Детская клятва.
Письменами на теплом песке,
Терпким запахом пыли и меда,
Каплей неба не бледной щеке,
Четырьмя сезонами года,
Волчьим воем, холодной луной,
И цветами на солнечном склоне,
Сердцем мира в раскрытой ладони
Я клянусь, что буду с тобой.
Пьяный сонет.
Мой адмирал, пишу Вам сильно спьяну,
И мне не надо подбирать слова.
Пусть от вина мутнеет голова, -
На завтра я опять здоровым встану.
Что сделается мне, когда Вы - там?
Когда Вы не касаетесь рукою
Моих волос, я весел и спокоен.
Но знаете, я все сейчас отдам
За боль и радость мимолетной встречи,
За нервное переплетенье рук,
За сбивчиво-тяжелый сердца стук,
За Ваши несгибаемые плечи,
За голос твой - не в строках редких писем,
А хоть на пять минут живой и близкий.
Я пишу свою монограмму.
В этих буквах какая-то магия...
Пусть зима наступает рано,
Но, как вызов этой зиме,
Кораблей паруса упругие,
Рассеченные молнией флаги и
Израненные твои руки
Все еще снятся мне.
Я читаю стихи. Каждый вечер. Их немного, но все же - есть.
Неотправленных писем не будет, не стоит портить бумагу.
Ваше море совсем другое - не то, которое здесь.
Но я жду, что появится на горизонте контур вашего флага.
Как можно быть таким идиотом в неполные тридцать пять?
Мне бывает смешно до истерики - от самого себя.
Я придумываю причины, отчего бы мне не писать
Этих жалобных писем, в которых "Мне холодно без тебя"
Прячется между строчек, между житейских драм,
В море - моем, убогом - из пыли и стен домов,
Из веерных перьев, залов, платьев шуршащих, дам,
Кавалеров, сплетен, дуэлей, никчемных, ненужных слов.
Выверни их наизнанку, сожги. Под каминный смрад
То, настоящее, мимолетное, вырвется, вывернув позвонки:
Что бы я ни сказал когда-то, знаешь, я буду рад,
Когда ты приедешь и просто, нежно коснешься моей руки.
"Ты во сне шептал его имя", -
Мне сказали, и я поверил.
В душном мраке свечного дыма,
Даже загнанным в клетку зверем,
Даже если пути назад
Нет, у вечности на пороге,
Я легко поднимаю взгляд
И высмеиваю убогих,
Тех, кому не дано понять -
Ни умом, ни знаменьем свыше, -
Что согнуть меня и сломать
Невозможно, пока ты дышишь. |