- Это все равно будет самый лучший день! – упрямо сказал своему отражению герцог Окделл.
Из зеркала на него исподлобья смотрел русоволосый сероглазый юноша. Ричард улыбнулся, юноша сделал тоже, но его взгляд остался настороженным и недоверчивым.
- Будет! Вот увидишь!
Юноша вздохнул, пригладил волосы и вышел из комнаты.
- Поторопитесь, юноша, - герцог Алва явно встал не с той ноги. – Я не могу ждать вас вечно.
Как назло именно сегодня у него нашлось множество поручений для оруженосца, и юноше пришлось целый день носиться из одного конца города в другой. На улицах начали зажигаться фонари, когда эр протянул ему последнее письмо.
- Доставите это графу Рокслею и можете быть свободны, - равнодушно кивнул Алва оруженосцу. – Вы мне сегодня больше не понадобитесь.
Взяв пакет с бумагами, Ричард покинул кабинет эра. Он не торопился доставить документы, пустив лошадь почти шагом. В окружающих домах одно за другим загорались окна: там было тепло, там вернувшись домой ужинали в кругу семьи или неторопливо потягивали вино у весело потрескивающего камина. Ему же досталась эта обезлюдевшая улица с неровными бликами света на выщербленных камнях мостовой, холодный серп месяца в небе и недочитанная книга в чужом, неприветливом доме. Право же, спешить некуда. Он так и не нашел себе друзей в Олларии, а встречи с теми немногими, кого он мог бы назвать таковыми, были так редки, что превращались в праздник. Но, кажется, даже они забыли, а может и вовсе не помнили о нем. Второй причиной его неторопливости было то, что в доме графа он наверняка бы встретил Валентина Придда. Встреча с бывшим однокорытником не предвещала ничего хорошего, опять эта надменная вежливость и холодная отстраненность… Неужели сам Валентин никогда не чувствовал одиночества, оказавшись далеко от родных стен? Ричард недовольно нахмурился, выпрямляясь в седле. Не годится герцогу Окделлу раскисать. Что за глупые мысли лезут ему в голову?! Он пришпорил недовольную Сону, собираясь как можно скорее разделаться с поручением и вернуться в особняк Алва.
Граф Рокслей принял юношу почти любезно, но постарался как можно быстрее написать ответ. Ричард не мог его винить за это, кто из Людей Чести желал бы поддерживать отношения с оруженосцем Ворона? Передернув плечами, Ричард вышел из особняка. Холодный воздух миллионом ледяных игл впился в кожу, заставляя юношу поежиться и плотнее завернуться в плащ. Он сделал несколько шагов и остановился, прислоняясь к стене. Начался несильный снегопад, первый весенний месяц не спешил с теплом. Юноша подул на руки, пытаясь согреть их дыханием и вспоминая, где же он мог забыть перчатки.
- Герцог Окделл! – знакомый голос и быстрые шаги за спиной.
Ричард медленно обернулся, надеясь, что он ошибся, но, увы, это и правда был Валентин.
- Вы забыли, - он держал потерянные перчатки.
- Спасибо, граф, - отозвал Ричард, протягивая руку, чтобы забрать их.
- Не стоит благодарности, герцог.
Тепло... Прикосновение было случайным, но Ричард замер. Он отчего-то всегда думал, что у Придда, как и у его родового животного – спрута, должна быть холодная кожа. Как оказалось, напрасно. Валентин приблизился к юноше, осторожно беря его руки в свои. На темных волосах в неярком свете фонарей мягко блестели снежинки, а обычно бледные щеки разрумянились от мороза.
- Вы совсем замерзли, - простая констатация факта, но отчего-то на душе сразу потеплело.
- Да, совсем, - глядя в светлые глаза, улыбнулся Ричард.
Он не понимал, почему не вырвется, почему стоит вот так неприлично близко и почему ему не хочется уходить. Валентин качает головой, снежинки вспыхивают серебристыми искрами, и надевает Ричарду перчатки, как маленькому ребенку. Тот изумленно хлопает глазами и отчего-то жарко краснеет, ощущая, как начинают полыхать даже кончики ушей.
- Спасибо, - юноша отводит взгляд.
- Не за что. У меня есть еще кое-что для вас, герцог, - на ладонь ложится маленькая коробочка.
Ричард изумленно поднимает глаза, сжимая подарок.
- С Днем Рождения, - шепчет на ухо Валентин, так что его губы касаются нежной кожи, заставляя юношу вздрогнуть.
- Спасибо…
Придд еще несколько мгновений всматривается в удивленное лицо Ричарда, словно хочет что-то сказать, но не решается и уходит. Уже слишком поздно догонять, но завтра можно написать, а можно даже самому найти Валентина. Юноша улыбается, по-прежнему сжимая в руке подарок, ему становится удивительно тепло.
- Я же говорил, это будет самый лучший день! – прошептал он. |