (и ведь неплохо получалось!), но обычно они так в голове и оставались. А теперь эти стихи уже и не будут написаны. Обидно. Хотя почему это – не будут? Бумага есть, чернила есть и даже время – есть! Может, и не всё, но кое-что успеть можно.
****
Рассвет. И четыре новых сонета. Хорошо бы посмотреть на них чуть погодя, наверняка они не так хороши, как кажется сейчас. Но уже не получится. Пусть будет как есть.
Лишняя бумага весело вспыхнула на догорающих углях камина. На столе остались набело переписанные стихи и один чистый лист. Ах да, надо ещё написать письмо...
«Папа, я дурак и сам это знаю» Хорошее вступление.
«Тот разговор, в который я ввязался, ни за какими кошками мне был не нужен. Не буду повторять слова, которые услышал, но после них я просто не мог его не вызвать. Умирать не хочу, проиграть хочу ещё меньше. Но противник сильнее, и шансов у меня мало.»
Мало, но всё-таки есть! И не стоит сдаваться раньше времени.
«Всё равно из меня бы толку не вышло.» Правда или всё-таки нет? А вот вернусь – и проверим!
Надо бы приписать что-нибудь ещё, но времени уже нет. Пора. Задуть бесполезную в утреннем свете свечу. И выйти. Не оглядываясь.
****
А вот теперь вино точно не помешает. Действительно похоже на кровь, на первую кровь, пролитую тобой сегодня. Только здорово темнее, и пахнет не солью и железом, а виноградом и осенью. После двух бокалов в голове прояснилось.
Письмо. Где оно? А, вот оно... Хвала Леворукому, никто не успел прочитать! Вот Чужой пусть и читает. Только надо кое-что поправить. Хотя нет, не надо. Сегодня я обманул смерть, и не раз ещё обману при случае, это совсем не трудно. Леворукий, я не дурак, я просто безумец. И мы оба знаем об этом.
Стихи после минутного раздумия полетели следом. Не стоит открывать свою душу кому попало. Вчера вот открыл – и что из этого вышло?
Один сонет и вправду ничего был. Но он запомнился наизусть.
****
Вот вспомнилось же. Спасибо хоть не первая любовь...
Мундир сегодня не пригодится – жарковато будет. А перевязь можно и нацепить. Ну вот, теперь тебя точно ни с кем не спутают.
И в плен бирисцы тебя так точно не возьмут. А если возьмут, то ни за какой выкуп живым не отпустят. И будут по-своему правы.
Изображать весёлость даже не приходится. Действительно, весело. Умирать – это трудно только в первый раз. Дальше постепенно привыкаешь. |