- Меня заставляли пилить вишни! – горестно вздохнул Его Преосвященство, возведя очи к потолку. В маленькой чашечке сиротливо дымились остатки шадди.
Глаза Первого Маршала полезли на лоб:
- Как ПИЛИТЬ? Насколько я помню, вишня не вырастает до такого размера, чтобы можно было надругаться над ней подобным образом!
- Ну, в смысле разрезать. Тупым ножом. И выколупывать из нее косточки. Мой папа терпеть не мог варенья с косточками!
- Зато мой папа любил варенье с косточками. Особенно со сливовыми.
- Вишневое варенье со сливовыми косточками? Соберано Алваро всегда отличался оригинальностью! – поразился кардинал Сильвестр.
- Да нет, оно было сливовое. Как и косточки, - уточнил Рокэ. – Папа очень любил сидеть вот на этом самом подоконнике и плевать косточки в прохожих и проезжих. Иногда среди них попадались Люди Чести. Но увы – редко! А вообще-то, воспоминания моего детства – это не та вещь, которой следует предаваться…
- Что, детство тяжелое, игрушки к полу прибитые? – ехидно посочувствовал Квентин.
- А так и есть. Только не к полу, а к стенам. Только не игрушки, а коллекция дедушкиного оружия. Я до нее не дотягивался! Даже с табуретки – в Алвасете страшно высокие потолки! А что касается пиления – то меня заставляли разделывать оливки. С той же блаааародной целью изымания косточек. Из этих оливок потом делали салаты и пиццы… А еще потом я таки дотянулся до коллекции оружия – но это совсем другая история, чуть более драматичная. На меня свалился весь гобелен…
Рокэ Алва и Квентин Дорак сидели в кабинете Первого Маршала, травили души (и тела - с помощью шадди и «Черной Крови») и предавались сентиментальным воспоминаниям. Что на них нашло – Леворукий их знает, но процесс ШЕЛ – и временами даже неплохо!
- А в 18 лет я отпустил БОРОДУ! – похвастался кардинал.
- О-о-о-о-о, - выдохнул Рокэ, не в силах сказать что-то еще – настолько поразительным был образ, представший перед его внутренним оком: юный Квентин с отменно козлиной и почему-то рыжей бородкой. Впрочем, скоро дар речи вернулся к маршалу, и он спросил:
- И далеко ушла ваша борода?
- То есть? – не понял Квентин.
- Ну, вы же ее ОТПУСТИЛИ!
- Да нет, она предпочла остаться со мной. Я за ней неплохо ухаживал…
- За бородой? Ну и вкус у вас! А цветы вы ей дарили? А предложение руки и сердца делали?
- Когда-нибудь я вас отравлю, юноша. За несмешные шутки, - пригрозило Преосвященство.
30-летний «юноша» саркастически ухмыльнулся.
- Да, я ее поливал, - признался Квентин. - Травяными настоями. А цветы я дарил тогда одной баронессе - но она мою бороду не оценила…
- Еще бы, она, наверно, несносно благоухала… этими самыми травяными настоями! Я имею в виду бороду, а не баронессу… – съязвил Рокэ.
- Да нет, она мне просто ужасно не шла, - сокрушенно поведал Квентин. – И целоваться мешала. Я имею в виду борода, а не баронесса. А я-то думал, что она придает мне мужественность! Дурак был… От меня тогда даже преосвященный Диомид шарахался – не то что слабонервная баронесса (вот она-то благоухала воистину несносно)! А что касается мужественности, то настоящая мужественность заключалась в поступке, который определил всю мою дальнейшую жизнь – Я БОРОДУ СБРИЛ!
- И что, Диомид шарахаться перестал?
- Перестал. Но именно тогда я захотел сделать морисскую татуировку.
- Небось на левой ягодице?
- Нет, на правом предплечье! - возмутился кардинал.
- И что?
- Я имел неосторожность поделиться замыслами с братией. А братия настучали Диомиду – и тридцать дней поста охладили мое желание! А потом я сменил любовницу…
- На изюм, как Людвиг Килеан носки?
Кардинал некультурно заржал и спросил:
- А что за история с Килеаном и носками?
- Да так себе история, - отмахнулся Рокэ. – Когда я учился в Лаик, Арамона случайно упал в сортир, а потом зашел в столовую прямиком оттуда. Понятно дело, запахло некуртуазно! А Рамон Альмейда возьми да спроси у Килеана – мол, Людвиг, вы носки меняете? А Килеан и брякнул – только на изюм! Но мы так и не узнали, где это в Лаик меняют грязные носки на вкусный марикьярский изюм!
Но теперь история заинтересовала Квентина с несколько другой стороны:
- Дражайший, а как это бедный Арамона «случайно» провалился в сортир? – и кардинал проницательно прищурился.
- Ну как-как… Прогнил лаикский сортир – вот Арамона и провалился! Чай, не пушинка и не голодающий унар, а полтора центнера чистой глупости! Он там, кстати, и шпагу свою утопил! Слуги ее потом два дня ловили. На червя.
- Это не после сего происшествия вы красноречиво прятали под столом пилу?
- После… А ВЫ откуда знаете??? – поразился Рокэ, от удивления даже забыв отхлебнуть любимого вина.
- А мне соберано Алваро зачитал эпистолярный шедевр ментора Арамоны. Так что я ВСЕ знаю. В частности, и то, что писатель из третьего ментора как из него же фехтовальщик.
В этот момент идиллические воспоминания были бестактно прерваны: в кабинет сунулся Пако и сообщил:
- Соберано, там к вам какой-то юноша с великопостным лицом и огромным тазом.
Рокэ самым неприличным образом заржал (Моро обычно ржал гораздо сдержаннее и тише – возможно, исключительно потому, что предварительно не злоупотреблял «Черной Кровью» - впрочем, кто ж ему нальет??):
- Пако, зачем вы у него таз рассматривали??
- Ну, не каждый же день к вам приходят юноши с тазом!
- А без таза они ко мне вообще не приходят, потому как это физически невозможно, - нравоучительно сообщил Рокэ. – Ноги-то откуда тогда растут?? Из ушей??
- Соберано, но у него МЕДНЫЙ ТАЗ!!
- Даже так? – Первый Маршал поднял левую бровь. – Ну, пропустите инвалида. Ветеран Торки небось. И принесите еще вина.
- Да нет, соберано, он с нашим тазом.
- А-а, от Приддов! Ну наконец-то! – возрадовался Рокэ. – Вот так всегда – обещанного Приддом три года ждут…
- А Придд обещал вам таз? – удивился Пако. – Наш Алвасетский таз?? А он у него откуда?
- Говорит, смерть принесла, - пожал плечами Ворон.
- Пако, вы не стойте с открытым ртом, а ведите этого с великопостным ликом сюда. – посоветовал Сильвестр. - Глядишь, он мне в секретари пригодится, с такой-то внешностью. И, если можно, еще шадди.
- Ваше Преосвященство, как можно, пятая же кружка, даже шадам с такого плохеет…
- А мне уже ни с чего не поплохеет, сын мой, - наставительно произнес Сильвестр.
- А ты ему с чесноком свари, - по-кэналлийски сказал Рокэ. – И чесночок выбери поядренее…
- Ага, - просиял Пако и утянулся обратно в коридор.
- Что это вы ему такое сказали? – подозрительно осведомился Квентин.
- Ну-у, - протянул Рокэ, - в переводе на талиг это звучит примерно как «ешь, кума, седьмую шанежку, я ведь не считаю!»
Квентин немного принужденно засмеялся. В эту минуту дверь кабинета открылась, и на пороге возник Джастин Придд в обнимку со сверкающим медным тазом. Рокэ удивленно повел бровью:
- Добрый вечер, юноша. А таз-то в кабинете зачем, он кабинет, а не баня. Отдали бы слугам.
- Я Человек Чести, мне поручили отдать таз вам, эр Маршал, так получайте ваше имущество. И пишите расписку в получении. Экземпляр мне, экземпляр папе, ну и один себе, - с этими словами Джастин подошел и водрузил таз прямо на колени законному владельцу.
- О! – обрадовался Квентин. – Теперь вы, Ворон, получили адекватный по объему сосуд для вина.
- Пить из таза – фи! – и Рокэ скорчил такое личико, которое могло быть у Катарины, которой предложили поцеловать тессория Манрика.
- Ну тогда накройтесь им, что ли, - посоветовал кардинал. – Таз медный, самое то…
- Скорее уж я накрою им этого юношу. Кстати, юноша, УНИЗЬТЕСЬ! Не торчите, как глубокоуважаемый пень. И налейте себе вина.
- Только в тазик, - обрадовал Джастин. – Я к нему привык.
- Про вас не скажешь, что вы мелко плаваете, - заметил Рокэ.
- Вам напомнить, что написано у нас на гербе? – парировал Джастин с фамильно-холодным лицом Приддов. – А когда вы последуете зову природы, я напомню вам ваш девиз…
- Интересно, в какой ситуации вы станете напоминать Окделлу его девиз?
- Я не попаду в такую ситуацию, - покраснел Джастин.
- Укол засчитан, - констатировал Квентин. – Один-один, побеждает крепкая мужская дружба. Наливайте уже, Джастин.
- Вы думаете, так наша крепкая мужская дружба станет еще крепче? – иронично осведомился Джастин.
- Ну наконец-то в этом семействе стали появляться дети с чувством юмора, - усмехнулся Рокэ.
- Можно подумать, при вашем участии, - фыркнул Его Преосвященство. – Кстати, где мой шадди? И, опять же, кэналлийский я понимаю. Так что с чесноком пейте сами, а мне нормального. Дайте две. За моральный ущерб.
- Вы так боитесь пробовать новое? – невинно удивился Рокэ.
- Тоже мне новое, - вздохнул кардинал. – Вы забываете, что я довольно близко общался с вашим батюшкой.
- А насколько близко? – бестактно поинтересовался Джастин.
- А епитимью не желаете? – мгновенно и благочестиво среагировал Квентин.
- Вас это волнует? Хотите поговорить об этом? – мурлыкнул Рокэ, приобнимая Джастина за плечи.
- Хочу помолчать, - в тон ему отозвался Джастин и в ответ приобнял за плечи Маршала.
- Настолько близко, что однажды он напоил меня чесночным шадди. Я был ему чувствительно благодарен…
- И чувствительно затошнили ему все клумбы с кэналлийскими розами, папа мне растрепал. Эпическая, надо сказать, была сага, - добавил Рокэ, продолжая обнимать Джастина. Его Преосвященство умилился:
- Ну и зрелище вы собой являете, хоть картину пиши. А насчет идеи напоить меня чесночным шадди – вы за свои клумбы не опасаетесь?
- Нету у меня клумб, - радостно оповестил (горестно поник головой, нужное подчеркнуть) Алва. – Юноша, передайте бутылку, вам ближе.
- А что есть? – осведомился Квентин.
Рокэ с философским видом огляделся.
- Есть Джастин. И есть вино. А когда-нибудь будет война. Как видите, все не так плохо…
- До войны я не доживу. Тошнить в бутылку отказываюсь по техническим причинам. А вот Джастин – это интересно…
- Но-но, им уже я интересуюсь, - Рокэ веселился вовсю. Джастин испуганно отстранился:
- Эр Маршал, я все прощу, даже медный таз, только не блюйте на меня, пожалуйста!!
- О! Есть же медный таз! – оживился Квентин. – Несите ваш чеснок!
- Э нет, в этом тазу по традиции, идущей, между прочим, еще со времен Лорио Борраска, у нас варят варенье. Сливовое. С косточками. Чтобы ПЛЮВАТЬ.
- Ну и сейчас сварят, - легкомысленно пообещал кардинал, провокационно примериваясь к фамильной ценности. – А косточек НАПЛЮЕМ. Из старого варенья. Кто тут говорил про ПЛЮВАТЬ?
На этом моменте юный Придд не выдержал и упал на пол от хохота.
- Эр маршал, можно, я у вас жить останусь? У вас так весело, а у нас в Придде нудно и скучно. Крыжовник ощипывать заставляют и лебеду полоть…
- Вы пробуждаете во мне лучшие воспоминания детства, - Рокэ закатил глаза. – Я совсем недавно делился с Его Преосвященством... А вот юных шадов, наверное, киви брить заставляют.
- Киви? А это что такое?
- А это как бы картошка, только внутри зеленая, а снаружи волосатая, - просветил Ворон.
- Ужас какой,- неподдельно восхитился Джастин.
- Уж не хуже бритого крыжовника, - прокомментировал Квентин.
- А еще у морисков бананы растут, - мечтательно проворковал Рокэ.
- Их тоже бреют? – слегка обалдев, уточнил Джастин.
- Нет, они уже лысые. А вы знаете, на что они похожи?
- Не хочу даже думать, - Джастина передернуло.
- А зря… - мурлыкнул Рокэ.
- Что, неужели на Штанцлера? – ужаснулся кардинал.
Рокэ засмеялся:
- Нет, они просто желтые и изогнутые. Как огурцы в Эпинэ, если за ними не следить и не поливать вовремя. Джастин, вы когда-нибудь поливали огурцы?
- Нет, - огорчился Джастин. – Вот видите, какая у меня в Придде жизнь скучная, даже огурцы никогда не поливал. Так можно, я у вас жить буду?
- Ага-а-а! – обрадовался кардинал. – А представляете, какие слухи про вас пойдут? Я сам и распущу!!! Кстати, а помидоры, чтоб не завяли, тоже надо поливать…
- А у нас по повядшие томаты такая поговорка есть: «прошла любовь, завяли помидоры», - осчастливил всех Рокэ. – Но ведь наша с вами любовь, Джастин, еще не прошла??
- Она еще и не начиналась, - ехидно хмыкнул Джастин, допивая вино прямо из бутылки.
- Но ведь все еще впереди, не так ли?
- Особенно мой шадди. Вот он как раз впереди, - Квентин радостно улыбнулся навстречу подносу, который с непроницаемым выражением лица нес Пако. – Так куда тошнить прикажете? – и поблагодарил Пако на чистейшем кэналлийском, отчего выражение лица последнего сменилось на немного испуганное.
- А можно у вас съесть чего-нибудь интересненького? – с невинной наглостью поинтересовался разрумянившийся Джастин.
- Вас дома еще и не кормят, юноша, - посочувствовал Рокэ. – Ладно, сейчас вам принесут съесть. И правда, оставайтесь, что ли. Вас небось дома еще и фехтовать не учат?
- А вы меня учить фехтовать собрались? – зачарованно спросил молодой человек. – Ну тогда, эр Рокэ, я весь ваш.
- Только с завтрашнего утра. Ну вот, можно сказать, наша любовь состоялась. За это и выпьем. Вы ведь переживете пить на голодный желудок, правда?
- Но ведь до этого пил же, - логично возразил Джастин. – Да, а что еще растет у морисков?
- Волосы и брови. И носы. До таких размеров вырастают, что вам и не снилось.
- И слава Создателю, - порадовался Квентин. – Еще не хватало, чтобы мне носы снились. Вы еще тазы предложите.
- Тазов у них не растет.
- А как они ходят?
- Ногами дражайший Квентин, ногами. Как вам шадди?
- Замечательно. Должен заметить, ваш отец, в отличие от вас, на чеснок не скупился, три головки запихал, земля ему пухом.
- Он не в земле, а в саркофаге.
- Мой тоже, только наш саркофаг называется фамильная резиденция Акона, - поведал Джастин. – А что у морисков В ОГОРОДЕ растет??
- Папайя, авокадо, помелло и еще маракуйя!
- Ну и названия, - кардинал аж поперхнулся шадди. – И это едят?
- По моему мнению, нет, - поморщился Рокэ. – Но они едят. И даже варенье варят.
- А оно с косточками?? – спросил Джастин.
- Еще с какими!
- Неужели прямо с берцовыми?
- Тьфу на вас, юноша.
- Э нет, тьфу – это в таз, пожалуйста. И блевать туда же, - предупредительно пододвинул посудину кардинал.
- А потом я этот таз вам отдам, Квентин. Для святой воды.
- А я отдам его Фердинанду и скажу, что это ваш подарок.
- Не разбрасывайтесь фамильными реликвиями, эр Рокэ. А если уж взялись, то возьмите и подарите мне вашу шпагу.
- А личико по улыбке не треснет? – возмутился Ворон.
- Разве что от вашего жаркого поцелуя, - ослепительно улыбнулся Джастин.
- Завтра с утра, я же вам обещал, и вот тогда наша крепкая мужская дружба точно превратится в любовь!
- Крепкую мужскую, - добавило преосвященство.
***
Кардинал уже минут пятнадцать как отбыл в свою резиденцию. Таз, к радости Кончиты, обрел свое законное место на кухне. На столе валялись разнообразные объедки («следы оргии»), а юный Джастин блаженно дрых в кресле.
- Какая прелесть, - восхитился Рокэ. – Эй, мальчик!! Колыбельную спеть? Э, да тебе уже не надо… тебе даже если кансилльер с тессорием колыбельную споют, ты и то не проснешься. Счастливый человек! Ну и что мне с тобой делать? Разве что в спальню отнести, не оставлять же в кабинете, - и Рокэ, подняв спящего юношу, перетащил его в гостевую спальню, раздел, уложил в кровать, накрыл одеялом и даже не стал целовать на ночь (перетопчется, спрутенок), просто тихонько вышел вон, притворив за собой дверь, и отправился допивать «Черную Кровь» в одиночестве.
Маршал предвкушал грандиознейшую пакость: любовь обещана, и завтра… то есть уже сегодня, ровно в половине седьмого, он поднимет Джастина на тренировку. И заставит биться левой рукой!! |